К Великому океану, или новая глобализация России

К Великому океану, или новая глобализация России. Часть первая

Введение: мир вокруг России

Мир возвращается к привычному хаотическому состоянию международных отношений. Это возвращение к status quo ante происходит на фоне необычно высокого уровня взаимозависимости стран и народов, глобализации всех экономических и экологических процессов, небывалой информационной открытости обществ.

Разрыв между глобализацией мира и деглобализацией управления – наверное, важнейшее противоречие, стоящее перед человечеством. Но это и позитивный вызов, от ответа на который зависит успех обществ, государств, людей, всего человечества, в том числе россиян и России. Внешний мир становится для России, как и практически для любой страны мира, гораздо более важным, чем за всю предыдущую историю. Нарастает, и бесповоротно, зависимость от него. Чтобы быть современной и сильной, России нужно в большей степени, чем когда бы то ни было, строить свою стратегию национального развития исходя из макротенденций мирового развития.

Важнейшая из них – это исторически беспрецедентный по масштабам и скорости сдвиг центра мировой экономики и политики в «новую Азию»: в её восточные, юго-восточные регионы и Индию.

Азиатский подъем тянет за собой и экономики стран, которые прицепились или были прицеплены к «азиатскому экономическому локомотиву». После долгих лет полустагнации, или даже деградации, можно наблюдать экономический рост во многих странах Африки, начавших поставлять в Китай и другие страны сырье и продовольствие. Еще более эффективно прицепились к этому «локомотиву» США, по сути дела, создавая с Китаем и другими странами региона высокоинтегрированный экономико-финансовый комплекс.

Россия пока не смогла поучаствовать в этом росте, несмотря на свою на две трети азиатскую географию. Мешает отсталость инфраструктуры, недоразвитость экономики, демографическая ситуация. Но еще более – отсталая для нынешнего мира евроцентричность российского экономического и внешнеэкономического мышления.

На уровне политических деклараций сдвиг в сторону Азии начался. В.В. Путин и Д.А. Медведев неоднократно говорили о необходимости поворота к Азии. Так, В.В. Путин в своей предвыборной статье призвал «поймать китайский ветер в российские паруса». В мае 2012 г. было создано Министерство по развитию Сибири и Дальнего Востока. Но на уровне реальной экономической стратегии Россия все еще поворачивается очень медленно. Существует вероятность серии фальстартов или политической ошибки.

Продолжается и структурная перестройка мировой экономики. И происходит это не совсем так, как предсказывало большинство экономистов лет двадцать-тридцать тому назад. Накопление результатов жизнедеятельности людей, промышленных выбросов ведет к качественным, хотя и не до конца ясным, изменениям климата. Идет глобальное потепление. Быстро нарастает дефицит пресной воды, многих видов сырьевых ресурсов. Развертывается новая геополитическая конкуренция за территории, на которых эти товары, прежде всего, продовольствие, можно производить.

На новом этапе мирового развития «территориальное проклятие» России становится источником не слабости, а потенциальной силы. Раньше огромные территории были нужны России преимущественно в качестве буфера от внешних агрессий. Теперь при правильной экономической стратегии они могут стать важнейшим источником ее новой конкурентоспособности.

Через сумбур волнений и бунтов «арабской весны», роста протестных движений на старом Западе все явственнее проступает новая мировая тенденция – нарастание социально-политической нестабильности.

Ее причины многообразны. Почти везде в основе – небывало быстрый и повсеместный рост социального неравенства, разрыва между богатыми и бедными.

В развитом мире можно с уверенностью предвидеть рост левацких и правонационалистических настроений, размывание ужесточающейся международной конкуренцией традиционного среднего класса – базы правоцентристских и левоцентристских партий. Запад вступил в период социально-политической турбулентности, которая сделает его более трудным партнером.

А если эту турбулентность наложить на системный кризис ЕС, то становится очевидным, что перспективы быстрого сближения России с Европой становятся пока более туманными.

На глазах углубляется до катастрофического уровня вакуум безопасности на Ближнем Востоке, где нет никаких общих структур безопасности, все не доверяют всем.

Гораздо менее глубокий, но потенциально тревожный вакуум безопасности начал формироваться вокруг Китая. КНР никому не угрожает, но усиливается столь быстро, что соседи не могут не чувствовать себя уязвимыми.

У России не только сохранился, но и развивается мощный ядерный потенциал сдерживания, нейтрализация которого практически невозможна – естественно, при продолжении его модернизации. Но главное – впервые в многовековой истории страны у нее нет явных противников, которые могли бы ей угрожать. Отсутствуют и политические противоречия с основными мировыми державами, которые были бы чреваты перерастанием в открытую конфронтацию.

