Аркадий Дворкович: "Нам удалось избежать худших сценариев развития кризиса"

Когда закончится кризис, не знает никто ни в России, ни в мире. Налицо замешательство даже в рядах экономистов и финансистов. Нужны срочные, а главное - действенные меры. Как власть намерена вести борьбу с кризисом и чем она может помочь россиянам, на какие результаты рассчитывает - об этом "Труду" рассказал помощник президента России Аркадий Дворкович.

"Лучше попросить денег у правительства, а не принимать решения"

- Аркадий Владимирович, не могу не начать нашу беседу с вопроса о Пикалево. Как вы считаете, насколько этапной стала эта история в развитии кризиса и какие выводы должны сделать из нее все участники процесса - местные власти, федеральные власти, бизнес, наемные работники?

- Считаю, что у этой истории никакой этапности и глобального значения нет. События показали, что, с одной стороны, мы приняли правильные меры по мониторингу ситуации, и информация о том, что происходит, была у всех. С другой стороны, мы увидели, что от информации до действий иногда слишком длинный путь. Значение этой истории только в том, что все участники процесса должны принимать решения максимально быстро, каждый в своей компетенции - менеджеры, владельцы компаний, региональные и федеральные органы власти. Все поняли, что лучше не ждать, когда кто-то появится из руководства, а принимать самостоятельные решения. Но это рабочий процесс.

- Многие сделали другие выводы из этой истории: что не работает сама система. Пока не приедет премьер-министр, не стукнет кулаком по столу, не заставит олигарха взять ручку...

- Не работает не система, а не работают конкретные люди, которые должны принимать решения. Уверен: все инструменты, все средства, в том числе административные ресурсы и механизмы, есть в руках соответствующих людей. И думаю, что урок получили все. Предприятий, которые сейчас находятся в непростой ситуации, довольно много. И мы знаем много примеров, когда все заинтересованные лица стараются действовать максимально быстро, каждый на своем месте.

- Такая же история с многомесячной невыплатой зарплат во многих моногородах: это и Байкальский ЦБК, и "Русский вольфрам".

- У нас не работает не система антикризисного управления, а финансовая система оздоровления, система санации предприятий, при которой предприятия не боялись бы самого этого процесса. Я не говорю обязательно о банкротстве вплоть до ликвидации, это другая стадия. А вот когда еще можно действительно расчистить долги, можно повысить эффективность. Возможно, действительно, здесь не хватает законодательной базы. Я знаю, что Минэкономразвития ее сейчас готовит, чтобы процесс сделать более комфортным для всех. А у нас боязнь этого процесса. Нам всем кажется, что лучше попросить еще немного денег у правительства и попробовать день простоять да ночь продержаться, а не принимать какие-то решения.

- Есть ли проблемы по росту социальной напряженности? Какие факторы оказываются решающими в этом прогнозировании? Какие меры со стороны властей могут повлиять на общую картину в стране по социальной проблеме?

- Главный фактор в краткосрочной перспективе - это динамика спроса на российские товары и услуги. Если спрос оживет, то быстрее будут решаться и вопросы с рабочими местами, заработной платой, и, соответственно, быстрее изменятся социальные настроения. Но даже если этого не произойдет, то, по нашим оценкам, ухудшение ситуации по сравнению с нынешним периодом маловероятно. Она еще может некоторое время оставаться стабильно трудной. Говорить о каком-то оживлении в целом пока не приходится, но в некоторых отраслях на предприятиях стало получше в связи с тем, что шаг за шагом (медленно, надо признать) начинают работать программы, которые государство объявило и начало реализовывать в последние месяцы. Но думаю, что пик этих программ придется на третий квартал года. Значит, можно ожидать некоторого оживления.

"Удалось заставить всех двигаться"

- Так совпало, что заявление президента Медведева о ручном управлении проблемными предприятиями прозвучало сразу после пикалевских событий. Что такое ручное управление, в чем его технология, вы бы не могли объяснить?

