Данная статья является продолжением ранее опубликованного материала по концепции атомного многофункционального подводного крейсера (АМФПК): «Атомный многофункциональный подводный крейсер: асимметричный ответ Западу».

Первая статья вызвала много комментариев, сгруппировать которые можно по нескольким направлениям:
— в подводную лодку предложенное дополнительное оборудование не поместится, т.к. в ней уже всё максимально плотно упаковано;
— предложенная тактика грубо противоречит существующей тактике применения подводных лодок;
— распределённые роботизированные системы / гиперзвук лучше;

— собственные авианосные ударные группы (АУГ) лучше.

Для начала рассмотрим техническую сторону создания АМФПК.

Почему в качестве платформы АМФПК мной выбраны ракетные подводные крейсера стратегического назначения (РПКСН) проекта 955А?

По трём причинам. Во-первых, данная платформа находится в серии, следовательно, её строительство хорошо освоено промышленностью. Более того, строительство серии завершается через несколько лет, и, если проект АМФПК проработать в сжатые сроки, то строительство может быть продолжено на тех же стапелях. За счёт унификации большей части элементов конструкции: корпуса, энергетической установки, движителя и т.д. стоимость комплекса может быть существенно снижена.

С другой стороны, мы видим, как медленно промышленность внедряет в серию абсолютно новые образцы вооружений. Особенно это относится к крупным надводным кораблям. Даже новые фрегаты и корветы идут во флот с существенной задержкой, про сроки строительства перспективных эсминцев/крейсеров/авианосцев я умолчу.

Во-вторых, существенная часть концепции АМФПК, переоснащение РПКСН из носителя стратегических ядерных ракет в носитель большого количества крылатых ракет, успешно реализована в США. Четыре атомные подводные лодки с баллистическими ракетами (ПЛАРБ) типа «Огайо» (SSBN-726 — SSBN-729) были переоборудованы в носители крылатых ракет BGM-109 Tomahawk, то есть ничего невозможного и нереализуемого в данном процессе нет.




В-третьих, подводные лодки проекта 955А являются одними из самых современных в российском флоте, соответственно, обладают существенным заделом на будущее по тактико-техническим характеристикам.

Почему не взять в качестве платформы для АМФПК тоже находящийся в серии проект 885/885М? В первую очередь, потому, что под те задачи, под которые я рассматриваю применение АМФПК, на лодках проекта 885/885М недостаточно места для размещения необходимого боекомплекта. По информации из открытой печати, лодки данной серии достаточно сложны в производстве. Стоимость подводных лодок проекта 885/885М от 30 до 47 млрд. руб. (от 1 до 1,5 млрд. долларов), в то время как стоимость РПКСН проекта 955 порядка 23 млрд. руб. (0,7 млрд. долларов). Цены при курсе доллара 32-33 руб.

В возможных плюсах платформы 885/885М – лучшее гидроакустическое оборудование, большая скорость малошумного подводного хода, большая маневренность. Однако, с учётом отсутствия в открытой печати достоверной информации по этим параметрам, их приходится вынести за скобки. Также переоснащение ВМС США ПЛАРБ «Огайо» в ПЛАРК с возможностью доставки разведывательно-диверсионных групп косвенно говорит о том, что подводные лодки данного класса могут эффективно действовать «на переднем крае». РПКСН типа проекта 955А должны как минимум не уступать ПЛАРБ/ПЛАРК типа «Огайо» по своим возможностям. В любом случае, к проекту 885/885М мы ещё вернёмся.

Какие-либо перспективные платформы (атомные подводные лодки (ПЛА) проекта «Хаски», подводные роботы и т. д., и т. п.) не рассматривались по той причине, что у меня нет никакой информации о том, в каком состоянии находятся работы по данным направлениям, в какой срок они могут быть реализованы и будут ли реализованы вообще.

Теперь рассмотрим основной объект критики: применение на подводной лодке зенитно-ракетного комплекса (ЗРК) большого радиуса действия.

В настоящее время единственным средством противодействия авиации на подводных лодках являются переносные зенитно-ракетные комплексы (ПЗРК) типа «Игла». Их применение предполагает всплытие подводной лодки на поверхность, выход оператора ПЗРК на корпус лодки, визуальное обнаружение цели, захват инфракрасной головкой и пуск. Сложность данной процедуры вкупе с низкими характеристиками ПЗРК предполагает его применение в исключительных ситуациях, например, во время подзарядки аккумуляторов дизель-электрической подводной лодки (ДЭПЛ) или устранении повреждений, то есть в тех случаях, когда подводная лодка не может погрузиться под воду.

