ОКО ПЛАНЕТЫ > Версия для печати > Д.К. Кленский: «Духовный концлагерь в западном раю»: неонацизм в Эстонии есть, а «слова такого нет»?

'Baltija.eu', Эстония

Д.К. Кленский: «Духовный концлагерь в западном раю»: неонацизм в Эстонии есть, а «слова такого нет»?

Автор: Димитрий Кленский
Дата публикации: 30-11-2010

В эстонских СМИ стали повседневными отдающие душком расизма и сегрегации выражения, как, к примеру, — «успешные представители нацменьшинств». Становится публичным межэтническое разделение, которое давно всячески поощряют и усердно прикрывают фиговым листом мультикультурности и прочего местного словоблудия.

На днях спикер Рийгикогу (эстонский парламент) Эне Эргма сказала на церемонии вручения свидетельств о предоставлении эстонского гражданства: «Я благодарю всех вас за то, что в вас есть вера в Эстонию, что вы разделяете веру эстонцев и граждан нашей страны других национальностей в наше общее будущее в Эстонском государстве… Эстония — это государство, которым гражданин может гордиться. Эстония — это такое государство, в котором считает очень важным свободы и волю своих граждан».

Из текста видно, что даже одно из высших должностных лиц государства отождествляет понятия государства и родины. Ибо Эстония, это — страна, Родина, а государство — Эстонская Республика. И какое бы плохое ни было Эстонское государство, сколько бы мы его ни ругали, любой житель Эстонии не будет любить меньше свою страну и родину.

Эту разницу давно учуяло неэстонское население. Местные русские любят Эстонию не меньше эстонцев, но не государство…

После апреля 2007 года резко уменьшилось число заявок на получение эстонского гражданства, и тенденция эта сохраняется и сегодня. Зато растет число тех иностранцев (неграждане составляют 1/4 населения), которые ходатайствуют о российском гражданстве. Объяснение у местных русских простое: Эстония остается для них мачехой.

Если оценивать отношение Эстонского государства к национальным меньшинствам, то формально все худо-бедно укладывается в европейские рамки, во всяком случае, в трактовке евро-чиновников. Да вот в жизни многое не соответствует ни сути, ни духу европейских ценностей.

Так, в законодательстве Эстонии не мало «прорех» или «оговорок», которые позволяют в обход закона и европейских конвенций ущемлять, притеснять, дискриминировать русское национальное меньшинство, навязывать ему волю титульной нации, ее элиты.

Взять реформу гимназической ступени обучения на русском языке. Она предполагает перевод обучения ряда предметов на эстонский язык в таком объеме, что позволит с 1 сентября будущего года считать нынешние иноязычные (с русским языком обучения) гимназии в соответствии с законом уже эстонскими.

Но преобразования навязаны государством заведомым парламентским большинством (неэстонцев в два раза меньше эстонцев), с русскими, как это принято в Эстонии, даже не советовались, ни тогда, когда реформа задумывалась, ни тогда, когда ее реализовывали.

Цель реформы? Навязать новому поколению русского меньшинства ментальность и мировоззрение титульной нации, что приведет к добровольно-вынужденно-принудительной ассимиляции, насильственные формы которой международным сообществом осуждаются и не допускаются.

Отдельный разговор о иезуитской и даже садистской языковой дискриминации, на что все время и безрезультатно обращают внимание авторитетные международные правозащитные организации, а также в свое время — ОБСЕ, нынче — Еврокомиссия и ООН. Также с решением вопроса о предоставлении гражданства. Оно напоминает лишение в нацистской Германии в 30-е годы прошлого века евреев избирательного и иных прав. Это — одна из постыдных страниц в истории современной Эстонии.

Настаивая на лживом тезисе о «советской оккупации», обиженная могучим соседом Эстония сумела разжалобить Запад, убедив его в том, что приезжие неэстонцы — это не коренные жители, а «перекати-поле», понаехавшая и навезенная во время «советской оккупации» рабсила, то есть чужаки. А потому-де особое отношение к ним — оправдано.

