«Когда мы отступаем – это мы вперед идем!»

Игорь Лебединский

Родился в 1973 году. Работал журналистом, маркетологом, аналитиком, писателем, е-бизнесменом, сценаристом и вообще непонятно кем. Автор пособий по SEO; самопровозглашенный литератор, почти без художественных публикаций. Миколог-любитель, создатель сайта "Грибы средней полосы", основатель виртуального клуба грибников. То, что не воспринималось иначе как хобби, в итоге удалось лучше всего.

Россия и Япония – две страны, которые не пострадают от чумы XX века.

 – Почему?

 – Потому, что Япония живет в XXI веке, а Россия – в XIX.

Вот он, ключ к пониманию нашего самоедского «менталитета» конца прошлого века. Всё пропало, гипс сняли, клиент уехал. Мы отстали навсегда, пора распродавать остатки Родины и валить хоть тушкой, хоть чучелом. Волна самоотрицания была поднята настолько высокая и тяжелая, что захлестнула и немало хороших людей...

А вот теперь перенесемся в сегодняшний день. Зима 2011-го. Один из первых концертов великого (уже тогда великого) русского поэта Игоря Растеряева. Презентация альбома «Русская Дорога». Зал на несколько тысяч человек забит под завязку. Тысячи людей ждут появления человека, которого ни разу не видели по телевизору. Тут и «ролевики» в псевдонародных одеждах, и менеджеры в пиджачках, и какие-то трудноопределимые неформалы, и барби-девочки на каблуках прямо из ушей. А все вместе – то, что ныне небезосновательно описывается термином «креакл». Все стоят и терпеливо ждут (в таких случаях клубная администрация не выпускает артиста до тех пор, пока в баре не будет продано достаточно пива – секрет фирмы!). Наконец на сцену выходит скромного вида парень с гармошкой и начинает концерт.

Кто не был – не поверит, что такие разные и совершенно вроде бы не «патриотичные» люди могут одновременно чувствовать такое единение. Гламурные девушки то плачут, то пританцовывают под немудреную гармошку (Растеряев – самоучка, играет, по собственному признанию, «ощупкой»). Офисные мужи то каменеют лицами под «Георгиевскую ленточку», то азартно орут под «Казачью»: «А вон тому красивому...» Вообще невероятное: невесть как затесавшийся в толпу «красивый» натурально турецкого вида в какой-то момент не выдерживает и начинает выплясывать в плотной толпе – боком, как чудовищный краб. Мы смотрим и верим: патриотизм действительно возможен без унижения инородцев по национальному принципу; «за наших» – не обязательно «против ихних». Забавно: чтобы осознать эти простые истины, нужно уловить их на концерте совершенно незнакомого человека, в окружении чужих, в общем-то, людей.

Но даже не об этом речь. Ключевые слова «Русской Дороги» звучат так: «Запомните загадочный тактический прием/Когда мы отступаем – это мы вперед идем!» Последнюю фразу слитно проревел весь зал – дважды, включая «бис». Как будто это было некое заклинание, декларирующее приверженность к неким общим ценностям, превыше индивидуальных. «Когда мы отступаем – это мы вперед идем!»

А вот бы взять сейчас и устроить очную ставку между двумя мировоззрениями – тем, что рыдало когда-то о русской отсталости, и новым, которое видит спасение именно в отступлении от того «светлого будущего», в которое прикатилась ныне западная цивилизация. Нет, спросишь сейчас тех креаклов, которые искренне вложились в «отступление» на том концерте – занервничают, уйдут от ответа. Их можно понять – слишком много наворочено между всеми нами за последние годы, страшно согласиться с идейными противниками даже в самой малости: коготок увяз – всей птичке пропасть. Но том, в безобидном и незатейливом пространстве, сотканном из гармошки и «домашнего» голоса, это было можно. А значит, национальное примирение не станет особой проблемой. Никто ведь, по большому счету, ни с кем и не ссорился. Ну, кроме тех разве что, кто жить не может без ссоры со своими.

А так – ну, пора немного отступить, чтобы вырваться вперед. Не туда, куда несет течение времени «Летучего Голландца» западного мира: мы отступили специально для того, чтобы посмотреть, чем это кончится, с безопасного расстояния. А туда, куда все мы, люди избранной Богом цивилизации, хотим в глубине души. Хотим – и боимся в этом признаться, словно выдать слабость врагам...