В мире прорабатываются концепции применения зенитных ракет из-под воды. Это и французский комплекс A3SM Mast на базе ПЗРК MBDA Mistral и A3SM Underwater Vehicle на основе зенитной управляемой ракеты (ЗУР) средней дальности класса "воздух-воздух" MBDA MICA с дальностью стрельбы до 20 км (Ист. 1).




Германия предлагает ЗРК IDAS, предназначенный для поражения низколетящих низкоскоростных целей (Ист. 2, 3).




Следует отметить, что все перечисленные ЗРК по современной классификации можно отнести к комплексам малой дальности с ограниченными возможностями по поражению скоростных и маневрирующих целей. Их применение хоть и не предполагает всплытия, но требует подъёма на перископную глубину и выдвижение средств разведки над водой, что, по-видимому, считается разработчиками приемлемым (Ист. 4).

В то же время опасность для подводных лодок со стороны авиации всё увеличивается. С 2013 года на вооружение ВМС США начали поступать дальние противолодочные самолёты нового поколения P-8A «Poseidon». Всего ВМС США планируют закупить 117 «Посейдонов» для замены парка стремительно устаревающих P-3 «Орион», разработанных еще в 60-е годы (Ист. 5).

Существенную опасность для подводных лодок могут представлять беспилотные летательные аппараты (БПЛА). Особенностью БПЛА является их чрезвычайно высокая дальность и продолжительность полёта, позволяющая контролировать обширные участки поверхности.

ВМС США впервые задействовали в противолодочных учениях беспилотный летательный аппарат MQ-9 Reaper (Predator B). Сами учения состоялись в октябре минувшего года. БПЛА, способный держаться в воздухе до 27 часов, оснастили системой приема сигналов от гидроакустических буев, разбросанных с вертолетов, и аппаратурой обработки данных. Reaper смог проанализировать полученные сигналы и передать на контрольную станцию на расстояние в несколько сотен километров. Также дрон продемонстрировал способность преследовать подводные цели (Ист. 6).




В арсенале ВМС США также находится высотный БПЛА большой продолжительности полета MC-4C «Triton» (Ист. 7). Данный летательный аппарат может с высокой эффективностью осуществлять разведку надводных целей и в перспективе может быть дооснащён для обнаружения подводных лодок по аналогии с морским вариантом БПЛА MQ-9 Predator B.

Не стоит забывать и про противолодочные вертолёты типа SH-60F Ocean Hawk и MH-60R Seahawk с опускаемой гидроакустической станцией (ГАС).

Со Второй мировой войны подводные лодки практически беззащитны перед действиями авиации. Единственное, что может сделать подводная лодка при обнаружении самолётом, это попытаться скрыться в глубине, выйти из зоны обнаружения самолёта или вертолёта. При таком варианте инициатива всегда будет на стороне нападающего.

Почему же в этом случае современные ЗРК не устанавливались на подводных лодках раньше? Длительное время зенитно-ракетные комплексы представляли собой крайне громоздкие системы: громоздкие вращающиеся антенны, балочные держатели ЗУР.




Разумеется, нет и речи о том, чтобы разместить такой объём на подводной лодке. Но постепенно, с внедрением новых технологий, габариты ЗРК уменьшились, что позволило размещать их на компактных мобильных платформах.

На мой взгляд, имеются следующие факторы, позволяющие рассматривать возможность установки ЗРК на подводные лодки:

1. Появление радиолокационных станций (РЛС) с активной фазированной антенной решёткой (АФАР), не требующих механического вращения полотна антенны.
2. Появление ЗУР с активными радиолокационными головками самонаведения (АРЛГСН), не требующими подсвета цели РЛС после запуска.

В настоящий момент близок к принятию на вооружение новейший ЗРК С-500 «Прометей». На базе сухопутного варианта ожидается проектирование морской версии данного комплекса. Параллельно можно рассмотреть создание варианта ЗРК С-500 «Прометей» для АМФПК.

При изучении компоновки мы можем основываться на структуре ЗРК С-400. Базовый состав системы 40Р6 (С-400) включает в себя (Ист. 8, 9):

— пункт боевого управления (ПБУ) 55К6Е;
— радиолокационный комплекс (РЛК) 91Н6E;
— многофункциональные РЛС (МРЛС) 92Н6Е;
— транспортно-пусковые установки (ТПУ) типа 5П85ТЕ2 и/или 5П85СЕ2.