Таким образом, прямая внешняя угроза резко уменьшилась. Угроза вовлечения в конфликты, их эскалации, напротив, возрастает с возвращением мира в привычное для него состояние хаоса и соперничества.

Но все-таки главное в современном мире для России – не угрозы и вызовы, а возможности, которые он предоставляет. Новая его открытость, новые рынки расширяют возможности для все еще мощной, находящейся на ключевых геостратегических позициях державы защищать и продвигать свои интересы, интересы россиян.

Главный вопрос – сможет ли Россия использовать возможности, предоставляемые окружающим миром. Необходима и направляемая сверху, но поддерживаемая развитой частью общества, его элитой, эффективная модель развития, нацеленная на максимальное использование реальных конкурентных преимуществ страны. С точки зрения внешнеполитической и особенно внешнеэкономической стратегии современный мир однозначно требует от России частичной, уже запоздавшей, но тем более решительной, переориентации на рынки «новой Азии». В первую очередь – через переориентацию мышления от традиционного евроцентризма к пониманию возможностей и вызовов, которые предоставляют восточные рынки, и сдвиг центра мировой экономики и политики в тихоокеанский регион. Естественно при этом, что связь с Европой должна остаться основой культурно-идеологической ориентации России, как останутся мощными и экономические связи с Европой. Курс на создание собственной интеграционной группировки на базе Евразийского союза должен быть вписан в новую внешнеполитическую ориентацию России. Мы называем эту частичную переориентацию новой глобализацией России.


***

Данный доклад не претендует на создание всеобъемлющей концепции развития Сибири и Дальнего Востока. Таких концепций создано уже немало, и в них много полезного. Но их объединяет одно: они не работают и работать не могут. С точки зрения авторов данного доклада, происходит это по двум главным причинам. Во-первых, они россиецентричны и исходят из потребностей тех или иных отраслей, из общей идеи развития Зауралья, но не учитывают возможностей и ограничений, которые предлагает и ставит внешний мир.

Во-вторых, они государственно-центричны и рассчитаны, в первую очередь, на активность государства, которого уже давно нет (типа СССР). А это заведомо не очень эффективно в современной России, в которой любая крупная госпрограмма будет подорвана коррупцией.

В докладе предлагается другая философия подхода к проблеме. Она отталкивается от возможностей, которые предоставляет новая поднимающаяся Азия, и опирается на создание условий для привлечения российского и зарубежного капитала, без которых новое освоение Сибири с опорой на огромные новые возможности, предоставляемые современным миром, невозможно даже при самых благих намерениях.

Наиболее важной задачей России на ближайшие десятилетия будет обеспечение соответствия страны требованиям формирующегося на наших глазах мира XXI века.

Этот мир впервые за всю историю человечества становится глобальным как в международно-политическом, так и в экономическом отношении. Центральную роль в этой новой глобализации играет повышение значения Азиатско-Тихоокеанского региона в мировой экономике, политике и, в ближайшем будущем, культуре до уровня равного евроатлантическому. В этом новом мире только глобальные державы могут считаться великими, и если Россия хочет остаться великой, что заложено в ее генетический код, ей придется становиться современной глобальной державой – разумеется, не такой как СССР – и у нее есть хорошие шансы.

Укрепление и вывод на новый качественный уровень взаимосвязей России и стран Азиатско-Тихоокеанского региона не являются самоценными либо привязанными к отношениям с тем или иным государством. Экономический и политический выход России в АТР – это необходимое условие ее внутренней устойчивости и конкурентоспособности на международной арене. Только достижение подлинного равновесия между западным и восточным векторами российского развития и системы внешних связей позволит говорить о полноценности страны как современной глобальной державы. Естественными конкурентными преимуществами для решения этой задачи являются физическое присутствие России на Тихом и Атлантическом океанах, опыт участия в азиатских делах, сильные военно-стратегические позиции и, наконец, потенциал Сибири и Дальнего Востока.

Усиление восточного вектора, неотъемлемой составляющей которого должен стать комплекс мер по ускоренному развитию Сибири и Дальнего Востока, невозможно без совершенствования торгово-экономических отношений и политического взаимодействия с ведущими странами АТР и, прежде всего с Китаем, США, Японией, Южной Кореей, без учета интересов других активных участников региональной жизни. Наращивая свое участие в азиатской, а стало быть, и глобальной, политике и экономике, Россия не только сможет воспользоваться открывающимися там возможностями. Стране также придется искать ответы на целый ряд вызовов, связанных с геоэкономическими и геополитическими последствиями повышения роли Азии в современном мире. Для России эти вызовы имеют как философски-цивилизационный (учитывая традиционную и естественную ориентацию страны на Европу), так и практический, потенциально даже военно-политический, характер.

