Федерация против национальных суверенитетов: как в 2012 году спасали Еврозону

Федерация против национальных суверенитетов: как в 2012 году спасали Еврозону

Год прошел. Евро все еще с нами. Это и есть кризис... Здесь читатель в соответствии со своими знаниями или симпатиями мог бы вместо многоточия поставить или знак вопроса, или даже восклицательный знак, и он был бы абсолютно прав, поскольку сейчас существуют диаметрально противоположные прогнозы развития текущей ситуации с кризисом суверенных долгов в еврозоне Евросоюза. Сегодня ситуация кризиса экспертами и политиками всякого рода оценивается двояко. Одни полагают, что дно кризиса было достигнуто в середине 2012 года и благополучно уже пройдено. Другие считают, что новая волна - впереди. Тем не менее, очевидно, что слухи о кончине евро оказались преждевременными. Самый главный итог года для Европы - в завершающемся 2012 году коллапса еврозоны удалось избежать. Однако риск неблагоприятного развития ситуации, по-прежнему, существенен, и точка зрения о неизбежности дефолтов и краха евро, по-прежнему, очень популярна.

Прошедший 2012 год значим иным уроком - кризис евро потребовал развития интеграционной составляющей проекта "Европа". Полагают, что при учреждении общеевропейской валюты была допущена "ошибка", поскольку евро не получил дополнительного оформления в виде наднациональных контрольных финансовых структур. Трудно судить, насколько "ошибка" была случайной или намеренной. Но не прошло и десяти лет после введения в оборот общеевропейской валюты, как евро через финансовый кризис всего валютного союза потребовал углубления европейской интеграции на институциональном уровне, поэтому кризис в еврозоне больше, чем просто кризис суверенной задолженности. Это кризис расходящихся экономических моделей в одной валютной зоне, и экономика со всей жесткостью потребовала политических решений. Кризис суверенных долгов в еврозоне порожден тем, что 17 стран еврозоны с их разными национальными экономиками, собственными бюджетами и законодательными базами, их отдельными правительствами ввели и вместе содержат общую валюту, но без общего бюджета. Каждая страна в еврозоне сама решает, на что тратить деньги, какие и сколько налоги собирать, какие долги делать. Теперь "ошибка" отцов евро Гельмута Коля и Франсуа Миттерана должна быть исправлена путем частичного перераспределения политического суверенитета в пользу Брюсселя для эффективного контроля. Для этого, полагают отдельные лидеры ЕС, не мешало бы даже пересмотреть действующие договора. Кризис сопровождался обсуждением проблемы возможного распада еврозоны и краха общеевропейской валюты евро. Уже 2011 год определил все будущие колебания завершающегося сейчас 2012 года с его предрассудками, близорукостью, отсутствием руководства, разногласиями между странами и сводящей с ума медлительностью. Глубокий финансовый и экономический кризис породили экзистенциальный кризис, переросший в 2012 году в кризис европейской идентичности. Национальный эгоизм стал брать верх.

"Догмы спокойного прошлого недостаточны для бурного настоящего. Наш случай является новым, поэтому мы должны мыслить по-новому и действовать заново. Мы говорим, что мы - за Союз. Миру не следует забывать, что мы говорим об этом. Мы знаем, как сохранить Союз. Мир знает, что мы знаем, как его сохранить. Мы - даже мы здесь - держим власть и несем ответственность. Способ является простым, мирным, щедрым - это тот путь, при котором, если мы будем следовать ему, мир будет всегда аплодировать нам". Заявление весьма актуально для Европы 2012 года. Но все это произнес не председатель Жозе Мануэль Баррозу в 2012 году, а президент Авраам Линкольн в 1862 году по случаю кризиса в США. Нынешний неформальный лидер ЕС - канцлер Германии была более прозаичной. Ангела Меркель в ноябре 2011 года была кратка: "Если евро падет - падет Европа". В первой половине 2012 года в финансовых кругах от размышления на тему финансового выживания евро перешли к практической подготовке распада еврозоны. Достали калькуляторы и стали считать. В Германии уже весной 2012 года зазвучали требования вывести кризисную Грецию из еврозоны. В мае появилась паническая информация, что греки уже печатают драхмы. К ноябрю 2012 года возможные последствия краха еврозоны в самых разных вариантах были просчитаны до евроцента. И только тогда из-за опасения эффекта домино было принято принципиальное решение по поддержанию пребывания Греции в еврозоне. После выделения в декабре 2012 года финансовой помощи Греции рейтинговое бюро Standard&Poor's оценивает финансовое положение в этой стране как стабильное.

