230 лет назад, 17 – 18 июня 1788 года, русская Лиманская флотилия разгромила турецкую эскадру в Очаковском сражении.

Предыстория

Условия Кучук-Кайнарджийского мира, заключенного в 1774 году, особенно присоединение к России Крымского полуострова, Тамани и Кубани в 1783 году, не устраивало Порту. Кроме того, в 1783 году был заключён договор о покровительстве и верховной власти Российской империи с объединённым грузинским царством Картли-Кахети (Картлийско-Кахетинским царством, Восточная Грузия), согласно которому Восточная Грузия перешла под протекторат России. Договор резко ослабил позиции Персии и Турции в Закавказье, формально уничтожив их притязания на Восточную Грузию.


Османская империя жаждала реванша и открыто готовилась к войне. В предвоенный период турки через своих агентов пытались вызвать восстания в Крыму и на Кубани, стесняли нашу торговлю. Также османы стали организовывать систематические набеги на земли грузинского царя. Кроме того, Порту к войне с Россией подталкивали Англия, Пруссия и Франция, которые не желали усиления русских позиций в регионе. Османы стремились использовать ещё оставшееся у них превосходство на море, пока Россия не построила сильный морской флот на Чёрном море.

Россия всячески старалась укрепиться в Причерноморье и усилить свои южные границы. Для этого в 1780-е годы началось строительство флота на Чёрном море и приморских крепостей, верфей. В 1778 г. был основан Херсон — первая кораблестроительная база Черноморского флота, а в 1783 г. началось, строительство Севастополя, ставшего главной базой флота на Черном море. В 1785 г. Петербург утвердил первый корабельный штат Черноморского флота, согласно которому он должен был иметь 12 80- и 66-пушечных линейных кораблей, 20 больших фрегатов (от 22 до 50 пушек) и 23 мелких судна с общим числом экипажа в 13 500 человек. Одновременно с этим было принято решение подчинить Черноморский флот с его адмиралтействами и портами на Черном и Азовском морях губернатору Астраханской, Азовской и Новороссийской губерний князю Г. А. Потемкину. Потемкин как крупный государственный деятель и главнокомандующий вооруженными силами России на юге сделал много полезного для строительства Черноморского флота. Приблизив к себе опытных моряков, и прежде всего Ф. Ф. Ушакова, Потемкин проявил себя в деле управления Черноморским флотом как разумный политик, понимавший главное назначение военно-морских сил, и со своей стороны делал всё, чтобы создать на Черном море сильный военный флот, способный противостоять турецкому флоту.

Однако, несмотря на огромные усилия, России не удалось к началу войны с Турецкой империей реализовать намеченную программу судостроения и довести Черноморский флот до установленного штатного корабельного состава: он вступил в войну, имея 5 линейных кораблей, 19 фрегатов и несколько десятков более мелких парусных и гребных судов. Эти корабли были сведены в корабельную эскадру, базировавшуюся на Севастополь, и Лиманскую (Днепровскую) флотилию, находившуюся в Херсоне. Во главе корабельной эскадры, состоявшей из линейных кораблей и фрегатов, был поставлен контр-адмирал М. И. Войнович — человек слабовольный, нерешительный и недостаточно подготовленный в вопросах военно-морского дела. Но при нём был решительный и умелый командир, капитан бригадирского ранга Ушаков, назначенный командующим авангардом Севастопольской эскадры, что спасло ситуацию. Нашими морскими силами в Днепровском лимане командовал начальник Черноморского флота и портов контр-адмирал Н. С. Мордвинов, человек нерешительный, западник-англоман. Мордвинов был неплохим управленцем, но слабым флотоводцем, заслужив у А. В. Суворова ироническое прозвище «академика».

