Эксклюзивное интервью Олега Дерипаски RT

На прошедшем Всемирном экономическом форуме в Давосе корреспонденту RT Наталье Шанецкой удалось пообщаться с российским миллиардером и генеральным директором компании «РУСАЛ» Олегом Дерипаской. Предприниматель прокомментировал выступление на форуме Дмитрия Медведева и ответил на ряд вопросов, касающихся прогнозов экономического развития России.

https://www.youtube.com/embed/l57YeiD1iWI?rel=0

В: Вы далеко не первый раз в Давосе. На нынешнем форуме основное внимание, несомненно, сосредоточено на способах вывести мировую экономику из ее нынешнего кризисного состояния. Одним из ключевых докладчиков на форуме стал Дмитрий Медведев. Он явно приехал сюда рекламировать Россию как перспективную для инвестиций страну. Почему же мы не наблюдаем наплыва иностранных инвесторов? Что их отпугивает?

О: Возможно, они находят более привлекательные варианты где-то еще. России необходимо улучшать свой инвестиционный климат, обеспечить зарубежным партнерам большую предсказуемость и прозрачность, изменить кое-какие деловые практики. Российские правительственные чиновники как раз и приехали в Давос с основной целью – продемонстрировать международному деловому сообществу серьезность своих намерений на этом направлении.

В: Что следует в первую очередь сделать правительству РФ для решения этой задачи?

О: Прежде всего, изменить политику Центробанка. Ведь сегодня весь мир, как вы сами отметили, работает над устранением последствий того, что случилось в 2008 году, а наша страна движется в противоположном направлении. Наш Центробанк не столько способствует поддержанию экономического роста, сколько создает для него затруднения.

В: Когда вы получили возможность выступить в ходе сессии, на которой выступал председатель правительства Медведев, вы сказали только, что в России всего два замечательных банка – ВТБ и Сбербанк, и этого, определенно, недостаточно. Вы не могли бы объяснить подробно, почему это мало для такой страны, как Россия? И что в связи с этим следует предпринять?

О: Россия – это не одна только Москва и не один только сырьевой сектор. У России огромные экономические возможности – от Владивостока до Петербурга, от сельского хозяйства до информационных технологий. Нам требуется более развитый финансовый сектор, однако это вам не грибы – его так просто не вырастишь; одного дождя тут мало. Для построения развитой финансовой системы требуется серьезная работа правительства, государственных ведомств, руководства Центрального банка, самых разных людей. Нужно строить адекватную инфраструктуру для рынка капитала, рынка долговых обязательств. У нас ведь еще в начале 90-х годов бытовали наивные представления о рыночных возможностях. Мы тогда попробовали строить капитализм – не демократию даже (демократия никого не интересовала, у нас была «гласность»). Так вот, мы пытались построить капитализм без капиталистов; построить рыночную экономику, не имея людей, которые умели бы руководить частными предприятиями. Мы наделали ошибок, и это стоило нам чуть ли не двух третей ВВП. А сейчас мы пытаемся развивать экономику страны, не имея рынка ссудного капитала; пытаемся продвигать инновации, пытаемся воспользоваться выгодами от вступления в ВТО, не догадываясь сравнить стоимость капитала в России и в странах, с которыми мы намерены конкурировать, – в Германии, Соединенных Штатах, Южной Корее. А ведь у нас стоимость капитала вчетверо выше, чем в США, и втрое выше, чем в Корее. И это, конечно же, никак не повышает наши шансы. Вот чем нам сейчас нужно заниматься – не для иностранных инвесторов, не для зарубежных СМИ или аналитиков. Это наша «домашняя работа», и мы за нее еще даже не принимались.

В: Стоимость капитала во многом привязана к инфляции, поэтому нужно бороться в том числе с инфляцией. Вы с этим согласны?

О: Дело в том, что у инфляции в России истоки по своей природе не монетарные. Это все знают, об этом говорят даже аналитики Центробанка. Мы ведь не говорим об инфляции в базовом смысле слова – все дело в объемах денежной массы. Налицо нехватка у нас основополагающих вещей: нужных рыночных институтов, среднего класса, иностранных инвестиций, которые служили бы источником денег для экономики – а так их поставляет только Центробанк. Поэтому дело не только в правительстве, но и в Центральном банке – его руководство не должно восседать в мягких креслах и рассказывать нам, что инфляция-де вызвана структурными проблемами… Причем они еще и лгут нам относительно причин инфляции, стоимости капитала и стоимости кредитов в России. Все это нужно немедленно менять.

В: Каким именно образом? И как, по Вашему мнению, следует изменить подход Центробанка? В чем главная причина нынешнего положения дел?

О: Главная проблема – это кадры. Если изучить послужной список руководства ЦБ, то вы увидите, что никто из этих людей не работал ранее в частном банковском секторе. Ни один. А ведь они управляют финансами страны с практически рыночной экономикой – пусть у нас по-прежнему очень высока доля государственного сектора и много областей с низким КПД, но это же просто абсурдно. Нам нужны на этих ролях люди с непосредственным знанием предмета.

В: Вы чрезвычайно активно развиваете сотрудничество с Китаем. А в Давосе в этом году немало обсуждается тезис о том, что Африка станет «следующим Китаем». У вас есть активы в Африке. Согласны ли Вы с данным прогнозом?

О: Нет.

В: Что мешает Африке стать локомотивом экономического роста?

О: Отсутствие эффективного госуправления, стабильности, опытных кадров, качественного образования. Им очень многого не хватает. Так что насчет роста – это только мечта.

В: Вы упомянули ВТО. Очевидно, что для России в целом это очень актуальная тема. Мы многого ожидаем от вступления в эту организацию, однако никто толком не понимает, какую именно выгоду оно сулит российской экономике. Какими Вам видятся перспективы России в ВТО?

