Управляемый хаос перестает быть управляемым

Управляемый хаос перестает быть управляемым

Обессмысливание офшорной элиты

Александр ЛЕОНТЬЕВ

Вал комментариев в СМИ вызвало увольнение (или отставка) Владислава Суркова. Чаще всего в комментариях звучат ноты недоумения и непонимания причин этой отставки. Между тем, вне зависимости от мотивов, которыми руководствовался Владимир Путин, увольнение Владислава Суркова прекрасно ложится в канву стремительных объективных изменений, происходящих в мире.

Прежде всего – это завершение специфической эпохи формирования офшорной аристократии (офшорной элиты) на постсоветском пространстве. Что, в свою очередь, явилось следствием глобального системного кризиса. А Владислав Сурков был создателем и хранителем той идеологической химеры, которая обеспечивала существование и офшорной экономики, и офшорной элиты.

Причем эта идеологическая химера либерал-патриотизма обеспечивала существование офшорной экономики не только в России, но и на всем постсоветском пространстве. Никаких других возможностей для существования не то чтобы экономики, а просто экономического субстрата, на практически распавшемся политическом пространстве не существовало. Никаких иных возможностей включиться в глобализованное пространство не было тем более.

Но сегодня офшорная квазиэлита (квазиаристократия) в принципе потеряла предмет действия. Ветер истории перестал дуть в паруса офшоров. После Кипра она (квазиэлита) действует уже по инерции, как продолжает по инерции свои движения боксер, очутившийся на полу после сильного удара, и еще не осознавший, что эти его движения уже бессмысленны.

Бессмысленно продолжать перекачивать ресурсы в офшоры, поскольку время офшоров закончилось. Мы не знаем, как назовут это время в учебниках истории, но похоже, мир переходит в иную — постофшорную эпоху. Это если и не революция, то переворот. Конец эпохи всевластия олигархической квазиидеологии не только в России, но и на всем пространстве СНГ. Параметры новой государственной идеологии пока никак не определены, но возможности для ее возникновения уже открыты.

Да, оно (время офшоров) и не могло не закончиться: источники всех ресурсов быстро иссякают в глобальном кризисе. И хотя офшорная элита пока еще не осознала бессмысленности и бесперспективности продолжения существования оффшорного рая, контроль над этими откачанными ресурсами их номинальным собственникам возобновить уже никогда не удастся. По крайней мере, возобновить в полной мере.

Каток деофшоризации

Тем временем, курс на истребление оффшоров во всем мире продолжается. Каймановы и Бермудские острова, Британские Виргинские острова, Гибралтар, Мэн и Гернси вскоре включатся в систему автоматического обмена информацией с Великобританией, Германией, Францией, Италией и Испанией об операциях в своей финансовой системе. Люксембург заявил о своей готовности подключиться к этой программе в 2015 году. Но, судя по тому, как крой пошел, сделать это им придется раньше. Свободный доступ налоговиков (и не только) ко всем офшорным операциям становится неотвратимым.

Кроме объективного процесса истребления оффшоров, еще одно важное событие (как бы уже субъективного характера) легло в логику отставки Владислава Суркова – это трагический уход Бориса Березовского, с которым они составляли как бы некий тандем. Вернее, антитандем, но эта виртуальная связка была достаточно прочной: Сурков нейтрализовал и в практическом, и в идеологическом, информационном плане все политические интриги Березовского. И делал он это довольно успешно. И в известном смысле они были нужны друг другу, поскольку служили оправданием политического существования для каждого.

Упрощая ситуацию, с уходом Бориса Березовского стал неизбежен и уход из политики Владислава Суркова, даже если бы не появились еще и иные причины для этого события. Но нас, конечно же, больше интересуют объективные процессы, поскольку ненужность этого условного антитандема обнаружилась еще до ухода Березовского (добровольного или нет), и именно это трагическое ощущение своей ненужности могло стать причиной его личной трагедии.

Исчерпалась политика тайного финансирования оранжевых технологий. Как, собственно, и само финансирование. Потому и довольно эффективное сурковское противостояние оранжевым технологиям (олицетворяемым Березовским) потеряло свой смысл и свое оправдание. Антитандем разрушен как бы по объективным и субъективным обстоятельствам. Но из-за исчерпания политики, которую этот антитандем осуществлял, на постсоветском пространстве (и исчезновение самого антитандема) будет осуществлен вынужденный переход практической (черновой) политики на более высокий уровень.

Если раньше конфликт Запад – Россия реализовывали (обрамляли) эти фигуры второго плана – Березовский и Сурков (люди одной среды, одной олигархической крови), – то теперь их роль вынужденно переходит к первым лицам. Например, к Владимиру Путину и Дэвиду Кэмерону, которые до этого практически не общались. По крайней мере, им придется этим заниматься до тех пор, пока ему (антитандему) не найдена будет полноценная замена на втором плане. При этом, условно говоря, березовского или суркова нельзя назначить сверху – ими можно только стать, как бы произрасти из среды естественным образом.

Так неожиданный визит премьера Дэвида Кэмерона в Сочи (первый со стороны Великобритании) за последние годы оказался весьма продуктивным. И по всему, он похож на размораживание российско-британских отношений. Повестка дня неожиданно поменялась. Мы не слышим ничего о правах человека, или об иностранных агентах. Зато слышим слова о совместной работе, о безопасности, экономике и пр. Казалось, они только и ждали ухода антитандема Березовский – Сурков.