- Применительно к разным проблемам это словосочетание имеет разные значения. Если говорить о тех функциях, которые исполняет непосредственно государство, например в социальной сфере, здесь мы увидели ручное управление при запуске национальных проектов. Многое получилось, что-то - нет. Главное, что удалось, - это расшевелить систему, заставить всех двигаться, искать новые эффективные способы организации процесса, конкурировать за получение государственной поддержки путем разработки программ, изменения практики управления.

А если говорить вот об этом конкретном высказывании президента на встрече с полпредами, то речь шла прежде всего о процессах модернизации и технологического развития экономики. Мы видим, что эти процессы не двигаются и что есть только точечные удачные примеры на отдельных предприятиях, в отдельных регионах. Модернизация не осуществляется. Президент принял решение этот процесс попробовать запустить "в ручном режиме" в рамках специальной комиссии на примере конкретных проектов. Нет задачи вмешиваться во все. Есть задача постараться совместно с научным сообществом, с экспертами, с бизнесом запустить конкретные проекты модернизации и сделать так, чтобы система настроилась на этот режим работы. Чтобы потом государство на федеральном уровне могло отойти от этого ручного управления, заняться именно регулированием. Но на этом этапе мы видим, что без прямого вмешательства не обойтись.

- То есть "ручное управление", провозглашенное президентом, - это долгосрочная стратегия?

- Среднесрочная. Это проект на 2-3 года, чтобы запустить процесс, а дальше он должен развиваться самостоятельно.

"Паники из-за кризиса нет"

- Как, по вашей оценке, страна справляется с кризисом?

- Терпеливо. Но, конечно, все по-разному: кто-то оказался готов, кто-то - нет. Кто-то ищет пути улучшения ситуации, кто-то ищет новые ниши, чтобы обеспечить свою семью, чтобы дать образование своим детям. Люди не сидят на месте - стараются что-то сделать. Кто-то просто использует сбережения, чтобы как-то более или менее стабильно пережить этот период. И, конечно, есть категория людей, которые используют кризис, в том числе и недобросовестно. Это, к счастью, небольшая категория.

Но все-таки в целом, если смотреть на ситуацию, мы совместными усилиями смогли избежать худших сценариев развития кризиса, смогли не допустить коллапса финансовой системы. Люди не побежали, не стали снимать деньги в банке. Не нарушилась работа платежной системы.

Проблема неплатежей есть, но она не катастрофическая с точки зрения масштабов страны. Все эти проблемы решаемы в каждом конкретном случае. Ситуация, конечно, тяжелая. Она не может не быть тяжелой при таких масштабных кризисах. Но нет паники, и в целом везде идет рабочий процесс. Кому-то тяжелее, кому-то легче, но никаких катастрофических последствий нет. Более того, есть возможность во многих случаях сделать бизнес более эффективным на выходе из кризиса.

- Вы сказали, что есть люди, которые справляются и которые не справляются с кризисом. Если говорить о тех, кто не справляется, это кто - чиновники и бизнес?

- Вся проблема в том, что категорий-то как раз и нет, а все зависит от конкретных людей. Кто-то оказался не готов психологически, кто-то оказался не готов к антикризисному управлению, потому что привык жить в период роста и не помнит кризиса 98-го. Если говорить о чиновниках, то кто-то не справляется с той точки зрения, что ожидает команды сверху и не принимает самостоятельных решений. Я больше всего уважаю людей, которые приняли для себя смелое решение сменить работу, получить новую квалификацию, иногда даже переехать на другое место жительства, чтобы действительно восстановить нормальный уровень жизни для своей семьи. То же самое касается компаний, которые спокойно и последовательно объяснили своим работникам, в какой ситуации они находятся, какие действия придется предпринять, максимально комфортно для людей построили работу, разделили с ними издержки, пообещали по возможности на выходе из кризиса восстановить то, что было до этого. Таких руководителей можно уважать.

- Резервного фонда хватит ненадолго. Министр финансов Алексей Кудрин говорил о возможности заимствований со стороны России на рынке капитала. Насколько эта вероятность высока и о каких суммах может идти речь?