И по действующему сегодня в Эстонии закону гражданство может получить почти каждый постоянный житель, к коим нынче относятся уже все русские и русскоязычные, жившие здесь в советское время. Но предоставление гражданства ЭР обставлено так, чтобы максимально затруднить его получение. Это, по мнению международных организаций и комиссий явно завышенные языковые требования, а также сама атмосфера в стране, которая обусловлена тем, что в силу довольно неприязненного друг к другу отношения эстонцев и неэстонцев страна живет фактически двумя, разделенными общинами.

В итоге из 400 тысяч с гаком неэстонского населения только 150 тысяч имеют гражданство ЭР, около 125 тысяч — граждан РФ, остальные — иностранцы или, как их называют «негры» (от НЕГРажданин).

900-тысячное титульное население имеет неоспоримые перед русскими преимущества в политических правах, а так же неписаные, в силу этнического подхода, льготы при трудоустройстве, карьерном росте, даже если русские перфектно владеют эстонским языком и не замечены в симпатиях к России.

Эстонцы считают естественным ситуацию, когда треть неэстонского населения по определению Комиссии по расизму ООН отторгнута на окраины общественно-политической и социально-экономической жизни. Русские почти не представлены во власти, среди министров и гендиректоров госдепартаментов нет ни одного неэстонца.

Это означает, что и сегодня только каждый третий русский житель страны может участвовать в голосовании на парламентских выборах, и выставлять свою кандидатуру на местных выборах. А по социально-экономическим и культурно-образовательным показателям неэстонское население и, что характерно, более всего русские жители (88% от численности всех неэстонцев), отстает от титульного в полтора-три раза.

Контрасты по безработице — неприличные: в разы. Страшный пресс мирового финансово-экономического кризиса ударил в основном по русскому населению. Уровень высшего образования (в 1990 году равный) у эстонской молодежи в два раза выше, чем у русской. Возможности карьерного роста у русской молодежи в два раза ниже, чем у их эстонских сверстников, даже при перфектном владении языка.

И все это притом, что бывший посол США в Эстонии Роберт Фрэжер разъяснял местной политэлите еще в 1993 году, что согласно Венской декларации, принятой на Конференции ООН по правам человека «слабое развитие страны ни в коем случае не может считаться оправданием нарушений прав человека».

Аналогична позиция президентской администрации: «США противятся любым попыткам списать нарушения прав человека в какой-либо стране за счет неблагоприятной экономической, социальной или культурной ситуации в ней», — сказал и.о. главы делегации США на названной конференции Джон Шеттак.

Такая сегрегация и дискриминация, на что спокойно взирают в Евросоюзе, а теперь, судя по всему, и в России, может привести и уже приводит к люмпенизации русского населения или массовому выезду из Эстонии (увы, не в Россию).

Возможен и социальный взрыв, полагают эстонские социологи. Но вместо того, чтобы стремиться к гармонизации межэтнических отношений, устранению названных выше перекосов, добиваться реального равноправия эстонцев и неэстонцев, власти усиливают репрессивные аппарат. Это характерно не только для Эстонии, но и Латвии.

Провоцирование властью массовых беспорядков в 2007 году с очевидной целью показательно подавить «русский бунт» показало, что Эстонское государство превращено в полицейское. При этом некоторые обозреватели, видевшие его подавление, сравнивали действо с антисемитской «Хрустальной ночью», которая была на совести нацистов.

В Эстонии после апрельских событий в Таллине в 2007 году был ужесточен пенитенциарный кодекс. Пакет поправок в народе прозвали «электрошоковым», поскольку параллельно принималось решение о техническом переоснащении полиции. В частности, она приобрела для «работы» с демонстрантами «электрошокеры», способные причинить и смертельные травмы.

Теперь в Эстонии за организацию массовых беспорядков вместо прежних «от 1 до 5 лет» — предусмотрена «вилка» от трех до восьми лет. Если раньше наказание следовало только за действия, угрожающие территориальной целостности, то теперь накажут уже и за публичный призыв к автономии.

