Что день грядущий нам готовит? Опыт предсказаний будущего: от Нострадамуса до аналитиков КГБ СССР

Что день грядущий нам готовит?

Приближается самая романтичная, самая красивая и самая обещающая пора: уход старого и приход нового года. Это время в душах людей не отравлено политикой. Мы все погружаемся в атмосферу волшебства, тихой радости и простых человеческих надежд. Так уж издавна повелось, что мы в эти дни невольно подводим итоги прожитому и обязательно стараемся заглянуть в будущее.

Смена годовых цифр на календаре для нас всегда повод присесть на камень, лежащий на обочине дороги жизни, поправить обувь, если она мешала ходьбе, стряхнуть пыль с одежды и, перекрестясь, с надеждой двинуться вперед. Рождественские праздники, святки, крещенские вечера - это самое милое время для всякого рода гаданий, прогнозов. Нашим предкам будущее казалось таким же огромным и непознаваемым, как нам теперь космос. Человек устроен так, что он не смиряется с мыслью об ограниченности своих возможностей и без конца ищет способ заглянуть в дотоле неведомое. Особенно его привлекает свое будущее. «Что день грядущий мне готовит?» - вот сакраментальный вопрос, ответ на который ищет каждый из нас и все мы вместе, особенно в новолетие, которое само по себе несет в себе некую знаковую значимость.

В стародавние времена люди были убеждены, что будущее открыто только богам, которые через особых лиц, называвшихся оракулами, доводят до людей информацию о том, что с ними должно произойти. Особой известностью в Древней Греции - а тогда это было равносильно всему миру - пользовались оракулы храма Аполлона в Дельфах. По преданиям, треножник вещавшего оракула устанавливался над трещиной в земной коре, из которой шли наполненные ядовитыми парами газы. Одурманенный жрец быстро впадал в транс и начинал произносить не всегда связные и понятные фразы. Его подручные должны были записать основное содержание пророчества, а затем тщательно и вразумительно истолковать его. Судя по всему, дельфийские оракулы были весьма сообразительными людьми, имели широкие связи с влиятельными людьми греческих городов и окрестных земель и располагали достаточной информацией, чтобы формулировать свои предсказания. Все рекомендации заведомо облекались в туманную форму, позволявшую по-разному трактовать их суть.

Сохранилось предание о том, как царь Крез обратился к оракулу за советом, стоит ли ему начать войну с персидским царем Киром. Оракул ответил: «Если Крез пойдет войной на Кира, то он сокрушит великое царство». Крез истолковал эти слова в свою пользу, начал войну, но потерпел поражение и потерял свое царство.

В 393 году н.э. Дельфийский храм был закрыт по распоряжению христианского императора Феодосия Великого как оплот язычества.

В средние века значительную известность приобрел французский врач - еврей по национальности - Мишель Нострадамус, автор так называемых «Центурий», в которых содержались якобы предсказания будущих событий, чуть ли не мировых войн и Октябрьской революции. При жизни самого Нострадамуса он славой прорицателя не пользовался, а после его смерти отца, употребляя теперешнюю терминологию, «раскрутил» его старший сын. Он превратил трактовку содержания «Центурий» в свою профессию, принесшую ему немалую известность и приличные доходы. «Центурии» написаны туманным, путаным языком, но сын сумел убедить тогдашнее общество, что его отец в 1555-м предсказал страшную трагедию, постигшую Францию 4 года спустя. Король Генрих II погиб во время рыцарского поединка с шотландским дворянином, копье которого сломалось и острый осколок древка вошел в глаз королю через узкую щель в шлеме. С той поры и пошла слава Нострадамуса, которому теперь приписывают самые невероятные по точности предсказания, зависящие, правда, только от воображения и доверчивости читателя.

Ныне живущее поколение много наслышано о болгарской прорицательнице Ванге, которая пользовалась даже покровительством дочери Тодора Живкова, лидера болгарских коммунистов. Дом Ванги на много лет превратился в центр паломничества доверчивых людей, жаждавших получить хоть какое-нибудь утешение и надежду на лучшее будущее. Мне приходилось слышать на центральных каналах российского телевидения выступления известной театральной актрисы Аллы Демидовой, которая после личных встреч с Вангой попала под полное и безусловное обаяние болгарской вещуньи. По нашим телеканалам прошли документальные фильмы о Ванге, выяснилось, что по поручению Бориса Ельцина к ней ездили представители президентской администрации, чтобы прощупать, что ожидало Кремль в ближайшем будущем. Ничего вразумительного эти фильмы не внесли в понимание феномена Ванги. Помнится, даже меня спрашивали, не обращалась ли советская разведка, то есть КГБ, к услугам болгарской сивиллы, чтобы заглянуть в будущее.