- Во-первых, мы резервный фонд скопили именно для таких ситуаций. Не было никогда цели держаться за него любой ценой. Напротив, в период низких цен вполне естественно, что он тратится. Если он будет исчерпан, значит, такова объективная ситуация. Хотя нынешние цены на нефть достаточно высоки, и вполне может оказаться, что в каком-то объеме фонд сохранится.

Во-вторых, пока нет таких прогнозов, что может быть исчерпан фонд национального благосостояния, который был отделен от резервного и сохраняется прежде всего для решения пенсионных проблем долгосрочного характера. Там средства останутся на достаточный период времени.

А заимствования для любой страны - совершенно нормальная вещь при условии, что деньги эти идут на проекты, приносящие больший доход, чем проценты по этим заимствованиям. Если нам удастся именно таким образом деньги вложить внутри страны, получить такой доход, то заимствования окажутся целесообразными. У нас сейчас очень низкий уровень государственного долга. Поэтому для финансовых рынков мы потенциально очень привлекательные заемщики с хорошей репутацией, так как дисциплинированно возвращаем долги. Поэтому никакого избыточного бремени на следующее поколение не будет. Мы будем к этому подходить максимально аккуратно, и заимствования будут в минимально необходимом объеме. Речь идет пока о нескольких сотнях миллиардов рублей, если говорить в целом о внешних и внутренних заимствованиях. Это очень умеренные цифры, которые позволят вести более сбалансированную политику.

"Не надо жестко регулировать рынок труда"

- Насколько вы считаете эффективными те меры, которые принимает правительство на рынке труда? Вы говорите, что повышение производительности труда - стратегическая задача страны. А у нас рынок труда до сих пор воспринимается как социалка. Даже в правительстве за рынок труда отвечает министерство, которое занимается здравоохранением. Ведь это глобальная проблема. Разве планирование этого рынка, планирование баланса на этом рынке - это не основа экономики?

- Во-первых, я не считаю, что от ведомственной структуры многое зависит. Созданием специального отдельного ведомства никакую проблему не решишь. Но должен отметить, что все-таки сейчас имеется все больше понимания, что у рынка труда две важнейшие функции - экономическая и социальная. От социальной никуда не уйти. Если человек может сам зарабатывать деньги, это лучшее решение любых проблем для него и его семьи. Но если человек еще не может или уже не может зарабатывать по разным причинам, тогда ему нужна социальная помощь.

Конечно, у нас в стране недостаточная мобильность рабочей силы. Часто это и психологическая неготовность в том числе. Люди обычно привыкают к насиженным местам. Но более глубинные причины - это те, что связаны с доступностью комфортного жилья в новых местах. Во многих странах мира переезд на новое место не является снижением комфортности жизни. У нас, конечно, с этим гораздо хуже. Именно этим должно заниматься государство - обеспечением базовых условий, чтобы люди могли перемещаться, чтобы они не были фактически привязаны к одному месту, к одной и той же работе. Пока в этом направлении сделано маловато.

Нынешняя программа занятости - это лишь первый шаг в правильном направлении. С одной стороны, она, конечно, решает в большей степени немедленные краткосрочные задачи и сохраняет стабильную ситуацию во многих местах. Но частично. Полностью это сделать невозможно только за счет государственных ресурсов. С другой стороны, многие элементы программы направлены в будущее. Я имею в виду переквалификацию людей с обязательствами работодателей предоставить рабочие места после получения ими определенной профессии. Это предложение людям переезжать в другие места для работы на строительстве инфраструктурных объектов. В этом смысле это шаги вперед. Пока еще небольшие.

Мне кажется, что не надо жестко зарегулировать рынок труда, пытаться в каждом регионе, в каждом городе делать какие-то балансы трудовых ресурсов. Отслеживать надо, конечно, мониторить надо постоянно, чтобы не возникало явного дисбаланса. Важно, чтобы было свободное перемещение людей. Если мы жестко зарегулируем, можем и здесь потерять шансы повысить эффективность.