С 1 января предстоящего года проживающим в Эстонии иностранцам (не являющимся гражданами Европейского Союза) будет выдаваться карта вида на жительство, в которую будут заносить оттиски отпечатков пальцев. И снова: не проще ли, без лишних унижений, облегчить предоставление эстонского гражданства?

Не отстает и Латвия. Тут приняты самые жесткие и неэластичные меры ответственности за участие в массовых волнениях. Мера наказания только за участие (не организацию!) в массовых беспорядках составляет от восьми до пятнадцати лет лишения свободы, причем независимо от степени участия и без возможности заменить реальный срок денежным штрафом, а также принудительными работами или условным сроком!

При этом латвийский МИД осудил Иран за нарушение им прав человека в отношении участников протестов в ходе президентских выборов в этой восточной стране?!

И в то же время в Австрии, Испании и Польше за активное участие в массовых беспорядках можно получить до трех лет лишения свободы, во Франции и Румынии — до одного года. В чешском законодательстве вообще нет понятия «участие в массовых беспорядках», протестующих можно осудить, например, за вандализм с лишением свободы на срок до трех лет.

Вот почему эстонские социологи давно говорят о «молчаливом обществе». Сегодня мало кого удивляет, что в «демократической» и «правовой» Эстонии люди боятся участвовать в пикетах и митингах. Они испытывают страх от «прослушки» телефонных разговоров, невидимого «контроля» электронной переписки, «отслеживания» данных через банковские карточки, дискредитации диссидентов в интернете спамерами, которых полиция «бессильна» обнаружить.

Характерно, что власть относится куда либеральнее в отношении радикалов-националистов, даже полулегальных экстремистов, чем к «левым» диссидентам, правозащитникам, антифашистам.

Беспрецедентны преследования участников движения «Ночной дозор». Три года судилась его активист Светлана Кунгурова и была-таки нынче оштрафована за то, что националист Юри Бём поранил ее «венком» из колючей проволоки, пытаясь в марте 2007 года возложить его к ногам Бронзового солдата. Текст траурной ленты гласил: «Убийце эстонского народа». Дорогу провокатору прокладывал заранее пригнанный эстонский спецназ с собаками, в нарушение закона против женщин и детей применили слезоточивый газ. И что? Прокуратура не нашла в действиях полиции нарушения закона. А сколько еще таких фактов!

При этом уже три года никто не знает, чем кончилось дела пастора Кайдо Саака, на хуторе которого нашли солидный склад оружия. Этот тот самый лютеранский священник, который в свое время освящал памятник эстонским солдатам-эсэсовцам в поселке Лихула.

Не поднимают журналисты и вопрос о незаконном применении членов добровольной военизированной организации Kaitseliit («Cоюз обороны») при жестоком подавлении «русского бунта» в апреле 2007 года. И сегодня ее задача — быть готовым дать отпор иноверцам. Не сообщают СМИ и о «военно-спортивных» лагерях, в которых проходят подготовку крутые ребята в армейских сапогах и обмундировании. Беспрепятственно в Эстонию въезжают неонацисты из США и Финляндии, но объявлен персоной нон-грата финский антифашист, университетский преподаватель Йохан Беэкман, многие латвийские антифашисты и журналисты. Не говоря уже про Россию.

Не нашли в Эстонии состава преступления, когда член правящей Реформистской партии во главе с премьер-министром Андрусом Ансипом (режиссером «бронзового апреля»), министр юстиции Рейн Ланг отметил свой юбилей в пивном подвале Тарту, украшенном нацистским стягом. Как и в случае с членом Центристской партии, возглавляемой партнером экс-мэра Москвы Юрия Лужкова Эдгаром Сависааром, бывшим мэром Пярну Мартом Вийзитаммом, который одел в день своего рождения в форму немецкого офицера.

Недавно ИА REGNUM Новости рассказал, что на YouTube появился игровой видеоролик, в котором показано, как группа эстонских мальчишек 10-11 лет избивает, мучает, насилует и, наконец, якобы, убивает, русского сверстника. В конце фильма появляется надпись: «Теперь он больше никому не нужен».

