Сухопутная операция турецкой армии на сирийской территории стала первой односторонней акцией Анкары после встречи в Санкт-Петербурге 9 августа Владимира Путина и Реджепа Тайипа Эрдогана. Согласно официальной информации, в центре переговоров лидеров двух государств находились вопросы двустороннего взаимодействия. Особо значимой здесь является сирийская проблема; от дальнейших действий Турции на сирийском направлении в решающей степени зависит будущее «перезагрузки» в отношениях Москвы и Анкары.

Карта: bloomberg.com

Российская сторона выразила своё беспокойство по поводу вторжения 24 августа турецкой бронетехники на сирийскую территорию. «В Москве глубоко обеспокоены происходящим в районе сирийско-турецкой границы… Прежде всего, вызывает тревогу возможность дальнейшей деградации обстановки в зоне конфликта, в том числе с учетом возможных сопутствующих жертв среди мирного населения и обострения межэтнических противоречий между курдами и арабами», - отмечалось в комментарии департамента информации и печати МИД России.

Президент Эрдоган объяснил проведение операции «Щит Евфрата» необходимостью положить конец нападениям на приграничной территории. По его словам, эта операция направлена против террористической организации «Исламское государство» и курдских сил самообороны. При этом в сообщениях турецких средств массовой информации – в частности, агентства Anadolu – говорится и о поддержке «территориальной целостности Сирии».

По данным турецких источников, основу турецкого военного контингента, вошедшего на сирийскую территорию в районе города Джараблус, расположенного в 80 км восточнее Алеппо и в 30 км западнее Кобани, составляют танковые подразделения. Кроме того, как сообщает турецкий телеканал NTV, в операции задействованы турецкие истребители F-16, артиллерия и реактивные системы залпового огня.

Смысл действий турецкой стороны становится понятен, если сказать, что захваченный ранее боевиками «Исламского государства» (ИГ) город Джараблус лежит на одном из главных маршрутов, по которому террористы получают военную технику и подкрепления. Перекрытие трансграничного потока оружия и боевиков из Турции в Сирию, а также создание механизма контроля за границей стали основными темами в работе российско-турецкой комиссии, образованной из представителей МИД, МО и спецслужб двух стран сразу после завершения российско-турецкого саммита 9 августа.

Вопрос о перекрытии сирийско-турецкой границы Москва поставила перед партнёрами в первую очередь. Со своей стороны Россия может предоставлять Турции спутниковые снимки мест, через которые проходит трафик оружия и боевиков.

Министр иностранных дел России Сергей Лавров в связи с этим напомнил о резолюции Совета Безопасности ООН № 2165 от 14 июля 2014 года, предусматривающей мониторинг по линии международного сообщества двух основных контрольно-пропускных пунктов на сирийско-турецкой границе. «В ходе визита президента Турции Эрдогана 9 августа в Санкт-Петербург президент России Путин затрагивал эту тему, и у нас с турецкой стороной есть понимание того, что необходимо принять дополнительные меры, чтобы эта резолюция полностью и эффективно выполнялась», - отметил глава российского внешнеполитического ведомства.

Укрепление взаимодействия по военной и дипломатической линиям России и Турции (члена НАТО) не могло не вызвать озабоченности в США. Вашингтон поспешил вмешаться в ситуацию и даже пойти на определённые уступки Анкаре, с тем чтобы по возможности не допустить укрепления российско-турецких отношений в целом и в сирийском вопросе в частности.

Итогом тайных контактов Анкары и Вашингтона стало достижение договорённостей по поводу действий турецкой стороны, оглашённых постфактум прилетевшим 24 августа в Турцию вице-президентом США Джозефом Байденом, и свидетельствующих о корректировке Вашингтоном своей прежней позиции в том, что касается поддержки курдских формирований в Сирии. «Мы договорились в ходе наших переговоров о том, что сирийские курды не перейдут на запад от Евфрата [Джараблус расположен на западном берегу Евфрата. – П.И.]. Если же они это сделают, то ни при каких условиях они не получат поддержку от США», – подчеркнул Джозеф Байден на совместной пресс-конференции с премьер-министром Турции Бинали Йылдырымом. Данное условие означает, в частности, что курды должны оставить город Манбидж, отбитый ими у террористов ИГ 12 августа при непосредственной поддержке подразделений американского спецназа. Кроме того, Вашингтон передал турецкой стороне необходимые разведданные, а американские военные советники принимали непосредственное участие в разработке плана операции по освобождению Джараблуса.

