История протеста: от диссидентов до "белых ленточек"

О феномене митингов "За честные выборы" в последнее время было сказано уже не мало. Журналисты, социологи, эксперты анализировали причины протеста, следили за его динамикой, численным и социальным составом митингующих. Несмотря на очевидный спад протестной активности уже к середине марта этого года, говорить об окончании протестной волны, по всей видимости, всё же рановато. А вот подвести некоторые промежуточные итоги, сравнив митинги "за честные выборы" с движением диссидентов в СССР и митинговой волны конца-80-х - начала 90-х годов, которые оказали немаловажное влияние на события, связанные с развалом СССР и строительством новой Росиси, можно вполне. Тем более, что и среди участников нынешних акций присутствуют те самые диссиденты, а сами организаторы митингов проводят параллели с акциями 90-х.

"Все три волны протеста являются мирными, - говорит правозащитник Андрей Бабушкин. - Их участники ставили своей задачей не уничтожение, а реформирование государства. Участники волны протеста конца 80-х - начала 90-х годов не ставили своей целью развал СССР, а выступали с идеей мягкого перехода. И то что случилось, не соответствовало их ожиданиям и программам", - заявляет он.

Примерно то же самое случилось и в 90-е годы. "Волна сегодняшняя и 90-х годов - это люди, верящие своим вождям. И поэтому на лидеров накладывается определённая ответственность - они не имели и не имеют права обмануть своих сторонников. Но мы знаем, что в 80-90-е годы, к сожалению, лидеры обманули ожидания сторонников", - замечает правозащитник.

С другой стороны, Андрей Бабушкин надеется, что история не повторится. "В России самой главной проблемой является проблема ненакопления исторического опыта: каждая новая политическая сила начинает с нуля, не учитывая ошибки предшественников. Для нынешней волны протеста эта опасность характерна в наименьшей степени", - считает он. По его мнению, это обусловлено и тем, что сейчас в протестное движение приходят людей с большим жизненным опытом. "То есть не "зелёная" ммолодежь, а люди, которые долго искали образцы для подражания, находили, разочаровывались в них, снова искали - то есть они пришли на площади в результате какого осознанного выбора. Есть и юные романтики, но не они задают тон этой протестной активности", - уверен правозащитник.

Что же касается отличий, то, по словам Андрея Бабушкина, если диссиденты и оппозиция 80-90-х чётко позиционировали себя как сторонники определённой политической силы, то сейчас такого конкретного позиционирования у митингующих нет. Правозащитник считает это скорее неким благом.

Равно как и тенденцию современных лидеров оппозиции к урокам истории. "Если в событиях 70-80-х годов очень большая ставка желалась на поддержку зарубежных политиков и СМИ, поскольку это был единственный способ донести своё мнение до широкой общественности, то в 90-е годы вообще не обращали внимания не позицию зарубежных политических сил. Сегодня же есть разумная ориентация на зарубежное общественное мнение, но переоценки этого влияния не происходит", - считает Бабушкин.

Говоря о социальном и возрастном составе протестующих, эксперт движения "За права человека" Евгений Ихлов считает, что нынешние оппозиционеры ближе как раз к диссидентам. Раньше, по его словам, к диссидентам относили интеллигенцию, сейчас - средний класс, к которому г-н Ихлов относит людей, "зарабатывающих деньги преимущественно своим интеллектом и при этом разделяющих ценности гражданского общества".

Вообще, считает правозащитник, несмотря на то, что диссидентов было несколько сот человек на весь Советский Союз, они пользовались достаточно широкой поддержкой в интеллигентской среде, "которая по масштабу была соотносима с теми, кто выходит на протестные акции в обоих столицах", но по понятным причинам активного участия в диссидентской деятельности не принимала.

На рубеже 80-90-х годов было больше квалифицированных рабочих и инженерно-технических кадров. "К примеру, в Зеленограде в поддержку Гдляна-Иванова выступали десятки тысяч людей рабочих и инженерных профессий, в регионах то же самое. Студентов, в отличие от сегодняшнего дня, практически не было", - говорит Е. Ихлов.

"Впервые значительно количество студентов и молодых специалистов в возрасте 25-30 лет появились в августе 91-го у Белого дома, но они не задержались в демократическом движении, поскольку появились условия для создания шоу-бизнеса и все молодые пошли либо создавать своё дело, либо работать в органы исполнительной власти, - продолжает Ихлов. - Молодые люди, которым в советское время предстояло в течение долгих лет проходить карьерную лестницу в рамках академических институтов, конструкторских бюро при заводах и т.д., получили возможность мгновенно заработать на жизнь. Я помню, в 92-м году у нас весь двор был забит очень молодыми женщинами с колясками, причем девушки все были в золоте, с бриллиантами. То есть последовал такой локальный взрыв рождаемости", - отметил Е. Ихлов.

Однако, как выяснилось, далеко не все бывшие советские диссиденты склонны проводить какие-то параллели.

"Можно, конечно, сравнить из любопытства, но на самом деле ничего общего нет. СССР был тоталитарной страной, в 1991 году было довольно свободное государство, в котором были путчи и неопределённость. Сейчас - авторитарное государство. Это разные вещи, как будто в разные эпохи и в разных странах это происходит", - поясняет глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева.

"Принципиальная разница заключается в том, что тогда их было мало, а сейчас очень много. Тогда, у каждого из них по отдельности была своя диссидентская биография. Сегодня у митингующих есть свои протестные взгляды, это совсем другое социальное явление", - соглашается с предыдущим оратором президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов.

"В Советском Союзе диссиденты работали в условиях осажденной крепости, и их можно действительно считать героями, что они шли на самопожертвование, когда выходили на площади отстаивать свободу, выступать против каких-то преступных инициатив власти - и, естественно, за это многие поплатились. Сейчас же разрешены гражданские свободы, свобода собраний, свобода слова, и, конечно, оппозиционерам намного легче, поэтому что они могут выступать с критикой власти, абсолютно не опасаясь каких-то репрессий. Конечно, есть неправомерные действия полиции, есть неправомерные задержания. Но все эти люди даже если их задерживают и они попадают в полицию, то они возвращаются к своей активной деятельности", - считает глава Московского бюро по правам человека Александр Брод.

Вместе с тем, правозащитник с сожалением замечает, что в выступлениях нынешних политиков присутствует элемент популизма, игры, лукавства. "Меньше стало ответственности. И поэтому хотелось бы, чтобы оппозиция училась у Андрея Сахарова, училась у советских диссидентов принципиальности, честности, ответственности, неподкупности, во главу угла ставила интересы общества, а не себя любимых", - подчеркивает он.

Подводя итоги, хочется отметить, что ничего страшного в людях оппонирующих власти, нет. Более того, многие из них быть может действительно ратуют за проведение демократических преобразований, но по тем или иным причинам они прибились к тем или иным политикам, которые зачастую преследуют либо исключительно собственные интересы, либо ставят перед собой иные цели, нежели те, о которых говорят вслух.

В прошлые годы это, как отмечалось выше, привело к одной из самых глобальных катастроф в истории России. Как будет сейчас - покажет время.

Игорь Кулагин