Но самое страшное в том, что, как и раньше, эстонское общество не выразило возмущения, СМИ — не затеяли дискуссию. А полиция привычно призналась в бессилии: речь о несовершеннолетних, мол, с ними проведена беседа. При этом доподлинно известно, что за ними стояли люди постарше. Известны и их имена. Но о них «забыли».

Генеральный план «Ост» (нем. Generalplan Ost ) — секретный план немецкого правительства Третьего рейха, предусматривавший этнические чистки на территории Восточной Европы и её немецкой колонизации после победы над СССР.

Чтобы почувствовать родство того, что задумали нацисты Германии, и что реализовано этнической политикой в странах Прибалтики, достаточно почитать переписку нацистских бонз по проблемам, связанным с реализацией плана «Ост».

Из директивы Гитлера министру по делам восточных территорий А.Розенбергу (23 июля 1942 года): «Славяне должны работать на нас… Прививки и охрана здоровья для них — излишни. Славянская плодовитость нежелательна… образование опасно… Каждый образованный человек — это наш будущий враг. Следует отбросить все сентиментальные возражения. Нужно управлять этим народом с железной решимостью…».

А вот выписки из письма рейхслейтера М.Бормана рейхслейтеру А.Розенбергу (23 июля 1942 года): «…Мы не заинтересованы в росте ненемецкого населения... Не может быть и речи о производстве прививок ненемецкому населению и о других профилактических медицинских мерах. Ненемецкое население не должно получать образования, кроме низшего… У ненемецкого населения мы ни в коем случае и никакими мерами не должны воспитывать »чувство господ «…Необходимо обратное. По мнению фюрера вполне достаточно, если лица ненемецкой национальности научатся читать и писать… Вместо нынешнего алфавита впредь подлежит ввести в школах нормальный алфавит… не следует издавать слишком много законов: здесь надо обязательно ограничиться самым необходимым».

А вот позиция начальника отдела колонизации Главного политического управления «восточного министерства» Э.Ветцеля (27 апреля 1942 года):

«…Прежде всего, надо предусмотреть разделение территории, населяемой русскими, на различные политические районы… Народам, населяющим эти районы, нужно внушить, чтобы они ни при каких обстоятельствах не ориентировались на Москву… стоит подумать о введении немецкого языка в качестве языка, связывающего все эти народы… такое административное дробление русской территории и планомерное обособление отдельных областей окажется одним из средств борьбы с усилением русского народа».

Сравнив эти «выжимки» из нацистских задумок с тем, что происходит сегодня с русским и русскоязычным населением в реальной жизни Латвии или Эстонии, трудно не увидеть сходство. Конечно, эстонцы и латыши действуют не так брутально, как задумывали нацисты. Но ведь действуют! Пусть «в белых перчатках», да простят меня за цинизм, «цивилизованно», что ли. И разве тот факт, что этническая дискриминация осуществляется не на захваченной, а своей земле, хоть чем-то оправдана? Притом, что практически все местные русские не «инопланетяне», на парашютах в Прибалтику не проникали и сегодня имеют статус постоянные жителей Евросоюза.

Русские Прибалтики иногда сравнивают свою жизнь с «духовным концлагерем в сытом западном раю».

Справедливости ради надо признать, бывшие советские люди — ныне русские и русскоязычные прибалтийцы, не без удовольствия окунулись в западный мир потребительства, отдавая предпочтение прагматизму перед духовностью. Еще дет 20 назад журналист Сергей Доренко заявил, что о местных русских можно не беспокоиться: они как ели в советское время жирную сметану, так будут кушать ее и впредь.

Сегодня — это даже обидные для местных русских слова. И все же, уровень сервиса и безопасности, качества жизни в Прибалтике выше, чем в России. И потому тем местным русским, кто жалуется на жизнь и несправедливость в Эстонии, эстонцы им возражают: грех жаловаться, мол, их соотечественники за Чудским озером живут намного хуже.