Я обычно отвечал, что ни мы, ни болгарские компетентные органы, ни спецслужбы третьих стран никогда не обращались к Ванге или иным оракулам нового времени, чтобы получить оценку современной ситуации или прогноз на будущее.

Давно замечено: чем больнее и нестабильнее общество, чем неувереннее чувствует себя в нем личность, тем сильнее в души людей заползает всякая чертовщина. В такой обстановке плодятся прорицатели, волхвы, гадалки, которые беззастенчиво обирают доверчивых и затурканных сограждан. Скажем, в сегодняшней России представителем этого племени является Павел Глоба, который беззастенчиво предсказывает все - от судьбы личности до судьбы общества. Я не поленился и заглянул в интернет, чтобы посмотреть, могу ли я узнать свой личный гороскоп-предсказание от П. Глобы. В ответ получил два требования: предоставить о себе бессвязную, отрывочную информацию и непременно сделать денежные взносы через смс-сообщение. Ведь по его предсказаниям в полночь 6 декабря 2011-го должны были умереть все люди на Земле, за исключением тех, кто родился под четырьмя выбранными им знаками Зодиака...

Критическое отношение к оракулам и прорицателям родилось практически вместе с ними. Еще великий Цицерон говорил: «Удивительно, как эти жрицы-прорицательницы, взглянув друг на друга, могут еще удерживаться от смеха». Христианская религия с момента своего зарождения осуждала всякого рода гадания, предсказания, основанные якобы на знакомстве с потусторонним миром. И в то же время существуют определенные люди, которые в силу своего громадного житейского опыта, тонко настроенного душевного аппарата, особой чуткости к чужому горю, приобретают способность предсказывать развитие событий в ближайшей перспективе. Таких людей в Русской православной церкви называют старцами. Обязательными чертами их являются природная мудрость, понимание справедливости и желание помочь людям. Их образ жизни направлен на обретение духовной чистоты и святости.

Примером такого старца был Иоанн Крестьянкин, скончавшийся несколько лет назад в Псково-Печерском монастыре. Про таких людей справедливо говорят: «Не от мира сего».

Он пережил годы тюрьмы и лагерей в богоборческое время, но душа его ни капельки не озлобилась, она при всех обстоятельствах оставалась источником добра и любви к людям. Православные искренне верят, что молитвы таких людей скорее и лучше доходят до Всевышнего...

В старину, когда святочные гадания были распространены - несмотря на формальное осуждение их церковью - они были ориентированы на решение чаще всего сугубо личных проблем. Передо мной лежит дивная книга, изданная в 1880-м, «Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия». В ней рассказывается о более двух десятках способах гаданий, и все они касаются поиска ответа на один вопрос: «Выйду ли я замуж, и откуда явится мой суженый». Помните, в балладе Василия Жуковского: «Раз в крещенский вечерок девушки гадали, за ворота башмачок, сняв с ноги, бросали...». Если башмачок падал носком к родному дому, то сидеть его владелице в наступающем году «в девках», а вот если носок смотрел в сторону, то жди женихов из деревень, расположенных в этом направлении.

Взрослых мужчин чаще всего интересовало, уродится ли хороший урожай, будет ли достаток или придется затягивать пояса. Ответ запоминался только в том случае, если он соответствовал ожиданиям...

Одним словом, гадания и предсказания былых времен, скорее, стали частью народного фольклора, искусства, но давным-давно утратили какое-либо значение в качестве основного побудительного мотива для действий. Развитие естественных и общественно-политических наук стало обеспечивать человечество объективными данными для принятия тех или иных решений. Астрономия потеснила астрологию, теория вероятности объяснила некоторые факты чудесных совпадений, экономика и ее законы легли в основу успехов и провалов в предпринимательстве, данные разведывательных служб стали определять решения государств в области внешней политики.

