Как «человекоправы» опускают постсоветские государства. Наглядно о разнице между отделённостью и суверенитетом

Валентин Жаронкин

Родился в 1980 году в городе Сумы. Журналист. Историк, учился в Киево-Могилянской Академии. «Считаю диктатуру на Украине невозможной, а демократию – невыносимой».

Еще с диссидентского движения советских времён в нашем языке появилось не совсем подходящее для нынешней эпохи слово «правозащитник». Так называли тех, кто отстаивал или пытался отстаивать гражданские свободы, гарантированные советским же правом и советской Конституцией. Т.е., действовал мирными методами и стремился к реализации своих прав строго в рамках закона того государства, гражданином которого он являлся.

Сейчас правозащитное движение из немногочисленной секты диссидентствующих превратилось в плотную сеть организаций, обильно спонсируемых различными правительственными и неправительственными фондами иностранных государств. И в большей или меньшей степени, но всё-таки влияющих на политику всех республик бывшего Советского Союза. По крайней мере, правозащитники имеют такие амбиции. При этом само слово «правозащитник» уже не отвечает своему изначальному значению, поскольку ориентиром для них является не правовая система того или иного государства, а то, что в английском языке называется «human rights». Т.е. «права человека». Которые могут и противоречить законодательству. Наших правозащитников на самом деле нужно было бы называть «человекоправами», что в большей степени отвечает духу и содержанию их деятельности.

По идее, «человекоправные» организации занимаются защитой людей от произвола должностных лиц и некоторым действительно помогают. При этом такая работа может и часто является антиправительственной по своей сути, но этого мы сейчас не касаемся. Рассмотрим лишь одну, на первый взгляд, малозначительную деталь.

Особенностью борьбы за «human rights» на территории постсоветского пространства является то, что в каждой отдельной республике права человека нарушаются своим уникальным способом, не похожим на соседский. Хотя казалось бы должно быть все наоборот: общие проблемы, схожие процессы в социальной сфере, единая сущность коррупции и т.д. Но как бы не так.

На Украине, например, в обобщающих отчётах о нарушении прав человека главной проблемой фигурируют недостатки судебной системы, жестокое обращение с заключёнными, пытки и тому подобные безобразия. Что логично подвязывается под репрессии против главной оппозиционерки Юлии Тимошенко. Её пребывание в тюрьме является ахиллесовой пятой украинской власти – выпускать опасно, а если держать дальше, то приходится идти на компромиссы с ЕС, руководство которого угрожает санкциями и держит режим Януковича на коротком поводке.

А вот в Таджикистане жестокое обращение с заключёнными проблемой не является. У них другая беда. В стране дискриминируют мужчин с длинной бородой. Совет улемов постановил нормы внешнего вида, согласно которым борода мужчины должна быть не длиннее кулака её обладателя. Как свидетельствуют отчёты правозащитных организаций, нарушителям могут отказать в приёме на работу, люди нередко подвергаются унизительным досмотрам со стороны правоохранительных органов. Смех смехом, но правительство таким экзотическим способом борется с оппозицией, вычисляя исламистов. Разумеется, мировая общественность не может пройти мимо вопиющих случаев нарушения прав бородатых мужчин.

В Армении прицел правозащитников направлен на беззакония, которые творит министерство обороны республики. Что неудивительно, если принять во внимание ситуацию в Нагорном Карабахе. В Белоруссии главной проблемой считается отсутствие независимых СМИ и преследование политической оппозиции. В Казахстане – чрезмерно долгое пребывание Нурсултана Назарбаева на его должности...

Даже в Литве, которая сделала выбор в пользу «европейской цивилизации», права человека всё же нарушаются. Госдепартамент США в отчёте за 2011 год обозначает проблему: в стране нет толерантности к сексуальным и национальным меньшинствам: «Несмотря на то, что не было никакой официальной дискриминации лесбиянок, геев, бисексуалов и транссексуалов, отношение общества к гомосексуальности осталось в основном отрицательным». Ещё в литовском интернете огромное количество антисемитских высказываний. Т.е. к Европе им ещё идти и идти.

Но оставим Прибалтику её собственной карме – свой выбор они сделали. Страдания местных геев демонстрируются лишь для того, чтобы подчеркнуть, что сравнительно молодые члены ЕС всё ещё нуждаются в пастырстве старших товарищей. Но что касается всех остальных, то они должны видеть, куда дует ветер. Международное сообщество съест их суверенитет – во многом уже фиктивный – и не подавится.

Деятельность правозащитных организаций в этом смысле лишь малая часть всей картины. В отношении всех республик бывшего СССР проводится политика по ослаблению государственной власти. И ни в одной -- по её укреплению. В конечном итоге во многих субъектах Содружества так называемых Независимых Государств тренд должен дойти до своего логичного завершения – до полного демонтажа суверенитета. Того самого, который национальные элиты хотели бы сохранить, по крайней мере, на словах.

Все мало-мальски реалистические ответы на эту сложную проблему указывают в сторону формирующегося Евразийского союза. Ибо коллективный суверенитет в составе Союза – это намного больше, чем нынешние президенты совершенно независимых государств имеют сейчас.

Конечно, на самом деле не всё так просто. Какая доля в совместном суверенитете Евразийского Союза теоретически могла бы принадлежать такой небольшой стране, как Таджикистан? Очевидно, что не очень большая. Но есть, как говорил Чапаев в одном анекдоте, один нюанс. В Евразийском Союзе никто не заинтересован подрывать основы государственной власти и сеять хаос на своей же территории. Просто потому, что она своя.