Но сначала, давайте признаем прямо, «Ближний Восток», конечно же, евроцентричен, по местному определению. С культурной и географической точки зрения Азии — и Китая — «Ближний Восток» правильно считать Юго-Западной Азией.

Поучительно оценить два взгляда информированных китайских профессоров на то, как Китай разворачивает мягкое геополитическое влияние по Юго-Западной Азии, резко контрастируя с крайне сумбурной стратегией администрации Трампа.

Профессор университета Дьюка Бай Гао, к тому же приглашённый профессор Пекинского университета, подчёркивает, как АСЕАН оказывает предпочтение «более сильной региональной идентичности, которая зачастую объединяет эти страны с целью преследовать общие интересы, когда они имеют дело с внешними великими державами». Что резко контрастирует с Юго-Западной Азией, где страны геополитически крайне эгоистичны и избегают объединения вокруг общих интересов.

Профессор Пекинского университета Ву Бингбинг, одновременно будучи профессором кафедры ближневосточных исследований в Катаре, со своей стороны подчёркивает, как «Китай верит в партнёрство и не принимает сторону ни одной страны».

Неизбежно вхождение в Инициативу, которую Ву описывает, как «сеть партнёрств и проектов», объединяющих широкий круг стран, с целью беспроигрышного результата по всей Юго-Западной Азии. Цель не в «конкуренции с США, а в сотрудничестве».

Помимо АСЕАН и Юго-Западной Азии, это оказалось подчеркнуто и в программном документе Китая в декабре 2018 года в отношении ЕС. Вести торговлю, а не войну.

Китайский взгляд на Ближний Восток как часть Юго-Западной Азии.

Взгляните на эти цифры Инициативы

Вопреки слухам, Инициатива не совсем втягивание намертво в «долговую ловушку», как постоянно утверждается о деловых соглашениях.

Торговые потоки между Китаем и партнёрами по Инициативе в 2019 году должны вырасти на $117 миллиардов, после роста в прошлом году по оценкам на  $158 миллиардов. Экспорт Китая на связанные с Инициативой рынки вырастет в 2019-м на  $56 миллиардов после роста на  $76 миллиардов в прошлом году. С точки зрения Китая даже если цифры окажутся меньше, остаётся комплексное представление. А оно означает экономическое обновление, интернационализацию юаня и сокращение внутреннего китайского дисбаланса.

За период 2014-2018 годов партнёры по Инициативе уже получили более $410 миллиардов китайских инвестиций, и примем во внимание, что Инициатива ещё официально находится на стадии планирования.

В 2019 году партнёры по Инициативе воспользуются ещё и выгодой более чем на  $61 миллиард от дополнительного экспорта в Китай. Это расширение инфраструктуры на всю Азию отзывается в меньшей стоимости транзакций и транспортных расходов. Не только АСЕАН, но и Юго-Западная Азия идеально расположены, чтобы воспользоваться не останавливающейся экспансией Инициативы.

Трудности для Инициативы в Юго-Западной Азии возникают, например, при развитии проектов связности с участием Израиля. Вот это исследование говорит, что для работы проектов Китаю необходимо резко нарастить политическое «участие» — что для Пекина определённо является красной чертой.

Для сравнения, в «Золоте на конце радуги? Инициатива и Ближний Восток» Анушираван Етешами из университета Дурхэм утверждает, что «Инициатива испытывается на прочность в таких регионах, как Центральная Азия и Ближний Восток, как и жизнестойкость Китая, как ведущей державы. Если Китай сможет преодолеть геополитические, культурные, организационные и социо-экономические барьеры в азиатском регионе, то сделает крупные шаги к созданию первого интернационального сообщества Азии, вроде «Азиатского международного общества».

Азиатское международное общество

Набирая скорость в следующем десятилетии, Инициатива определённо выстроит баланс влияние от АСЕАН до Центральной и Юго0Западной Азии. Етешами прав, когда предсказывает, что Инициатива «создаст противовесы, поскольку пересекает суб-регионы Азии, и более всего Южной Азии, где и страны Ближнего Востока, и Китай активно заняты развитием безопасности и экономических связей».

Но конечная цель Пекина намного более амбициозна. Он намерен развивать «азиатское международное общество», способное соперничать и обойти Запад.

Ключевой лабораторией станет Совет по Сотрудничеству стран Персидского Залива. Геоэкономически, Совет — как и Ирак, и Иран — сконцентрирован на Азии существенно больше, чем на Западе. Китай — их главный или почти главный покупатель энергоносителей. Ряд китайских компаний крупно инвестируют по всему странам Совета. Взгляд на то, что произойдёт, предлагает наступление китайского цифрового Шёлкового пути в ОАЭ — шедевр гео-связности.

Небоскрёбы в Абу-Даби. Деловые круги ОАЭ и других частей Ближнего Востока раздумывают о том, чтобы войти в проект Инициативы.

Технический консультант Сэм Блэттеис подводит итог:

«Проще говоря, Китай переписывает правила о том, как нарастить влияние на Ближнем Востоке. Из-за голиафовских портов ОАЭ и географического положения страны почти зажатой между Саудовской Аравией на западе и Ираном на востоке, ОАЭ тоже думают о том, как внести свой вклад в маршруты Шёлковых Путей».

Инвесторы от АСЕАН до Юго-Западной Азии всё более убеждены, что Китай — единственный, кто выдвигает новые идеи и предлагает крупные финансовые вложения, опережая в сетях 5G  и почти во всех технологиях. Более того, китайцы ещё не коммерциализовали все свои передовые разработки. Это то, что даже Сингапур, «столица Азии» не способен разгадать.