В Китае Горбачёвым пугают детей

В Китае Горбачёвым пугают детей

Удастся ли Поднебесной не повторить ошибки советской «перестройки»

Андрей Иванов




В КНР нарастает социальная напряженность, обусловленная ухудшением экономического положения страны в результате мирового финансового кризиса. О том, как это выглядит, определенное представление дает документальный фильм «Голубой Китай», снятый американцами в 2005 году. Лента - о тяжелых условиях труда на китайских предприятиях. Использование детского труда, всего один выходной в месяц, 16-часовой рабочий день… Рабочим остаются низкая зарплата и развешанные в цехах администрацией завода «вдохновляющие» лозунги, вроде «Если будешь плохо работать сегодня – тебе сложно будет найти работу завтра».

Безусловно, с 2005 года в стране многое изменилось. Средняя зарплата выросла, средний класс, имеющий среднеевропейский уровень жизни, составляет уже больше всего населения России. Но и акций протеста трудящихся в Китае стало больше. Если в 1989 году требовавших политических реформ на площади Тяньаньмэнь студентов разогнали с помощью военной техники, то сегодня государство уже не решается применять силу к многочисленным митингам граждан по всей стране.

Более свободно стало себя чувствовать себя молодое поколение. В соцсетях открыто обсуждают пути развития страны. Многие эксперты считают, что в ближайшие годы Китай ждет своя «перестройка». Начаться она может под лозунгами «Больше социализма!». А закончиться – сломом всей государственной системы. И как раз развитие рыночных отношений в экономике, так продвигаемое КПК, может стать решающим фактором.
Партийная верхушка правящей коммунистической партии для преодоления общественных разногласий сосредоточила усилия на двух направлениях: идеологическом и экономическом. С сентября этого года на партийных собраниях и при инструктажах чиновников в стране показывают специально снятый Академией общественных наук КНР документальный фильм «20 лет со времени краха советской партии и государства», посвященный развалу Советского Союза. В киноленте сделана попытка проанализировать, как и почему члены КПСС потеряли веру в свои идеалы, почему партия разложилась и утратила руководящую роль в обществе.
По решению руководства Китая, фильм должны посмотреть все члены КПК (85 миллионов человек).
Инструкторы разъясняют, что китайцы обязаны не повторять ошибки своих советских единомышленников.
Но и это еще не все. Партийным влиянием КПК решила охватить даже детей. На «Ютуб» выложен китайский мультфильм, который популярно рассказывает малышам, что именно недостаточная воля руководства СССР привела к развалу страны.

Одновременно с работой по укреплению веры китайцев в госидеологию руководство страны намерено углублять рыночные реформы. Как сообщает китайское информационное агентство «Синьхуа», 3-й пленум 18-го созыва ЦК КПК принял решение, что рыночные отношения должны играть решающую роль в экономики страны. Среди намеченных действий - ослабление контроля за инвестициями, земельная и налоговая реформы. В заявлении пленума говорится, что государство будет строить «единый открытый рынок с упорядоченной конкуренцией» и ускорить развитие зон свободной торговли. Более конкретно план не уточняется.


Принесет это это успех? Как говорит заместитель директора Института стран Азии и Африки МГУ Андрей Карнеев, у Китая достаточно ресурсов, чтобы преодолеть возникшие трудности и избежать развала, подобного тому, что постиг Советский Союз:

– Во-первых, рыночные принципы были введены в китайскую экономику еще в 1979 году при Дэн Сяопине. Сейчас стоит задача углубления реформ с учетом ролью Китая в мировой экономики, усложнением социальной системы страны.

Цифры экономического развития говорят сами за себя. Три года назад он оттеснил Японию и стал второй экономикой в мире. Через небольшое количество лет КНР опередит США и станет первой экономикой планеты. Сейчас Китай – первый экспортер промышленной продукции, у него самые большие золотовалютные резервы. Перечислять положительные успехи реформ можно долго.

«СП»: – Китай стал «мировой фабрикой», но жесткая эксплуатация рабочих приводит к социальному напряжению.

– Уровень жизни за годы реформ поднялся очень сильно, во много раз возросли зарплаты, жилье строится рекордными темпами. Сотни миллионов китайцев вырвались из вековой бедности. Это всё свидетельствует о росте благосостояния.

Да, рабочие сегодня в Китае получают в среднем в 10 раз меньше, чем в Соединенных Штатах. Но, с другой стороны, этот разрыв был 50-кратным.