Автору довелось возглавлять в течение длительного времени – в 1973-1984 годах - информационно-аналитическое управление советской внешней разведки. А в последние 6 месяцев своей профессиональной карьеры, февраль-август 1991-го, время агонии советского строя, я занимал пост начальника Аналитического управления КГБ. Первый период пришелся на время наивысшего расцвета СССР и его успехов во внешней политике, но в эти же годы стал бурно развиваться процесс загнивания советского строя, приведший его, в конце концов, к гибели в 1991-м. В последние 20 лет часто приходилось слышать сердитый вопрос со стороны людей, не смирившихся с уничтожением СССР: «Куда смотрела разведка, куда смотрел КГБ, почему не справились со своей профессиональной обязанностью предупредить политическое руководство о грозящей опасности?». Могу только с полной ответственностью еще раз сказать: эти структуры со своей частью государственной ответственности в информационно-аналитической и прогнозирующей части справились вполне надежно. Все, что происходило в стране во второй половине 80-х и начале 90-х годов, получало точную, корректную оценку, прогнозы были предельно адекватными последующим событиям.

Косвенным доказательством профессиональной честности и мастерства корпуса аналитиков КГБ той поры является упорный отказ опубликовать информационные и аналитические документы, готовившиеся тогда для доклада политическому руководству страны.

У любой власти всегда есть искушение действовать не в соответствии с конкретными историческими и политическими обстоятельствами, а в субъективных интересах, повинуясь сиюминутным потребностям. Наилучшей гарантией против неизбежных при этом ошибок является создание надежного профессионального информационно-аналитического аппарата, на который возлагается и формирование прогностических оценок. Например, вся трагедия, связанная с началом Великой Отечественной войны, в огромной степени объясняется тем, что в ту пору в СССР не было ответственной профессиональной информационно-аналитической структуры. Советская разведка - ГРУ и Первое главное управление КГБ - имели достаточный агентурный аппарат в Германии и других странах. Стоит только вспомнить работу «Красной капеллы» или группу Рихарда Зорге в Японии. Сведения, которые поступали от них, однозначно свидетельствовали о неотвратимости нападения фашистской Германии на СССР. Эти агентурные донесения докладывались лично И.В. Сталину, который никак не хотел верить в неизбежность близкой катастрофы, и каждый раз ставил под сомнение достоверность сообщаемых ему данных: «Может быть, ваши агенты являются провокаторами?». Начальником Генерального штаба был в то время Г.К.Жуков, начальником ПГУ П.М. Фитин. Оба они не раз были на приеме у Сталина, передавали ему из рук в руки разведывательные материалы, но нигде нет свидетельств того, что они подкрепили бы сообщаемые сведения авторитетом своих ведомств, своей коллективной ответственностью за достоверность информации.

Разрозненные разведывательные данные не могут идти в сравнение со взвешенным аналитическим документом и соответствующим прогнозом, за который берет на себя ответственность организация, руководитель которой ставит под ним свою подпись.

Поэтому, говоря о субъективных ошибках И. Сталина в предвоенную пору, мы должны разделить ответственность за них и между теми, кто был обязан готовить информацию и прогнозы.

Создание информационно-аналитических подразделений в разведывательных структурах началось в годы войны. В ПГУ это произошло в 1943-м, когда стал осязаемым победный исход Великой Отечественной и выход СССР на широкую мировую арену. Поскольку речь шла, прежде всего, о внешнеполитических проблемах, то первыми аналитиками и прогнозистами стали вчерашние оперативные сотрудники разведки, имевшие опыт работы за кордоном, владевшие иностранными языками. Поначалу новое направление не пользовалось особым престижем. Квалификация и авторитет разведчика по-прежнему определялись его умением вербовать агентов. Политические симпатии к Советскому Союзу в первые послевоенные годы в мире были очень глубокими, вербовочная база, соответственно - широкой. Информация бурным потоком лилась в Москву. Для ее осмысления, обработки и анализа требовались новые кадры и особая технология. Шли годы «холодной войны», западные контрразведки старательно ограничивали поле деятельности нашей разведки, потом, по мере начавшегося «идеологического охлаждения» СССР появлялось все больше предателей, рост агентурного аппарата замедлился - как в количественном, так и в качественном отношении. Он компенсировался новыми источниками информации, как правило, технического характера. Все эти факторы работали на повышение роли и значения информационно-аналитических подразделений. Со временем они стали пополняться специально подобранными кадрами из числа выпускников и аспирантов гуманитарных высших учебных заведений, таких, как МГИМО, МГУ, Институт Азии и Африки. В учебных центрах самих разведывательных структур появилась особая дисциплина, которая так и называлась: «информационно-аналитическая работа». В 70-е годы профессионализация практически была завершена.

