«Кинжал» и «Калибр» зародились благодаря маршалу Язову

На 96-м году жизни после продолжительной болезни скончался последний Маршал СССР и последний министр обороны Советского Союза Дмитрий Язов. Свои мемуары Дмитрий Тимофеевич назвал «Удары судьбы». Это более чем верно. Какими ударами была отмечена история его жизни, какое отношение Язов имел к ракетам «Калибр» – и что в свое время привело его на сторону ГКЧП?

Портрет человека, прожившего столь долгую и насыщенную жизнь, да еще и в ХХ веке, до краев наполненном потрясениями и страданием, невозможно написать одной краской. Хотя некоторые пытаются.

В 1990-х годах престарелого маршала, полтора года отсидевшего в «Матросской тишине» после событий августа 1991 года, в либеральном нарративе превратили чуть ли не в одного из главных злодеев ГКЧП, сделали из него ходячий символ реакции, консерватизма и коммунистического реванша.

Несколько лет назад в Литве Язова заочно приговорили к тюремному сроку по обвинению в событиях января 1991 года в Вильнюсе, что дало повод либеральной прессе снова наброситься на маршала, вспоминая из всей его жизни только памятные три августовских дня – участие в ГКЧП. Для нового поколения, питающегося идеологизированной эрзац-историей и «видеоняней» – YouTube, маршал Язов превратился в подобие огромного бронзового истукана, памятника всему отжившему, устаревшему, да еще и агрессивному.

Дмитрий Тимофеевич достоин уважения просто по факту того, что, как и многие подростки в 1941 году, пошел на фронт добровольцем, приписав себе два года возраста. Он даже школу не закончил, а формально аттестат получил только в 1953 году, будучи уже майором, что абсолютно нормально для офицеров того времени. То есть офицерские курсы он окончил раньше, чем официально окончил школу.

Во время Карибского кризиса именно Язов командовал 400-й мотострелковой бригадой, переброшенной на Кубу в ходе операции «Анадырь». Можно по-разному относиться к Карибскому кризису как историческому событию, но нельзя отрицать, что операция «Анадырь» сохранила баланс сил между СССР и США и, по сути, на долгие годы заложила основы биполярного мира на планете, не допустив американской гегемонии. Язов командовал Среднеазиатским военным округом в самом начале войны в Афганистане и во многом именно он способствовал спокойному и организованному входу в ДРА советского ограниченного контингента. В дальнейшем он вплоть до 1987 года служил на Дальнем Востоке, откуда и был вызван Горбачевым в Москву.

Назначение Дмитрия Язова министром обороны СССР было неожиданностью для всех, включая его самого.

Воспользовавшись инцидентом с Матиасом Рустом, Михаил Горбачев разом избавился от мешавшей ему старой верхушки Минобороны и генералитета. Выбор пал на Язова в основном из-за его удаленности, в том числе и даже чисто географической, от Москвы и от того чудовищного клубка интриг, который сплелся к 1987 году в верхушке партии и советского руководства. Назначить на должность главы оборонного ведомства СССР совсем уж варяга Горбачев позволить себе не мог (сделать косноязычного интригана Шеварднадзе министром иностранных дел было можно, но в отношении армии лидер перестройки был вынужден тогда соблюдать некоторые правила игры). Кроме того, Язов уже был заместителем министра – начальником кадрового управления, то есть хорошо знал ситуацию в армии. Многие помнят, как, съездив в США, Язов в сердцах бросил: «Мне бы зарплату американского солдата». Сейчас это воспринимается как миф, тем более что кадровый офицер вряд ли сказал бы «зарплата», а не «денежное довольствие», но смысл происходившего это высказывание передавало довольно точно.

Маршал Язов был типичным служакой. Это слово сейчас затерто негативной коннотацией, но изначально оно относилось к кадровым офицерам, всю жизнь последовательно продвигавшимся в армии по карьерной лестнице. Да, Горбачев тянул с присвоением ему маршальского звания, и Язов стал первым министром обороны СССР – генералом армии (Сталин не в счет, у него вообще никаких воинских званий формально не было, генералиссимус возник уже постфактум).

Горбачев, видимо, вообще полагал, что может открыто манипулировать новым министром обороны и даже вешать на него собственные грехи, типа тех же событий в Литве, например. Так, на долю маршала Язова выпало выполнять политические решения Горбачева, крайне непопулярные в армии. В первую очередь речь идет о выводе советских групп войск из Восточной Европы (за исключением Германии, вывод ГСГВ завершился уже при Ельцине). Кроме того, министру обороны пришлось выполнять и горбачевские соглашения с американцами по сокращению стратегических вооружений, вызывавшие бурную негативную реакцию не только в армейской, но и в экспертной среде.

Также Горбачев настаивал на резком сокращении численности армии, что только частично определялось практическими и экономическими соображениями. На век Язова – министра обороны пришлось и ранее никогда не виданное идеологическое давление на армию, вплоть до ее «расчеловечивания». Критические – вплоть до неприкрытой ненависти – газетно-журнальные публикации лились водопадом. В обществе сложилось резко негативное отношение к человеку в форме. С офицеров в некоторых регионах сбивали фуражки, осыпали ругательствами. Престиж армии катился к нулю. Видеть и слышать все это старому служаке, всю жизнь отдавшему строевой службе, было невыносимо.