Аналогичная структура планируется и у ЗРК С-500. В общем виде компоненты ЗРК:

— оборудование управления;
— РЛС обнаружения;
— РЛС наведения;
— средства поражения в пусковых контейнерах.

Каждый элемент комплекса размещается на шасси специального грузового автомобиля повышенной проходимости, где, помимо непосредственно оборудования, расположены места для операторов, системы жизнеобеспечения и источники энергии элементов комплекса.

Где данные компоненты могут быть размещены на АМФПК (платформа проекта 955А)? Для начала необходимо понять объёмы, высвобождаемые при замене баллистических ракет «Булава» на арсенал АМФПК. Длина ракеты «Булава» в контейнере составляет 12,1 м, длина ракеты 3М-54 комплекса «Калибр» — до 8,2 м (самая большая из семейства ракет), ракеты П 800 «Оникс» — 8,9 м, ракеты сверхбольшой дальности 40Н6Е ЗРК С-400 — 6,1 м. Исходя из этого, объём отсека вооружений может быть сокращён по высоте примерно на три метра. С учётом площади отсека вооружений это вполне себе квартира, то есть объём значительный. Также для обеспечения пуска баллистических ракет в РПКСН, возможно, есть какое-либо специализированное оборудование, которое также может быть исключено.

Исходя из этого…

Оборудование управления ЗРК может быть размещено в отсеках подводной лодки. С момента проектирования РПКСН проекта 955А прошло уже около пяти лет, за это время меняется оборудование, появляются новые конструкторские решения. Соответственно, при проектировании АМФПК несколько кубометров дополнительных объёмов найти вполне реально. Если же нет, то размещаем отсек управления ЗРК в высвободившемся пространстве отсека вооружений.

Средства поражения в пусковых контейнерах размещаются в новом отсеке вооружений. Для обеспечения возможности работы ЗРК на перископной глубине, разумеется, с выдвижением на поверхность мачты РЛС, ЗУР могут быть адаптированы для запуска из-под воды по аналогии с ракетами комплексов «Калибр»/«Оникс» или в виде всплывающих контейнеров (Ист. 10).

Всё остальное вооружение, предлагаемое для АМФПК, изначально имеет возможность применения из-под воды.

Размещение РЛС на подъёмной мачте. В зависимости от компоновки отсека вооружений могут быть рассмотрены два варианта размещения РЛС:

— конформное размещение по сторонам рубки;
— размещение горизонтальное вдоль корпуса (в сложенном состоянии внутри отсека вооружения);
— размещение вертикальное, аналогично размещению баллистических ракет «Булава».

Конформное размещение по сторонам рубки. Плюс: не требует массивных выдвижных конструкций. Минус: ухудшает гидродинамику, ухудшает шумность хода, требует всплытия для применения ЗУР, нет возможности обнаружения низколетящих целей.

Размещение горизонтально вдоль корпуса. Плюс: можно реализовать достаточно высокую мачту, позволяющую поднимать антенну на перископной глубине. Минус: в сложенном состоянии может частично перекрывать пусковые ячейки в отсеке вооружений.

Размещение вертикально. Плюс: можно реализовать достаточно высокую мачту, позволяющую поднимать антенну на перископной глубине. Минус: уменьшает объём боекомплекта в отсеке вооружений.

Последний вариант мне видится предпочтительным. Как уже говорилось ранее, максимальная высота отсека — 12,1 м. Применение телескопических конструкций позволит вынести РЛС массой десять-двадцать тонн на высоту порядка тридцати метров. Подводной лодке, находящейся на перископной глубине, это позволит поднять полотно РЛС над водой на высоту пятнадцать-двадцать метров.




Как мы увидели выше, в состав ЗРК типа С-400/С-500 входят два типа РЛС: РЛС поиска и РЛС наведения. В первую очередь это связано с необходимостью наведения ракет без АРЛГСН. В некоторых случаях, как например, реализовано в одном из лучших эсминцев ПВО типа «Деринг», применяемые РЛС отличаются длиной волны, позволяя эффективно использовать преимущества каждой (Ист.11).

