Текущая ситуация на Ближнем Востоке далека от стабильности. Войны в Йемене, Ливии, Ираке, Сирии и Афганистане показывают, что противостояние местных центров силы и внешних игроков нарастает.

ССАГПЗ в кризисе из-за противоречий ОАЭ, КСА и АРЕ с Катаром. Иран развивает ракетную, а Пакистан ядерную программы. Алжир готовится к смене власти. Исламистские группировки наращивают террористическую активность по всему региону, хотя в Сирии и Ираке проект «Исламского государства» (запрещенного в России) проваливается. Объемы наркоторговли, в том числе афганскими опиатами, и потоки мигрантов, движущихся в Европу через Магриб и Турцию, растут. Иран провоцирует прямое столкновение с Израилем. При этом политика США и ЕС на Ближнем и Среднем Востоке противоречива и не позволяет обеспечить даже их собственную безопасность. Статья, основанная на материалах экспертов ИБВ А. Быстрова и Ю. Щегловина, представляет читателям политику США на Ближнем Востоке на фоне катарского кризиса, а также в ряде государств Северной Африки, текущее состояние дел в Алжире, на которые Вашингтон и Брюссель влияния не оказывают.

Коммивояжер из Белого дома


11 июля США и Катар подписали меморандум о взаимопонимании в противодействии финансированию терроризма. Глава МИДа Катара призвал Саудовскую Аравию, Бахрейн, ОАЭ и Египет присоединиться к документу. 5 июля в Каире состоялось совещание глав МИДов четырех стран, ранее введших ограничения против Дохи. Однако встреча в египетской столице не принесла результатов. И не могла принести, поскольку администрация США делает противоречивые шаги с самого начала кризиса в ССАГПЗ. Сначала Д. Трамп объявляет, что «никому не удастся избежать наказания за поддержку терроризма», но спустя две недели после этого в Доху едет госсекретарь Р. Тиллерсон, который подписывает с Катаром соглашение. Между этими событиями Доха заключает с США многомиллиардный контракт на закупку вооружения. То есть сначала КСА и АРЕ дают карт-бланш атаковать Катар, а затем занимают позицию над схваткой. Столь разные сигналы из Вашингтона за короткий срок дезорганизовали КСА, ОАЭ и АРЕ.

Пока только египтяне сохраняют решительный настрой. Египет считает неприемлемым участие в международной коалиции, борющейся с ИГ, стран, поддерживающих экстремистов. Представитель Каира А. Абу аль-Гейт обратил внимание на то, что Египет, Саудовская Аравия, ОАЭ и Бахрейн «приняли решение о введении ограничений в отношении Катара, который является членом международной коалиции, исходя из того, что этот эмират поддерживает террористов в регионе, в частности в Ливии, Сирии и Йемене». Он не упомянул про Синай, где Катар спонсирует террористов, а в Йемене исламистов из «Аль-Каиды» спонсирует не Катар, а Саудовская Аравия. Катар финансирует там союзника КСА и ОАЭ – партию «Ислах». Доха контактирует с ИГ в Сирии, но КСА подогревает запрещенную в РФ «Джебхат ан-Нусру» (переименованную в «Тахрир аш-Шам»), которая позиционирует себя как часть «Аль-Каиды».

Что касается американской политики в этой ситуации, Саудовская Аравия, ОАЭ, Бахрейн и Египет считают недостаточной мерой соглашение, заключенное между США и Катаром о борьбе с финансированием терроризма. Неуверенность формулировки свидетельствует о растерянности. КСА и ОАЭ пора привыкать к тому, что никакой стратегии в администрации Трампа нет. Настроение у главы Белого дома изменчиво, постоянство в действиях Вашингтона отсутствует. У Б. Обамы оно было – неприятное для аравийских монархий, но предсказуемое. У Трампа на фоне развала Госдепартамента как системообразующей структуры политика напоминает поведение коммивояжера: кто купил больше, тот и союзник. Это вызывает у партнеров США на Ближнем Востоке настороженность и подталкивает страны региона к поиску альтернативного от американцев центра силы. Что, помимо прочего, объясняет паломничество их лидеров в Москву...