О: Если мы не изменим свою кредитно-денежную политику, членство в ВТО точно не принесет российской экономике ничего хорошего. Вступление открывает для нас новые возможности, но ими надо еще суметь воспользоваться. Опять-таки, покуда в России стоимость капитала и кредитов втрое выше, чем в той же Корее – кто станет вкладываться в производство комплектующих где-нибудь на Урале, если можно вместо этого приобрести предприятие в Корее, где есть и развитая материально-техническая база, и высокопроизводительные трудовые ресурсы, и при этом не остается никаких преград для ввоза этих комплектующих в Россию для последующего сборочного производства? Таковы современные реалии. ВТО – это ведь не благотворительная организация. Сперва следует подготовить национальную экономику к работе в новых условиях, определить перспективные отрасли, организовать их поддержку – а уж потом выходить на мировой рынок, который подобен океану с акулами.

В: Можно ли сказать, что дефицит доступного капитала – это одна из причин, по которым России не удается желаемыми темпами диверсифицировать свою экономику и уйти от опоры на сырьевой экспорт?

О: Это одна из главных проблем. Нам необходима не просто диверсификация по отраслям или регионам. Пока что лишь четыре региона в России получили выгоду от экономического роста последних десяти лет. Основная проблема – в человеческом восприятии. Наши люди по-прежнему не рассматривают бизнес как средство решения множества проблем. Они все еще уповают на государство и ждут от него каких-то решений и чудес. Это большая ошибка. А еще никто не поддерживает деловое сообщество в ходе дискуссий по злободневным вопросам. Так, мы давно говорим о необходимости реформирования энергетической отрасли – а воз и ныне там. О кредитно-денежной политике мы с вами уже говорили. Мы также поднимаем вопросы инфраструктуры: ее доступности, необходимости инвестиций. Посмотрите, что происходит сегодня в области транспорта и энергетики: в России пытаются построить такую систему, при которой развитие инфраструктуры финансировалось бы за счет потребителей, посредством ежегодного повышения тарифов. Это абсурд.

В: Вы затронули тему имиджа и человеческого восприятия. Опять-таки, это один из самых обсуждаемых вопросов на нынешнем Давосском форуме. Много говорится о том, что сегодняшний имидж России не соответствует реалиям ведения бизнеса в нашей стране. При этом, согласно многим опросам, в открытии собственного дела заинтересованы менее 30% россиян. Это крайне низкий показатель по сравнению с практически любой экономически развитой страной. Чем это объяснить? Не считаете ли Вы, что российские предприниматели плохо зарекомендовали себя внутри страны? Или же они просто создали о себе неверное представление? Возможно, причина еще глубже?

О: Думаю, две трети россиян просто осознают, что быть предпринимателем – это тяжкий труд. Нужно снижать барьеры, препятствующие развитию предпринимательства. Необходимость улучшения банковской системы и усовершенствования кредитно-денежной политики мы уже обсуждали. Малому и среднему бизнесу нужен доступ к ресурсам и инфраструктуре, а также деятельная поддержка со стороны региональных властей. А еще – справедливая бюджетная политика. Сегодня все доходы бюджета стекаются в Москву и уже оттуда распределяются. Это лишает региональных губернаторов и городские администрации стимула что-либо у себя развивать – все равно ведь всех уравняют.

В: Как известно, в России налицо серьезная разница в уровне развития между столицей и регионами. На Давосском форуме проблема разрыва между богатыми и бедными обсуждается уже на мировом уровне. Насколько остро, по-Вашему, это вопрос стоит сегодня для России? Может ли стать еще хуже?

О: И станет, если только мы не перенесем столицу в регионы – куда-нибудь в Екатеринбург или Новосибирск. Причем нынешнее положение дел приводит к неправильной ориентации рынка труда. Мы привлекли в свою экономику огромное количество работников из бывших союзных республик, чем лишь увеличили нагрузку на инфраструктуру Москвы, Петербурга, Московской и Ленинградской областей. Это приведет только к обострению социальной напряженности, что нам совершенно не нужно. Единственный выход – перенести столицу куда-нибудь подальше от Москвы, причем нынешний вариант решения этой проблемы проект «Большой Москвы» – это еще одна ошибка. Нам следует пойти по пути Бразилии и Казахстана. Это было бы весьма эффективно и позволило бы решить множество проблем.

В: Похоже, что двигателем спроса на мировом рынке металлов и в горнодобывающей отрасли выступает сегодня Китай. Считаете ли Вы, что в будущем эта тенденция сохранится?

О: Да. Это обусловлено уровнем промышленного развития КНР: чтобы достичь плановых показателей производства, Китаю будет требоваться все больше сырья. Это не циклический процесс. Данное заблуждение было вызвано особенностями развития китайской экономики. Какое-то время их объемы потребления сырья росли устойчиво высокими темпами, что и породило неоправданные ожидания на мировом рынке. Однако этот период уже закончился. Сегодня нам нужно не гнаться за спросом, а оптимизировать свое производство, чтобы избежать перепроизводства и затоваривания. Такова действительность. В перспективе потребность горнодобывающего сектора в капиталовложениях будет сокращаться, так что инвесторам следует быть очень разборчивыми в выборе проектов.

В: Если объемы инвестирования в горнодобывающую промышленность будут сокращаться, то какие еще отрасли Вы намечаете себе для капиталовложения?

О: Мы рассматриваем перспективы развития в России обрабатывающей промышленности, финансового сектора и строительной отрасли.

В: Что именно Вас интересует в финансовом секторе?

О: А вот об этом – в будущем.

В: Спасибо большое.

О: Спасибо и вам.