Довод — несерьезный уже потому, что такое сравнение некорректно, так как местные русские живут в Эстонии на постоянной основе (и, кстати, этим их снова отделяют от остального эстонского общества). Корректно как раз сравнение местных русских с эстонской частью населения.

Еще живет то поколение, которое хорошо помнит, что в советское время, независимо от национальности (это — факт!) все жили более или менее одинаково. С первых дней восстановления независимости Эстонии, на глазах стал расти разрыв в доходах русских и эстонцев. И, пожалуй, самый большой психологический дискомфорт у русских создало именно неравенство в общественно-политическом и социально-экономическом плане. То есть глубоко обидную несправедливость. Они поняли, что их отторгают потому, что они — не эстонцы, а русские. Это сродни тому, как нацисты уничтожали евреев и цыган, только за их национальность.

Это парализовало общинную волю русских, лишило их возможности объединиться, каждый стал биться только за себя. Русские Эстонии сегодня четко осознают свое место в обществе, прекрасно зная очерченную для них властью невидимую «черту оседлости».

И если сегодня некоторые психологи говорят даже о массовой, да еще загнанной вглубь депрессии всего неэстонского населения, то это может закончиться деградацией русского меньшинства или взрывным протестом.

Не зря международно-известный эстонский композитор Арво Пярт, кстати, посвятивший одно из своих произведений Михаилу Ходорковскому, тщательно скрывает от своих соотечественников, что он православный (то есть, не настоящий эстонец).

Уже и многие русские стесняются своего происхождения, меняют фамилии, а русские дети, которые учатся в эстонской школе, стыдятся своих родителей, когда те заговаривают при людях по-русски.

На свою беду, и по вполне объективным причинам, русские Прибалтики задержались на старте перестройки с обустройством своей жизни, так как не знали местного языка, не имея давних связей с Эстонией, они и сегодня ощущают себя гостями в стране.

Если быть точным, то такова и встречная тенденция. Власти, общество, СМИ из кожи вон лезут, чтобы русские не почувствовали себя такими же хозяевами Эстонии, как эстонцы. Цинизм тут в том, что на словах об этом все же говорится, но условием равноправия должно быть даже не освоение эстонского языка, а принятие эстонского мироощущения и ментальности. Соответственно — отказа от русской ментальности и духовности.

Нелепость такого положения русских в Прибалтике в том, что они считают страну своего проживания своей новой родиной или второй родиной после России. Кстати, таких уже три четверти неэстонцев! И это притом, что государство делает все, чтобы разъединить русских, как территориально, так и ментально. О своих заслугах по разрушению русского политического движения Полиция безопасности Эстонии ежегодно с гордостью сообщает в своих публичных отчетах.

Опьяненная свободой и независимостью власть и не думала о сокращении разрыва, наоборот, они вместе с эстонской частью общества сделала все, чтобы увеличить фору эстонцев перед русскими, полагая, что на это у Эстонии есть некое моральное право.

И пошло-поехало. Прежде всего, неэстонцев отстранили от участия в выборах в парламент, управления страной, как на государственном, так и местном уровне. Даже по вопросам, касающимся исключительно русского населения, решения принимаются без мнения русского населения. Изначально неэстонское население (оккупанты же!) отстранили и от приватизации собственности — дележа общей (оккупационной!) собственности, совместно нажитой за годы советской власти.

Социально-экономическое положение русских после восстановления Эстонией независимости постоянно и заметно ниже, чем у эстонцев.

Для сохранения неравноправия была применена завуалированная, подкрепленная Законом о языке дискриминация по языковому признаку. Она в ходу и сегодня, что позволяеи за счет увольнения русских брать на работу эстонцев. Да и вообще, Языковая инспекция, призванная защищать эстонский язык, превратилась в универсальный инструмент борьбы с русским языком и психотеррора против русских жителей. Им дают понять, что всякий писк недовольства грозит потерей даже нынешнего статуса: «житель второго сорта».