Императрица Екатерина Вторая, сознавая слабость Черноморского флота и желая выиграть время, необходимое для его усиления, пыталась оттянуть время начала войны. Петербург передавал в Константинополь протесты по поводу враждебных действий, Порта в основном их игнорировала. Перед самым началом войны Екатерина писала Потемкину: «Весьма нужно протянуть два года, а то война прервет построение флота». Но в Константинополе также хорошо понимали это и спешили начать военные действия.

В 1787 году Россия заключила союз с Австрией. Русский посланник в Константинополе Я. И. Булгаков передал Порте требования России: 1) чтобы османы не нарушали границы царя грузинского, как подданного Российской империи; 2) чтобы беглые русские не оставлялись в Очакове, а отсылались за Дунай; 3) чтобы кубанцы не нападали на границы России. Нота Булгакова не имела успеха, а Порта, со своей стороны, требовала, чтобы Россия вовсе отказалось от Грузии, уступила Турции солёные озёра около Кинбурна и предоставила Константинополю право иметь своих консулов в российских городах, в особенности же в Крыму и т. д. Не дождавшись положительного, Порта предъявила новое требование — отказаться от Крыма и возвратить его Турции. Когда Булгаков отказался принять подобное требование, то был заключён в Семибашенный замок. Поступок этот был равносилен объявлению войны.

Планы и силы сторон

Турецкие планы войны предполагали активные действия на двух направлениях - очаковском и крымском. Удерживая Очаков, турки собирались захватить принадлежавший русским и расположенный против Очакова Кинбурн, и тем самым заблокировать выход из Днепровского лимана и не дать противнику выводить новые корабли из Херсона. Далее мог последовать удар по Херсонскому адмиралтейству. После этого, опираясь на господство турецкого флота на Черном море, предполагалось высадить в Крыму сильный десант для овладения полуостровом и передать его под власть подобранного для этой цели нового крымского хана.

Турция начала войну против России, выставив 200-тыс. армию и сильный флот, который насчитывал 29 линейных кораблей и 39 фрегатов при значительном числе крейсерских судов, бомбардирских кораблей и галер. Однако часть этого большого флота находилась в Средиземном море, а часть не могла выйти в море из-за недостатка личного состава. Но в целом турецкий флот имел подавляющее превосходство в силах и имел на Чёрном море 19 линейных кораблей, 16 фрегатов, 5 бомбардирских корветов. Возрождение турецкого флота после его сокрушительного поражения в Чесменском сражении во многом явилось заслугой чудом спасшегося из огня этого сражения капудана-паши (адмирала) Джезаирли Гази Хасан-паши, прозванного «Крокодилом морских сражений». После Чесменской катастрофы он возглавил на флоте преобразования, укрепил материальную базу, основал военно-морскую академию и отличился в подавлении восстания мамлюков в Египте. В период Хасана-паши (Гассана-паши) кораблестроение в Турции более строго последовало европейским образцам - корабли и фрегаты строились по лучшим в то время французским и шведским чертежам. Громоздкие большие фрегаты ушли в прошлое. Орудия покупали в Европе. Турецкие линейные корабли были двухдечными и, как правило, относительно более крупными, чем русские на Чёрном море. Они имели также и более многочисленный экипаж. Слабым местом турок оставались организация и подготовка личного состава, включая офицеров. Турецкие морские артиллеристы уступали в выучке русским.

В Очакове, как главной базе турецкого флота на Чёрном море, стояла турецкая эскадра из трёх кораблей, одного фрегата, одного бомбардирского бота, 14 небольших парусных судов, 15 гребных галер и нескольких меньших гребных судов. В ходе дальнейших событий турецкая флотилия была усилена.

