Кто с мечом к нам придет... Пять лет назад по Донецку провели колонну пленных украинских карателей

Пять лет назад по центральной улице Донецка - Артема, известной в народе также как Первая линия, под конвоем провели несколько сот украинских вояк, захваченных в плен в августовских «котлах» того года

Как деды

Может быть, конечно, в тех условиях этичней было бы назвать шествие просто шествием, а не "парадом позора". Безо всякого «шоу-продакшн», свойственного, увы, нашему времени, допускающего его даже в пределы, где прилично хранить скорбное бесчувствие. Хотя, с другой стороны, без этого в августовские дни 2014 года было бы просто невозможно смотреть на лица людей, тащивших свои понурые тела по Первой линии.

Неизвестно, кто придумал это шествие, но вдохновлялся он, конечно, подобным, пошедшим в Москве летом 1944 года. Тогда, как мы все знаем, по столице были проведены 57 тысяч немецких солдат, взятых в плен при разгроме группы армий «Центр» в Белоруссии. За пленными фрицами шли поливальные машины, за пленными «укропами» — тоже. Символичность, смычка поколений. Это было сильно и, на взгляд донбассовцев, верно.

После варварских обстрелов в июле и августе 2014 года Донецк опустел — кто увез детей пересидеть на море, кто в село, кто в города ближнего зарубежья — к родне. Ведь тогда думалось всем, что «пересиживать» придется три-четыре месяца, не более. 24 августа 2014 года, глядя на опущенные глаза врагов, дончане понимали уже, что процесс затянется.

Под угрозой смерти

С психологической точки зрения все было тогда сделано умело и вовремя — и «парад», и последовавшее за ним заявление Александра Захарченко, тогда еще только главкома ВС ДНР, о том, что 4000 вражеских солдат взяты в плен только под Амвросиевкой, и выставка на площади Ленина сгоревшей и уцелевшей захваченной у украинской армии бронетехники. Все это было призвано поднять дух, укрепить людей в правильности их выбора, сделанного на референдуме о независимости республики 11 мая.

Спецкоры «Комсомольской правды» Александр Коц и Дмитрий Стешин в тот день свидетельствовали: «С утра горожане начали сходиться на площадь — посмотреть на «парад сожжённой техники», а к двум часам дня перед памятником Ленина собралось до пяти тысяч человек. Для вымершего Донецка это колоссальная цифра, которая шокировала даже самих собравшихся. Нам говорили, что многие хотели приехать, но просто побоялись — утренний обстрел больницы показал, что украинская артиллерия спокойно «достает» до центра города».

Да, в тот день, кроме всего прочего, на Украине отмечали «День независимости», в честь которого украинские артиллеристы по своей милой привычке обстреляли и окраины, и центр столицы ДНР (тогда у них еще была такая техническая возможность). При этом пара снарядов угодила в морг больницы им. Калинина, где лежали трупы горожан, убитых этими же артиллеристами накануне.

«Их убили дважды», — заметили по этому поводу московские журналисты.

Лицо национализма

Донецку в тот день показали лицо ненависти. Оно выглядело банальным — помятые, у кого-то одутловатые лица украинских военнопленных. Многие куда старше призывного возраста, а значит — перед дончанами были убежденные украинские националисты из так называемых «добробатов». По улице Артема шли сограждане по паспорту, но враги по убеждению.

Как ни странно, в городе и республике нашлись тогда люди, считавшие, что проводить шествие пленных негоже. Мол, уподобляемся фашистам. Хорошо, что Сталину и его генералам некому было такую глупость говорить.

Жителям Донбасса, в те дни терявшим близких людей и на передовой, и в мирных домах, при взгляде на обезоруженных безнаказанных убийц, шедших под охраной девушки с советской, времен Великой Отечественной еще винтовки СВТ (специально, наверное, так придумали сделать), могли прийти на память разве что стихи Михаила Светлова, написанные при виде убитого под Моздоком в 1942 году итальянского солдата.

Надо ли было проводить шествие пленных пять лет назад — вопрос вовсе не дискуссионный. Тот, кто страдает по поводу «гуманности», должен понимать, что перед донбасскими ополченцами, перед их друзьями и родственниками в тот жаркий день шли враги. Откровенные и безжалостные. Своими действиями они поставили себя за грань человеческих и божьих законов.

Нам не впервой

Вообще — шествие военнопленных — тема для истории отлично знакомая. Самые популярные проводились в Древнем Риме — с шиком, блеском, полным набором варварской мишуры. Но и древние египтяне не чурались то же самое делать, сходите в оперу, посмотрите «Аиду», и средневековые властители. Думается, что не чуждые воинского, солдатского символизма Кутузов и Суворов, не отказались бы провести, скажем французов Наполеона по сожжённой ими Москве, а поляков 1794 года — по залитой ими кровью белорусской земле.

Наши предки умели обставлять подобные действа вполне театрально. Иногда, как Петр Великий, они побежденных приглашали на унизительный пир. А иногда — смело и безоглядно чествовали военачальников, давших укорот сильным врагам России. Хотя, надо сказать, что либералы-западники и тогда находились. Причем иногда среди людей, казалось бы, правильного воспитания. Так, в 1863 году, когда столичное общество собиралось почтить особым приемом усмирителя польского восстания и великого государственника, виленского губернатора Михаила Муравьева, cанкт-петербургский губернатор, внук и тезка знаменитого деда, Александр Суворов отказался принимать в чествовании «людоеда» участие, потому что, дескать, это уронит его и русских в глазах Европы. Федор Тютчев тогда написал язвительное стихотворение, которое начиналось так:

Думается, именно этими соображениями руководствовались и власти ДНР, решившие всем показать напористость и силу в отстаивании коренных интересов русского Донбасса.

Сделано в Донецке

На «той» стороне, разумеется, было много воя. Впрочем, весьма и весьма пессимистичного. «Парад» в Донецке можно было свободно посмотреть в интернете, и по видео было понятно, что не абстрактные «террористы» пришли в центр города под риском обстрела покарать своим презрением убийц и грабителей, а самые что ни на есть коренные дончане. Которым и уехать-то от войны было некуда и незачем.

Может, как раз после этого незадачливого «Дня независимости» и без того незадачливой Украины там стало появляться мнение о том, что здешних русских им не сломить. А значит — цель действа была достигнута. Быстро и эффективно — по-донецки.

источник