Следует отметить, что примерно в то же время сходные процессы проходили и в США. В 1976-м пришедший в Белый дом Джимми Картер устроил настоящий разнос ЦРУ за неспособность и неумение анализировать информацию и выдавать реалистичные прогнозы.

Под влиянием вьетнамской катастрофы «разбором полетов» занялась специально созданная комиссия конгресса, которая пришла к выводу, что ЦРУ располагало не просто достаточной, а даже избыточной информацией обо всех событиях в мире, но не смогло как следует «переварить» ее и дать ответственные прогнозы.

Рекомендации были предельно конкретны: ни цента дополнительных расходов на добычу новой информации, все усилия сосредоточить на анализе и прогнозе.

Такие решения, принимавшиеся в Вашингтоне, только подчеркивали важность этого направления деятельности. Нам в Москве в ту пору было не очень понятно, каким образом американское разведывательное сообщество допускало столь грубые ошибки в оценках ситуации при наличии практически неограниченных материальных и технических ресурсов. Такие промахи, как недооценка потенциала кубинской революции 1959-го, провал во Вьетнаме, поражение в Иране в 1978-1979 годах, где США располагали всеми возможностями, победа сандинистской революции в Никарагуа в 1979-м, поражали воображение.

Нам удавалось решать профессиональные задачи значительно успешнее. В то время Кремль очень интересовал результат очередных выборов руководителей США и других крупных государств-стран НАТО. Запросы прогнозов на этот счет были постоянными. Справляться с ними было пустяшным делом. В странах развитой западной демократии в формировании внутренней и внешней политики принимают реальное участие большое число коллективных фигурантов. Наличествует открытость обсуждения всех вопросов в государственных структурах и в средствах массовой информации. Присутствует профессиональная добросовестность демоскопических центров, замеряющих общественную позицию. Так что такие прогнозы не представляли трудностей для специалистов, работавших, к тому же, в изучаемой стране и знакомых с менталитетом ее населения.

Но та же работа по странам с закрытой для широкой общественности политической кухней уже не будет легкой прогулкой. Вряд ли найдется эксперт, который с уверенностью назовет имя вероятного будущего Председателя КНР, наследника А. Лукашенко или преемника Р. Кастро.

Эти задачи посложнее, и требуют принципиально иного информационного обеспечения.

Поэтому основополагающим условием для успешной аналитической и прогностической работы является наличие добротной информационной базы. Высасывать прогнозы из пальца - профессионально недобросовестно, а политически - опасно. Сколько нужно информации? На этот вопрос отвечает математическое правило: «Ее должно быть столько, сколько достаточно и необходимо для решения задачи». Перебор, перегруз информации способен придавить любого аналитика или группу аналитиков, а нехватка может отрицательно сказаться на точности выводов и прогнозов. Всякий человек, работавший над кандидатской или докторской диссертацией на гуманитарную тему, знаком со страхом «утонуть» в накапливающемся материале. И в то же время, когда он начинает работать над текстом своей диссертации, у него часто возникает потребность найти какие-то недостающие факты или аргументы для подкрепления своих выводов.

В аналитической и прогностической работе во времена СССР по внешнеполитической проблематике использовался полный пакет информации, добывавшейся через каналы Министерства иностранных дел, возможности внешней разведки, ГРУ. Учитывалась открытая информация из иностранных средств массовой информации, а также вся продукция национальных информационных агентств - ТАСС, Агентства печати «Новости». Внимательно изучались аналитические работы научно-исследовательских центров Академии наук СССР: Института США и Канады, Института Дальнего Востока, Института мировой экономики и международных отношений. Полнота изученной информации гарантирует высокое качество аналитической и прогностической работы.

Для успешной работы исключительно важна творческая свобода и идеологическая незашоренность участников аналитического процесса.

