ОКО ПЛАНЕТЫ > Размышления о политике > Провокации: Не быть выше народа

Провокации: Не быть выше народа


20-03-2012, 07:39. Разместил: VP

  Не быть выше народа

"Эксперт" проанализировал происходящее в российской политике:


На наш взгляд, прошедшие выборы президента и депутатов российского парламента оказались полезны для общества.

 

Они дали новое понимание целого ряда проблем и возможностей - от митинговой активности, которая внезапно стала легальной, от переоценки характера работы СМИ в сегодняшних условиях (имеются в виду не только изменения в информационной повестке федеральных телевизионных каналов, неожиданно обретшей плюрализм, но и беспрецедентно жесткая пропагандистская работа «либеральных» медиа, часто переступающих все возможные границы профессионализма) до осознания чрезвычайной удручающей умственной бедности российского интеллектуального класса, интеллигенции.

 

Энергия недовольства, разогретая грубо проведенными парламентскими выборами, выплеснулась на улицу. Казалось, многотысячные митинги, от которых все отвыкли (а многие никогда их и не видели), существенно и непредсказуемо сдвинут политическую систему. Однако лидеры толпы оказались совершенно неадекватны стоящему перед ними вызову. Активисты попытались присвоить себе право говорить с властью от имени всего народа. Якобы только они сохраняют ясный ум, в то время как народная масса одурманена государственной пропагандой и не имеет достаточных умственных навыков, чтобы осмысленно голосовать на выборах.

 

Из этого следуют два вывода. Во-первых, протестные лидеры будут терять массовую поддержку. Это было видно уже на митинге на Пушкинской площади, где собралось относительно мало людей. Во-вторых, оппозиции придется идти по пути все большей радикализации, отпугивая мирных граждан и хипстеров, но привлекая экстремистов. Эту динамику можно наблюдать на примере депутата Пономарева - от инноваций и Сколкова до оппозиционной палатки в заснеженном фонтане.

 

С сожалением приходится констатировать и неконструктивную позицию, которую заняла Лига избирателей. Провозгласив своей задачей добиваться чистых выборов - а с полезностью этой задачи безусловно согласятся все избиратели страны, - деятели Лиги быстро смещаются в сторону бескомпромиссной борьбы с Путиным. Как всегда, российская интеллигенция, зараженная элитарностью и мессианством, чающая уже завтра прекрасного светлого мира, не хочет обратиться к реальности. Которая, кстати, вовсе не так ужасна.

 

Как относительно недавно сформулировал задачу выдающийся математик Игорь Шафаревич, необходимо «перестать понукать реальный народ. Цель истинной интеллигенции - понять, продумать, подвести в систему и выразить нерасчлененные тенденции, которые вызревают внутри народа». Только так можно нащупать потерянный нацией исторический путь.         

 

Якобы демократические революции в арабских странах, поддерживаемые внешними военными интервенциями, уверенно заканчиваются приходом к власти фундаменталистов и требованием большего суверенитета для более богатых территорий, что обещает странам гражданские войны и распад. Для России (отчасти защищенной от внешних интервенций ядерным потенциалом) этот сценарий кажется сегодня плодом необузданной, склонной к катастрофичности фантазией. Однако так ли это?

 

Действительно ли актуальная политическая активность нового малого народа России - либеральной постсоветской интеллигенции - есть безобидная борьба за представление интересов «более лучшего» меньшинства? Арабские либеральные оппозиционеры - что в Сирии, что в Ливии - тоже не желали стране возвращения к архаике, но оно идет полным ходом. Поэтому, несмотря на кажущийся текущий проигрыш оппозиции, надо попытаться всерьез проанализировать те механизмы политической деградации страны, которые волей-неволей запускает пусть самая романтическая и внутренне честная несистемная либеральная оппозиция, абсолютной доминантой деятельности которой является ненависть к власти.

 

Как мы сейчас выглядим?