Но мы должны понимать, что протесты возникают не тогда, когда уровень жизни падает, а когда он стремительно возрастает. Революции происходят не тогда, когда людям нечего есть, а когда быстро растет благосостояние, но ожидания растут еще быстрее. Основная проблема в этом, а не в том, что кто-то кого-то эксплуатирует.

Хотя структура экономики КНР пока далека от западной. Исторически так сложилось, что в последние 500 лет страны Запада были более передовыми в плане развития науки и техники. Через несколько лет Китай превзойдет США по ВНП, но развитые страны сохранят технологическое преимущество. В принципе, этого не отрицают и в самом Китае. Руководство государства постоянно подчеркивает, что еще предстоит много сделать, чтобы преодолеть отсталость.

«СП»: – Как в китайском обществе относятся к большим разрывам в материальном благосостоянии между разными жителями страны?

– Китай – это огромная страна. Соответственно, есть серьезные разрывы в уровне и стиле жизни. За весь Китай говорить очень сложно. В Шанхае люди живут в целом не хуже, чем москвичи, а, пожалуй, и получше. Но есть и провинции, где крестьяне живут много хуже, чем в самых бедных российских регионах. Создать усредненную картину очень сложно.

Но мы видим, что опережение роста ожиданий роста потребления – одна из самых острых проблем китайского общества. В то же время мы видим усилия правящих элит совместить методы «кнута и пряника» для общества. «Пряник» – это экономические успехи. Сейчас в Китае в год продается автомобилей больше, чем в США. И вместе с этим мы видим «кнут»: меры авторитарного характера, особенно всё то, что связано с политической системой. Политическое руководство считает сегодня самоубийственным устроить в стране полную демократию, ликвидировать доминирование одной партии и ее идеологический контроль.

«СП»: – Насколько сегодня сильно влияние идеологических догм на китайское общество?

– Китайская коммунистическая партия поддерживает идею построения социализма. Но все относятся к госидеологии по-разному. Одни воспринимают пропаганду довольно равнодушно, просто мирятся с ее присутствием, считают ее неизбежным элементом существующей системы. Может, эти люди и не поддерживают идею построения социализма, но и не выступают против, считая, что это помогает обеспечивать стабильность.

Небольшая часть населения полагает, что необходимо постепенно отказываться от марксистской идеологии и нащупывать какие-то другие идеи.

Но есть и те, кто считает, что надо восстановить многие элементы классического социализма, больше внимания уделять вопросам социальной справедливости и актуализировать идеи Мао Дзэдуна.
Есть, наконец, и националисты всех мастей, традиционалисты.

Одной фразой нельзя описать, как народ относится к существующей идеологии. Есть пестрая палитра. И по мере роста среднего класса, разнообразие мнений увеличивается. Сейчас можно встретить разные точки зрения и в печати, и в китайском сегменте интернета, и во время простого человеческого общения.

«СП»: – Некоторые партийные бонзы живут как миллиардеры. Как на это реагируют простые труженики?

– Во-первых, массы этого не видят. Если и есть взяточники, которые нажили неправедным путем богатство, то они стараются этого не демонстрировать. Хотя нет и миллиардеров. Недавно американская пресса написала, что состояние семьи бывшего премьера Вэнь Цзябао оценивается в 2,7 млрд. долларов. Но вполне возможно, что это недостоверная информация. Может, посчитали доход всего клана Вэнь Цзябао. Утверждать, что лично он миллиардер, нет никаких оснований.

Тем более, есть жесткие наказания за злоупотребления. Ежегодно сотни людей осуждают на смертную казнь.
При новом председателе КНР Си Цзиньпине провозглашена борьба со злоупотреблениями, развернута борьба за то, чтобы чиновники всех уровней в быту практиковали скромность. Запретили роскошные банкеты за госсчет. Начата кампания, чтобы в ресторанах на тарелках не оставалась еда. Провозглашены ценности 1950-х годов. Государство сказало, что погоня за материальным благосостоянием чревата негативными последствиями.

Ведущий научный сотрудник Центрального экономико-математического института РАН Руслан Дзарасов отмечает, что, многие успехи китайской экономики в предыдущие годы оказались «дутыми». А вот классовые противоречия между трудящимися и растущей китайской буржуазией стали реальностью:

– На мой взгляд, угроза социальных потрясений для Китая реальна. С началом мирового экономического кризиса сложившаяся экономическая модель КНР тоже переживает непростые времена. Это модель периферии, где низкая стоимость идущих на экспорт товаров поддерживается дешевой рабочей силой. И хотя, вследствие начавшейся в 2010 году волны забастовок заработная плата начала расти, ее доля в ВВП остается очень низкой, на уровне 30-35%. Это говорит о том, что в развитии Китая внутренний рынок играет небольшую роль. Темпы роста, которые демонстрировала страна все 2000-е годы, были обусловлены ростом чистого экспорта. То есть - превышения экспорта над импортом.