В стратегическом плане захват лежащего на Евфрате Джараблуса турецкими войсками позволят Анкаре решить двойную задачу: во-первых, не допустить соединения контролируемых курдами районов на севере Сирии в единое территориальное образование, пограничное с Турцией, во-вторых, закрепиться на сирийской территории и создать здесь буферную зону, контролируемую турками и их союзниками из числа сирийских оппозиционеров.

Командующий 2-й турецкой армией Исмаил Темел в Джараблусе

Можно говорить об умело проведенном президентом Эрдоганом шантаже Соединённых Штатов укреплением военно-политического взаимодействия с Россией с тем, чтобы добиться от США существенных уступок по курдскому вопросу. «Джараблус важен для ИГИЛ. Если падёт Джараблус, придет черед Ракки. Но для нас Джераблус еще важнее. Во-первых, мы уничтожим ИГИЛ у наших границ, а во-вторых, предотвратим создание курдского коридора от Кобани до Африна», - пишет турецкое издание Hürriyet.

Вместе с тем операция турецкой армии в Сирии имеет и более широкое значение, связанное со стремлением Анкары повысить свой геополитический статус, в том числе в треугольнике Турция – Иран – Россия.

Сирийский срез российско-турецких отношений (II)

Петр ИСКЕНДЕРОВ

Операция турецкой армии в Сирии, начатая 24 августа, обретает черты долговременного военного присутствия. Власти Турции направили в район боевых действий танковые подкрепления и предъявили ультиматум местным курдским формированиям из «отрядов народной самообороны». Ультиматум рассчитан на неделю и предусматривает отход курдов на восток, за Евфрат, а также отвод их подразделений от сирийско-турецкой границы, что должно позволить туркам взять границу под полный контроль.

При этом турецкая сторона отказывается называть даже примерные сроки завершения операции. Первоначально турецкие источники говорили о том, что целью является обеспечение взятия города Джараблус силами «Свободной сирийской армии». Однако затем министр обороны Турции Фикри Ышык дал понять, что речь идёт о решении задачи, требующей значительно большего времени. По его словам, «недостаточно» просто зачистить территорию, контролируемую боевиками «Исламского государства» (ИГ): необходимо добиться, чтобы эта территория не перешла под контроль курдской партии «Демократический союз» (ПДС) и её отрядов народной самообороны. «Самая большая мечта ПДС - объединить западный и восточные районы. Мы не должны этому дать случиться», - заявил Фикри Ышык турецкому телеканалу NTV.

Это создаёт предлог для долговременного присутствия турецких сил на сирийской территории – тем более что курды не намерены выполнять требование Анкары. Курдские силы на западе Евфрата находятся в своей стране и не уйдут оттуда лишь потому, что так хочет Турция, подчеркнул представитель отрядов народной самообороны Редур Кселил.

Возникает вопрос: как далеко может пойти Турция в эскалации боевых действий против курдов и какова будет реакция США, ранее называвших курдскую ПДС своим ключевым союзником в борьбе с ИГ?

Вашингтон, похоже, не ожидал столь стремительного развития событий. Турецкое издание Habertürk ссылается на доклад, подготовленный аналитиками Stratfor ещё в октябре 2015 года. «В ближайшие месяцы США сосредоточатся на районах к востоку и западу от реки Евфрат, - говорилось в докладе. На востоке США будут наращивать поддержку курдских сил и их союзников для проведения операции против ИГИЛ в Ракке. Американская поддержка курдов не понравится турецким лидерам, но США одновременно будут наращивать помощь повстанцам, контролируемым турками к западу от Евфрата. Здесь США и Турция будут работать вместе, чтобы создать очищенную от ИГИЛ зону. Однако американцы не закрывают глаза на вероятность того, что ярлык «безопасная зона» может сделать эту операцию частью новых, более амбициозных планов Турции».

