Большая игра тандема

Медведев и Путин демонстрируют разделение ролей

Конец прошлой недели ознаменовался рядом заявлений президента и премьера, иногда на первый взгляд противоречивых и непоследовательных. Жесткие заявления Дмитрия Медведева в адрес лидера Белоруссии – в стиле Владимира Путина – сопровождаются примирительными речами главы правительства, разрулившего «молочную войну» с сопредельной республикой. И, напротив, уже Путин довольно резко высказывается по вопросу вступления России в ВТО, явно вторгаясь на территорию внешнеполитической делянки президента. Последний вчера вечером дал интервью Первому каналу. Тема тоже выглядит странной – положение в аграрном секторе: до сих пор беспокойства по этому поводу власть не проявляла. Эксперты разошлись в оценке такой активности тандема, их заключения противоречивы, а иногда полярны.

Сегодня Дмитрий Медведев даст интервью корреспонденту Первого канала Кириллу Клейменову. Эти традиционные встречи главы государства с журналистами трех ведущих телеканалов страны превратились, по сути, в ежемесячные послания гражданам страны. От заявленного жанра осталась только форма, дающая возможность президенту разделить выступление как бы на отдельные маленькие главки, заголовки которых вложены в уста заинтересованного корреспондента. Ну и, разумеется, формат беседы призван внести нотку непосредственности, элемент возможной неожиданности, вызвать доверие к человеку, который не вещает с трибуны, а послушно отвечает на вопросы.

Темой мини-послания объявлено сельское хозяйство. Выбор неожиданный – когда одно за другим приходят сообщения о растущем социальном напряжении в моногородах, а граждане оживленно обсуждают перипетии «молочной войны» с Белоруссией, не без удовольствия цитируя фразу Владимира Путина в адрес батьки – «кто как обзывается, тот так и называется».

Впрочем, если принять за основу целеполагание таких бесед «у камелька», то приходится признать, что выбор Медведева имеет веские основания. Потому что, во-первых, сезон, хорошо, хотя и с опозданием, отсеялись. Во-вторых, сельскохозяйственное производство, по словам экспертов «НГ», сегодня сравнительно успешно – на фоне остальных национальных проектов, за которые отвечал бывший первый вице-премьер Медведев.

Сельхозпроизводство, рассказал «НГ» директор Института проблем глобализации Михаил Делягин, сегодня единственная отрасль, которая сохраняет рост пусть и небольшой, и снижающийся. В апреле он составил 0,5%, в мае – меньше 0,2%. Однако в результате к концу мая все равно обозначился рост в 1,2%. Поэтому, замечает эксперт, если президент хочет внушить людям оптимизм, отвлечь от сложных повседневных проблем, он и должен говорить о сельском хозяйстве: «Медведева упрекают в том, что он забросил все нацпроекты, которые завершились крахом. Это могут не говорить вслух, но все это помнят. И Медведев это понимает. Про национальные проекты здравоохранения и образования нельзя сказать ничего хорошего, а проект «Доступное жилье» все называют «Недоступное жилье». В аграрно-промышленном комплексе таких ляпов не было. Здесь можно похвастаться результатом».

Кроме того, напоминает политолог, сейчас лето, и народ на шести сотках дружно запасает себе еду на зиму. Делягин перечисляет случаи, когда оставшиеся без работы люди распахивают цветники, чтобы засадить клумбы картошкой: «Я думаю, что это правильно выбранная тема. К тому же побуждающая правительство решить важную проблему сельхозпроизводителей. Кризис создал большие трудности и для агрофирм, и для частных фермеров. В прошлом году они почувствовали себя нефтяниками, когда цена подскочила на сельхозпродукцию. Набрали кредитов, а сейчас выясняется, что расплатиться невозможно...

Сегодня есть возможность для каких-то рациональных, разумных решений в этой области. Например, через нового министра сельского хозяйства Елену Скрынник. У нее наверняка есть новые идеи, которые она протолкнет через Медведева».

Замдиректора Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) профессор Евгений Гонтмахер считает сельское хозяйство одной из самых перспективных сфер нашей экономики: «Просто там все должно быть по уму. Надо, чтобы туда пришли инвестиции и собственник был настоящий. Россия с ее огромными площадями пахотных земель, с абсолютно благоприятным климатом может быть не просто импортером по мясу, овощам, а наоборот – экспортером. Если нормально выстроить сельское хозяйство, то это и рабочие места, и экспортные доходы. Однако если президент скажет какие-то традиционные вещи, которые говорили 20 лет назад, – что сельского труженика надо любить, что надо клубы строить и больницы, – это ничего не даст...»

Важную психотерапевтическую составляющую отмечает в интервью Медведева член научного совета Московского центра Карнеги Николай Петров: «Я не помню, где и когда он выступал с какими-то конкретными обещаниями, если только их правительство уже не приготовило. Общая стилистика президента – делать общие, неконкретные, умиротворяющие и вполне позитивно воспринимаемые заявления. При этом не беря на себя ответственность за свои обещания и предложения, которые шли бы от него или по крайней мере им первым озвучивались».

