Сара Ллана (Sara Miller Llana)
Париж — Если 2012 год в Европе стал годом «экзистенциального кризиса», когда лидеры столкнулись с нависшим нам ними крахом евро, в 2013 году Европа пребывала в более радужном настроении. Можно даже сказать, что этот год характеризовался длительным, 365-дневным затишьем.
Вероятнее всего, лишь немногие европейцы всерьез размышляют над возвращением к франкам и немецким маркам после кризиса суверенного долга в Евросоюзе. Однако многие, возможно, хотели бы отказаться от единой европейской валюты, поскольку она слишком тесно связывает экономики членов Евросоюза. Некоторые эксперты предупреждали о том, что в этом году Греция может выйти из состава Евросоюза — то же самое они делали на протяжении всего 2012 года. Однако многим хотелось бы, чтобы у них самих появилась возможность выйти из этого послевоенного международного проекта, носящего название Евросоюз.
Наиболее точное отражение точка зрения европейцев получила в майском опросе, проведенном Pew Research Center, который получил название «Новый больной Европы: Евросоюз» («The New Sick Man of Europe: the European Union»). Согласно его результатам, в 2013 году количество европейцев, поддерживающих идею сохранения Евросоюза, уменьшилось на 15% по сравнению с 2012 годом.
В середине 2012 года, когда Марио Драги (Mario Draghi), президент Европейского Центробанка, заявил, что банк сделает все возможное, чтобы сохранить евро, большинство европейцев встретили его словам с одобрением. По данным Pew, тогда 60% европейцев относились к Евросоюзу положительно. Год спустя большинство европейцев разочаровалось в идее Евросоюза: теперь в пользу Евросоюза высказались только 45% опрошенных.
Выраженность пессимистических настроений в Европе зависит во многом от того, находится ли та или иная страна на стороне должников или кредиторов. К примеру, в таких государствах как Германия уровень поддержки Евросоюза остается довольно высоким, несмотря на то, что ее граждане не хотят расплачиваться за ошибки других. Между тем, в Испании уровень поддержки Евросоюза снизился с 60% до 46%, тогда как во Франции он уменьшился с 60% до 41%. А Британия вообще начала сомневаться в том, что она хочет быть частью Евросоюза.
Все это приводит к тому, что по всей Европе начинают набирать вес радикальные политические группы. Об этом свидетельствуют ноябрьские события, когда лидер французской партии «Национальный фронт» Марин Ле Пен (Marine Le Pen) объединилась с голландским политиком Гиртом Вилдерсом (Geert Wilders), чтобы создать «исторический» альянс ультраправых. Европа, затаив дыхание, будет следить за тем, как силы евроскептицизма выступят на выборах в Европейский парламент в мае.
Возможно, самым существенным признаком значимости Евросоюза стали события, которые разворачиваются за пределами его границ — на Украине. В ноябре и декабре в бывшей республике Советского Союза прошли массовые протесты против решения украинского президента отказаться от подписания договора с Евросоюзом и остаться с Россией. Тысячи людей вышли на улицы Киева, размахивая флагом Евросоюза и требуя связать судьбу Украины с Западной Европой, а не с Россией.