Русское командование развернуло две армии — Екатеринославскую численностью 82 тыс. человек под командованием генерал-фельдмаршала Г. А. Потемкина и Украинскую численностью 37 тыс. человек во главе с генерал-фельдмаршалом П. А. Румянцевым, отдельные Крымский и Кубанский корпуса. Русские войска поддерживал Черноморский флот и Днепровская флотилия. Украинская армия наступала на вспомогательном направлении - в Подолии на среднее течение Днестра - для отвлечения противника и поддержания связи с австрийскими союзниками. Екатеринославская армия должна была наступать от Днестра через Буг к Очакову, взять эту крепостью, а затем двинуться через Днестр к Дунаю и захватить Бендеры. Черноморский флот должен был поддержать русские войска у Очакова, предотвратить высадку вражеского десанта в Крыму и бороться с турецким флотом. Кроме того, на Балтике и в Архангельске началась подготовка сильной эскадры для похода в Средиземное море и нападения на Турцию с юга - со стороны Дарданелл. Однако эти планы были нарушены неожиданным военным выступлением Швеции, объявившей в 1788 году войну России. Поэтому посылка балтийской эскадры не состоялась.

Лиманская флотилия базировалась у Глубокой пристани - ниже Херсона. В составе нашей флотилии было 3 корабля, 3 фрегата, 1 бот, 7 галер, 2 плавучих батареи и несколько мелких судов. Боеспособность флотилии была низкая из-за большой поспешности снаряжения и проблем в материальном снабжении. Также флотилия крайне нуждалась в людях, и особенно в опытных офицерах и матросах. Хронический некомплект офицеров на флоте порой достигал 50%. Экипажи пополняли мичманами из «Корпуса иностранных единоверцев» и гардемаринами из Морского кадетского корпуса, основанного в 1786 году в Херсоне, а также армейскими офицерами. Артиллерия в начале войны также была в весьма неудовлетворительном состоянии: некоторые из судов имели только половину орудий, на многих галерах было по одной 6-фунтовой пушке, а остальные 3-фунтовые, и только впоследствии их усилили пудовыми единорогами. В состав флотилии даже пришлось включить суда, на которых императрица путешествовала по Днепру. Суда, построенные для помещения прислуги, кухни, конюшни и т. п., были наскоро вооружены и приспособлены к боевым действиям.



Война

21 августа 1787 года, ещё до объявления войны, 11 турецких галер и кирлангичей (небольшое быстроходное парусно-гребное судно, использовавшееся для посыльной и разведывательной службы) атаковали стоявшие у Кинбурнской косы 44-пушечный фрегат «Скорый» и 12-пушечный бот «Битюг». После трехчасового боя русские корабли, потопив артиллерийским огнем турецкий кирлангич, отошли к Глубокой пристани под прикрытие своих батарей. 7 сентября был подписан манифест об объявлении войны Турции.

Севастопольская эскадра не смогла оказать действенной помощи Лиманской флотилии. Потемкин настоятельно требовал от начальника Севастопольской эскадры контр-адмирала Войновича скорейшего выступления в море. «Где завидите флот турецкий, — писал он к Войновичу, — атакуйте его во что бы то ни стало... хотя бы всем погибнуть, но должно показать свою неустрашимость к нападению и истреблению неприятеля». Эскадра вышла и направилась к Варне, где находилась часть турецкого флота, но на пути встретила жесточайший шторм. Черноморская эскадра вынуждена была вернуться в Севастополь. Многие корабли получили сильные повреждения, фрегат «Крым» пошел ко дну, а корабль «Мария Магдалина», не имея возможности держаться в море, лишенных всех мачт и полузатопленный был занесен в Босфор и сдался противнику.

К этому времени турецкий флот у Очакова получил из Варны подкрепление и достиг 42 вымпелов, в том числе 9 линейных кораблей и 8 фрегатов. Отсутствие помощи со стороны Войновича заставило Мордвинова отказаться от атаки сильного врага и ограничиться обороной. Несколько атак, произведенных турецким флотом и высаженным с него десантом к крепости Кинбурн, были отражены огнем крепости, в которой был начальником командующий войсками на Днепре генерал-поручик А. В. Суворов. Так, в ночь на 14 сентября турки под прикрытием корабельных батарей пытались высадить под Кинбурном десант. Однако попытка высадить турецкий десант была отражена. Огнем береговой артиллерии был взорван турецкий линейный корабль и сильно поврежден фрегат. На помощь Суворову Мордвинов выделил два фрегата и четыре галеры, но в деле принимала участие одна галера «Десна», под командой мичмана Д. Ломбарда (мальтийца на русской службе). Вооружение её состояло из пудового единорога и 16 трехфутовых пушек и фальконетов, кроме того, на галере находилось 120 гренадеров. Ломбард стал героем этих боев.