Хартум пугает Москвой

Президент Судана О. аль-Башир 12 июля издал указ о приостановке работы комитета по ведению переговоров с США до 12 октября 2017 года. Хартум пошел на это после того, как Вашингтон на три месяца отложил решение об отмене санкций в отношении Судана. 13 января бывший президент США подписал указ о признании позитивных действий суданского правительства и отмене ряда запретов в отношении этой страны. Согласно пояснению Минфина США по новому указу американские санкционные меры отменят, «если правительство Судана будет поддерживать те позитивные шаги, которые оно предпринимает на протяжении последних шести месяцев». Напомним, что с 1997 года авуары Судана в США находятся под арестом. В 2007-м администрация президента Д. Буша-младшего приняла решение ввести санкции против должностных лиц Судана, на которых возлагалась персональная ответственность за события в Дарфуре, где с 2003 года продолжаются межэтнические столкновения. В октябре 2016-го Обама продлил режим санкций на год.

В июне аль-Башир жестко отреагировал на отказ Эр-Рияда принять его на встрече глав 50 стран в КСА, приуроченной к визиту Трампа. Он воспринял это как личный вызов и невыполнение обещания наследного принца М. бен Сальмана, посулившего добиться от Трампа отмены санкций во время его визита в королевство. Судан на встрече представлял бывший вице-президент О. Таха, и ход его переговоров с американцами и саудовцами породил у аль-Башира подозрения, что США и КСА рассматривают его как сменщика действующего главы Судана, который не может рассматриваться далее как партнер из-за его преследования за военные преступления Международным уголовным судом.

Реакция суданского президента была оперативной: Таха еле успел уехать из Судана в КСА через несколько часов после возвращения. Там он просит защиты у короля Сальмана. Он обвинен аль-Баширом в предательстве в пользу ФБР США (бюро этой структуры в Хартуме оказалось заблокированным, местные спецслужбы отказываются иметь с ним дело), что стало серьезным сигналом американцам. Указ о приостановке переговорного процесса с Вашингтоном – второе предупреждение. Третьим будет предстоящий визит аль-Башира в Москву по пути в Пекин, который он планирует совершить в августе. К Москве аль-Башир апеллирует в двух случаях: когда ему угрожает МУС и необходимо блокирование его усилий через Совет Безопасности ООН и когда надо подразнить американцев.

В отличие от китайцев, которых суданский президент планирует вернуть вместе с их кредитами (компании из КНР три года назад свернули деятельность в стране после прекращения транзита южносуданской нефти), Москва необходима только для этого, поскольку организовать для Хартума серьезные экономические проекты за последние шесть-семь лет России не удалось. Все упирается в финансирование и нежелание расплачиваться за модернизацию экономики передачей в собственность российским компаниям золотых приисков. Эту тему контролирует клан самого президента, и делиться ни с кем не будет. Но хочет кредитов, которых Россия давать ему не собирается.

Что до ссоры аль-Башира с КСА и США, Эр-Рияд суданский президент старается не трогать (он и Таху выпустил, чтобы не раздражать саудовцев): от КСА зависят финансовые транши, стабилизирующие суданский фунт. Но США он предупреждает, нажимая на самую слабую точку двусторонних отношений – сотрудничество в сфере безопасности. Спецслужбы США получают значительный массив оперативной информации от Судана, не афишируя этого. Пауза в сотрудничестве должна заставить американское разведсообщество надавить на Трампа, заставить того ослабить экономическое эмбарго и воспринять аль-Башира как партнера.

Диалог Сомали с исламистами

Вашингтон стимулирует начало переговорного процесса между президентом Сомали М. Абдуллахи Махамедом Формаджо и частью группировки «Аш-Шабаб», желая расколоть и фрагментировать исламистское движение, выделив из него умеренных и нейтрализовав крайних радикалов. Американцы используют опосредованные контакты с исламистами для снижения репутационного ущерба, при этом жестко корректируя консультации. План санкционирован Трампом. Сопровождение переговоров возложено на оперативный состав ЦРУ США, а не РУМО Пентагона, как требовали военные. Основным партнером по переговорам со стороны «Аш-Шабаб» стал командующий военным крылом этой организации М. Рабоу (Абу Мансур).