Возможно, с учётом внедрения АФАР в С-500 и расширением номенклатуры средств поражения с АРЛГСН, в морском варианте можно будет отказаться от обзорной РЛС, выполняя её функции РЛС наведения. В авиационной технике это давно уже норма, все функции (и разведки и наведения) выполняются одной РЛС.

Полотно РЛС должно быть убрано в герметичный радиопрозрачный контейнер, обеспечивающий защиту от морской воды на перископной глубине (до десяти-пятнадцати метров). При проектировании мачты необходимо реализовать решения по снижению заметности, аналогичные применяемым при разработке современных перископов (Ист.12). Это необходимо для минимизации вероятности обнаружения АМФПК при работе АФАР в пассивном режиме или в режиме LPI с низкой вероятностью перехвата сигнала.

В режиме низкой вероятности перехвата (LPI, Low probability of intercept) радар излучает низкоэнергетические импульсы в широком диапазоне частот, используя технику, названную широкополосной передачей. Когда многократные эхо-сигналы возвращаются, процессор обработки сигналов РЛС объединяет эти сигналы. Количество энергии, отраженной назад к цели, — на том же самом уровне, как и у обычного радара, но, так как каждый импульс LPI имеет значительно меньшее количество энергии и различную структуру сигналов, цели будет трудно обнаружить — как источник сигнала, так и сам факт облучения РЛС.

Для ракет с АРЛГСН может быть реализована возможность выдачи целеуказания с перископа подводной лодки. Это может потребоваться, например, в случае необходимости уничтожения одиночной маловысотной низкоскоростной цели типа «противолодочный вертолёт», когда выдвигать мачту РЛС нецелесообразно.




Комплекс обеспечивает:

— круговой обзор приводной поверхности и воздушного пространства в светлое время суток, в сумерки и ночью;
— обнаружение надводных, воздушных и береговых объектов;
— определение дистанции до наблюдаемых морских, воздушных и береговых объектов;
— определение пеленга объектов;
— измерение курсовых углов и углов места объектов;
— прием сигналов спутниковых навигационных систем «Глонасс» и GPS.

УПК «Парус-98Э» состоит из командирского перископа и универсального перископа непроникающего типа (оптронной мачты). Командирский перископ включает визуальный оптический канал и телевизионный ночной канал. Универсальный перископ включает телевизионный канал, тепловизионный канал, лазерный дальномерный канал, антенную систему для приема сигналов спутниковых навигационных систем (Ист.13).

В любом случае это потребует дополнительного сопряжения ЗРК с корабельными системами, но это более эффективно, чем установка отдельной оптико локационной станции (ОЛС) на мачте или размещение её (ОЛС) на мачте РЛС.

Надеюсь, вопрос «в подводную лодку предложенное оборудование не поместится, т.к. в ней уже всё максимально плотно упаковано», рассмотрен достаточно подробно.

Вопрос стоимости.

Стоимость РПКСН проекта 955 «Борей составляет» 713 млн. долларов (первый корабль), ПЛАРБ «Огайо» — 1,5 млрд. (в ценах 1980 года). Стоимость переоборудования ПЛАРБ типа «Огайо» в ПЛАРК — около 800 млн. долларов. Стоимость одного дивизиона С-400 составляет порядка 200 млн. долларов. Грубо из этих цифр можно сформировать порядок цены на АМФПК — от 1 до 1,5 млрд. долларов, то есть стоимость АМФПК должна примерно соответствовать стоимости подводных лодок проекта 885/885М.

Теперь перейдём к задачам, для выполнения которых, на мой взгляд, и предназначен АМФПК.

Несмотря на то, что наибольшее число комментариев вызвало применение АМФПК против авианосцев, на мой взгляд, наиболее приоритетная задача АМФПК — это осуществление противоракетной обороны (ПРО) на начальном (возможно и среднем) участке полёта баллистических ракет.

Цитата из первой статьи:



В средствах массовой информации длительное время муссируется тема о том, что размещение элементов ПРО вблизи границ России потенциально позволит уничтожать баллистические ракеты на начальном участке траектории, до момента разделения боевых частей (БЧ). Их размещение потребует размещения наземной компоненты ПРО в глубине территории РФ. Аналогичную опасность для морской составляющей представляют АУГ США с находящимися в их составе крейсерами типа «Тикондерога» и эсминцами «Арли Бёрк» (Ист.14, 15, 16, 17).




Развернув АМФПК в районах патрулирования ПЛАРБ США, мы перевернём ситуацию с ног на голову. Теперь уже США придётся искать способы дополнительного прикрытия своих ПЛАРБ для обеспечения гарантированной возможности нанесения ядерного удара.