Важно и то, что значительные валютные доходы вкладывались не в развитие китайской экономики, а в финансовый рынок США. Приток китайских средств был главным фактором разбухания пузыря ипотечного кредитования в США. Получается, что сперва Китай эксплуатировал своих рабочих для производства дешевых товаров для Америки, а потом проэксплуатировал их еще раз, вкладывая деньги в рынок США. Это и есть периферийная модель экономики.

Успехи индустриализации Китая определялись емкостью не внутреннего, а американского рынка. И когда мировая экономика оказалась в кризисе, то оказалось, что огромная доля китайской промышленности рассчитана на внешний рынок, который перестал расти. И сейчас до 40% промышленности Китая оказалось незагруженными. Это говорит о глубоком кризисе китайской экономической модели.

Неоднократно на партийных форумах говорилось, что Китаю необходимо перейти на развитие внутреннего спроса. Но дело в том, что эта идея наталкивается на социальные интересы общества.

Высказывались предложения снизить долю накоплений с 50% до 20% ВВП, и за счет этих средств увеличить долю потребления, в первую очередь, за счет повышения зарплат.

Под накоплениями я имею в виду инвестиции в производственные мощности и инфраструктуру. Китай стал первым производителем стали в мире. Но после кризиса стало видно, что сталелитейная промышленность во многом избыточна. Государство попыталось сохранить рост за счет вложений в инфраструктуру. Построены гигантские аэропорты, скоростные железные дороги, огромные мосты. Однако сейчас аэропорты и железные дороги загружены на половину. Ведь внутренний спрос ограничен. В первые годы кризиса темпы роста сохранялись за счет роста госдолга. Но бремя госдолга легко на плечи рабочих и крестьян. Выросло количество случаев социального протеста.

Было бы логично снизить инвестиции и повысить заработную плату. Но это означает уменьшить долю прибыли. Что идет в разрез с интересами нарождающейся китайской буржуазии. А, судя по данным исследований, эта буржуазия на 80% состоит из прямых кровных родственников высокопоставленных партийных чиновников. Поэтому бизнес-элиты имеют хорошие связи с властью и делают всё, чтобы не допустить перераспределения национального дохода себе в ущерб. Очень много говорится о необходимости увеличить внутренний спрос, но практических шагов в этом направлении сделано очень мало.

«СП»: – Какие основные идеи дальнейшего развития сейчас обсуждают в китайском обществе?

– В дискуссиях о будущем Китая есть три основных течения. Первое – официальное, которое говорит, что Китай, который строит социализм со своей спецификой, находится в начале длинного пути. Что все проблемы удастся решить, если чиновники станут вести себя скромнее. Что нужно увеличивать внутренний спрос. Но пока всё это на уровне деклараций.

Есть точка зрения Всемирного банка. Там говорят, что в Китае слишком велика доля государственного сектора и надо решительно пойти по пути либеральных реформ, начать массовую приватизацию. То есть, провести реформы, похожие на те, что были в начале 1990-х годов в России.

Имеется и противоположная точка зрения, связанная с ростом движения «новых левых», которое захватывает интеллигенцию и рабочих. «Новые левые» подразделяются на два типа. Представители первого говорят о том, что надо вернуться к заветам Мао Дзэдуна, и с этих фундаменталистских позиций критикуют современный капиталистический Китай.

Второй тип можно условно назвать социал-демократами. Они считают, что надо изменить пропорции между потреблением и накоплением. Их пожелания наталкиваются на интересы нарождающейся буржуазии. С ней, как считают «новые левые» надо вести борьбу снизу.

В годы кризиса стали усиливаться связи между «новыми левыми» из интеллектуальной среды и рабочим движением. Стоит учитывать, что сейчас выросло новое поколение рабочих. Раньше бастовали работники госпредприятий с требованием вернуть социальные гарантии маоистского Китая. Сейчас больше протестуют молодые рабочие, которые активно используют интернет, знают о положении труженников в других странах. В 2010 году эта новая волна рабочих заявила о себе забастовкой на «Фокскон», производящей продукцию для «Эппл». Начались протесты на частных предприятиях и перекинулись на остальные. После забастовок выросли заработные платы, но не настолько, чтобы переломить протестные настроения.

Противоречия между этими тремя течениями отражают конфликт в китайском обществе. Думаю, что с развитием мирового финансового кризиса, социальная напряженность в Китае тоже будет расти.

Источник