Инициатива проведения консультаций с целью изоляции наиболее экстремистского крыла «Аш-Шабаб» принадлежит резидентуре ЦРУ США в Найроби. Идея начала оформляться в 2015 году после резни студентов университета Грисса, но окончательно была сформулирована и доложена президенту после прихода к власти нынешней администрации. Руководство ЦРУ не хотело ввязываться в долгосрочные проекты накануне президентских выборов, мотивируя тем, что ситуация в Могадишо во времена прежнего президента не способствовала проведению подобного рода мероприятий.

На выбор основного партнера по переговорам со стороны исламистов повлияло несколько факторов. Сбором досье на потенциальных партнеров в «Аш-Шабаб» занималось несколько резидентур ЦРУ США. Фигура Абу Мансура возникла после анализа докладов резидентур не только в Найроби, но и в Эфиопии и Сомали. Штаб-квартира ЦРУ в Лэнгли также активизировала сбор установочных данных и оперативной информации в отношении действующих вожаков «Аш-Шабаб» через свои возможности среди сомалийской колонии в США.

Абу Мансур является духовным отцом группировки, а также ее официальным представителем и оперативным командующим. Он находился в жестком конфликте с бывшим лидером «Аш–Шабаб» А. Абди Годане, ликвидированным американским БЛА в 2014 году, и его ближайшими сторонниками О. Хамами и И. Афгани. С 2013-го дистанцировался от наиболее радикальной части группировки. Американцы готовили базу для переговоров, уничтожая оппонентов Абу Мансура. Кроме того, США убрали его имя из списка разыскиваемых террористов (за его голову было обещано пять миллионов долларов). Это эксперты связывают с тем, что в ЦРУ США окончательно определились с кандидатом от исламистов в качестве главного партнера по консультациям.

В конце июня оппоненты Абу Мансура попытались ликвидировать его, направив дополнительные силы в район Худара в регионе Бакуля. В ответ Могадишо по просьбе Вашингтона срочно перебросило туда около 300 своих военных для его защиты. Отголосками тех событий стали известия о боях сомалийской армии с исламистами на юге страны. В стычках принимает участие и спецназ США. Эксперты указывают, что участившиеся атаки на силы АМИСОМ и террористическая кампания в Могадишо и его окрестностях напрямую сопряжены с попытками американцев и сомалийского руководства фрагментировать «Аш-Шабаб» и нейтрализовать оппонентов Абу Мансура, связанных с саудовскими спонсорами.

Алжир в ожидании перемен

Новый глава правительства Алжира А. Теббун, назначенный на должность 25 мая, приступил к массированной ревизии всех заключенных его предшественником контрактов в публичном секторе, начав с наиболее крупных. 2 июля он подписал срочную директиву, где в качестве одной из приоритетных задач обозначил полную ревизию всех договоров. Одним из первых стал контракт предыдущего правительства на проектирование и строительство дорожной инфраструктуры на 4,85 миллиарда евро с компанией ETRHB, принадлежащей объединению Forum des Chefs d’Entreprise (FCE) под председательством А. Хаддада. Новый министр общественных работ и транспорта А. Заалане доложил соображения по этому проекту, в результате чего премьер-министр заблокировал выплату ETRHB 900 миллионов евро аванса, которые должны были обеспечить ведение проектных работ.

Еще одним вопросом, которым занялся Теббун, была ревизия и блокировка более 50 импортных лицензий, выданных от имени минторга Алжира в период, когда бывший министр торговли Б. Белаит находился на лечении в Париже в прошлом году. По официальной версии, процедура их выдачи была абсолютно непрозрачной. Новый министр торговли А. Саси, который до этого был губернатором политической вотчины клана президента Бутефлики Тлемсена, начал пересмотр документов. Эксперты полагают, что основной его задачей будет перевод всех импортных операций под контроль президентского клана.

Третьим важным направлением в экономике, которое сейчас подвергается полной ревизии и пересмотру, являются контракты прежнего кабмина на организацию и развитие более 10 промышленных зон в Алжире. Новый министр промышленности М. Бедда сейчас изучает все обстоятельства заключения данных договоров, замороженных за несколько месяцев до ухода прежнего правительства в отставку.