События тех трех памятных дней в августе 1991 года сейчас покрыты таким толстым слоем конспирологии и откровенного вранья, что пройдет еще много времени, пока их можно будет правдиво восстановить во всех деталях и красках. Язов не мог не присоединиться к ГКЧП, слишком уж негативная обстановка сложилась вокруг армии усилиями прорабов перестройки. С другой стороны, он просто не знал, как вести себя в такой ситуации. Он отдал устное распоряжение ввести в Москву танки, но его заместитель Евгений Шапошников его практически проигнорировал.

Да, в центр города прошли отдельные танковые колонны и десантные части, ключевые здания были взяты под охрану, но классического военного переворота так и не случилось. В следующие несколько дней началась странная игра с Горбачевым, который сидел в Форосе якобы без связи. Язов впоследствии говорил, что связь у Горбачева в действительности была, но он просто выжидал, кто победит. Неприязнь между Горбачевым и Язовым с этого момента стала яростной и взаимной, и лишь в последние года два этих уже очень пожилых человека пришли к относительному примирению.

Есть мнение, что, будь Язов чуть порешительней, или если бы на его месте был бы кто-то помоложе и с другим жизненным опытом, история страны могла бы пойти другим путем. Маршал честно служил своей стране и народу, но, возможно, в критический момент ему не хватило решительности или даже доли авантюрности. Но он там был все-таки не один такой, там целый Комитет заседал, и ни один из его членов на Пиночета не походил. А некоторые так и вовсе на карикатуру смахивали. Провал ГКЧП как политического события был во многом обусловлен личностями тех, кто все это затеял. Да, все эти люди полагали, что спасают страну, и, по сути, так и было, но ни один из них не мог принять решение или просто взять на себя ответственность за происходящее. Их никто не боялся, а танки в центре Москвы воспринимались (если кто помнит) как театральная декорация, а не как угроза или символ власти и силы. Распропагандированные танкисты уже к середине дня братались с москвичами – какой уж тут военный переворот, «сильная рука»» и «наведение порядка».

Маршал Язов, по сути, случайно оказался в эпицентре всего этого. Он не был главной действующей силой попытки переворота.

Но не следует превращать его в совсем уж слабовольную фигуру, механически выполнявшую свои служебные функции. Он честно обзванивал командующих округами и руководителей республик, но те технично уходили от прямого выражения солидарности, так же, как и многие другие, просто выжидая. И кто ж знает, как повел бы себя на месте Язова каждый из его современных критиков за «нерешительность». А прилетев в Форос, Язов просто сцепился с Горбачевым, который уже считал себя победителем.

Либеральная же общественность очень быстро превратила Язова в символ реакции и косности. Одновременно было предано гласности якобы его видеообращение, в котором маршал называет себя «старым дураком» и кается за участие в ГКЧП. Язов затем рассказывал, что после ареста его привезли в санаторий Сенеж управделами Совмина РСФСР (то есть подконтрольный правительству Ельцина) и сутки допрашивали, не давая спать. Под конец этого допроса к нему и пришел журналист Владимир Молчанов (программа «До и после полуночи» центрального телевидения) и долго уговаривал записать покаянное обращение к Горбачеву. В своих воспоминаниях Язов затем указывал, что не очень понимал, что он тогда говорил, считая, что дает популярному телеведущему с подкупающими аристократическими манерами интервью.

За всем за этим забылось кое-что очень важное, что успел сделать Язов на посту министра обороны. И это не только организация вывода советских войск из Афганистана. Это именно министр обороны СССР маршал Дмитрий Язов дал добро на начало научно-исследовательских работ по разработке стратегического вооружения на новых физических принципах и гиперзвукового оружия. То есть, те самые «Кинжалы» и прочие чудо-системы, которыми теперь так гордится уже российская армия. Предыдущие министры обороны от таких проектов шарахались, то ли действительно из ретроградства, то ли от отсутствия понимания стратегической перспективы. И уже неважно – убедили ли Язова настырные ученые или он сам оказался настолько прозорлив. Даже крылатые ракеты морского базирования, сейчас более известные как «Калибр», пошли в разработку с подачи маршала Язова.

Выйдя из тюрьмы по амнистии в 1993 году, Язов превратился в гонимую победившей либеральной общественностью фигуру, едва ли не пугало «коммунистического реванша». Он давал для этого поводы. Написал хвалебную книгу о Сталине, несколько раз в интервью «говорил против ветра» о событиях августа 1991 года. Его обзывали, использовали в качестве аргумента и «маршала для битья». Ситуация стала меняться лишь в начале нулевых годов. Надо отдать должное Министерству обороны РФ, которое сохранило за быстро старевшим маршалом должность в Главной инспекции МО РФ и его кабинет на Знаменке, 19.

Свои мемуары Дмитрий Тимофеевич назвал «Удары судьбы». Это более чем верно.

Маршал пережил двух жен. Его первый ребенок, девочка, родившаяся в 1949 году, погибла в двухлетнем возрасте, обварившись кипятком. Старший сын маршала, Игорь, капитан второго ранга, штурман подводной лодки трагически ушел из жизни в 1994 году в возрасте 44 лет. А 16-летний внук разбился на автомобиле. Но Язов не сдавался, работал в ветеранских организациях, хотя после смерти своей второй жены Эммы в 2017 году стал на глазах сдавать.

И вот теперь не стало и его самого. Было бы банально в очередной раз говорить о «конце эпохи», но эпоха действительно уходит, и даже события 1991 года для нового поколения – уже глубокая история, которую учат в школе. Ходят слухи, что якобы маршал Язов недавно дал какое-то откровенное интервью, потребовав опубликовать его только после его смерти. Посмотрим. Это всегда полезно.