15 сентября во время нападения турецкой флотилии в составе 38 судов на Кинбурн галера Ломбарда под видом брандера смело атаковала турецкие корабли и принудила их отступить к Очакову. При этом одно турецкое судно было потоплено, другое сильно повреждено. Суворов, наблюдавший действия галеры «Десна» из Кинбурна, доносил князю Потемкину, что Ломбард «атаковал весь турецкий флот до линейных кораблей; бился со всеми судами из пушек и ружей два часа с половиной и по учинении варварскому флоту знатного вреда, сей герой стоит ныне благополучно под кинбурнскими стенами». В последующие дни «Десна», находясь на охране подступов к Кинбурну, ежедневно выходила к Очакову, обстреливая крепость и турецкие корабли. Была потоплена одна турецкая канонерская лодка. Донося о действиях Ломбарда и поведении турок под Кинбурном, Суворов писал Потемкину, что «Десна» содержит их (турок) в решпекте» (в страхе).

Однако такая храбрость Ломбарда показалась Мордвинову «вредным примером ослушания и недисциплинированности». В сообщении к Потемкину он писал: «Хотя он поступил против неприятеля с величайшей храбростью, но как он ушел ночью без всякаго повеления, то я за долг почитаю его арестовать и отдать под военный суд». Но Потемкин в отличие от Мордвинова ценил инициативу и храбрость. Он ответил Мордвинову: «Я прощаю вину офицера. Оправдав хорошо свой поступок, уже должен быть награжден. Объяви, мой друг, ему чин, какой заблагоразсудишь». Мордвинов же не спешил с производством Ломбарда, и только после вмешательства Суворова герой получил чин лейтенанта, причем произведен он был самим Потемкиным.

1 октября турки высадили большой десант у Кинбурна (до 6 тыс. человек). Суворов им не мешал – «пусть все вылезут». Затем в ходе яростного боя русские войска под командованием Суворова нанесли османам решительное поражение и сбросили их остатки в море. Во время боя на косе галера «Десна» под командой лейтенанта Ломбарда атаковала прикрывавшие высадку 17 турецких судов и заставила их отойти, и тем лишила турецкий десант поддержки артиллерийским огнем.

3 октября Лиманская эскадра под командованием контр-адмирала Мордвинова подошла к Очакову, и обнаружила стоявший здесь турецкий флот. Русский адмирал предпринял довольно странную попытку атаковать врага слабыми силами. В ночь на 4 октября Мордвинов выслал к Очакову плавучую батарею № 1 под командой капитана 2 ранга Веревкина с двумя галерами под командой лейтенантов Ломбарда и Константинова, которые должны были зажечь вражеские суда брандскугелями (зажигательный снаряд). Под утро плавучая батарея, опередив галеры, оказалась в непосредственной близости к турецкому флоту. Турки выделили несколько судов для атаки батареи. Во время боя на батарее разорвало сперва одну, затем вторую пушку, было убито около 30 человек. Разрывы орудий деморализовали личный состав и вынудили капитана Веревкина из-за опасности быть захваченными приближавшимися к батарее 4 фрегатами и 6 галерами попытаться прорваться в море мимо турецкого флота. Во время боя лейтенант Ломбард, находившийся на батарее, помог капитану Веревкину возобновить огонь из орудий, но третья разорвавшаяся пушка вызвала пожар и окончательно лишила батарею возможности сопротивления. При попытке уйти от наседавшего противника батарея разбилась на мели у берега вблизи крепости Хаджибей и остатки экипажа попали в плен. Веревкин, Ломбард и оставшиеся в живых моряки были отправлены в Константинополь. Однако смелый Ломбард вскоре бежал, сушей возвратился в Россию. Он принял участие в боевых действиях гребной флотилии на Дунае и отличился при взятии Измаила.