Под вопросом находится возможность создания в России боевых блоков типа hit-to-kill, обеспечивающих поражение цели прямым попаданием на больших высотах, хотя для С-500 такая возможность вроде как заявлена. Однако, поскольку позиционные районы ПЛАРБ США находятся на значительном удалении от территории России, то на противоракетах АМФПК могут быть установлены специальные боевые части (БЧ), существенно повышающие вероятность поражения стартующих баллистических ракет. Радиоактивные осадки в данном варианте применения ракет ПРО выпадут на значительном удалении от территории России.

Учитывая, что морская компонента стратегических ядерных сил является для США основной, угроза её нейтрализации не может быть ими проигнорирована.

Решение данной задачи надводными кораблями или их соединениями невозможно, так как они гарантированно будут обнаружены. В дальнейшем ПЛАРБ США либо поменяют район патрулирования, либо, в случае начала конфликта, надводные корабли будут превентивно уничтожены ВМС и ВВС США.

Можно задать вопрос: не разумно ли уничтожить сам носитель ракет – ПЛАРБ? Безусловно, это гораздо эффективнее, поскольку одним ударом мы уничтожим десятки ракет и сотни боеголовок, однако, если мы агентурными или техническими средствами узнаем район патрулирования ПЛАРБ, это ещё не значит, что мы сможем узнать её точное местоположение. Для уничтожения ПЛАРБ противника подводным охотником он должен приблизиться к ней на расстояние порядка пятидесяти километров (максимальная дальность применения торпедного вооружения). Скорее всего, где-то рядом может находиться и ПЛА прикрытия, которая будет этому активно противодействовать.

В свою очередь, дальность перспективных противоракет может достигать пятисот километров. Соответственно, на удалении в несколько сотен километров обнаружить АМФПК будет гораздо сложнее. Также, зная район патрулирования ПЛАРБ противника и направление полёта ракет, мы можем разместить АМФПК на догонно-встречном курсе, когда противоракеты будут поражать баллистические ракеты, летящие в их направлении.

Будет ли АМФПК уничтожен после включения РЛС и запуска противоракет по стартующим баллистическим ракетам? Возможно, но не обязательно. В случае начала глобального конфликта по базам ПРО в Восточной Европе, на Аляске и кораблям, способным осуществлять функции ПРО, будут нанесены удары оружием с ядерными БЧ. Мы в данном случае окажемся в выигрышной ситуации, поскольку координаты стационарных баз заранее известны, надводные корабли вблизи нашей территории также будут обнаружены, а вот будет ли обнаружен АМФПК — это вопрос.

В таких условиях вероятность крупномасштабной агрессии, включая нанесение так называемого обезоруживающего первого удара, становится крайне маловероятной. Само наличие АМФПК на вооружении и неопределённость его местоположения не позволят потенциальному противнику быть уверенным в том, что сценарий «обезоруживающего» первого удара будет развиваться по плану.

Именно эта задача и является, на мой взгляд, основной для АМФПК!

Обоснование необходимости размещения полноценного ЗРК на подводных лодках, тактика применения АМФПК, сравнение функциональности с надводными кораблями, в т.ч. с авианосными ударными группами я постараюсь рассмотреть в следующей статье.

Список использованных источников
1. Предложение DCNS ЗРК для подводных лодок.
2. Вооружение подлодок пополнится зенитными ракетами.
3. Франция создает ЗРК для подводных лодок.
4. Развитие систем противовоздушной обороны подводных лодок.
5. Авиация ВМС США получила новый противолодочный самолет.
6. Беспилотник США впервые вышел на охоту за подлодкой.
7. БПЛА-разведчик «Тритон» увидит всё.
8. Зенитная ракетная система большой и средней дальности С-400 «Триумф».
9. Зенитная ракетная система С-400 «Триумф» в деталях.
10. Противовоздушный автономный универсальный комплекс самообороны подводных лодок.
11. Драконы на службе её величества.
12. Поднять перископ!
13. Унифицированный перископный комплекс «Парус-98э».
14. Генштаб ВС РФ рассказал, как ПРО США может перехватывать российские ракеты.
15. Опасность ПРО США для ядерных потенциалов РФ и Китая оказалась недооцененной.
16. «Иджис» – прямая угроза России.
17. ЕвроПРО угрожает безопасности России.