Новая Большая игра в Центральной Азии?

Не происходит ли в Центральной Азии возвращение к жизни «Большой игры»? В пользу этого приводят доводы многие специалисты и журналисты, пишущие об этом регионе и его значении для всего мира. Действительно, после завершения холодной войны и появления на свет пяти республик Центральной Азии в большей части посвящённой региону аналитики эта тема является преобладающей.

В 30-х годах XIX века офицер 6-го полка бенгальской туземной лёгкой кавалерии капитан Артур Конолли создал концепцию «Большой игры». Позднее, в 1901 году, английский писатель Редьярд Киплинг увековечил этот термин в своём романе «Ким». В своей основе, «Большая игра» была просто борьбой за власть, контроль над территорией и политическое доминирование, которая шла в XIX веке между Российской и Британской империями в Центральной Азии. Это состязание империй в манёвре и интриге прекратилось в 1907 году, когда оба государства были вынуждены сосредоточить свои ресурсы на более серьёзных угрозах. Британцам пришлось готовиться и принимать меры к сдерживанию возвышения в Европе напористой Германии, а у русских руки были связаны яростной борьбой с японцами в Маньчжурии.

Сегодня, вторжение США в Афганистан и открытие военных баз в Центральной Азии, а также китайская экономическая экспансия в регионе убедили экспертов в том, что новая «Большая игра» уже идёт. О том, что «в регионе бушует» «Большая игра», пишет немецкий журналист Лутц Клевеман. Цитируя бывшего министра энергетики и посла США в ООН в годы Клинтона Билла Ричардсона, Клевеман обращает внимание на то, что США принимают участие в центральноазиатских делах не только ради победы над Аль-Каидой, но ещё и затем, чтобы «диверсифицировать [свои] источники нефти и газа, [а также] не допустить стратегических посягательств со стороны тех, кто не разделяет [их] ценностей». Профессор Университета Джона Хопкинса Никлас Сванстром приходит к тому же выводу и в своей статье «Китай и Центральная Азия: новая Большая игра или традиционные вассальные отношения?» доказывает, что США и Китай втянулись в геоэкономическое соперничество из-за природных ресурсов Центральной Азии. По его словам, «ситуация в Центральной Азии, кажется, развивается в направлении новой версии Большой Игры».

Вопреки общепринятому мнению, цель Китая в Центральной Азии не в том, чтобы вступить в игру с другими региональными державами, а в том, чтобы заручиться поддержкой «стран региона в подавлении антипекинского движения уйгурских националистов», а также в создании условий для инвестиций китайских фирм в энергоресурсы Центральной Азии. Природа щедро одарила центральноазиатские государства запасами нефти и природного газа, и Китай, будучи динамичной экономической державой и вторым по величине потребителем энергии, явно заинтересован в повышении степени своего присутствия в регионе. Усилия Китая по строительству автотрасс, совершенствованию инфраструктуры и железнодорожных путей свидетельствуют о росте вовлечённости страны в дела Центральной Азии. По мере развития связей Китая с центральноазиатскими республиками «его отношения с крупными державами, а именно с США и Россией, могут пострадать», утверждает специалист по региону Кевин Шивс.

Пока такой разворот в стратегии был бы для Китая преждевременным. В настоящий момент Китай сталкивается с множеством внутренних проблем. Например, ему приходится заниматься Тибетом, Синьцзяном и прочими полуавтономными регионами с сепаратистскими настроениями и стремлением к независимости. Наивысшими приоритетами Китая в Центральной Азии должны быть обеспечение безопасности, поддержание региональной стабильности, усмирение уйгурских сепаратистов в Синьцзяне и укрепление экономических связей в регионе.

Для удовлетворения потребностей своего 1,4-миллиардного населения Китай должен вести непрерывный поиск ресурсов по всему миру. Китайские корпорации и государственные компании участвуют в экономической жизни пяти республик Центральной Азии, обладающих огромными запасами природного газа и нефти: Казахстане, Кыргызстане, Таджикистане, Туркменистане и Узбекистане. С учётом живого интереса Китая к вопросам безопасности, а также его энергетических потребностей, в долгосрочной перспективе его взаимодействие со странами Центральной Азии коренным образом расширится. Центральноазиатские государства тоже приветствуют растущую экспансию Китая, так как они пытаются разрушить монополию Россию над транспортными маршрутами. Даже после основания в 2001 году Шанхайской организации сотрудничества Китай не прекращал работу над прокладкой нового Шёлкового пути, призванного соединить Центральную Азию и остальной мир со своим северо-западным Синьцзян-Уйгурским автономным районом. Возвращение Серединного Царства в Центральную Азию должно по всей вероятности произвести изменения в геополитической конфигурации региона – хотелось бы надеяться, что к лучшему.