Во второй половине XX века предшественник России – СССР – стал глобальной державой благодаря коммунистическому мессианству и ядерному оружию. И надорвался. Возможности, открываемые Азией, дают России шанс стать мирной глобальной державой – евроатлантическо-тихоокеанской державой, получить от новой глобализации не издержки, а по большей части выгоды. Важную символическую роль, близкую по масштабам и историческому значению к постройке Петром I Санкт-Петербурга, могло бы сыграть в этом строительство на Тихом океане «азиатской столицы» России и перенесение туда из Москвы части столичных функций.


1. Азия как вызов и Азия как возможность

1.1. Успешная цивилизация

1.1.1. В центре происходящего в последние годы наиболее стремительного за всю историю человечества перераспределения сил в мировой экономике и, в нарастающей степени, в мировой политике находится Азиатско-Тихоокеанский регион. Причиной этого процесса стал бурный экономический рост стран Азии, оказавшихся главными  бенефициарами экономической глобализации и коренной перестройки всей системы международных отношений после завершения «холодной войны». Исчезновение глобального противостояния СССР и США привело к освобождению стран Азии от необходимости выстраивать свою внешне-политическую и экономическую стратегии в зависимости от правил игры, диктовавшихся противостоящими лагерями.

1.1.2. В первую очередь, экономические и, в последние годы, политические успехи стран Азии стали возможными благодаря тому, что Восточная и Юго-Восточная Азия оказалась в начале XXI века единственным регионом мира, характеризующимся последовательным повышением качества и эффективности государственного управления и усиления государства в целом. На фоне мирового экономического кризиса, начавшегося в 2008 г., практически все государства мира вернулись к политике повышения масштабов прямого и опосредованного вмешательства в экономику. Однако именно страны Азии оказались в наибольшей степени способны к осуществлению такого вмешательства.

1.1.3. Этому способствовали в наибольшей степени такие черты менталитета народов стран Азии, в первую очередь Китая, как приверженность решениям, основанным не на идеологических схемах и умозрительных моделях, а на логике здравого смысла и целесообразности.

1.1.4. Играет свою позитивную роль и способность азиатских народов к творческому восприятию чужого опыта, высокая, чего не скажешь о большинстве европейцев, степень терпимости к другим традициям и образам мышления, отсутствие убежденности в собственной эксклюзивной правоте, присущая им открытость и любознательность. В основе этого лежит присущее традиционной китайской философии отрицание возможности постижения истины, дополненное затем конфуцианской этикой труда, уважения к старшим и совершению благих дел. Большое значение имеет то, что в центре экономической и политической стратегии стран Азии находится не стремление к конкуренции с другими странами и народами, а повышение благосостояния и удовлетворенности собственного населения. Данный образ мышления выступает серьезным корректирующим фактором при использовании в странах Азии классических подходов к государственному регулированию экономической деятельности, позволяет использовать полезное и отсекать ненужное или вредное. 

1.1.5. В результате азиатский путь развития, впрочем, весьма условный, воспринявший существенную часть позитивного западного опыта и адаптирующий его применительно к национальным традициям и условиям, может рассматриваться на современном этапе мирового развития как пример наиболее успешной стратегии повышения конкурентоспособности в мировой экономике. 

1.1.6. Кроме того, на фоне объективного ослабления эффективности классической демократической модели государственного управления в странах Запада усиливается политическая устойчивость азиатских государств к вызовам новейшего времени. В большинстве своем страны Азии пока демонстрируют способность более оперативно и эффективно решать возникающие социально-политические проблемы и адаптировать институциональные условия
применительно к требованиям времени. Примером здесь может служить постепенное внедрение системы внутренних сдержек и противовесов, в т.ч. на внутрипартийном уровне, в государственном управлении Китая.

1.1.7. Другая важнейшая причина успеха – способность воспользоваться происходящей в последние десятилетия либерализацией мировой экономики и финансов и растущей демократизацией международных отношений, лишившими старые крупные державы возможности навязывать свои интересы силовыми методами. Страны Азии и, в первую очередь Китай, воспользовались «ядерным патом» и невозможностью в условиях ядерного паритета рисковать развязыванием большой войны, которыми обычно в истории сопровождались или предотвращались крупные сдвиги в соотношении сил.

