В своем стремлении ослабить иранский режим администрация Трампа невольно помогает сформировать ирано-российско-турецкую ось в ущерб американской власти на Ближнем Востоке.

Этот союз не является естественным: у России были противоречивые отношения как с Ираном, так и с Турцией, начиная с тех времен, когда царская Россия противостояла Персидской и Османской империям. Но у данного соглашения есть потенциал сформировать новый региональный порядок, который будет стоить Соединенным Штатам их давнего господства на Ближнем Востоке.

Исторический конфликт между Россией и двумя ее новыми союзниками начался с неустанной борьбы за Кавказский регион, представляющий собой арену бесчисленных пограничных конфликтов. Победа царской России над Османской империей в Крымской войне 1774 года (так в тексте — прим. перев.) позволила Москве расширить контроль над Северокавказским регионом, включающим в себя Чечню, Дагестан и Ингушетию. Точно так же, победив Персидскую империю в войнах между XVII и XIX веками, царская Россия добилась значительных территориальных завоеваний, присоединив земли нынешних Грузии, Армении и Азербайджана.

Поражение Османской империи в Первой мировой войне и появление из ее пепла Турции стабилизировало податливую границу Турции с Россией. Но в когда пограничные войны успокоились, началась уже холодная война. Вступление Турции в НАТО ограничило отношения между Москвой и Анкарой, поскольку гарантом безопасности Турции выступили Соединенные Штаты.

В тот период отношения между Ираном и Россией переживали бурный период. В конце обеих мировых войн Москва поддерживала отделение Северо-Западного Ирана. Российские и британские войска вторглись в Иран во время Второй мировой. Также советы поддержали партию «Тудех» (иранские коммунисты — прим. автора), когда страной правил шах Мохаммед Реза Пехлеви.

Иранская революция 1979 года не снизила эту напряженность. Новый лидер Исламской республики аятолла Рухолла Хомейни осудил своего атеистического соседа на севере и назвал Советский Союз «Меньшим Сатаной» по сравнением с американским «Великим Сатаной». Соответственно, Россия, опасаясь влияния революционного Ислама на свое мусульманское население, вооружала и консультировала Ирак во время Ирано-иракской войны 1980 — 1988 годов.

Падение коммунизма и распад Советского Союза открыли новую эру в отношениях России как с Ираном, так и с Турцией. Кавказ вновь стал центром озабоченности для слабой в то время Российской Федерации. Но в отличие от предшествующих эпох Россия достигла договоренности и с Ираном, и с Турцией, после чего оба государства пообещали не вмешиваться в дела беспокойного Кавказа, особенно Северного.

Что изменилось для того, чтобы превратить этих врагов в союзников? Для Ирана это была возможность вырваться из-под прессинга Соединенных Штатов. Как Иран, так и Турция были обеспокоены набирающими силу сепаратистскими движениями, так как их меньшинства могли бы черпать вдохновение в возрождающихся националистических чувствах среди российских меньшинств. Эта сделка открыла России путь для продажи оружия Ирану, а также для согласования возобновления иранской ядерной программы, начиная с завершения строительства реактора в Бушере.

Лакмусовой бумажкой этих многообещающих для России отношений стала непричастность Ирана к событиям чеченских войн 1990-х годов. Вместо того чтобы оказать помощь единоверцам-мусульманам, Иран поддержал территориальную целостность Российской Федерации. Россия и Иран также сотрудничали в деле прекращения пятилетней гражданской войны в Таджикистане в 1990-х годах и поддерживали афганские силы, выступавшие против талибов.

Между тем, расширение НАТО в сторону границ России продолжалось. Это лишь подтолкнуло Москву к улучшению отношений с Тегераном, поскольку Россия опасалась, что внешнеполитический подход тогдашнего президента Ирана Мохаммеда Хатами под названием «Диалог цивилизаций» может привести к дальнейшему сближению Ирана и Запада, в результате чего Россия окажется в кольце.