После июньского саммита ЕС 2012 года курс на спасение еврозоны был резко изменен. И хотя по его итогам одни утверждали, что Германия преобладала, а другие твердили, что Франция была победителем, итальянский премьер Марио Монти на июньском саммите ЕС продемонстрировал, по признанию самой Меркель, "очень энергичный способ работать вместе". Как показали дальнейшие события, решающую роль сыграл образовавшийся "южный блок" из лидеров Франции, Италии и Испании. Новый президент Франции Франсуа Олланд нарушил баланс франко-германского согласия. Угроза раскола в ЕС заставила германского канцлера Меркель смягчить свою дотоле непримиримую позицию по отношению к странам-должникам. После саммита глава Европейского центрального банка (ЕЦБ) Марио Драги неожиданно заявил, что ЕЦБ готов при необходимости в неограниченном количестве скупать облигации стран-должников, чтобы сбить процентные ставки по ним. Надеждам международных спекулянтов сыграть на разрушении еврозоны был положен предел. Директор ЕЦБ пообещал "сделать все возможное, и, поверьте, этого будет достаточно". В сентябре 2012 года эта риторика была подкреплена реалистичной программой скупки суверенных долгов, которая принесла доверие декларации председателя ЕЦБ. Финансовых трейдеров, которые решили спекулировать на крахе евро, окончательно убедили, что это будет проигрышная с самого начала партия. Между июнем и сентябрем 2012 года евро был спасен. В июне 2012 года американский финансист Джордж Сорос предупредил, что для спасения евро остался срок в пару месяцев до осени. Кажется, предупреждению американского финансиста вняли в Берлине и Франкфурте. Правда, в этом там никогда не признаются. Директор ЕЦБ Марио Драги дал правительствам еврозоны так нужную им передышку. Таким образом, 2012 год продемонстрировал, что все дороги Евросоюза ведут через Франкфурт - штаб-квартиру Европейского центрального банка в Берлин.

Сейчас общее согласие в ЕС базируется на тезисе, что надо сохранить полный состав участников еврозоны. Поскольку возможный развал еврозоны обойдется дороже, чем ее спасение, кризисным странам следует оказывать помощь, но при условии, что они в ответ обязаны проводить реформы.

Антикризисные саммиты стран ЕС в течение 2012 года следовали один за другим: 30 января, 1 марта, 28/29 июня, 21/22 ноября, 13/14 декабря. В обстановке разногласий встречи на высшем уровне лидеров стран ЕС превратились в ночные бдения. Они стали торгом с выяснением отношений между Севером и Югом, Старой Европой и новыми членами. Но при этом сама структура участия в саммите сдерживала дискуссии. Так, на декабрьском саммите 2012 года на заявление позиции каждому лидеру отводилось не более 4-х минут. Не трудно подсчитать, что только сама эта процедура заняла более двух часов времени. Очевидно, что каждый очередной выступающий лидер ЕС не мог учесть в своей коротенькой декларации то, что произнесли только что его предшественники. Кризис суверенного долга, ситуация в Греции отодвинули на второй план возможную внешнеполитическую тематику. Лидеры ЕС целиком погрузились в проблему внутренней политики, экономики и финансов Европы.

Финансовый пакт, принятый на саммите 1 марта 2012 года, запретил государствам-членам ЕС наращивать суверенные долги в будущем на более чем три процента в год. Европакт еще раз подтвердил Маастрихское соглашение, по которому показатель уровня дефицита госбюджета не должен превышать трех процентов. Если этот уровень превышается, система запускает механизм предохранения или механизм наказания за превышение этого уровня. Тогда же в марте 2012 года был дан старт процессу изучения возможности создания "экономического правительства" в еврозоне.