1.1.8. Существенно повысившаяся за последние годы международно-политическая самостоятельность стран Африки и Латинской Америки, потеря к ним интереса со стороны США и России способствуют и будут способствовать проникновению в данные регионы китайского и другого азиатского капитала, за которым следует усиление политических позиций КНР в странах «третьего мира», увеличение числа государств, лидеры которых внимательно прислушиваются к мнению Пекина.

1.1.9. Эти стратегические достижения и преимущества не исключают, однако, того, что в будущем страны Азии сами будут сталкиваться с необходимостью решения целого ряда сложнейших проблем внутреннего и регионального развития. Отчасти эти проблемы связаны с действием внутренних факторов, отчасти – с выходом на поверхность исторических противоречий, а также все более активным участием в региональных делах крупных мировых держав, в первую очередь США, провозгласивших наращивание присутствия в Азии приоритетом своей внешнеполитической стратегии на ближайшие годы. Видимо, такое перенацеливание направлено против восстановления в Восточной и Юго-Восточной Азии веками существовавшей системы лидерства Китая, являющегося культурным и экономическим центром региона. Налицо, похоже, необратимая тенденция к интернационализации и глобализации внутрирегиональных проблем. В их разрешении и придании им позитивного характера могла бы и должна принять участие Россия.

1.1.10. Также в международном плане важным вызовом становится фактическое отсутствие потенциала развития интеграционных отношений в регионе. По мнению большинства специалистов, возможности углубления интеграции в таких форматах, как АСЕАН, уже исчерпаны, и любые дальнейшие попытки здесь сталкиваются с различиями внутриполитического устройства, не позволяющими перейти к формированию совместных институтов принятия решений, а также с историческими конфликтами, недоверием и в ряде случаев территориальными противоречиями.

1.1.11. Еще более заметны пределы региональной интеграции в двусторонних отношениях Китая и других стран Азии, особенно Юго-Восточной. Все более выпуклой становится проблема растущих опасений по отношению к Китаю со стороны других государств Восточной и Юго-Восточной Азии. В таких условиях и при достаточно активном вмешательстве в региональные дела внешних сил все инициативы КНР, направленные на повышение качества
экономического взаимодействия со своими соседями, не вызывают у потенциальных партнеров большого энтузиазма.

1.1.12. К числу потенциальных сложностей внутреннего развития, в первую очередь Китая, относятся адаптация существующей модели государственного управления к вызовам информационной открытости. Проводимая властями и пока эффективная политика контролируемого доступа в Интернет и ограничения на территории страны действия целого ряда значимых сегментов информационного общества, поддержка их местных, контролируемых
сверху аналогов все чаще сталкивается с попытками населения обойти существующие правила. Тем более что институты информационного общества также становятся в последнее время предметом активного внимания государств, реализующих политику «скрытого сдерживания» КНР в региональном и глобальном масштабах.

1.1.13. В других ведущих азиатских государствах, особенно в Корее и Японии, негативную роль играет снижение рождаемости, старение населения и неготовность ввиду специфики менталитета к восприятию и ассимиляции больших масс трудовых иммигрантов. Для Китая, отметим, данная проблема, в силу исторической традиции
безболезненной для местной культуры, языка и обычаев ассимиляции больших масс инородного населения, вряд ли когда-нибудь обретет практические черты. Тем более что официальный Пекин уже отреагировал на тенденцию к старению населения через постепенных отход от практиковавшейся десятилетиями политики «одна семья – один ребенок».

1.1.14. Но и в Китае все более заметное место занимает необходимость решения социальных проблем, провоцирующих, по разным данным, тысячи, если не десятки тысяч, частных проявлений социально-политической нестабильности. Вызовом, особенно для Китая, становится количественный рост потенциально политически активного среднего класса, интересы и ценности которого необходимо принимать во внимание.

1.1.15. Отдельным риском в сочетании с последовательным увеличением количества городского студенчества, традиционно представляющего наиболее «бунтарскую» часть общества, может оказаться порождаемый экономическими успехами рост националистических настроений, особенно среди молодежи. Это потенциально может привести к осложнениям в отношениях Китая с такими партнерами, как Япония и Вьетнам, и отчасти даже Корея и Россия. Кроме того, повышение самооценки китайского населения на фоне роста его достатка способно спровоцировать новую волну в развитии ханьского национализма, что негативно скажется на проводимой Пекином политике выравнивания развития восточных и западных (Тибет и Синцзян-уйгурский автономный округ) регионов страны.

1.1.16. Все эти объективные риски и вызовы, тем не менее, пока – на нынешнем этапе мирового развития – не могут нивелировать объективные преимущества азиатской модели государственного управления и социально-экономического развития.