На другой день Мордвинов с флотилией, подойдя к Очакову, после продолжительной перестрелки заставил турецкие суда, стоявшие в тесном месте между мелями, из опасения брандеров, отойти в море. В середине октября ввиду наступления непогоды турецкий флот оставил Очаков и ушел в Босфор. Таким образом, в ходе кампании 1787 года, благодаря храброй защите Кинбурна Суворовым и действиям слабого Лиманского флота, без участия Севастопольской эскадры, удалось не допустить врага к Херсону. Но для прочного утверждения на Днепровском лимане России необходимо было взять Очаков, главную опорную базу противника в области. Поэтому взятие Очакова стало главной целью кампании 1788 года.


Турецкий флотоводец Джезаирли Гази Хасан-паша (1713 - 1790)

Кампания 1788 года. Очаковское морское сражение

Зимой русская флотилия была значительно усилена и укреплена новыми судами, включая большие дубель-шлюпки, вооруженные 11 орудиями, в том числе двумя 30-фунтовыми пушками. Флот укрепили и командными кадрами, двумя иностранцам: французским аристократом Карлом Генрихом Нассау-Зигенским и шотландским моряком Джоном Полом Джонсом (во время службы на русском флоте значился как Павел Джонес). Их приняли на службу с чинами контр-адмиралов. Принц Нассау-Зиген служил во французской армии, принял участие в Семилетней войне, затем на корабле «Звезда» совершил в кругосветное плавание под командованием де Бугенвиля. После морской экспедиции, снова поступил на службу во французскую армию, был полковником Королевского полка немецкой кавалерии. В 1779 году с разрешения короля сформировал десантный корпус («Добровольческий корпус де Нассау») и пытался захватить остров Джерси, чтобы предотвратить атаки английских каперов на французские суда, но британцы отразили нападение. В 1782 году в составе испанских войск участвовал в неудачном штурме британского Гибралтара. В ходе дипломатической миссии польского короля Станислава Августа подружился с Потемкиным. Нассау-Зиген не имел большого опыта в морских делах, но был человеком храбрым и инициативным, поэтому его пригласили на русскую службу.

Пол Джонс был опытным моряком, прославился своим мужеством и военными способностями в борьбе за независимость США. Следует отметить, что новоиспеченные адмиралы плохо ладили между собой и с другими начальниками, к тому же они не знали русского языка. Так, матросы называли Нассау «пирог с грибами», так как он выучил по-русски только две команды: «вперёд!» и «греби!», но произносил их так, что слышалось «пирог» и «грибы». Однако, оба этих флагмана, из-за решительности и храбрости, сыграли положительную роль в боевых действиях в Днепровском лимане в 1788 году, но вскоре покинули Черное море. Нассау-Зиген был назначен на Балтику, где воевал со шведами, а П. Джонс, из-за придворных интриг попал в немилость к Потемкину, и вскоре оставил русскую службу.

Под командование Нассау-Зигена поступила гребная флотилия, состоящая из 51 вымпела (7 галер, 7 дупель-шлюпок, 7 плавучих батарей, 22 военных лодок, 7 палубных ботов и одного брандера); а под начальство Поль-Джонса корабельная эскадра из 14 парусных судов (два линейных корабля «Владимир» и «Александр», 4 фрегата и 8 мелких судов). Кроме того, для содействия Севастопольскому флоту, в Таганроге, Херсоне и Кременчуге построено и снаряжено было казной и частными лицами около 20 крейсерских (корсарских) судов, из которых большинство переделаны из захваченных турецких судов. С ранней весны крейсерские суда начали захватывать у устья Дуная и анатолийских берегов турецкие торговые суда и транспорты. Севастопольскую эскадру Войновича, шедшую к Очакову, сильный шторм снова заставил возвратиться в Севастополь для исправления повреждений.