Высшей точкой разногласий в ЕС стал июньский 2012 года саммит ЕС. В ноябре европейцам не удалось договориться ни о евросоюзном семилетнем бюджете, ни об очередном кредитном транше для Греции, ни о дальнейшем курсе по спасению евро. В этой обстановке Меркель, выступая в Европейском парламенте в ноябре 2012 года, выразила решительную поддержку фундаментальным реформам Евросоюза. "Возобновление экономического и валютного союза нуждается в более общей налогово-бюджетной политике", - сказала она, а также "общей экономической политике". Еще на июньском саммите ЕС четыре председателя: председатель Европейской комиссии - Баррозу, председатель Европейского совета - ван Ромпей, председатель Европейского центрального банка - Марио Драги и председатель еврогруппы - Жан-Клод Юнкер предложили десятилетнюю программу реформ зоны евро - "Стабилизационный пакт". Предполагалось, что эта рамочная реформа на каждом новом саммите ЕС будет уточняться, дополняться и углубляться. "Стабилизационный пакт" уже предложил систему общего банковского надзора, общее страхование вкладов и общий фонд солидарности. Но этим дело не ограничилось. 17 сентября 2012 года в Варшаве собравшаяся группа из 11 министров иностранных дел стран еврозоны - Австрии, Бельгии, Германии, Дании, Испании, Италии, Люксембурга, Нидерландов, Португалии, Франции и примкнувшей к ним Польши пошла дальше. Группа подготовила проект "Будущее Европы", по существу предлагающий политическую федерализацию Евросоюза, как ответ на вызов финансово-экономического кризиса в Европе. Предлагаемые реформы должны будут углубить не только экономическую, финансовую, но и политическую интеграцию Европейского Союза. Последнее предполагает единую внешнюю и оборонную политику, включая единую европейскую армию. Для эффективного принятия решений было предложено отказаться от права "вето" отдельных государств, а ключевые решения в ЕС принимать по принципу "суперквалифицированного большинства". Проект содержал идеи реформирования институтов ЕС с увеличением их властных полномочий, включая избрание прямым голосованием населения государств-членов президента ЕС, который будет управлять и Европейской комиссией, и Европейским советом. За несколько дней до публикации "варшавского проекта" 12 сентября 2012 года в обращении к Европейскому парламенту председатель Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу прямо без обиняков заявил, что сделает предложение о полноценной федерации в рамках ЕС в 2014 году. "Давайте не будем бояться этого слова", - добавил он.

Верховные брюссельские управляющие начали соревнование за рабочий проект углубления европейской интеграции. К декабрьскому саммиту ЕС 2012 года председатель Еврокомиссии Баррозу представил 51-страничный документ под названием "План-чертеж для глубокого и подлинного экономического и валютного союза" (Blueprint For a Deep and Genuine Economic and Monetary Union). "Вся основная экономическая и налогово-бюджетная политика государств-членов должна стать предметом глубокой координации, согласования и надзора на европейском уровне", - утверждалось в этом документе. Баррозу предложил создать "экономическое правительство" Евросоюза в три этапа.

Спустя пять дней председатель Европейского совета Херман ван Ромпей опубликовал свой 15 страничный проект под не менее амбициозным названием: "На пути к подлинному экономическому и валютному союзу" (Towards a Genuine Economic and Monetary Union). Но тут Берлин буквально за день до декабрьского 2012 года саммита лидеров ЕС отклонил оба документа, пренебрежительно назвав их "фантастикой". Поэтому об общем бюджете Евросоюза на декабрьском саммите 2012 года речь не шла. Предложения Баррозу и ван Ромпея о создании "экономического правительства" были отвергнуты.

Но 13 декабря 2012 года министры финансов ЕС договорились об европейских органах единого банковского надзора под эгидой Европейского центрального банка. Центральный орган банковского надзора будет запущен к началу 2014 года, после чего европейские фонды финансового спасения станут работать с кризисными банками напрямую, минуя посредничество национального государства. Таким образом, единственным интеграционным достижением для ЕС прошедшего 2012 года стала договоренность о создании банковского союза в Европе к 2014 году. Из-за национальных эгоизмов интеграционного прорыва в завершающемся году не произошло. Но небольшой шаг в нужном направлении на саммите ЕС в декабре 2012 года все-таки был сделан.