Тем более на общем фоне кризиса традиционных экономических и политических институтов на Западе, снижения там доверия граждан к доминирующим элитам, неприспособленности сложившейся модели развитой демократии и необходимости ее болезненного приспособления к новой остроконкурентной международной среде.

1.2. Ресурсы и потенциал экономического роста

1.2.1. Физическим фундаментом повышения роли стран Азии в мировых делах является их поступательное экономическое развитие. Уже в течение почти двух десятилетий страны Азии, прежде всего Китай, Индия и страны АСЕАН, демонстрируют наиболее высокие темпы экономического роста в мире и являются главным двигателем  мировой экономики. Следствием этого экономического подъема является неуклонный рост благосостояния населения, экономическая экспансия и повышение роли региона в мировой экономике и в мировой политике. По величине ВВП по ППС Китай в настоящее время – вторая экономика мира, Япония – третья, Индия – четвертая, Республика Корея – тринадцатая. 

Только азиатские страны смогли сохранить высокие темпы роста в ходе мирового финансово-экономического кризиса, начавшегося в 2008 г., став основным локомотивом по выводу мировой экономики из рецессии. Очевидно, что они и в дальнейшем будут расти, хотя, вероятно, и с замедлением. Если в настоящее время на ВВП стран Азии  приходится порядка трети мирового ВВП, к 2050 г. их доля может превысить 50%.

1.2.2. По итогам 2011 г. темпы роста развивающихся стран Азии по-прежнему остаются самыми высокими в мире. Эти государства являются на сегодня фактически единственным локомотивом мировой экономики. Помимо агрегированного показателя валового внутреннего продукта азиатские страны уже сегодня располагают ресурсами, которые обеспечат их выгодное положение в мировой экономике в средне- и долгосрочной перспективе: речь идет об уровне золотовалютных резервов и валовых сбережениях. По уровню золотовалютных резервов (по данным на 31 декабря 2010 г.) первое место занимает Китай (2 876 млрд. долл.), второе – Япония (1 063 млрд. долл.). В десятку экономик-лидеров также входят Тайвань, Китай (5-е место, 387,2 млрд. долл.), Южная Корея (6-е место, 291,6 млрд. долл.), Индия (8-е место, 287,1 млрд. долл.) и Гонконг, Китай (10-е место, 268,7 млрд. долл.).

1.2.3. Что касается валовых сбережений, которые на практике определяют инвестиционный потенциал, то и здесь азиатские страны также занимают лидирующие места. Первое место с колоссальным отрывом принадлежит Китаю (3 064 млрд. долл., доля – 20,7%). Помимо него в десятку стран, располагающих наибольшими валовыми сбережениями в абсолютном выражении, входят Япония (3-е место, 1 167 млрд. долл.), Индия (5-е место, 545 млрд. долл.) и Южная Корея (10-е место, 324 млрд. долл.). На эти четыре азиатские страны приходится 34,5% совокупных мировых сбережений. Для сравнения, доля Европейского союза – 21,4%, США – 11,3%. Помимо абсолютных показателей, Китай и Индия демонстрируют очень высокие относительные показатели: доля сбережений в ВВП этих стран в 2010 году составила 53% и 34%, соответственно.

1.2.4. В рейтинге экономик с наибольшими темпами роста промышленного производства в 2010 году восемь из десяти экономик Восточной Азии. Первое место занял Сингапур (29,7%), 3-е – Тайвань, Китай (26,9%), 4-е – Филиппины (23,2%), 6-е – Лаос (17,7%). По 16,6% получили Южная Корея (7-е место) и Япония (8-е). Китай и Таиланд замыкают десятку лидеров с результатами 15,7% и 14,4%, соответственно.

1.2.5. Сейчас номинальный ВВП Китая составляет 7,3 трлн. долл. За последние 30 лет ВВП Китая вырос примерно в 30 раз и сейчас является вторым в мире, уступая только американскому. ВВП по ППС Китая превысил в 2010 г. 10 трлн. долл. Ранее считалось, что Китай обгонит США по ВВП и займет по этому показателю первое место в мире к 2025-2030 г., однако прогнозы МВФ за 2011 г. указывают, что это, видимо, случится уже к концу второго десятилетия
XXI века. С 1991 г. средний годовой прирост ВВП Китая составил свыше 10%. Такие темпы роста ВВП не показывала больше ни одна страна мира. Даже в кризисный 2008 г. Китаю удалось сохранить показатель прироста ВВП на уровне 9,6% – самый высокий в мире, а в 2010 г. темп прироста ВВП вновь превысил 10%. С 1991 по 2010 г. душевой ВВП по ППС вырос более чем в 5 раз – с 422 долл. до 2425 долл. (в долл. США на 2000 г.). При этом пока в перечне стран мира по душевому ВВП по ППС Китай занимает лишь 92-е место (2011 г.), однако с каждым годом поднимается в этом списке все выше.

