Воздушный мост на Тирасполь

О выборе оптимального способа военной поддержки российской военной базы на Днестре, в случае возникновения обстоятельств непреодолимой силы

С учетом крайне невыгодного военно-стратегического положения Приднестровской Молдавской Республики (ПМР), которую со всех сторон окружают предельно озлобленные, ввиду собственной несостоятельности, марионеточные квазигосударства, в российской прессе в последнее время усиленно дебатируется вопрос о способах оказания, в случае необходимости, эффективной помощи проживающим там двумстам с лишним тысячам граждан России и дислоцированной в этом регионе группировке российских войск.
Итоги этой экспертной дискуссии удовлетворительными назвать сложно. А все «разнообразие» мнений находится в диапазоне от констатации полной безнадежности положения данного региона в случае военной агрессии против него, до выдвижения весьма экстравагантных «наполеоновских» планов решения данной проблемы. Вот вполне типичный пример:

«Единственный вариант решения проблемы Приднестровья военным путем – это самый облегченный,- это высадка десанта в районе Одессы, прорыв над Днестром. Расстояние здесь небольшие, десятка два километров всего. В принципе, бригада морской пехоты Российской Федерации эту задачу решает легко.»

Как ни странно, но автор этого предложения, несмотря на его кажущуюся авантюрность, в сущности, прав. И не надо спешить с назидательными напоминаниями о том, что в недавней российской истории уже был случай, когда по инициативе одного не в меру прыткого министра обороны, город Грозный тоже собирались взять силами одного десантного полка и что из этого вышло.

Дело в том, что между Грозным и Одессой, Чечней и Одесской областью, как говорят те же одесситы, две большие разницы. Именно поэтому и несмотря на то, что киевская хунта держит на морских подступах к Одессе изрядное количество войск, ствольной и реактивной артиллерии и вроде бы готова к отражению российского десанта, я, как одессит, не поставлю и медного гроша за то, что у них это получится.

Политико-психологическая обстановка в фактически оккупированной бандеровскими нацистами Одессе такова, что хотя  одесситы,  сами по себе, ни на какое восстание без крайней нужды не пойдут, в случае вступления в город  упомянутой бригады морской пехоты РФ, картина, скорее всего, будет такая.

Прибывшие в одесский порт войска не встретят   организованного и значимого сопротивления со стороны силовых структур режима.  Во-первых, вследствие стандартных специальных мероприятий, которые обязательно будут проведены накануне высадки основных сил. Во-вторых, потому, что все сатрапы  и прочие приспешники режима, при первых же сообщениях о российском десанте, моментально пустятся в бега, опасаясь не столько войск «агрессора», сколько ненависти самих одесситов, которые уже слишком долго ждут часа расплаты. В-третьих, значительная часть населения Одессы, как только почувствует, что «власть меняется» не на шутку, окажет самую радушную встречу и прямую поддержку силам десанта. В том числе и силовую, как в форме создания оперативных отрядов народной милиции, так и виде усилий по бескровному разоружению местных деморализованных  «силовиков».  Неизбежная дезорганизация системы управления парализует сопротивление даже тех немногих украинских сил, которые  еще на это способны.

Таким образом, дорога на Тирасполь, до которого от Одессы по прямой всего сто километров, будет открыта. Со всеми вытекающими из этого факта  военно-стратегическими последствиями.

Вполне очевидно, что такая кампания не может быть сведена к действиям только одной бригады морпехов. Она потребует проведения крупномасштабной  операции силами всего Черноморского флота РФ, а также организации активных сковывающих действий на других участках массового скопления киевских войск, прежде всего на Донбассе.

То есть, в сугубо военном отношении, шансы на успех вышеуказанных оперативных мероприятий отнюдь не являются нулевыми. И, более того, при определенных военно-политических обстоятельствах общего характера, они могут стать вполне естественным и даже единственно возможным вариантом развития событий.

Однако, надо понимать и другое. А именно то, что эти обстоятельства не обязательно должны возникнуть. А вероятный противник, в данном случае это Молдова, Украина и Румыния, не говоря уже об их западных покровителях, располагают достаточно широким набором средств и методов для того, чтобы попытаться решить приднестровский вопрос в свою пользу, не прибегая к прямой военной агрессии против ПМР и войск России.

Эти непрямые способы действий мы сейчас не рассматриваем, поскольку целью настоящей статьи является только оценка возможностей помощи Приднестровью   именно в случае угрозы военного нападения.

В этой связи приходится констатировать, что предлагаемый выше российским военным экспертом вариант прямого вторжения  на территорию Украины, является крайней мерой. И к тому же будет немедленно использован всеми врагами России, особенно, Западом для её обвинения в «новой, на этот раз, прямой военной агрессии против суверенного украинского государства». А это предоставит Западу практически неограниченную свободу действий в отношении РФ и для принятия любых решений, которые он посчитает необходимыми.

Предоставлять вероятному противнику такую свободу рук и заведомо ставить себя в невыгодное политическое положение, политика достаточно рискованная и связанная с весьма серьёзными обременениями для России, потому, что в любой войне всегда прав тот, на чьей стороне международное право. Пусть даже в его чисто формальном виде.

