Правила ООН и возможности вмешательства США в дела Сирии

Правила ООН и вмешательство в дела Сирии

Джон B. Беллинджер III, Опубликовано: 18 января 2013 года в Вашингтон Пост

Перевёл Александр Палкин

Джон Б. Беллинджер III является партнером «Арнольд & Портер ЛЛП» и приглашённым старшим научным сотрудником в области права в международной и национальной безопасности «Совета по международным отношениям». Он работал юридическим советником Государственного департамента с 2005 по 2009 год.

Эскалация жертв насилия в Сирии, которая превышает 60 000, усилила давление на президента Обаму, требуя сделать нечто большее, чтобы просто помошь сирийской оппозиции. Но традиционные правовые нормы, которые защищают международный мир и безопасность, ограничивают варианты действий президента. Хотя администрация признала Совет сирийской оппозиции в прошлом месяце в качестве «законного представителя сирийского народа», но данное объявление не создало новой правовой основы для Вашингтона, чтобы дать оружие сирийским повстанцам или вмешаться в боевые действия против правительства Асада . Если зверства Башара аль-Асада продолжатся, Обаме уже будет трудно увязывать увеличение предоставления помощи США с международным правом.

Устав ООН запрещает государствам-членам применять силу или вмешательство во внутренние дела других государств без разрешения Совета Безопасности ООН или оправданной самообороны. Эти правила делают использование прямой военной силы против режима Асада незаконным для любой страны, включая создание «бесполетной зоны» или предоставление оружия сирийской оппозиции без одобрения Советом Безопасности. Россия и Китай, конечно же, продолжат блокировать подобные резолюции.

На протяжении многих лет люди, пропагандирующие американское вмешательство, как в правительстве, так и вне его, будь то в Сирии, Ливии или при других обстоятельствах, были раздражены этими ограничениями. Многие защитники прав человека считают, что традиционные принципы невмешательства беззаконно ограничивают усилия по предотвращению массовых злодеяний, и некоторые из них призвали к созданию новых международных норм, которые позволили бы в таких случаях «гуманитарную интервенцию». Но большинство стран, включая Соединенные Штаты, сопротивлялись доктрине «гуманитарной интервенции», потому что это, вероятнее всего, будет насилием со стороны потенциальных агрессоров.

Многие консерваторы уже давно скептически относятся к международно-правовым нормам, которые подразумевают ограничение свободы действий суверенных наций-государств. В необычной для себя конвергенции эти консерваторы согласны с либеральными защитниками прав человека, выступающими за то, что международное право не должно препятствовать применению силы или другим формам вмешательства, чтобы помочь сирийской оппозиции.

По словам самого президента, его одобрение 11 декабря 2012 года Совета сирийской оппозиции было «большим шагом». После этого его заявления последовали похожие одобрения со стороны Англии, Франции, Турции, Европейского Союза и семи стран Совета сотрудничества стран Залива, что привело к повышенной гуманитарной помощи США сирирйской оппозиции. Такая помощь уже составила более 210 млн. долларов в прошлом месяце.

Но Обама не стал признавать оппозицию «правительством» Сирии. Соединенные Штаты продолжают поддерживать дипломатические отношения с Дамаском и относиться к режиму Асада, как к правительству Сирии.

В июле 2011 года, напротив, администрация признала ливийскую оппозицию в качестве «законного органа власти в Ливии». Что представляет собой необычный отход от прежней американской дипломатической практики признания «государства», но не «правительства», особенно в условиях конкуренции претензий на власть. Признание ливийской оппозиции, как правительства этой страны, позволило администрации Обамы разморозить существенные активы ливийского правительства в Соединенных Штатах и передать их оппозиции.

Поддержка жизнеобеспечения сирийских оппозиционных групп, как «представителей» народа, не имеет схожей юридической силы и не позволяет Соединенным Штатам также поддержать существование, просящей о помощи, оппозиции или сделать эту поддержку правовой основой для военного вмешательства США.

Осторожность Обамы в вопросах прямого вмешательства в дела Сирии или вооружения сирийской оппозиции, была разумной. Вмешательство без международно-правовой основы может создать серьёзные проблемы для Вашингтона, когда ему надо будет критиковать другие страны, если они будут вмешиваться в дела соседних государств на базе менее похвальных мотивов. Большие поставки оружия в уже нестабильный регион рискует усилить кровопролитие, тем более, что это оружие может попасть в руки враждебных интересам США групп, как это уже произошло в Ливии.

Но поскольку насилие в Сирии усиливается, президент, скорее всего, будет вынужден дать нечто большее, чем политическая поддержка и нелетальная помощь. Если Совет сирийской оппозиции станет более открытым и сможет законно претендовать на представительство большинства сирийцев, и если он исключит из своих рядов террористические группы и других экстремистов, администрация может заключить, что всё это создаёт юридическую допустимость предоставления военной помощи на основах согласованных с Советом. Но другие страны могут не согласиться с этим обоснованием. Кроме того, администрация может вмешиваться ограниченными способами защиты гражданских лиц, не базируясь на правовых основах, так как это делала администрация Клинтона во время её участия в 1999 году в кампании бомбардировок НАТО в Косово для защиты косоваров от зверств, совершаемых Сербией. Интервенция в Косово рассматривается большинством юристов-международников, как законная, хотя это было и не совсем законно.

Гуманитарные кризисы - вызов международно-правовым нормам, а также нашей совести. Но когда Совет Безопасности заблокировал защиту гражданского населения от наиболее вопиющих зверств, Соединенные Штаты должны быть готовы вмешаться, когда другие возможности исчерпаны, но есть достаточный международный консенсус в поддержку этого вмешательства. Если атаки Асада на сирийских гражданские лиц продолжатся, то США и других страны, возможно, и весьма скоро придут к выводу, что вмешательство морально, хотя и не оправдано юридически.