1.2.6. Не менее стремительно растет степень участия Китая в международной торговле. С 2000 по 2010 гг. объем экспорта вырос в 5,08 раза (с 280 до 1422 млрд. долл. в долл. США на 2000 г.), объем импорта – в 4,22 раза (с 251 до 1060 млрд. долл. в долл. США на 2000 г.), внешнеторговый оборот – в 4,7 раза. Если в 2003 г. Китай занимал 5-е место в мире по объему экспорта, то в 2009 г. впервые вышел на 1-е место. По объему импорта Китай также обогнал в 2010 г. Германию и вышел на 2-е место, уступая лишь США.

1.2.7. Одним из факторов достижения таких высоких экономических показателей является крупнейшая в мире численность населения, которая составляет 1 млрд. 348 млн. человек (более 20% населения Земли). Устойчивый и при этом контролируемый рост населения, повышение его грамотности и уровня образования показывают, что в ближайшие десятилетия Китай сохранит позиции главного экспортера и рынка сбыта в мировой экономике.

1.2.8. В определенной степени переломным моментом в понимании новой роли Азии как локомотива мировой экономики стало смещение Китаем Японии, одной из наиболее развитых стран мира, на третью позицию мирового рейтинга по объему ВВП. По сравнению с беспрецедентным ростом в период 60-80-х гг. сегодняшнее экономическое положение Японии выглядит, безусловно, проигрышным. На фоне экономического бума последних двадцати лет в соседних азиатских странах Японию даже стали часто воспринимать как «слабое звено» Азии.

1.2.9. С 1992 г. вплоть до 2010 г. годовой прирост ВВП Японии ни разу не превышал 3% (в 2010 г. прирост составил 4%, что можно объяснить эффектом послекризисного восстановления), а среднее его значение за этот период составило чуть более 1%. При этом Япония была и остается одной из наиболее уязвимых стран в периоды кризисов.
Так, в 1998 г. ее ВВП упал более чем на 2%, а в 2009 г. – на 6,3%. Слаба динамика душевого ВВП Японии: он с 1990 по 2010 г. вырос всего на 21%, что явилось одним из худших результатов среди развитых стран. Серьезный удар по экономике Японии нанесла авария на АЭС «Фукусима». Кроме непосредственного экономического эффекта вероятно ухудшение ситуации в энергетике страны и, как следствие, – ухудшение общего инвестиционного климата.

1.2.10. Однако абсолютные показатели не позволяют «списывать» японскую экономику, которая по-прежнему остается одной из крупнейших и технологически наиболее развитых в мире и, по самым пессимистичным прогнозам, не выйдет из пятерки лидеров вплоть до 2050 года. Номинальный ВВП Японии – 5,9 трлн. долл. – позволил стране в 2010 г. занять третье место в мире, уступив вторую строчку Китаю. По ВВП по ППС Япония также входит в тройку лидеров (после США и Китая) с показателем 4,4 трлн. долл. Быстрее, чем ВВП, растет участие Японии в международной торговле. Несмотря на негативное влияние экономических кризисов, японский экспорт с 1990 по 2010 г. вырос почти в 2,6 раза, а импорт – в 1,7 раза.

1.2.11. По показателю ВВП по ППС на душу населения (34,7 тыс. долл.) Япония занимает 23-е место в мире, что для страны с населением 127,8 млн. человек – весьма высокий результат. В целом в долгосрочной перспективе демографическая ситуация в Японии будет резко отличаться от положения в остальных азиатских странах: Япония стала единственной азиатской страной, где с 2008 г. ежегодно фиксируется абсолютная убыль населения (в 2010 г. – -0,8%), и его увеличения в ближайшее десятилетие ждать не приходится. Уязвимость в кризисные периоды и замедление темпов экономического роста, усугубленные трагедией Фукусимы, приводят к тому, что по большинству основных экономических показателей Япония теряет свои позиции относительно Китая, но остается активным и важным участником глобальной экономики, в том числе благодаря активной инвестиционной политике за рубежом.

1.2.12. Индия – быстрорастущая экономика, активно интегрирующаяся в мировую экономическую систему и за счет этого чрезвычайно привлекательная для инвесторов и торговых партнеров. Главными ограничениями являются неконтролируемый рост численности населения, стабильно высокий процент неграмотных (более 40%), сохраняющаяся кастовая система, полудемократическая политическая система, не дающая возможностей для форсированного развития. Все это обуславливает чрезвычайно медленное увеличение душевых доходов и неизбежное отставание в темпах роста от Китая.