В мае турецкий флот под командованием Хасана-паши снова появился в Очакове в значительно усиленном составе: 45 вымпелов, включая 24 линейных корабля и больших фрегата, 4 фрегата и 4 бомбардирских корабля, не считая малых судов. При этом 53 малых судна, включая 5 галер, 10 пинков и 15 канонерских шлюпок подошли к самой крепости Очаков, а корабельный флот, возглавляемый Гассан-пашей, встал на якорь в море, примерно в 10-15 милях от входа в лиман. Для защиты лимана наша парусная эскадра, между которой размещены были суда гребной флотилии, расположилась в линии от Станиславского мыса до устья Буга.

20 мая турки обнаружили нашу дубель-шлюпку капитана 2-го ранга Рейнгольда фон Сакена, ранее посланного в Кинбурн в распоряжение Суворова. После прихода турецкого флота Сакен решил вернуться к главным силам русского флота, стоящим в глубине лимана. Турки окружили русское судно и открыли огонь. Командир судна Сакен отстреливался от противника до последней крайности. Но увидев, что возможности спасения нет, то пошёл на сближение с ближайшими турецкими галерами и вместе с ними совершил подрыв. Раздался сильный взрыв: вместе с русской дубель-шлюпкой погибли сразу четыре турецкие галеры. Подвиг Сакена воодушевил русских моряков и оказался деморализующее влияние на османов, которые опасались сближаться с русскими даже при полном превосходстве сил.



Надеясь до прибытия к Очакову армии Потемкина истребить русский Лиманский флот, турецкий адмирал два раза энергично атаковал линию наших судов. Первая попытка была совершена 7 июня силами 47 гребных судов. Атака турецких гребных судов была поддержана огнём 4 линейных кораблей и 6 фрегатов, но, несмотря на её неожиданность, она была не только отражена, но и кончилась полной неудачей для нападавших. Османы потеряли 2 канонерские лодки и 1 шебеку. Успех сражения решила смелая атака отряда гребной флотилии Нассау-Зигена под командованием подчинённого ему бригадира Алексиано Панагиоти, который обойдя линию русских парусных судов, ударил в правый фланг наступавших турецких галер и вызвал между ними замешательство. Преследуемые русскими галерами, турки прикрылись батареями Очакова.

Неудача боя 7 июня не обескуражила старого капудан-пашу, который решил ввести в мелководный лиман еще 6 линейных кораблей. Так как российская эскадра и гребная флотилия продолжали держаться вблизи Очакова, Хасан-паша решил повторить нападение превосходящими силами. 16 июня турецкий флот стал готовиться к бою. Утром 17 июня морской бой под Очаковом возобновился. В эту ночь обе стороны решили атаковать друг друга. Турки вышли из Очакова в числе 10 кораблей, 6 фрегатов (не менее 800 орудий и 7000 человек экипажа) и 44 малых парусных и гребных судов (более 100 орудий и свыше 3500 человек).


Источник карт: Российский Черноморский флот в морских сражениях войны 1787 - 1791 гг. / http://briz-spb.narod.ru/Articles/Ushakov.html

К этому времени флотилия Нассау-Зигена усилилась 22 канонерскими лодками, а на Кинбурнской косе у самого выхода из лимана по распоряжению Суворова была построена замаскированная береговая батарея (так называемый «блокфорт»). Русская корабельная эскадра включала 66-пушечный линейный корабль «Владимир» под флагом контр-адмирала П. Джонса, 50-пушечный фрегат «Александр Невский», 40-пушечный фрегат «Скорый» и малый фрегат «Св. Николай», а также 8 небольших крейсерских кораблей (всего свыше 200 орудий и более 2500 человек экипажа). В распоряжении Нассау насчитывалось 46 различных парусно-гребных судов, не считая лодок Бугского казачьего войска. Среди них были 2 бомбардирских корабля, 6 батарей, 4 дубель-шлюпки, 7 галер, 24 канонерских лодки и 3 барказа (баркаса). На судах флотилии насчитывалось до 200 орудий и 2800 человек экипажа.

