Система ПВО Москвы превратилась в руины

Сеть объектов противовоздушной обороны Москвы, созданная в советскую эпоху, забыта и практически полностью разрушена. Военным пришлось отказаться от содержания бункеров и других секретных строений. Теперь многие из этих объектов превратились в руины.

Если долго ехать по подмосковным полям, а особенно в районе так называемой "большой бетонки", то рано или поздно попадешь на бетонку в прямом смысле. Сеть дорог из плит ведет к военным частям, многие из которых уже не несут боевого дежурства.

Въезды и выезды с этих дорог, как правило, перекопаны или завалены бетонными блоками. Но благодаря объяснениям местных жителей, прокатному автомобилю "Нива", нам удается попасть уже непосредственно на территорию воинской части. Где раньше красили бордюры, уже нет никакого намека на ровную дорогу.

"Сейчас, как видите, ни заборов нет, ничего! Просто жуть какая-то! Эти ангары такие страшные, дыры зияющие, проломы. Я сюда вообще не ходил ни разу", - рассказывает Михаил Абрамов.

"Большой бетонки" не было ни на одной советской карте, а иностранцам путь сюда был вообще заказан.

"Стояли на высоких вышках крутящиеся радары. В свое время я работал в ГАИ. Никого сюда не пускали, а в случае прорыва сразу шла патрульная машина и прекращала движение нарушителей", - говорит Михаил Абрамов.

Заезжаем внутрь. Несмотря на жару, снаружи под сводами сыро и гулко. Навигатор уже не понимает, где мы. Воздух затхлый. Сюда наш проводник идти категорически отказался. В глубине - система тамбуров, висят инструкции, при каких видах заражения какую дезинфекцию надо пройти. Герметичные двери уже растащили, и запутанная система комнат выводит в такой же огромный ангар на другой стороне холма.

В случае ядерного удара личный состав должен был существовать здесь автономно, при этом продолжая выполнение боевой задачи. Насколько долго это могло продолжаться? Запас питьевой воды примерно на 10 человек - 1600 литров. Дата последней заливки не читаема, ответственный за выдачу - лейтенант Сироткин.

Еще немного плутания по полям, и мы снова попадаем на дорогу из плит, упирающуюся в довольно широкую речку. В советское время за переправой следили военные, несмотря на то, что последний раз военная машина появлялась здесь очень давно, дорога почти проезжая.

Через какое-то время видим остатки забора, колючки и контрольно-пропускного пункта. Подъезжаем к аналогичным ангарам. Здесь наш проводник, бывший кочегар этой военной части, смело отправляется с нами внутрь.

"Канцелярия тут была – стеллажи, документация разная, папки", - объясняет Николай Рогов.

Жизнь, судя по газетам, замерла тут в середине 80-х годов. В комнате отдыха висит доска с портретами членов Политбюро. Места в бомбоубежище не очень много. В случае боевой тревоги здесь должны были находиться только офицеры. Никаких солдат и тем более кочегаров.

Подобных военных частей - целое кольцо вдоль секретной в прошлом бетонки. Строительство вблизи этих мест до сих пор не разрешают - это в самой востребованной, 100-километровой от столицы зоне.

Возвращаемся в Москву. Машину, пережившую столь насыщенный день, пора возвращать в прокатную контору.