 

Если начинать сверху (а пока борьба идет в верхних стратах), то очевидно, что там находится элита. Субэлита уже не однородна, и весьма неоднородна. Ее стоит разделить на три группы. Первая группа - встроенные, или приспособившиеся к существующей политической системе. Не надо думать, что эти люди как-то особо льстили власти и поэтому встроились. Просто по факту они были связаны с реальной деятельностью, и их самореализация была возможна только во взаимодействии со сложившейся элитой, что не вызывало у них чувства унижения. Вторая группа - невстроенные, обиженные. Это страта, состоящая в основном из служащих и интеллектуалов второго-третьего ранга (не по уму, а по влиянию), фактически не допущенных к власти, но полагающих, что они лучше знают, как надо. Третья группа - агрессивные. Сюда мы отнесли политиков, которые в основном не участвуют в институциональной политической деятельности, апеллируют к базовым ценностям - в основном к справедливости (левые) и этничности (националисты). 

 

Наконец, самая большая страта - это собственно народ, который, естественно, очень неоднороден, но сегодня делится на «рассерженных горожан» и остальных. Хотя противопоставление этих двух страт в народе очень условно: в среде «рассерженных горожан» большинство тоже голосовало за Путина, а «остальной народ» совсем был мало заметен на митингах - просто потому, что в Москве его не много.

 

Доминирующей политической группой сегодня являются вовсе не «рассерженные горожане, а субэлитная группа невстроенных, или обиженных. Им очень не хочется акцентировать свою близость к элите, но они к ней близки и по роду своих прямых занятий, и по доходам, и по доступу к инвестиционному капиталу. Именно эта группа возглавила основной политический процесс в декабре, она обильно представлена в элитных СМИ, она обладает (вернее, обладала в декабре) огромным моральным капиталом, на который и делает ставку сегодня.

 

Ставка на моральный капитал, приватизация морали, как мне кажется, и есть тот агрессивный механизм, который в «хороших» руках ведет страну к архаизации. Однако у этой публичной моральности есть второй слой - отрицание всего рационального, счетного, видимого объективно, имеющего строгую логику и иерархию. Наиболее явно это представлено в обсуждении количественных результатов выборов. Экзит-поллы, которые до сих пор считались предварительной оценкой итогов голосования, теперь трактуются как целевая установка Кремля. Любая цифра, превышающая 50% (минимальная оценка результатов Путина на выборах от оппозиции была 50,2%), не является большинством.

 

Отказ от рационального - огромный политический ресурс, так как государство по сути своей есть вершина рационального устроения общества. Законы и правила (действующие, собственно, в правосудии и в институциализированной политике), как и институты, существуют для сохранения логики, они развиваются, следуя логике видимого, объективного, а не чувствуемого. Поэтому, отрицая объективное, измеряемое, задавая свою трактовку легитимного, «обиженные» разрушают саму основу современного цивилизованного государства. Если объективное не имеет ценности, а имеет ценность только мораль, как она понимается сегодня теми, кто в публичном пространстве морально сильнее, то оказывается, что можно все.

 

Лига собирается продолжать активную деятельность, оставаясь в правовом поле, но всячески поддерживая протестную активность на протяжении всего срока правления Путина. Верхушка Лиги сегодня практически полностью представлена творческой интеллигенцией - писатели, журналисты, композиторы, - и, конечно, никакого силового революционного сценария Лига не предполагает. Но, последовательно подтачивая «ненавистную» и при этом избранную народом и признанную большинством элиты власть, они обеспечивают «прикрытие» другим, более активным силам, за которыми своя, более ясная «правда». Если закона нет, если 50,2% - это не большинство, если слезы победившего кандидата - это ботокс, если толпы людей на улицах в его поддержку все куплены, если власть продажная, капитал нечестно нажит, СМИ лгут, - значит, все вокруг один сплошной обман. В этих условиях человек инстинктивно ищет опоры в чем-то более простом, фундаментальном, не нуждающемся в сложных рефлексиях, присущих сложной современной цивилизации.

 

И вот тогда наступает время фундаменталистов.

