Михаил Ремизов: Современное государство не умеет работать с пришельцами из раннего средневековья

Михаил Ремизов, политолог 16 октября 2012, 13::24
 Фото: ruskline.ru 

Появляются первые плоды работы президентского Совета по межнациональным отношениям. Это проект межнационального мира в России, стратегия национальной политики до 2025 года. Пока самого текста проекта я не видел. Он недоступен в публичном пространстве, только отзывы в прессе, пересказ в прессе, в «Известиях», в частности, была статья. Какие впечатления? Впечатления такие, что это, условно говоря, попытка лечить оспу посредством накладывания макияжа, посредством грима. Не лечить, а просто камуфлировать симптомы, не решать проблемы, а табуировать их обсуждение и проявление их в публичном пространстве. Именно на это направлен традиционный, до боли знакомый набор мер.

Первое – борьба с экстремизмом в социальных сетях, с какими-то разжигающими призывами. Как будто проблема в том, что где-то кто-то в интернете что-то написал. Второе – это запрет, более жесткий, чем сегодня, видимо, еще на использование этнических акцентов в избирательных кампаниях, в партийных программах. Предложение наказывать должностных лиц, которые способствуют разжиганию межнациональных конфликтов. Казалось бы, правильная вещь: действительно, если разжигаешь – нужно наказывать. Но здесь в чем проблема? У нас в качестве разжигателей обычно фигурируют не те, кто начинает конфликт или кто создает условия для его появления, а те, кто начинает называть вещи своими именами, т. е. кто начинает говорить об этом конфликте как об межэтническом. К примеру, оказался один губернатор наш Ткачев более искренним, чем подобает политику его ранга. Абсолютно все его суждения справедливы, но излишне искренни. Все, что он говорит, надо делать и молчать. И он должен быть наказан с точки зрения логики этого документа, а не те должностные лица, которые создают условия для возникновения этих структурных проблем.

Поэтому речь идет о том, что мы должны спрятать симптомы, даже не диагностировав болезнь и уж тем более не начав ее лечить.

Как нам нужно правильно диагностировать болезнь? Мы имеем дело не с какими-то отдельными вспышками межнациональных конфликтов, неприязни или просто некультурного поведения подростков. Мы имеем дело с тектоническими процессами. Один из этих процессов – это великое переселение народов, условно говоря, так. И Путин назвал его в своей статье совершенно справедливо. Его можно назвать процессом обратной колонизации. Ситуация, когда периферии бывшего имперского пространства начинают активно воздействовать на бывшую метрополию, прежде всего посредством массовой миграции населения, – то, что пережила британская ойкумена, то, что пережила французская ойкумена, и то, что наша русская ойкумена переживает. При этом понимаете, в чем проблема? Не только в том, что нарушается этнический баланс, возникают социальные трения или дополнительная нагрузка на инфраструктуру. 

 Положим, большое количество детей мигрантов в школах – это просто резкое снижение среднего уровня базового школьного образования. Для них нет специальных школ – против этого у нас выступают все эксперты. Эта проблема более серьезная. Она связана с тем, что те люди, которые бегут от архаики, от варварства в Средней Азии, на Ближнем Востоке, в Африке, после перехода количества в качество неизбежно приносят с собой ту же самую архаику, те же самые социальные модели – архаические, варварские – уже в Лондон, в Москву, в Париж. Там воспроизводится тот же самый уклад. Вот ровно тот уклад, от которого они сбежали, воспроизводится, просто по законам социологии, по законам больших чисел. И в итоге происходит выравнивание разных уровней регионов планеты не по высшей планке, а по низшей, т. е. происходит варваризация относительно развитых обществ. Т. е. это эпоха нового варварства. 

Это следствие асимметрии развития разных регионов и асимметрии во времени, когда одни народы уже находятся в достаточно продвинутой стадии социального развития и модернизированы. Для них характерны проблемы постиндустриального уклада. А другие народы выходят из родоплеменного уклада и переживают ту ломку, которая характерна для этого очень болезненного процесса. И возникает специфическая ситуация, когда клановые структуры, которые очень хорошо развиваются в родоплеменном обществе, как нож в масло входят в ткань современного правового государства, которое не умеет работать с таким материалом. Потому что современное правовое государство заточено на то, чтобы работать с индивидами более-менее дисциплинированными и раздробленными, а не с остатками родоплеменных структур, которые фазово являются родопришельцами из другого времени (пришельцами из раннего средневековья).

Современное правовое государство не умеет работать с пришельцами из раннего средневековья, если их оказывается очень много. Эти тектонические процессы надо уметь диагностировать, назвать и выработать какой-то план решения этих проблем.

В принципе, технически возможно противодействовать массовой эмиграции. Сейчас об этом говорится, но серьезных мер не применяется. Грубо говоря, депортацию нелегалов у нас устраивают только по большим праздникам. Я имею в виду, например, конфликты с режимом Рахмона. Когда ему надо доказать, что не надо наших летчиков по беспределу арестовывать, тогда 300 нелегальных эмигрантов вдруг депортируются. Это должно быть нормальной практикой, но этого не происходит.

Я уже не говорю о введении визового режима, который является единственным способом вернуть контроль государства над этой сферой. Но этого будет мало, потому что это наши соседи, и там будет хаос, неустроенность, все равно будут беженцы. Значит, необходима некая новая форма ответственной политики, которая будет обеспечивать стабильность по периметру границ, которая там будет способствовать занятости. Т. е. это некая новая форма устройства большого пространства, это серьезная амбициозная задача. Она, опять же, тоже решаема.

То же самое касается решения этой асинхронности во времени: как ассимилировать пришельцев из раннего средневековья? Для этого необходимо их сажать за парты и обучать в соответствии со школьными программами, в которых будут какие-то базовые предметы, базовые модели, которые сделают их такими же гражданами, как мы. Т. е. включайте сами ассимиляционные механизмы, которые работали в Европе на протяжении последних столетий, которые сделали Европу цивилизованным регионом. Для этого необходимо полиции и службам безопасности, спецслужбам работать на противодействие этнической организованной преступности, которой у нас не было очень долгое время. Сейчас ведутся разговоры, что такая работа должна систематически вестись, но, опять же, воз и ныне там. Пока этого нет.

Технически можно обсуждать некие решения, можно спорить, но всего этого не будет происходить, если будет табуирована сама постановка вопроса об этнических процессах, этническом измерении политики и истории. 

Вот логика этих концепций в духе организации многонациональной России. Это попытка табуировать этническое измерение политического и исторического процесса, табуировать обсуждение этнических проблем, этнических конфликтов, которые носят структурный характер. Поэтому первое, с чего нужно начать, – это с трезвого взгляда на вещи, с того, чтобы назвать вещи своими именами и хотя бы внутренне для себя честно осознать масштабы и характер вызовов, с которыми мы сталкиваемся.