Таким образом, османы имели, по меньшей мере, двухкратное превосходство в общем количестве людей и орудий. С учетом качества и калибра вооружения линейных кораблей это превосходство было значительно большим. Однако турецкие парусные корабли были стеснены в маневрировании общим мелководьем в лимане и узостью фарватера. Не знали турки и о существовании сухопутной батареи, грозившей превратить лиман в ловушку для всего их флота.

Русское командование также решило атаковать противника в ночь с 16 на 17 июня. Не ожидавшие нападения османы начали поспешно сниматься с якорей и отступать к крепости. При этом один из 64-пушечных кораблей сел на мель под выстрелами эскадры Джонса. Его атаковали суда Нассау. Турки упорно отбивались и корабль сгорел. Османы потеряли в этом бою ещё один линейный корабль – флагман капудана-паши. Сам Хасан-паша смог спастись. Таким образом, турки снова были разбиты и в беспорядке отступили под прикрытие батарей Очакова, потеряв 2 линейных корабля, включая флагман. Наши парусная и гребная флотилии действовали согласованно и решительно, Нассау-Зиген и Пол Джонс соревновались в смелости нападения.

Турки были настолько подавлены двумя поражениями, что в ночь на 18 июня решили оставить Очаков. Выйдя с наступлением темноты из крепости, они пытались проскочить мимо Кинбурна, но были замечены с возведенных на мысу батарей, которые открыли по ним сильный огонь. Придя в замешательство, турецкие суда сбились в кучу и стали садиться на мель. Подоспевшая к этому времени флотилия Нассау-Зигена довершила разгром турецкого флота. Турки потеряли 5 линейных кораблей (сожжены брандскугелями с русских судов), 2 фрегата, 2 шебеки, 1 бомбардирский корабль и 1 галеру, 1 корабль был захвачен. Османы потеряли около 6 тысяч человек, из них пленными — около 1800 человек. Потери русских были незначительны: 67 убитыми и 18 ранеными. Большая часть турецкого парусного флота ушла в Чёрное море. Гребные же суда, отрезанные y Кинбурна, вернулись в Очаков. Попытка Хасана выручить их, сделанная 22 июня, не удалось: его флот отступил перед огнем батарей Кинбурна.



1 июля Нассау-Зиген добил остатки турецкого гребного флота под самыми батареями Очакова: после 8-часового боя 2 вражеских фрегата, 4 галеры и 3 мелких судна были сожжены и 4 судна взяты в плен. Такого столь тяжелого и позорного результата для турецкого флота в Очаковском сражении никто не мог даже представить в Константинополе. Высоко оценивая подвиги черноморских моряков, Александр Суворов писал: «Жаль, что не был на абордаже; мне остается только ревновать!» За это сражение Екатерина II произвела Нассау-Зигена в вице-адмиралы. Суворов и Джонс остались в тени славы принца. Хотя Суворов стал одним из главных организаторов победы, скрытным сооружением береговой батареи поддержав и укрепив слабый русский флот в лимане.

В дальнейшем остатки турецкой эскадры у Очакова были добиты русской флотилией (августа – ноябрь 1788 г.). 3 июля Севастопольская эскадра под командованием контр-адмирала Войновича и капитана бригадирского ранга Ушаков нанесла поражение турецкому флоту у Фидониси. Таким образом, Очаков лишился поддержки турецкого флота и в декабре был взят.


Принц Карл Нассау-Зиген (1743-1808)

Джон Пол Джонс (1747-1792)