Любопытные заявления сделаны были на прошлой неделе лидерами страны по «молочной войне» с Белоруссией. Риторика Дмитрия Медведева отличалась решительностью и бескомпромиссностью, слова Путина в адрес соседа носили ярко выраженный примирительный характер. Означает ли разница в подходах на вербальном уровне расхождения в тандеме?

По мнению Михаила Делягина, Путин и Медведев просто стремятся к определенности в отношениях с Белоруссией: «Они пытаются получить от Лукашенко ответ. Это делается при помощи некоего зондирования – и по молоку, и по газу. Наша политика направлена на формализацию отношений: с кем Лукашенко – идет ли он в фарватере российской политики или уходит на Запад?». При этом, отмечает Делягин, Путин и Медведев вовсе не антагонисты в отношениях с Белоруссией: «Они просто разделили между собой позиции. Путин занимается внутренней политикой и экономикой, проводит совещания, решает реальные вопросы, а Медведев готовится к встрече с Обамой».

Участие Медведева в белорусском конфликте заранее срежесированно, уверен Николай Петров: «Было бы странно думать, что две команды вокруг премьера и президента думают о том, как бы получше выставить «своего». Во внешней политике и американский, и белорусский эпизоды – обсуждаемые и согласуемые действия».

В тандеме, уверена глава Центра изучения элит Института социологии РАН Ольга Крыштановская, оба лидера «по очереди играют злого и доброго следователей.

Замечательно, что они могут взаимозаменяться. Они действуют, как один человек». «У нас, конечно, двоевластие, – возразил на этот довод в беседе с корреспондентом «НГ» Евгений Гонтмахер, – но не до такой же степени... У них есть болезненные и достаточно серьезные расхождения, но они о чем-то договорились в конце апреля – начале мая, после Пасхи. Все расхождения и конфликты остались, но они на время приморожены. Главный вопрос в том, кто является главой РФ: президент или Путин? Это расхождение неустранимо, в этом суть двоевластия, или, как у нас выражаются, тандемократии. Сегодня у них такой медовый месяц наступил. Когда он закончится? Я думаю, осенью, когда проявят себя моногорода. На все Пикалево, которые у нас в стране скопились, Путина не хватит. Везде не наездишься».

Между тем, по мнению члена научного совета Московского центра Карнеги Алексея Арбатова, ситуация внутри тандема и сегодня далеко не так идеальна и согласована, как кажется его коллегам: «Молочная война» показывает растущую несогласованность нашей политики на самом высоком уровне. Началось это некоторое время назад, проявилось это в связи со вступлением России в ВТО, когда министр Набиуллина и президент сказали, что это дело нескольких недель, а потом премьер-министр Путин заявил, что Россия будет вступать коллективно вместе с Белоруссией и Казахстаном. Процесс отложен как минимум на пять лет».

Причина разброда, на взгляд эксперта, кроется в генетических пороках отечественной политической системы: «Когда нет настоящего, работающего парламента, который является противовесом исполнительной власти и форумом для представительства разных политических и социальных интересов, тогда исполнительная вертикаль превращается в такого рода форум. То, что должно происходить в парламенте – борьба группировок, разных позиций, перемещается в исполнительную власть. В результате государственная политика становится непредсказуемой и не вполне адекватной».

Это означает, подчеркивает Арбатов, что тандем начинает пробуксовывать: «И дело не в том, что у Путина и Медведева разные интересы и разные взгляды. На самом деле очень большой разницы нет, есть просто разный опыт, подготовка, разная внутриполитическая сила и влияние. У Путина всего этого гораздо больше. Но самое основное противоречие в том, что у нас по Конституции огромная власть и полномочия принадлежат президенту, а премьер-министр является фактически его подчиненным и имеет очень мало полномочий. Премьера президент может росчерком пера уволить вместе со всем правительством, как у нас в истории неоднократно и бывало за последние 20 лет».

Реальные отношения властей, напоминает Арбатов, совершенно иные: «Реально Путин может всех уволить, если захочет... И это несоответствие формальной организации власти ее механизму – постоянные споры внутри тандема по каждому поводу – делает нас для внешнего мира все более непредсказуемыми и непонятными. Линия Запада такая: разберитесь сами в своей политике, в своих делах, а потом с вами можно будет уже о чем-нибудь говорить».

Не склонен драматизировать ситуацию гендиректор Агентства политических и экономических коммуникаций Дмитрий Орлов: «Деятели тандема нашли достаточно эффективную технологию антикризисного урегулирования. Она часто применялась и в нашей истории, когда Брежнев с Косыгиным играли в две руки, когда Молотов делал жесткие заявления, а Сталин потом их смягчал».