 

 

(процитировано частично)

 

Политических истуканов омывают тающие митинги

 

  Политических истуканов омывают тающие митинги

Оппозиционный политик Станислав Яковлев пишет:


Я, кажется, начинаю понимать, откуда в узком кругу хорошо известных людей, умудрившихся в период сложнейших для правящей российской элиты политических волнений не только допустить возвращение Владимира Путина в Кремль, но и сократить число участников уличных протестов как минимум в пять раз за три месяца, возникла мода на критику Бориса Ельцина, пухом ему земля.

У первого президента России было, конечно, множество недостатков, но непростительных и фатальных, с точки зрения гигиенических операторов протестного дискурса  - только два. 

Во-первых, Борис Николаевич добровольно ушел в отставку. Во-вторых, в своем последнем обращении к российскому народу он публично попросил прощения за все те прекрасные и наивные мечты о личной свободе и всеобщем процветании, осуществить которые, к сожалению, так и не удалось.

Не только подобные действия, но и любые намеки на эти действия и даже мысли о них воспринимаются "старым менеджментом оппозиции" как возмутительная ересь и преступная крамола. Чем бы ни завершился очередной гениальный план  проектантов, главное, что широкая общественность должна и даже обязана знать о его итогах: это безоговорочная победа и все произошло именно так, как было задумано.

Если же результаты очевидно не соответствуют анонсу и авансу, то анонс немедленно становится анонимным: какие-то злые люди пообещали какую-то чепуху, но какое же счастье, что сознательное и зрелое гражданское общество не купилось на дешевый популизм демагогов , не поддалось унылому кликушеству провокаторов, не соблазнилось набившим оскомину лозунгам и сделало все по-своему, самым верным и правильным образом. Потому и потерпело сокрушительную - разумеется, победу. Чего же еще.

Самый свежий пример, обеспечивший мне с раннего утра заряд бодрости на целый день не хуже термоса крепчайшего кофе:

Насчет финала митинговой активности, кажется, ошибся. В Новоарбатском митинге я ощутил новое настроение и новую энергетику. Выступало много новых людей, которые обошлись в своих речах без надоевшего шапкозакидательства, без задорных криков, без требований немедленной триумфальной победы Добра над Злом  кто, подобно мне, выступает за стратегию step by step, а не «всё сейчас и сразу».

Это, извините, Борис Акунин пишет. Память у меня, конечно, дырявая и тесная, однако все же не настолько, чтобы я успел забыть выступление Бориса Акунина с трибуны митинга на проспекте Сахарова. Популярный писатель убежденно объяснял, что главная задача оппозиции заключается в том, чтобы отправить Владимира Путина не в Кремль, а на пенсию и вдобавок выдал митингующим "домашние задание": в период новогодних каникул разработать варианты оперативного и успешного решения этой задачи, чтобы потом из всего разнообразия предложений выбрать наилучшее. 

Я, честно говоря, так и не понял, то ли декабрьский Акунин за прошедшие четыре месяца успел до изжоги и черной депрессии надоесть Акунину мартовскому (если так, то салага, квашня библиотечная, мы-то некоторых деятелей десятилетиями терпим), то ли это был какой-то другой Акунин; много все-таки в нашем мире загадок, парадоксов и удивительных чудес. 

И тем не менее, лично мне чрезвычайно интересно, что за предложение одесские джентльмены в итоге выбрали; а еще - нельзя ли назвать, автора, сочинившего для креативного столичного бунта такой печальный и при том невыразительный финал? Верно ли, что в сценарии была прописана клоунада с "палаткой от Навального", оккупация фонтана и прочие лиловые les Fleurs du mal, схожие с залупой до степени смешения, а если нет - то из какого же сора проросли эти внезапные импровизации, и главное - зачем?