То, что государство и общество в Эстонии нравственно нездоровы на почве межнационального противостояния, говорят и проявления межэтнической нетерпимости даже в такой деликатной сфере, как медицина и здравоохранение. Да, ставший достоянием гласности случай с отказом эстонского врача лечить пациента из-за того, что тот во время приема хотел общаться на русском языке, единичный. Но какой он имел резонанс в русских СМИ и как его проигнорировали эстонские?!. Молчала и власть.

А какова реакция на расистские взгляды живущего в США доктора Айварса Слуциса и его приятеля министра иностранных дел Латвии Красовскиса? Было заявлено, что эта история «заставит многих задуматься и решить — или они меняют свою риторику, или будут вынуждены покинуть партию». То есть можно быть расистом, но не подставляться. Такие нынче в прибалтийском регионе Евросоюза нравы и нравственность.

На днях Европарламент обсудил вопрос, как облегчить пациентам доступ к качественной информации о лекарствах. Речь идет об информации, которую производители должны или могут предлагать покупателю, и об обеспечении большей доступности населения к такой информации. Евросоюз предложил создать своим членам использовать интернет-порталы.

Но знают ли в Брюсселе, что в Эстонии рецептурные лекарства, как правило, не сопровождаются аннотациями с переводом на русский язык? Во всяком случае, евродепутаты от Эстонии в курсе дел, в том числе центристы, попавшие в парламент во многом благодаря голосам русских избирателей.

Сколько лет русские политики и журналисты безуспешно добиваются внесения поправки в эстонский Закон о лекарствах. И надо-то всего лишь внести в законоположение «Фирмы, поставляющие лекарства в Эстонию, обязаны снабжать упаковки аннотациями на эстонском языке» одну фразу — «и на русском». Для фирм — это не проблема. Но для демократического и правового государства — упрямого члена Евросоюза это — дело национального принципа!

Наконец, обострилась экзистенциальная для русских Эстонии проблема — перевод русскоязычных гимназий (10-12 классы) на эстонский язык обучения и применение добровольного (по закону) и вынужденного (по жизни) метода языкового погружения в основной школе (1-9 классы).

Авторы реформы утверждают, что обучение на эстонском языке способствует эффективному усвоению эстонского языка, способствует учебе в эстонских университетах, карьерному росту. Итоги выпускных экзаменов опровергают это. Не принимаются в расчет и контраргументы в пользу обучения на русском языке, о праве выбора языка обучения, требования русских наладить наконец-то обучение эстонскому языку, как учебного предмета, причем на высшем уровне и с 1-го класса.

Навязанные русской общине эстонизация и бесправие в противостоянии ей, угрожают ассимиляцией, кардинальным изменением ментальности нового поколения русских жителей, отвращением их от России и русскости.

Проводится такая политика не спеша, но целенаправленно в контексте общей политики нейтрализации инородной трети «пришлого» населения Эстонии.

Конечно, в попытках не замечать (или не обращать внимания?) ростков неонацизма в Прибалтике уже и российскими чиновниками и политиками, можно усмотреть и издержки перезагрузки, стремление любой ценой (игнорируя реальность) нормализовать отношения между Россией и Эстонией.

Тут сразу вспоминается история с уволенным в этом году с дипломатической службы советником-посланником посольства РФ в Эстонии Вячеславом Тучниным. Он стал известен тем, что своими заявлениями и практической деятельностью стал пропагандировать необходимость признания Россией «оккупации» стран Прибалтики Советским Союзом и даже «покаяния» за это.

Так может его вина (или все же беда -?! ), состояла лишь в том, что он поспешил, «оторвался от обоза»? А занимаемая им позиция была не только личной, но и служебной?

Конечно, какой страны руководство и народ не хотели бы вечного мира и позволительно ли осуждать за стремление к «перезагрузке» и «нормализации» отношений? Но вопрос в цене. Разве ради нормализации российско-эстонских отношений Россия вправе забыть про свои же, кстати, небеспочвенные и сегодня, претензии к Эстонии в отношении переписывания истории, героизации нацизма, признания «советской оккупации»? Что, Эстония от всего этого отказалась? Она перестала об этом трубить? Нет, все продолжается, но нынче — под сурдинку.