Итак, 2012 год продемонстрировал, что отдельные политики в странах ЕС считают, что выход из кризиса надо искать не только в ужесточении финансовой и бюджетной дисциплины в странах еврозоны, но и в централизации политической структуры ЕС. Вслух даже было произнесено слово "федерация". Но пока все важнейшие решения в ЕС, как и прежде, принимают национальные государства. Можно констатировать, что в ЕС по-прежнему нет более сильного субъекта власти, чем национальное государство. Последнее определяется ответственностью. Лидеры государств-членов ЕС отчитываются не в Брюсселе перед Еврокомиссией и не в Страсбурге перед Европарламентом, а у себя дома перед своими избирателями. Европарламент не то учреждение, где политиков отправляют в отставку, а возможные "репрессии" Еврокомиссии - долгая и сложная процедура.

Важными составляющими национального суверенитета государств-членов Евросоюза являются: фискальная политика с бюджетом в ее сердцевине, политика на рынке труда и внешняя политика. Все остальное может быть без какого-либо сожаления передано в Брюссель, но только не это.

После объявленных планов интеграции на деле мы наблюдаем в конце 2012 года растущее нежелание европейских столиц передавать свои суверенные права институтам ЕС. Частичная стабилизация еврокризиса к концу 2012 года привела к тому, что на местах наблюдается снижение осознания того, что ЕС нуждается в реформировании. Краткосрочные успехи в вопросе создания банковского союза и решение, вопреки ожиданиям, по Греции привели к тому, что долгосрочная реформа Евросоюза к концу 2012 года потеряла свой импульс. Кажется, что европейцы в преддверии нового года сосредоточились исключительно на своих собственных национальных интересах.

Публично германский канцлер Ангела Меркель весь 2012 год довольно громко и внятно говорила о необходимости углубления интеграции в Евросоюзе. На публике Меркель подчеркивает "общие интересы", за закрытыми дверями она становится педантичной и меркантильной. Существенную оговорку она делала в закрытых для посторонних саммитах: "изменения не могут быть сделаны за счет налогоплательщиков". "Как вы представляете, откуда должны появиться деньги?", - говорила Меркель на декабрьском саммите, продолжая: "Может кто-нибудь объяснить мне это? Следует ли ЕС дать право прямо собирать налоги?". Немцы не всегда должны платить и не по всем счетам. Подобным посылом к национальному эгоизму своих партнеров она сразу же сбивала любые интеграционные претензии. Право на собственный бюджет - реальную власть начинали превалировать над общим интересом Евросоюза. Настроение национальных лидеров ЕС, не желающих делиться с Брюсселем своей легитимированной у себя дома властью и национальным суверенитетом, на декабрьском саммите хорошо выразил финский премьер Юрки Катайнен: "Мы должны избавиться от слабых мест в валютном союзе, но мы не должны заходить слишком далеко". Государства, входящие в ЕС, как показал финал 2012 года, никак не хотят сами себя упразднять. В Евросоюзе они держатся за собственную дипломатию, собственную внешнюю политику и собственный бюджет. А единая валюта настоятельно потребовала единую финансовую политику, единый бюджет и политическую машину сопровождения. Внешнеполитическое ведомство Евросоюза и армейское командование единой европейской армии создаются. Но проблема "экономического правительства", которое стало бы формировать общий бюджет для еврозоны, была отложена в конце 2012 года в сторону. Минувший год в очередной раз показал, что обеспечить демократическую легитимность углубляющейся интеграции, тем более, в условиях частичной стабилизации кризиса - невозможно.

* * *

В завершающемся 2012 году на месте Евросоюза мы воочию увидели три Европы. Европейский Союз образца 2012 года можно представить в виде цветка с тремя лепестками: "Север", "Юг" и "Восток". "Юг" в 2012 году говорил о бóльшей "солидарности", в то время как "Север" требовал бóльшей "дисциплины". "Восток" грезил о евросоюзных дотациях, боясь их сокращения.

На каждом из направлений есть свои болезненные крайние точки. На "Севере" и "Востоке" они представлены евроскептиками: Великобританией, Швецией и Чехией. На "Юге" - кризисной Грецией. Правда, все евроскептики имеют свой определенный интерес к ЕС - это общий рынок. Неслучайно они являются ведущими экспортерами, часто первоклассной, промышленной продукции. Если Великобритания в ЕС - это особый случай, то для крайней точки "Севера" типична Швеция. Шведы в течение многих лет демонстративно и открыто нарушают 3-ю статью договора ЕС и правила, которые требуют, чтобы каждый член Евросоюза при соответствии экономическим условиям присоединялся к валютному союзу. В самой Швеции едва наберется девять процентов ее граждан, которые поддерживают вступление страны в еврозону. В условиях кризиса Швеция совместно с не входящей в Евросоюз Норвегией формируют региональный Северный союз. В сентябре 2012 года практические шаги были осуществлены скандинавами и примкнувшими к ним финнами даже в деле формирования местного военного альянса.