Такую атмосферу умел создать Ю.В. Андропов, который открытым текстом лично говорил аналитикам разведки: «Вы должны давать абсолютно правдивую информацию о том, что творится в мире и честно высказывать свои суждения о том, какие действия нам надлежит предпринять. Мне не нужны работники, которые только поддакивают начальству!». И надобно сказать, что он и в практической работе всегда выдерживал свое правило. Помнится, в 1975-м разведка представила ему доклад о нецелесообразности дальнейшего расширения географических пределов влияния Советского Союза в мире. Это было время, когда в Африке и Азии появлялось много государств, объявлявших о своем желании строить социализм, а на самом деле просто рассчитывавших получить от СССР экономическую и военно-политическую помощь. В ЦК КПСС царила эйфория, там для этих государств была даже изобретена особая спецификация, их именовали «странами, избравшими некапиталистический путь развития». Разведка была категорически против распыления и без того скудных возможностей страны. Ю. Андропов убедился в серьезности аргументов разведки, и СССР стал разборчивее воспринимать просьбы о помощи со стороны самопровозглашенных «строителей социализма». Удалось избежать широкого вовлечения СССР во внутриполитические конфликты в Анголе, Мозамбике, Эфиопии.

В 1979-м Советский Союз без каких-либо видимых геополитических причин направил в Афганистан «ограниченный контингент войск» для выполнения интернационального долга. Этот ошибочный, во многом роковой шаг был предпринят в строгой секретности, при отсутствии аналитической и прогностической проработки в разведке.

Интервенция в Афганистан была эмоциональной реакцией Л. Брежнева и его ближайших помощников в Политбюро ЦК КПСС – Ю. Андропова, Д. Устинова, А. Громыко - на переворот, совершенный в Кабуле Хафизуллой Амином и убийство Нур Мохаммада Тараки, за жизнь которого лично хлопотал Генеральный секретарь. В данном случае повышенная секретность прикрывала волюнтаризм принятого решения, что стало прологом к полной неудаче всей операции.

Очень много прогнозов по различным вопросам мировой политики оказались правильными, хотя их содержание явно не нравилось тогдашнему Кремлю. Почти все прогнозы, касавшиеся положения в европейских странах социалистического содружества, носили характер мрачных предсказаний. Под давлением аргументов разведки Советский Союз не стал втягиваться в широкомасштабное сотрудничество со странами Латинской Америки - кроме Кубы. По существу социалистическое правительство Сальвадора Альенде, пришедшее к власти в Чили демократическим путем в 1971-м, а также победившая в 1979-м в Никарагуа сандинистская революция остались один на один перед лицом превосходящих проамериканских сил, открыто поддерживаемых Вашингтоном. Советский Союз был не в состоянии сохранить и укрепить эти, столь желанные с идеологической точки зрения, очаги борьбы с засильем США.

Часто приходится слышать вопрос о том, как складываются взаимоотношения между теми, кто составляет прогнозы и теми, кому они адресованы. В далекие прошлые времена «черных прорицателей» сажали в темницы, а иной раз и просто казнили, чтобы не дать распространяться нежелательным слухам. Отрезание языков тоже было достаточно распространенной формой наказания. Но и в новые времена горькая информация и нелицеприятные прогнозы вызывают негативный прием у власть имущих.

Нельзя, например, забыть, что в начале 1991-го из КГБ в одном экземпляре, только в адрес М. Горбачева, ушел документ, в котором говорилось о неизбежном скором отмежевании А.Н. Яковлева от политики перестройки и выходе из КПСС.

Раздраженный и растерявшийся Горбачев не нашел ничего лучше, как показать документ самому Яковлеву. Нетрудно представить себе, какой бурный гнев вызвало его содержание у «архитектора перестройки» - так называли тогда А. Яковлева в средствах массовой информации. КГБ стал в его глазах концентрацией всего зла на земле, но жизнь показала, что он действовал до конца так, как и говорилось в документе.