К слову, Ходорковский, якобы, считал Суркова своим человеком. И в известном смысле это правильно. Но все же, как оказалось впоследствии, Сурков был не человеком Ходорковского, а человеком ходорковских вообще. Роль и значение олигархической элиты под напором кризиса будет быстро пересмотрена. Олигархическая система на постсоветском пространстве, в принципе, была порождением офшорной экономики. И с ликвидацией офшоров она тоже подлежит неизбежной ликвидации. Какая система будет выстроена взамен нее – пока не известно. Но этот процесс, несомненно, будет способен изменить не только политическую реальность в России, но и существенно повлиять на геополитические расклады.

Национализация элит

Мир перестраивается под новую реальность. Американская гегемония уже не работает на развитие, в каком бы смысле мы ни понимали этот термин. Изменившийся мир уже не может существовать в рамках правил старых международных институтов: МВФ и пр. Теперь сторонам (субъектам геополитики) предстоит найти новый внешнеполитический и внутреннеполитический дискурс, который будет более соответствовать уже сложившейся новой постофшорной политической действительности. В этой новой действительности у элиты уже не будет иного способа существования, как опоры на собственных граждан.

При этом полного соответствия нового дискурса реальной действительности достичь, скорее всего не удастся (это будет какая-то новая химера), но коль старая политическая химера уже фактически погибла в неумолимых жерновах кризиса, замена ей по-любому необходима. Процесс же этот непростой и небыстрый, требующий осмысления новой реальности. Требующий выработки даже новой терминологии, новой образности противостоящих сил и осмысления нового соотношения сил, которое постоянно изменяется не в пользу Запада, не в пользу старых властителей офшорных колец.

Квази-капиталистическая офшорная элита (произошедшая от квази-коммунистичской элиты) не может — по определению — построить настоящее государство – только квази-государство распада. А квази-государство ни в какой плоскости не может конкурировать с настоящим государством. Распад не может быть вечным, поскольку исчерпывается энергия распада. После чего возможно погружение в депрессию, если не будет найдена новая идеология строительства. Настоящее же государство может построить только настоящая элита, которая, несомненно, должна придти на смену обессмысленной оффшорной квазиэлите.

Но, в свою очередь, настоящая элита может возникнуть только на почве настоящей государственной идеи, которая будет оправданием их прихода во власть. Повышение материального благосостояния не может быть государственной идеей – потребительская идея может быть только коллаборационистской идеей – идеей сдачи национальных интересов. Настоящая же идея приходит только в минуту настоящей опасности. Видимо, настоящая опасность еще не пришла. Или мы ее еще не осознали.

Действительно, ни одна из известных идеологий не основывается на поверхностной логике, кроме разве что идеологии непрерывно растущего потребления. Идеологии всегда основываются на невидимом и неочевидном, но глубинном и сакральном. Но все это должно быть сформулировано в понятных лозунгах.

И последнее

Вслед за ликвидацией антитандема, происходит и самоликвидация тандема премьер–президент. Неожиданно выяснилось, что правительство должно быть сосредоточено исключительно на исполнении поручений президента. В этом именно и состоит его функциональный смысл. Апофеозом этого процесса явилась претензия Владимира Путина к правительству о качестве исполнения его указов прошлого года.

Можно по-человечески понять Владимира Путина, который всего лишь хочет, чтобы формально подчиненная ему (президенту) «вертикаль власти» подчинялась ему и в реальной действительности. Однако это как раз и невозможно по причине распада химерной целостности идеологии либерал-патриотизма, которую олицетворял сам Владимир Путин. Восстановить это единство уже не удастся ни, условно, новому Суркову, ни тем более группе чиновников, которым как бы переданы его полномочия.

Сурков пытался последовательно отстаивать целостность (химерной по своей природе) либерально-патриотической политической системы, называемой еще суверенной демократией. Теперь же его полномочия будут распределены между рядом чиновников. Наибольшую долю получит как бы лидер либерального крыла правительства Аркадий Дворкович. Таким образом ответственность за эту самую химерную целостность практически переходит к главе правительства. И, ясное дело, что он этой ответственности не удержит, поскольку нельзя отвечать за то, чего в реальности уже не существует.

Потому внутривластный конфликт распада тандема будет и дальше обостряться. Об отказе от либеральных реформ – коммерциализации образования, медицины и пр. – речь не идет. А прямые поручения президента (например, ограничить рост тарифов ЖКХ) либо не выполняются, либо обходятся.

Много ли изменений произойдет в социальной сфере оттого, что управляемый информационный, идеологический хаос перестал быть управляемым? Либерально-патриотическая химера все равно была нежизнеспособна, как и всякая другая химера. И поддерживать ее было возможно только при условии постоянного притока как бы совсем дурных денег. Сегодня же приходится рассчитывать на жизнь по гамбургскому счету, где выживают только идеологические системы, имеющие естественное питание в социальной среде. Суверенная демократия и неолиберальный капитализм закончились вместе с концом неоолигархической системы.

У президента Владимира Путина практически нет хорошего выбора. Или он перестраивает вертикаль власти как бы под патриотические знамена, или уходит вслед за отставленным Сурковым. А, по сути, выбора вообще не существует. Перед ним стоит тяжелая и опасная задача. Пожелаем ему в этом удачи.

Александр ЛЕОНТЬЕВ