Тем не менее, несмотря на кризис, большинство стран-членов ЕС решили не терять своей связи с Европой. И пусть одни хотят платить как можно меньше, другие хотят получать как можно больше. "Восток", "Север" и "Юг" связаны мостами, которые порой в уходящем году казались то узкими, то слабыми.

Проблема "Востока" в том, что он -дотационный. Страна ЕС может получить в виде дотаций из различных структурных фондов центрального бюджета союза максимум 4% своего ВВП. Таким образом, страны "Востока" ЕС получали в виде подарка 3-4% для своего ВВП из бюджета ЕС. Реально - это большая помощь. И это не вина Брюсселя, что страны "Востока" часто не могли этот прирост продемонстрировать, теряя свое ВВП по другим направлениям, кстати говоря, иногда по вине стран "Запада" ЕС. В ноябре 2012 года при разработке нового бюджета на 2014-2021 годы было предложено снизить этот уровень до 2,5% или даже до 2,36%, что, разумеется, не могло понравиться "Востоку".

Помимо чисто экономической проблематики отношений старой и новой Европы, в массиве "Восток" Евросоюза по-прежнему наблюдались новые политические явления. Так, "Восток" определил у себя два центра одной оси. Одна - это авторитарные режимы дунайских "Виктаторов" в Венгрии и Румынии, которые демонстрируют всем и Брюсселю, в частности, свое презрение к "европейским ценностям". Другая - это Польша. Если бы не Польша, то "Восток" Евросоюза демонстрировал бы большее удаление от его "Запада". Поляки испытывают комплекс неполноценности от своей возможной изоляции от остальной Европы. Поэтому Польша Дональда Туска вовлечена в структурирование зоны евро, фактически, не состоя в ней. На этом пути Польша демонстрирует излишнее старание и усердие. Кажется, она бежит впереди паровоза. Политический и экономический вес Польши, ее авторитет, по-прежнему, существенно стабилизировали в 2012 году "Восток" Евросоюза.

Проблемой "Запада" стало определившееся в 2012 году политическое расхождение участников главной оси Евросоюза: Франции и Германии. Что касается, Германии, то именно она несет самую большую нагрузку по содержанию евро и по общему бюджету ЕС, что особо значимо в кризисный период. Это где-то четверть всех сумм. Поскольку немцы дают больше, они и больше требуют, пусть это кому-то и не нравится. В Германии в 2013 году пройдут парламентские выборы, поэтому Меркель весь 2012 год вела себя с оглядкой. Любая дополнительная финансовая нагрузка потребует от Берлина утверждения бундестагом, любые новые финансовые обязательства могут сказаться на популярности правительства, правящей партии и самой Меркель.

Тем временем, экономически Франция все более проигрывает на фоне своего мощного восточного соседа. Символом экономического веса и технологического доминирования Германии в Евросоюзе относительно Франции стало то, что на декабрьском саммите 2012 года девять из десяти лидеров стран ЕС подъезжали к месту его проведения в Брюсселе на лимузинах, сделанных в Германии - в основном это Ауди и БМВ. Когда Меркель в 2012 году говорила о "конкурентоспособности", Олланд вторил эхом ей о "солидарности". Подобная перекличка в замкнутых пространствах саммитов ЕС не говорила в пользу сильной франко-германской оси. Президент Франции Франсуа Олланд по приходу к власти в мае 2012 года громогласно заявил, что намерен перенести игру от "бюджетной строгости" Меркель в плоскость "роста и дисциплины". Олланд заранее предупредил Меркель, что в конце июня 2012 года их ждет "саммит последнего шанса" в Брюсселе. Как теперь представляется, позиция Олланда, блок Олланда с Монти сыграли решающую роль в деле спасения евро конкретно в 2012 году. Но внешний успех нового президента Франции никак не повлиял на внутренние проблемы этой страны. 2012 год завершается, а экономическая стратегия роста и структурные реформы во Франции все еще не определены.


 

ИА REGNUM