Выросшие подопытные кролики. Об экспериментах над людьми

Владимир Палицын

Родился в 1987 году в Ленинграде. Окончил факультет аэрокосмических приборов и систем Санкт-Петербургского государственного университета аэрокосмического приборостроения. В настоящее время - аспирант в alma mater, специальность - системный анализ, управление и обработка информации.

Это было примерно двенадцать лет назад – плюс-минус, для кого-то раньше, для кого-то позже. На дворе стояли «лихие девяностые», и мы… Нет, не «выживали как могли». Мы взрослели.

Мы – это поколение Перестройки. Те, кто в начале 80-х, совсем ещё детьми, никак не мог понять, почему вместо мультиков целый день показывают «Лебединое озеро». Те, кто умудрялся искренне сочувствовать Рэмбо, стрелявшему из пулемёта по «плохим коммунистам»... И не менее искренне, до слёз и драки, обижаться, если при игре в «чапаевскую конницу» во дворе нас назначали в «белые», а не «красные». Наверное, этот милый кавардак в наших детских головах способен многое объяснить из явлений нынешнего времени.

Именно тогда – примерно двенадцать лет назад – мы вступали в пору отрочества. Перед нами совершенно с других сторон открывался огромный удивительный мир, а в наших головах бурно роились соответствующие возрасту тараканы – словом, всё было совершеннейшим образом обычно. Не мы первые, не мы и последние.

И именно в том возрасте среди и без того весьма занятных пубертатных подростков начинала более выпукло и отчётливо выделяться ещё одна группка. Да, именно «не таких как все», хотя эти мысли пришли в голову позже – тогда мы этим не заморачивались. Отличались мы всего лишь тем, что действительно читали то, что нам задавали читать на лето – просто потому, что любили читать.

На этом хотелось бы остановиться и напомнить – на дворе стояли девяностые, со всеми вытекающими. Над гуманитарной частью нашего образования во весь рост ставились эксперименты – и на списке книг на лето (для самостоятельного чтения) это сказывалось по полной программе. Думаю, нет нужды комментировать этот список, достаточно привести наиболее примечательные его пункты в сочетании с нашим тогдашним возрастом.

11 лет: «Чайка Джонатан Ливингстон» Ричарда Баха и «Хоббит» Джона Р. Р. Толкиена.

12 лет: «Властелин Колец» Джона Р. Р. Толкиена и «Мы» Евгения Замятина.

13 лет: «Над пропастью во ржи» Джерома Д. Селлинджера и «Будет ласковый дождь» Рэя Брэдбери (вне контекста «Марсианских хроник», из хрестоматии).

Неплохой коктейль, не правда ли? И мы, книжные червячки, радостно проглотили его и захотели добавки. Так как в программе по литературе больше такого не наблюдалось, мы нашли её самостоятельно. Кастанеда, Оруэлл, Хаксли и Паланик пополняли наши бунтарско-интеллектуально-эскапистские библиотечки. «В жилу» трудился и кинематограф – чего стоила одна только «Матрица». У тех, в ком перевешивало взращённое такой литературной диетой диссидентское бунтарство, на полках заводился «Архипелаг ГУЛАГ». Эскаписты набивали шкафы фантастикой и эзотерикой. Те, кто кичился интеллектуальностью более прочих, важно расхаживали с томиками Коэльо и Мураками, а молодые «человечки искусства» эпатировали окружающих Берроузом и Бодлером. Это уже было не отрочество, с его «желанием странного» (по Стругацким) – это была юность, бунтующая против этого мира лишь потому, что в нём того самого «странного» не нашлось в достаточной мере. Этакая обида за недодачу странностей чуть ранее.

Но и в это мы со временем наигрались. Юношеский максимализм ушёл, гормоны успокоились. Мы сами же и разнесли в пух и прах свои подростковые увлечения. «Четыре коня Апокалипсиса: Коэльо, Мураками, Бегбедер и Гришковец». А сами-то давно ли «конями» зачитывались? Теперь мы сами от души хохочем над ребятами помладше, когда они заворачиваются в плащи из занавески и принимаются воображать из себя мудрых светлых эльфов. Паланик – уже попса, и при его упоминании в интеллектуальном обществе полагается морщиться.

Что же произошло? А произошло то, что мы просто наконец-то отрефлексировали прочитанное, набрав для этого необходимый минимум жизненного опыта. Обдумали его и переварили. И оценили по достоинству, аккуратнейшим образом разложив по полочкам: то – под плинтус, то – достойно, а на то под несколько иным углом взглянуть стоило, да в другом контексте.

Отрефлексировали, конечно, не все и не всё. Для этого ведь надо понять, насколько становишься в своей умной «уникальности» отвратительно клонированным, а избавление от иллюзий не всегда проходит безболезненно, и потому оно редко когда желанно.

Но вот, отрефлексировали и разобрались, наконец, в том, в чём разбираться тогда, когда мы это прочли впервые, нам было элементарно рано. И изрядно удивились, оглянувшись вокруг. «Прогрессивное медиапространство», как нынче стали называть бессистемную совокупность из форумов, блогов и глянцевых журналов, издаваемых выпендривающимися для желающих повыпендриваться, удивительным образом стало похожим на дадаистскую «нарезку», жуткий, невероятный винегрет из всего, что мы читали. Смотрите сами.

Большой Брат, не меняя особо своих методов, перманентно ведет на борьбу против Системы и за дивный новый мир потребительской нирваны множество вечно ворчащих Холденов Колфилдов, каждый из которых убежден, что был бы Тайлером Дёрденом, если бы панически не боялся, что ему набьют фотокарточку. Опирается это фантасмагорическое шествие на рекомендации и моральные установки (!) старого наркомана и похабника Берроуза. На груди у каждого Холдена приколота ленточная фигурка, напоминающая всплывшего кверху брюхом Джонатана Ливингстона (того самого, который чайка). Сверху несут портрет Солженицына, в ужасе прикрывающего глаза ладонью. Занавес.

И самое ужасное, что, взглянув на это, понимаешь: дело не в том, что все эти люди дружно накурились чего-то непотребного (хотя, признаться, такая версия первой лезет в голову). Нет, это похуже, чем наркомания. Это невежество, совмещенное с особым – интеллектуальным – подвидом культа карго. Бессистемно переняты противоречащие друг другу внешние признаки, по которым можно «сойти за умного». При этом при полном всесокрушающего лентяйства нежелании прочитать оригинал не по диагонали. И настолько гениально выбрать из всего перечня признаков и их трактовок худшие – это надо было ещё суметь.

И я сейчас даже не столько про протестное движение, хоть и не отказал себе в удовольствии покривляться насчёт их атрибутики – об их начитанности и общем интеллектуальном уровне написано и сказано уже больше, чем достаточно, и я умышленно заговорил о наших креативных сейчас, когда они не являются главными ньюсмейкерами. Я скорее про один отдельно взятый эксперимент со списком книг внеклассного чтения, который в основной массе ударил даже не по тем, кто эти книги всё-таки прочитал.

Не он один, конечно, там многое повлияло. Но и он, этот эксперимент, тоже. И, боюсь, не в последнюю очередь. Всё же аккуратнее надо было с экспериментами...