1.2.13. Сейчас ВВП Индии составляет 1,68 трлн. долл., по этому показателю страна занимает 11-е место в мире. По ВВП по ППС (4,4 трлн. долл. 2011 г.) Индия занимает 4-ю позицию. С 1990 по 2008 г. он вырос в 5,5 раз – средний ежегодный прирост ВВП составлял более 6%. При этом последний этап роста начался в 2003 г., когда в течение пяти лет индийская экономика росла более чем на 8% в год. Кризис замедлил рост ВВП до 4,9% в 2008 г., однако уже в 2009 г. произошло возвращение к высоким темпам роста – 6,7% . Темп роста ВВП в 2010 г. достиг 10,6%. За последние 20 лет Индия существенно увеличила свою долю в валовом объеме международной торговли. С 2000 по 2010 г. объем экспорта увеличился в 6,1 раза, с 1990 по 2010 г. – в 16,5 раз. Увеличение объема импорта за эти же периоды составило, соответственно, 3,6 и 12,9 раза. За один лишь 2010 г. экспорт вырос по сравнению с 2009 г. на 36%. Внешнеторговый оборот с 1990 по 2010 г. вырос в 15,4 раза.

1.2.14. Номинальный ВВП 10 стран-членов АСЕАН за 2010 г. равнялся 1,87 трлн. долл. ВВП на душу населения – 3111 долл. Внешнеторговый оборот в 2010 г. составил 2,1 млрд. долл., а сальдо торгового баланса равнялось 72 млрд. долл. С 2004 по 2008 г. ВВП АСЕАН увеличился в 2 раза. Последствия кризиса выразились в незначительном снижении ВВП на 0,01% в 2009 г., однако в 2010 г. прирост ВВП превысил 8%. Население АСЕАН растет со скоростью 1,4% в год и составляет на текущий момент 599,6 млн. человек.

1.2.15. ВВП Индонезии с 2000 г. рос в среднем на 5,2% в год и в 2011 г. равнялся 845 млрд. долл. Таким образом, за 10 лет он вырос в 4,4 раза, и сейчас по этому показателю страна занимает 18-е место в мире. Даже в кризисный 2009 г. был зафиксирован рост ВВП на 4,6%, а в 2011 г. он достиг 6,4%. ВВП по ППС на душу населения в 2011 г. составил лишь 466 долл., увеличившись с 2000 г. в 2 раза. По этому показателю Индонезия занимает лишь 122-е место в мире. Объем внешней торговли Индонезии в 2000 г. составил около 244,6 млрд. долл., а в 2010 г. достиг 328,4 млрд. долл. Из них 174,9 млрд. пришлось на экспорт и 153,5 млрд. – на импорт. И по объемам экспорта, и по объемам импорта Индонезия занимает 28-е место в мире. Экспорт достаточно низкотехнологичен, основные статьи его приходятся на нефть, нефтепродукты и каучук.

1.2.16. Население Индонезии в 2011 г. составило 241 млн. человек (4-е место в мире по численности населения). Прирост населения составляет лишь 1% в год, однако по абсолютному приросту страна занимает 6-е место в мире: численность населения Индонезии увеличивается на 2,5 млн. человек в год.

1.2.17. Не менее динамично, чем Индонезия, развивается Малайзия. Население Малайзии – 28,7 млн. чел. Прирост стабильно снижался и в 2009-2010 гг. не превышал 1,6-1,8% в год, что существенно ниже показателей 2–3%, наблюдаемых в предыдущие годы. ВВП составляет 278,7 млрд. долл., страна занимает по этому показателю 36-е  место в мире. По ВВП по ППС (447,2 млрд. долл.) Малайзия занимает 28-е место в мире. В 1990-е гг. страна демонстрировала ежегодные темпы прироста ВВП на уровне 9–10%, однако в период азиатского финансового кризиса последовало резкое падение. Начиная с 2002 г. вновь наблюдался устойчиво высокий рост ВВП – на уровне 5–6% в год. Мировой кризис привел к падению ВВП на 1,6% в 2009 г., однако в 2010 г. экономика показала рост на рекордные для последнего десятилетия 7,2%. Душевой ВВП по ППС в Малайзии – 15,6 тыс. долл. Это позволяет ей занимать лишь 57-е место в мире, однако с каждым годом в этом списке Малайзия поднимается все выше. Малайзия – страна, активно участвующая в мировой торговле. Ее товарооборот составил в 2010 г. 421,2 млрд. долл., экспорт – 231,7 млрд. долл. (21-е место в мире), импорт – 189,5 млрд. долл. (26-е место в мире). Экспорт из Малайзии сочетает в себе сырьевые товары (нефть и нефтепродукты, древесина, пальмовое масло) и высокотехнологичные товары (электроника, продукция химической промышленности).