Это привело к теплым, хотя и двойственным, отношениям между двумя странами. Владимир Путин хотел вооружить Иран и поддержал его расширенную ядерную программу, но сделал вывод о том, что Иран намерен заполучить ядерное оружие. Также он не хотел разрывать отношения России с Соединенными Штатами и Израилем. Фактически, в июне 2010 года Россия поддержала усиление санкций Совета безопасности ООН в отношении Ирана из-за отсутствия сотрудничества по ядерной программе. Три месяца спустя Москва отказалась от соглашения о поставке Ирану комплексов С-300.

Все изменилось с началом арабских революций с 2010 по 2012 годы. Россия опасалась массовой мобилизации мусульман в своих регионах во главе с исламистами и была обеспокоена тем, что распространенная в России умеренная форма Ислама подвергается нападкам со стороны экстремистского исламизма и салафитского джихадизма. Путин опасался, что салафиты-джихадисты свергнут режим Асада в Сирии и укрепят сотрудничество с исламистскими боевиками с Кавказа и Центральной Азии, что создаст угрозу его власти над российскими регионами на Северном Кавказе.

Эти опасения подтвердились, когда салафиты-джихадисты взяли верх в сирийской оппозиции и создали смертельную угрозу режиму Асада. Путин ответил своим военным присутствием в Сирии.

Но Россия хотела избежать еще одной дорогостоящей, продолжительной войны, такой как разрушительная война с участием СССР в Афганистане (1979 — 1989). Решение — пустить туда Иран. Москва вооружала, обучала и вела согласованные с Ираном и его союзником «Хезболлой» военные действия против сирийской оппозиции. Тегеран и союзники оказались незаменимыми для России в ее стремлении переломить войну в пользу сирийского режима.

Также не менее важно следующее. Путин убедился в том, что верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи и весь остальной мир поняли — прошлые конфликты позади, и Россия не оставит Иран. Путин поставил обещанные комплексы С-300 и начал реализацию военных, экономических и политических инициатив по превращению ирано-российских отношений в стратегический альянс.

Турция, напротив, выступала против режима Асада. Однако сочетание факторов вынудило его переориентировать свою политику в регионе в целом и в Сирии в частности в направлении политики России.

Турция недовольна США из-за их поддержки сирийских курдов, чье руководство и воинские части связаны с Рабочей партией Курдистана, которую Турция и США считают террористической организацией. Турция также выступает против создания прилегающей к своей границе автономной территории сирийских курдов и подавляет курдскую активность в самой Турции.

Примечательно, что турецкое правительство обвинило Соединенные Штаты не только в отказе от поддержки Анкары во время неудавшегося государственного переворота 2016 года, но и в косвенном участии в нем. Турция также держит под домашним арестом американского пастора Эндрю Брансона, по-видимому, в ответ на отказ США экстрадировать турецкого клирика Фетхуллаха Гюлена, который, по мнению турецких властей, стоял за попыткой переворота. Это привело к ухудшению отношений между США и Турцией, в том числе к введению санкций США в отношении Турции.

Россия и Иран, в отличие от США, сразу же выразили поддержку правительству Реджепа Тайипа Эрдогана.

Все это совпало с тем, что администрация Трампа в одностороннем порядке вышла из иранского ядерного соглашения, вернула санкции в отношении Ирана, ввела больше санкций против России и возглавила международные усилия по принуждению государств, в том числе союзников, соблюдать американский режим санкций в отношении Ирана. Не секрет, что целью США является смена режима в Иране.

Однако эта политика обречена на провал. Она не только сблизила Иран, Россию и Турцию, сформировав потенциально мощный антиамериканский альянс в критически важном регионе мира, но и принципиально не учитывает, что движет этими странами. Все трое обеспокоены давней уязвимостью перед сепаратистскими и радикальными движениями. Это дает им общность интересов, которым Соединенные Штаты вряд ли будут соответствовать, особенно с учетом их нынешней позиции, а также единую цель диктовать региональную политику, которая является неприемлемой для Соединенных Штатов и их союзников.