Прошли годы. Уже после распада СССР, когда автор был давно на пенсии, однажды в его квартире раздался телефонный звонок. Звонили из администрации президента Б. Ельцина и просили подойти в одно из служебных зданий на Ильинке, чтобы «посоветоваться» по поводу судьбы Черноморского флота. Моему удивлению не было предела, я сослался на длительную оторванность от государственных дел и отсутствие у меня информационной базы. Но на другом конце провода проявили настойчивость - не в приказном, а скорее, в просительном тоне. Я приехал. Собеседники не представились, а я не настаивал, понимая всю деликатность ситуации. Меня попросили изложить мое видение проблемы и соображения о наших возможных шагах. Раньше нормой нашей работы было коллективное рассмотрение проблемы, а здесь пришлось выступать в качестве одиночки. Но с другой стороны, я ничем не рисковал. Я был никто - отставной козы барабанщик... Опираясь только на прежний опыт, на новую ситуацию, на фундаментальные компоненты проблемы, я сказал, что Россия - дело было в 1993-м - не может содержать боеспособный флот на Черном море, базирующийся, к тому же, на иностранной территории. В нашем распоряжении нет производственных мощностей, чтобы пополнять флот новыми судами, нет даже приемлемой ремонтной базы. Имеющиеся корабли обречены на скорый моральный и физический износ. И в то же время его присутствие используется всеми другими причерноморскими странами для наращивания своих ВМФ. Отсюда вытекало предложение: выступить с инициативой и объявить Черное море демилитаризованным - морем мирного судоходства, торговли, туризма. Севастополь превратить в военно-исторический мемориал. Перевести сохранившиеся боевые корабли из «черноморской лужи» в другие акватории... Но я видел, что меня уже никто не слушал. Это был последний «прогноз», к сожалению, целиком сбывающийся. А сколько денег мы заплатили за аренду Севастопольской базы за эти годы? Сколько крови попортили и себе, и украинцам?

Многолетняя профессиональная привычка отбрасывать бодряческую пропагандистскую шелуху и брать для анализа только фундаментальные данные о состоянии страны и динамике ее эволюции не умерла, но результаты этой работы могли быть опубликованы в книгах, на содержание которых все виды нынешних цензоров пренебрежительно машут руками: «Пускай, мол, пишут, кто их читать будет!».

Реальный портрет современной России очень далек от той картинки, которую пытаются нарисовать лояльные власти средства массовой информации и еще дальше - от тех данных, которые выдают обществу министры и иные правительственные чиновники.

За позолоченным фасадом Москвы и Питера лежит разрушенная страна, у которой практически нет шансов на возрождение в качестве одного из развитых государств мира. Все наши беды, говорить о которых устало не только общество, но и само правительство, слились в один приговор: страна вымирает… Те, кто считает себя «элитой», так же остро чувствуют неотвратимое - по историческим меркам - приближение финала, поэтому они увозят семьи и уводят капиталы за рубеж. Для возрождения России уже нет материально-технического и научного фундамента, и нет, что жизненно важно, и человеческого потенциала во всех его измерениях. Точка невозврата пройдена...

К такому же выводу пришел и А. Солженицын в своей книге «Россия в обвале», когда написал, что «страна расплющена под обломками рухнувшей железобетонной конструкции коммунизма». Американский профессор Стивен Коэн, отдавший всю жизнь изучению России и пристально наблюдавший за всеми реформаторскими перипетиями в нашей стране, придерживается такого же взгляда.

Павел Хлебников, русский по происхождению, но американец по гражданству, убежденный противник Бориса Березовского и всех его подельников, завершает свою книгу «Крестный отец Кремля Борис Березовский, или история разграбления России» такими словами: «Принесет ли катастрофа ельцинской эры фатальный результат? Это зависит от того, сумеет ли страна вовремя проснуться, услышит ли молодое поколение зов предков, захотят ли женщины посвятить себя созданию больших и здоровых семей, сумеют ли правительственные чиновники поступиться собственными интересами ради чувства долга, проснется ли у российских бизнесменов гражданское сознание».

Каждый раз, когда мне задавали такой же вопрос, я глубоко вздыхал и говорил, что, как профессиональный аналитик, не вижу сегодня достаточно оснований, чтобы предсказать возрождение России.

Но как сын своей земли и своего народа, я не могу смириться с холодным заключением разума. Я верю всем любящим Россию сердцем, что она воспрянет.

Я знаю на опыте русской истории, как много значит для судьбы нашего Отечества то, кто стоит во главе государства, и буду молиться, чтобы Господь поставил у державного руля человека, достойного этой великой миссии.

За новогодним столом я непременно подниму тост за то, чтобы мои мрачные прогнозы никогда не сбывались.

На фото: репродукция с картины Константина Васильева «Северный орел».