1.2.18. Республика Корея – одна из наиболее развитых стран Азии и единственный, кроме Японии, азиатский член ОЭСР. ВВП страны по ППС – 1,55 трлн. долл. (13-е место в мире). После периода быстрого экономического роста в 1990-е гг. (средний темп годового прироста ВВП – 7,5% в год) последовал резкий спад, вызванный азиатским финансовым кризисом, а затем не менее резкий восстановительный рост. С начала 2000-х гг. страна демонстрирует устойчивые темпы прироста ВВП в среднем на уровне 4,5% в год. Мировой финансовый кризис негативно сказался на корейской экономике, однако ей удалось сохранить рост ВВП в 2009 г., но лишь на уровне 0,3%. Прирост ВВП в 2010 г. составил 6,2%. ВВП по ППС на душу населения в Корее – один из самых высоких в Азии (31,7 тыс. долл.) и 29-й в мире. С 2000 по 2010 г. он вырос почти на 70%, а с 1990 г. – в 3,6 раза. Экономика Кореи – одна из самых высокотехнологичных в Азии. Так, среди основных отраслей специализации значатся высокотехнологичная электроника, автомобиле- и судостроение. Корея является активным участником международной торговли. Ее товарооборот составляет 1063,3 млрд. долл., причем с 1990 г. он вырос более чем в 9 раз. И по объему экспорта (547 млрд. долл.), и по объему импорта (516,3 млрд. долл.) Корея входит в число ведущих пятнадцати государств мира. Численность населения в Корее в последние 20 лет находится на стабильном уровне, средний ежегодный прирост в 1990-е гг. составил 0,9%, а в 2000-е гг. – 0,3%. Численность населения Кореи – 49 млн. чел.

1.2.19. В последнее время рост азиатских экономик приобретает не только количественное, но и качественное выражение. Ведущие развивающиеся страны Азии заметно диверсифицируют свои экономики, создавая основу для более стабильного и качественного экономического развития. Происходит быстрое развитие их внутренних рынков и внутреннего потребления, что существенно снижает их зависимость от мировой экономической конъюнктуры и, прежде всего, от колебаний экономической ситуации в развитых странах.

1.2.20. Китай и Индия опережающими темпами наращивают инвестиции в образование, науку, в том числе фундаментальную, и инновации, а также осуществляют масштабную модернизацию своей производственно-технической базы. В результате эти страны, сохраняя за собой сегмент «примитивного» производства товаров  широкого потребления, наращивают свою долю на рынках производства высокотехнологичной продукции и продукции высокой степени переработки.

1.2.21. При этом Индия специализируется прежде всего на производстве программного обеспечения и фармацевтических средств, Китай – на производстве все более высокотехнологичных машин и оборудования. Сингапур является признанным мировым лидером инноваций. По степени инновационности экономики и общества Сингапур опережает даже такую страну, как США.

1.2.22. В 2006 г. Китай занял первое место в мире по доле экспорта высокотехнологичной продукции на мировой рынок (его доля равнялась 16,9%, в то время как доля США была 16,8%, ЕС – 15%, Японии – 8%). Стоит отметить, что переломным по данному показателю был 2003 г., когда Китай обогнал Японию, приблизившись к доле США и ЕС, а к 2006 г. он уже вышел на первое место в мире. Значительное место в экспорте высокотехнологичной продукции занимают малые азиатские экономики. Доля Сингапура и Гонконга (Китай) составила в 2006 г. 7,8% и 6,8%, соответственно. Доля Индии равнялась 1%. К 2009 г. Китай достиг показателя в 21% от мирового экспорта  высокотехнологичной продукции (включая Гонконг). На втором месте остались США с долей 13,6%. Далее следуют Германия (7,0%), Япония (4,2%) и Сингапур (4,1%). По доле высокотехнологичной продукции в экспорте в 2010 г. лидируют страны-члены АСЕАН: Филиппины (67,8%), Сингапур (49,9%) и Малайзия (44,5%). В Китае этот показатель равен 27,5%, в Индии – 7,2%. 

Продолжение следует...

Руководитель авторского коллектива и ответственный редактор: С.А. Караганов, Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике, Председатель Международного дискуссионного клуба «Валдай»

Члены авторского коллектива:

О.Н. Барабанов, профессор МГИМО (У) МИД РФ

Т.В. Бордачев, Директор Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ

aftershock.su