Не придавать этому значения может только тот, кто не знает мировую историю. И не ведает, какие моральные и политические преимущества всегда получает та сторона конфликта, которая заранее позаботилась о политико-правовых обоснованиях своих действий. Достаточно вспомнить агрессию гитлеровской Германии против СССР, которая, в глазах советского народа, не имела никаких оправданий. А потому «Наше дело было правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!». Так оно и было.

Поэтому давайте на минутку отвлечемся от темы лихих «кавалерийских атак», неважно обоснованных в правовом отношении. И присмотримся к приднестровской ситуации с точки зрения возможности обоснования решительных действий РФ  исключительно в законном и правовом поле.

Итак, непосредственной предпосылкой к таким действиям может стать опасное военно-политическое давление сопредельных «держав» на этот очевидно пророссийский анклав. Но «давление» – категория не правовая. Поэтому следует рассмотреть возможность её юридической квалификации. Первое, что приходит в голову это блокада.

В принципе Приднестровье и находящаяся там российская военная база уже давно находятся в состоянии блокады.  Причем практически стопроцентной. Вплоть до того, что власти Украины еще в 2015 году полностью запретили транзит через свою территорию любых российских военных грузов из РФ в ПМР, а также перевозку личного состава для ротации находящихся там российских военнослужащих.

Российская сторона, несмотря на откровенно враждебные действия Киева (политика властей Молдовы мало чем отличается), с крайне сдержанностью реагировала на подобные действия. Хотя уже в этот момент возникли определенные правовые  предпосылки для того, чтобы оценить действия киевского режима в предельно жесткой юридической квалификации.

Дело в том, что в соответствии  с общепризнанными нормами международного права, в  частности, с определением агрессии  (утверждено резолюцией 3314 (ХХIХ) Генеральной Ассамблеи ООН от 14 декабря 1974 года) одной из форм агрессивных действий является «с) блокада портов или берегов государства вооруженными силами другого государства».

В данном случае у Российской Федерации есть основания для правомерно расширительного толкования данного пункта, поскольку места дислокации российских вооруженных сил, в том числе военные базы за рубежом, являются объектом государственной юрисдикции РФ, то есть, де-юре, её «берегом», или границей. И, следовательно, любые попытки блокадных действий против таких объектов могут рассматриваться как акт агрессии.  Кроме того, в данном документе ООН не указано, что речь идет только о морских портах. Между тем, в ПМР находится крупнейшая воздушная гавань (порт) этого региона – тираспольский аэродром, который уже почти двадцать лет полностью  бездействует в результате его блокады со стороны Молдовы и Украины.

До определенного момента все эти агрессивные блокадные действия сопредельных сторон в отношении российских войск, можно было считать относительно терпимыми, поскольку они не сопровождались прямым военным давлением.

Однако, с учетом нынешнего развития военно-политической обстановки вокруг Приднестровья, данная ситуация может измениться практически в любое время. С учетом этого, любое движение вооруженных сил вероятного противника, с явным намерением их концентрации и сосредоточения против военных объектов РФ в Приднестровье, может быть квалифицировано, с точки зрения международного права, как переход к полномасштабной блокаде, которая в свою очередь является формой агрессии и актом войны.

Такая правовая ситуация предоставляет России именно те морально-правовые преимущества, которые всегда получает сторона ставшая объектом военной агрессии со стороны другой державы. В этих условиях, уже не Запад, но РФ получит необходимую свободу рук для любых действий, направленных на пресечение уже состоявшегося акта агрессии. При этом, не будет прямой необходимости для России переходить на новую, более высокую ступень эскалации конфликта, прибегая к мерам вроде военного захвата Одессы и марш-броска на Тирасполь, что может вызвать, как и любой шаг по расширению конфликта, негативный резонанс в мире.

Достаточно будет принять адекватные меры для усиления безопасности военных объектов РФ в ПМР путем переброски в этот район дополнительных воинских подразделений. Для чего должно быть обеспечено немедленное разблокирование Тираспольского аэродрома, потенциально способного принять любое количество войск и военных грузов.

Такая транзитная операция потребует официального согласия Киева на беспрепятственный пропуск российской военно-транспортной авиации над своей территорией. Если, что весьма вероятно, киевский режим такого согласия не даст, воздушная транспортная операция должна быть осуществлена без согласия Украины в порядке законной реакции на уже совершенный этой страной акт войны в форме блокады.

Таким образом, киевский режим будет поставлен перед альтернативой. Либо он не оказывает никакого противодействия российским воздушным операциям по противодействию созданной им же военной угрозе Приднестровью. Либо эти операции будут сопровождаться полным предварительным подавлением всех сил и средств украинской стороны, способных создать угрозу полетам российской ВТА на маршрутах их следования.
Возможностей для полноценной разведки, в том числе спутниковой и беспилотной, организации целеуказания в реальном режиме времени и поражения соответствующих объектов, у российских вооруженных сил вполне достаточно для создания безопасного воздушного коридора из РФ в ПМР. Никакое НАТО физически вступаться за Украину в этом случае не станет.+

Что же касается политико-юридических аспектов таких действий, особенно при условии их должного дипломатического и информационного обеспечения, то они никак не выйдут за пределы норм международного права, не считаться с которым, несмотря на его кажущуюся эфемерность, все же не стоит. Ибо себе дороже.

Юрий Селиванов