Про такие мелочи, как звучавшие еще до прошлогодних парламентских выборов заявления с примерным содержанием: "когда на площадь выйдет пятьдесят тысяч человек - режим испугается и рухнет, а несистемную оппозиции не пускают на федеральные каналы, потому что дайте ей всего один эфир - и это будет другая страна" - я даже не упоминаю. Вполне достаточно, что теперь непримиримым борцам с режимом требуется не пятьдесят тысяч человек, чтобы демонтировать систему преступной власти, а миллион - чтобы эта система в принципе захотела с ними разговаривать

Не представляю, сколько человек вышло вечером пятого марта на Пушкинскую площадь в надежде, что там наконец-то  свершится долгожданная революция, но как минмум один такой человек на этой площади был точно: лично я. Оранжевые мечты о Майдане сердце мое, давно остывшее, впустую не тревожили: для Майдана, способного постоять хотя бы сутки, следовало выбирать совершенно иную территорию. А мобилизовывать все силовые и охранительские структуры палаточным скоморошеством за несколько дней до принципиального мероприятия  - наборот, совершенно не следовало.

Поход на Кремль казался мне идеей тем более утопической. Во-первых, митинг получился относительно скромным: даже самые убежденные противники Путина в большинстве своем оказались не готовы принимать участие даже в акциях с непрогнозируемым исходом (о заведомо несанкционированных мероприятиях, соответственно, даже говорить не приходится). Во-вторых, в случае какого-то экстремального финала - двое из трех присутствующих немедленно пошли бы в отказ (что мы в итоге все и наблюдали). В-третьих, организовать прорыв и вывести довольно неубедительную, с учетом всех обстоятельств, колонну на Тверскую улицу - дело, в общем, не сложное. Но дойдет эта колонна в лучшем случае до мэрии, где пожалеет, что вообще на свет родилась: разгон ожидался предельно жесткий; чуть ранее на Лубянской площади полицейские устроили сторонникам Лимонова полноценную Беларусь с электрошоком и газенвагенами.

На Пушкинской площади просто не было политического лидера, который мог бы взять на себя такую ответственность: повести людей [и в первую очередь самого себя] в очевидную и при этом бессмысленную мясорубку. Последние мои сомнения по поводу планов на вечер развеялись при виде Алексея Навального, сопровождаемого бригадой охранников Гарри Каспарова. Вечер я проведу дома, а Владимир Путин ближайшие шесть лет проведет в Кремле.

И тем не менее, я надеялся на революцию. Можно сказать даже - на военный переворот: восстание опозоренных добровольцев и призывников против бездарного оппозиционного генералитета. Печально, что не придумано такой группы Pussy Riot, которая отважно бы проорала все положенные по такому случаю слова не перед церковным, а перед политическим иконостасом; перед бронзовыми истуканами, превратившими снежного барса "митинговой активности" в карнавального бумажного тигра, окончательно размокшего под снегопадом в пустом площадном фонтане.

Что еще должны сделать эти истуканы, сколько изначально правильных и честных дел запороть, скольких людей самым бессовестным и при этом откровенным образом обморочить, чтобы их наконец-то снесло лавиной если не народного гнева, то хотя бы исторической неизбежности? По логическому рассуждению, они должны были исчезнуть еще в декабре, сразу после банкротства общества пьяной свиньи [была такая гражданская кампания "Нах-Нах" если кто запамятовал]. Но тогда они объявили поражение "Единой России" на парламентских выборах "общей победой оппозиции" и с ними почему-то никто, кроме нас, не стал спорить. 

Однако теперь-то все, вроде бы, очевидно: дуб - дерево, олень - животное, война - лекарство против морщин, белый снег, серый лед. Если государство вновь заявляет о своей готовности воевать с политическими оппонентами, то все мы, я надеюсь, помним позицию того же Пархоменко, когда от него пытались добиться содействия Маршам Несогласных: "Смотрите, больше сюда не звоните". Облезлые идолы были, да сплыли - как м*де по талой воде - вслед странному времени, когда далеко не на самом благородном материале, из которого они были сделаны, еще мог держаться какой-то народно-освободительный лоск. 

Оказалось, что черта с два.

 

(процтировано частично)

 

http://www.politonline.ru/ventilyator/10756.html


Вернуться назад