Просто решено на время замолчать то, что не устраивает обе стороны. И это — гарантия взаимного доверия и прочного мира? Не забудем, и 1939 году при подписании Пакта Молотова-Риббентропа (ПМР) оба потенциальных врага выдавали себя за друга противной стороны.

И будем помнить: прибалтийские политики по сей день активно эксплуатируют тему последствий, кстати, текстуально безобидного, секретного приложения к ПМР.

И потому с берегов Балтики не так однозначно смотрится и саммит «НАТО-Россия». Так и хочется узнать, «против кого дружим?». Спасибо руководителю гостившей в Эстонии делегации Госдумы РФ, Татьяне Москальковой, заявившей на встрече с местными российскими соотечественниками, что сближение вызвано усиливающимся Китаем.

Но одолевают и другие сомнения, когда СМИ распространяют сегодня торжественные реляции о победе «мира во всем мире» в Лиссабоне. Красиво звучат слова с Запада: «Россия больше не противник». Не менее благозвучны заявления из Москвы: «Это — признание фактора России в международной политике, невозможности обустраивать мир без России».

Но может это — самообман? И потом, на востоке говорят, что в объятиях легче задушить. Признание того, что Россия больше не враг, с тем же успехом можно расценить, как завуалированная констатация фактического бессилия экономически маломощной и уязвимой России осуществлять самостоятельную роль в международной политике. В Эстонии об этом в СМИ и с академических кафедр говорят открыто.

Показательно, как «с особым изяществом», США унизили Россию разоблачением десятерых шпионов сразу после визита президента РФ Дмитрия Медведева в Штаты, как издевательски была посрамлена Россия, когда Таиланд выдал американцам подозреваемого в незаконной торговле оружием Виктора Бута, которого российские власти зачем-то публично клялись всячески защитить и спасти. Стоит отметить и возобновление Россией импорта «ножек Буша» и молочной продукции Эстонии в ущерб собственному сельскохозяйственному производству.

Да что там, в Эстонии, так и не сумели найти виновных в гибели гражданина РФ Дмитрия Ганина, убитого 26 апреля 2007 года в Таллине во время беспорядков, связанных с демонтажом памятника Солдату-Освободителю.

Все это позволяет предполагать, что, на самом деле, на Западе с Россией не церемонятся. И все же, несмотря ни на что можно и поверить в искренность намерений Запада и России «подружиться на веки». Но не безвозмездно же! Надо ставить хоть какие-то условия. Например, чтобы в функционирующих на государственной моноэтнической идеологии Эстонии и Латвии, да и в Литве, поставили заслон проявлениям неонацизмаа и соответствующей этнической политике. Или, чтобы с эстонская и латвийская стороны сделали официальные заявления, хотя бы о намерениях решительно бороться с этим Злом.

Или почему бы Эстонии в благодарность за российский прагматизм не объявить, к примеру, мораторий на перевод русскоязычной гимназии на эстонский язык обучения или отказаться от политики эстонизации русского образования или почему бы не принять естественное и справедливое решение о возвращении Эстонской Православной Церкви (Московского Патриархата) всей ее довоенной недвижимости?

А то одолевают сомнения: не позволяет ли Россия облапошить себя? Ведь с благодушием к неонацизму получается так же, как с всенародно известным русским словом, которое стеснялись включать в словари и о котором известный филолог Бодуэн де Куртене восклицал: «Как же так: сама ж... есть, а слова нет?!»

Нынче в Прибалтике модно отрицать проявления здесь неонацизма, причем даже в русскоязычной среде, мол, есть лишь отдельные проявления, и все это — забава маргиналов. Но тогда вопрос: почему именно те, кто занимает такую позицию, не осуждают эти забавы с ростками неонацизма, почему они спешат упрекать антифашистов, называя и их маргиналами?

Димитрий Кириллович Кленский, общественный деятель, журналист.