- Я согласен. Но вы в самом начале говорили по поводу общей задачи строительства инновационной экономики. Без такого индустриального заказа на рынке труда ее построить невозможно. Существует ли стратегия государства на десятилетнюю перспективу в этой области? Можно ли сказать людям, что в 2020 году будут востребованы вот эти профессии, а вот эти, наоборот, нет?

- Так говорить было бы наивно, хотя отдельные сигналы уже были. Я помню высказывание по поводу юристов и экономистов, которых у нас в целом слишком много. Согласен, но с одной поправкой: слишком у многих юристов и экономистов низкая квалификация, а людей с высокой как раз недостаточно. У нас возник явный структурный дефицит рабочих высокой квалификации, уже есть дефицит инженерных кадров. Есть поколенческий разрыв в естественных науках.

Проблема в том, что пока не скоординированы действия всех участников процесса. Надо, чтобы люди видели: нас ждут здесь, у нас есть шансы здесь. Это и есть одна из задач комиссии по модернизации, которую возглавил президент. Именно конкретные проекты, которыми будет заниматься комиссия, с нашей точки зрения, входят в число приоритетных на 10 лет вперед.

"В период кризиса все обсуждают кризис"

- Почему Россия на международной арене так настаивает на реформировании мировой финансовой системы? Говорим про новую резервную валюту. В чем здесь смысл? Чуть забегая вперед, может быть, вы скажете про основные темы, которые будут обсуждаться на "восьмерке" в начале июля?

- Существующая мировая финансовая система доказала в этом кризисе свою неадекватность. Она не дала возможности не только предотвратить возникающие проблемы, но и справляться с ними. Система медлительная, неповоротливая, поэтому и нужно выстраивать новые институты. Это касается в том числе и резервных валют. Мы не говорим пока что активно о задаче создания новой резервной валюты. Мы говорим о том, что мы должны поддерживать естественный процесс, который уже идет сам по себе, - формирование новых резервных валют. Мы считаем, что большее число резервных валют, чем сейчас, повысит устойчивость мировой валютной системы и заставит страны координироваться, более интенсивно консультироваться по поводу той макроэкономической политики, которую они проводят. Речь не идет о том, что можно заменить завтра доллар, - это было бы наивно даже предполагать. Речь идет об эволюционном развитии мировой валютной системы, которая станет более стабильной. И мы считаем, что рубль может оказаться одной из таких валют. Но для этого очень многое надо сделать.

Что касается "восьмерки", то, естественно, лидеры соберутся, чтобы еще раз обсудить кризис. В период кризиса все обсуждают кризис. Но, кроме того, есть несколько тем, которые явно будут не менее актуальными. Это вопросы международной безопасности в связи с Афганистаном, Северной Кореей прежде всего. Есть напряженность вокруг иранской ядерной программы. Вокруг темы пиратства. Что касается других тем, то это прежде всего продовольственная безопасность и климат. А также содействие развитию беднейших стран, которые в кризис пострадали в наибольшей степени.

Досье

Аркадий Дворкович, помощник президента

Родился 26 марта 1972 года в Москве.

В 1994 году окончил экономический факультет Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова по специальности "экономическая кибернетика".

В 1994 году окончил Российскую экономическую школу с дипломом магистра экономики.

В 1997 году окончил Университет Дьюк штата Северная Каролина (США) с дипломом магистра экономики.

С 1994 года - консультант, старший эксперт, генеральный директор, научный руководитель Экономической экспертной группы Министерства финансов Российской Федерации.

С 2000 года является экспертом Центра стратегических разработок.

С августа 2000 года - советник министра экономического развития и торговли Российской Федерации.

С 2001 года - заместитель министра экономического развития и торговли Российской Федерации.

В 2004-2008 годах - начальник Экспертного управления президента Российской Федерации.

С 13 мая 2008 года - помощник президента Российской Федерации.

19 мая 2008 года утвержден представителем президента Российской Федерации по делам группы ведущих индустриальных государств и связям с представителями лидеров стран, входящих в "Группу восьми", российским шерпой.

Владеет английским и немецким языками.

По материалам www.kremlin.ru