Как видим, в докладе Stratfor нет ни слова о возможном танковом вторжении Турции, но зато присутствует показательная оговорка насчёт «безопасной зоны» и её сомнительного характера с точки зрения интересов США. Можно предположить, что затягивание военного присутствия Турции в Сирии будет вызывать растущее раздражение американцев.

Разумеется, в Анкаре отдают себе отчёт в опасности усугубления разногласий с Вашингтоном в результате собственных односторонних действий. А потому в ход пущена сомнительная версия, согласно которой подготовка операции «Щит Евфрата» началась ещё в июне 2015 года, но её проведению якобы помешали военные, позднее принявшие участие в попытке переворота. Согласно этой версии, «некоторые командиры в турецкой армии упорно трудились над тем, чтобы сорвать план Турции по наступлению на ИГИЛ. Они вновь и вновь придумывали отговорки вроде недостатка военных мощностей, не позволявшие осуществить план правительства».

Такая версия, однако, весьма сомнительна и выглядит попыткой задним числом успокоить американских союзников, представив нынешнюю операцию как давно запланированную. Кроме того, связывать все внутренние и внешние проблемы Турции (в том числе и сбитый российский военный самолет) с заговорщиками стало одним из излюбленных приёмов Эрдогана. Должна существовать более веская причина, толкнувшая Анкару на прямое вооруженное вмешательство в сирийский конфликт именно сейчас.

И такая причина имеется. По данным турецких СМИ, она связана с укреплением военно-политического взаимодействия России и Ирана, а непосредственный импульс дала Анкаре операция 16 августа, проведенная в Сирии российскими дальними бомбардировщиками Ту-22М3 и бомбардировщиками-истребителями Ту-22М3 и Су-24, использовавшими иранскую авиабазу "Хамадан".

Перспектива углубления российско-иранского военного взаимодействия, способного сыграть решающую роль в событиях в Сирии, побудила президента Эрдогана активно вмешаться в сирийский конфликт даже ценой обострения отношений с Вашингтоном. Тем же была обусловлена попытка Анкары сблизить свои позиции по Сирии с Москвой и Тегераном (26 августа Эрдоган лично позвонил Путину). Операция в Джараблусе «пришлась на тот момент, когда наша сирийская политика менялась; в Сирии обнаружилось одно из последствий сближения с Россией», пишет турецкое издание Hürriyet и делает вывод: Турция вошла в «блок, образованный Россией, Ираном и Сирией и отстаивающий территориальную целостность Сирии».

Наконец, у турецкой военной операции в северной Сирии имеется ещё один аспект – энергетический. В Турции отмечают понижение энергетического статуса страны и связывают это с её слабыми позициями в сирийском урегулировании. «В том, что в неявно набирающих силу энергетических играх позиции Турции на Кавказе, Балканах и Каспии ослабевают, присутствует влияние споров вокруг Сирии», - пишет издание Habertürk. В качестве примера приводится решение о маршруте Трансадриатического газопровода (TAP), который будет проложен в Италию, а не в Боснию и Герцеговину (на чём настаивала Турция). «Направление TAP определили британцы, BP, Россия, Италия и Азербайджан. Влияния Турции здесь не было», - констатирует Habertürk. И это так.

Если это всё так, то от турецкого руководства можно вскоре ожидать новых шагов, так или иначе связанных с Сирией – от попыток «переформатировать» карту сирийского урегулирования и произвести раздел сфер влияния в этой стране до выдвижения энергетических проектов и попыток шантажировать Европейский союз мигрантами. Некоторые из таких шагов могут в той или иной мере совпасть с интересами России, но, скорее всего, это совпадение будет носить временный характер.

Сирийский срез российско-турецких отношений

Сирийский срез российско-турецких отношений (I)

Сирийский срез российско-турецких отношений (II)