Все это осуществляется при активном содействии начальника Генштаба А. Гаида Салаха, обеспечивающего силовое прикрытие акции, а также курирующего деятельность на этом направлении основной реорганизованной спецслужбы в лице бывшего Директората по внутренней безопасности (DRS), ныне CSS. Ее возглавляет ставленник президентского клана А. Башир Тартаг. Одна из его главных задач – ликвидация материалов всех антипрезидентских дел по коррупции, которые в свое время инициировал бывший руководитель DRS А. Медьен.

Все действия нового премьера направлены на решение главной задачи, поставленной ему президентским кланом, в частности братом А. Бутефлики Саидом: не допустить концентрации деловых связей в руках бывших премьера А. Селлаля и министра торговли А. Буашареба, который за выдачу лицензий на импорт заручался политической поддержкой финансовых и торговых кругов страны, тем самым пытаясь претендовать на пост премьера, а в перспективе включиться и в президентскую гонку. То же самое касается Селлаля, которого с 2013 года (времени первого инсульта президента Бутефлики) полагали в политической и экономической элите Алжира одним из главных претендентов на высший пост.

Озабоченность президентского клана вызывали сложившиеся за время премьерства Селлаля связи с крупными алжирскими бизнесменами через его сына Фареса. В этой связи главной задачей клана Бутефлики является торпедирование подобных альянсов, то есть отрыв наиболее серьезных фигур политической элиты страны от финансовых потоков, без чего невозможно финансирование президентской кампании реальных кандидатов. Вторая генеральная задача С. Бутефлики для сохранения господствующих позиций в Алжире после кончины президента (это может случиться в любой момент) – разрушение возможного политического альянса между сильными фигурами среди политиков и начальником Генштаба Гаидом Салахом, которого президентский клан в свое время возвысил для создания противовеса главе алжирских спецслужб Медьену. После политического падения последнего возникла потенциальная опасность для клана со стороны нового главы Генштаба, которого в Алжире стали звать алжирским Ас-Сиси.

Маневры по возвышению и одновременному подтоплению одних политических фигур за счет других для недопущения создания между ними альянсов, а также диверсификации финансовых потоков с целью нейтрализации возможности политиков сконцентрировать их в своих руках на сегодня главная задача президентского клана. Точнее – Саида Бутефлики. Многие эксперты высказывают мнение, что он вряд ли сможет сохранить монополию своего клана на власть в случае кончины старшего брата, поскольку сегодня не имеет в запасе серьезного лояльного ему политика, способного обеспечить преемственность власти и пользующегося популярностью среди населения и политического истеблишмента. Все нынешние представители военной и бизнес-элиты страны в качестве приоритетной задачи после кончины А. Бутефлики будут рассматривать вопрос о нейтрализации позиций во власти Саида и его окружения, а уже потом может начаться борьба между ними.

Попытаются ли Париж и Вашингтон вмешаться в борьбу за власть в Алжире? Несомненно, как это всегда и происходит. Есть ли у них какой-либо шанс повлиять на процессы, происходящие в Алжире? Ни малейшего. Точно так же, как в Египте, Иране или Китае. Все, что они могут делать, – наблюдать за борьбой и пытаться наладить контакты с тем, кто выиграет. Притом что любой алжирский клан или альянс, захвативший президентский пост, будет изначально настроен подозрительно ко всякой внешней силе, пытающейся оказать давление.

История Алжира не оставляет шансов западным игрокам. Тем более что процессы, разворачивавшиеся в Ливии, Тунисе и Египте в ходе «арабской весны», чрезвычайно насторожили алжирскую военную элиту. Это касается и Турции, а также монархий Залива, в отношениях с которыми Алжир балансирует, извлекая максимальную пользу из прямой конкуренции Анкары, Дохи, Эр-Рияда и Абу-Даби, чье усиление в традиционно близких Алжиру государствах субсахарской Африки (ярким примером которого является Уганда) тревожит его спецслужбы и военные круги.