За последние два года процесс урегулирования сирийского конфликта вышел на существенно новый уровень, характеризующийся возникновением дополнительных переговорных площадок для враждующих сторон, главными посредниками которых явились Россия, Иран и Турция. В ходе астанинских встреч и Конгресса национального диалога в Сочи были достигнуты в определённой степени положительные результаты, которые по просьбе стран-посредников и по соответствующему обещанию специального представителя генерального секретаря ООН по Сирии (далее – САР) Стаффана де Мистуры должно быть приняты во внимание на следующем переговорном процессе в Женеве. Кроме того, после поражения ИГИЛ (террористическая организация, деятельность которой запрещена в РФ) в САР следующим этапом разрешения сирийской проблемы предполагается принятие новой конституции страны, соответствующей сложившимся политическим реалиям и учитывающей интересы всех категорий населения в Сирии. Однако переход к быстрому урегулированию сирийского кризиса оказался туманной перспективой, которая идёт вразрез планам определённых сил, участвующих в конфликте.



Участие Турции во всех вышеназванных переговорных форматах в роли посредника совместно с Россией и Ираном сильно ударило по турецко-американским отношениям. Резкий пересмотр турецким руководством своих приоритетных задач в Сирии стал серьёзным поводом к расхождению мнений Турции и Соединённых Штатов по некоторым щепетильным для обеих стран вопросам. Главным противоречием явилась поддержка, оказываемая США курдским вооружённым формированиям на севере САР, закрепившимся вдоль всей сирийско-турецкой границы. Анкара, в свою очередь, не раз заявляла о своей озабоченности в связи с курдскими образованиями, угрожающими, по её мнению, национальной безопасности Турции. Тем не менее, американская сторона длительное время пренебрегала волнением своего союзника и продолжала дальше вооружать и обеспечивать курдские отряды самообороны под предлогом их борьбы с ИГИЛ (террористическая организация, запрещённая в РФ). Такая ситуация в корне не устраивает Турцию, учитывая давнюю борьбу с курдскими вооружёнными формированиями, настроенными резко негативно к правящему режиму в Турции. Так, в конце 2016 года ВС Турецкой Республики осуществили военную операцию под названием «Щит Евфрата», целью которой стало устранение курдских вооружённых элементов в приграничных сирийских городах Аазаз и Эль-Баб, на что Соединённые Штаты отреагировали отрицательно, призывая турецкое руководство к сдержанности.


Улучшение отношений Анкары и Москвы, а также сотрудничество обеих сторон по сирийскому вопросу сегодня переросло в реальные угрозы для администрации Дональда Трампа упустить Турцию из орбиты своего влияния и потерять важный стратегический плацдарм на Ближнем Востоке. Руководство Турции сделало серьёзный рывок на пути к независимости внешнеполитических действий, закупив российские ПВО С-400 на фоне принятия Конгрессом Соединённых Штатов нового санкционного пакета в отношении России. Также президент Турции Реджеп Эрдоган начал активно взаимодействовать с другим объектом санкциоонной политики США – Ираном. Оба государства нашли общий знаменатель при обсуждении тематики курдского сепаратизма, особенно, после проведения референдума о независимости в Иракском Курдистане. Сближение Тегерана и Анкары, традиционно борющихся за передел сфер влияния в ближневосточном регионе, свидетельствует о стремлении турецкого руководства диверсифицировать внешнеполитический вектор развития страны. Стоит также отметить регулярные встречи представителей России, Ирана и Турции в Астане по координации действий в САР, что не может не вызывать тревожных сигналов у администрации Трампа.



На сегодняшний день завершающаяся военная операция ВС Турции в Африне против вооружённых курдских формирований, которые по своей внешнеполитической ориентации являются проамериканскими, ещё раз подчёркивает напряжённость в турецко-американских отношениях. Оказывая существенную поддержку курдским отрядам самообороны, являющихся давними противниками Турции на протяжении долгих лет, Соединённые Штаты на какое-то время серьёзно исчерпали доверие своего стратегического союзника в регионе. И определение хотя бы приблизительных сроков окончания подобной конфронтации в отношениях двух государств сегодня представляется крайне сложной задачей. Этому способствует укоренившаяся в турецком обществе отрицательная риторика в отношении политики США в регионе, а также дальнейшие планы Реджепа Эрдогана по продолжению военной операции на севере Сирии. Руководство Турции не на шутку обеспокоено присутствием и более того закреплением вблизи своих государственных границ враждебных курдских элементов. Стоит отметить, что за таковых турецкая сторона принимает определённые курдские организации, признавая их террористическими, к ним относятся: Рабочая партия Курдистана (РПК), партия «Демократический союз» (ПДС), а также её ответвлённое крыло курдские «Отряды народной самообороны» (ОНС). Недавно в своём выступлении в Стамбуле президент Турции заявил, что в ближайшее время предстоят и другие операции, направленные на освобождение от вышеуказанных курдских элементов городов Мюнбидж и Идлиб. Также в различных турецких СМИ регулярно отмечаются заявления первых лиц страны по поводу перенесения последующих военных операций восточнее реки Евфрат. Такое положение дел при реальном и успешном наступлении турок серьёзно угрожает существованию Рожавы (Демократическая федерация Северной Сирии) в целом. Важно и то, что в данном курдском образовании находится большое количество военных баз США, которые американская сторона покидать в ближайшее время не намерена. В этой связи дальнейшее развитие турецко-американских отношений испытывает сильные трудности при разрешении подобных политических противоречий.



Однако стороны связывает прежде всего фактор НАТО, отказываться от которого Турция не станет. Именно военно-стратегическое сотрудничество играет роль камня преткновения в данном вопросе и придаёт напряжённости в отношениях двух стран временный характер. Тому свидетельствует участившиеся в последние дни телефонные разговоры на уровне президентов двух государств, в ходе которых их лидеры подчеркнули необходимость укрепления двусторонних отношений между США и Турцией в качестве союзников по НАТО и стратегических партнеров. Также 8-9 марта в Вашингтоне прошли турецко-американские обсуждения по теме курдских партий и общей проблематики Сирии, что вносит определённую ясность и скоординированность в действия двух союзников в Сирии. По заявлениям турецких представителей между двумя сторонами после переговоров с уже бывшим Госсекретарём США Рексом Тиллерсоном был достигнут некий консенсус и даже заключены негласные договорённости по выводу ранее упомянутых курдских вооружённых формирований из Мюнбиджа. Город является последним оплотом курдских сил на западном берегу Евфрата и считается значимой точкой для американцев, выражающих их сильную озабоченность в вопросах связанных с этим образованием. Пресс-секретарь президента Турции Ибрагим Калын, комментируя турецко-американские отношения, отметил следующее: «Сейчас Анкара ожидает, что договоренности будут реализовываться. Если они реализуют обещанное, то Турция и США избегут столкновения. США объявили, что операция в Ракке завершилась. Мы ожидаем, что террористические элементы будут выведены из региона». Впрочем, в недавнем времени на совместной пресс-конференции с министром иностранных дел Лесото Лесего Макгости в Анкаре глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу сделал очередное заявление, в котором говорилось, что Турция не ограничится одним Мюнбиджем и выводом из него сил РПК и ПДС. Также министр отметил, что дальнейшие военные операции охватят и другие города, контролируемые непосредственно курдами.

Соединённым Штатам на современном этапе важно точно и правильно расставить свои главные приоритеты на Ближнем Востоке, а также проводить весьма сбалансированную политику в отношении региональных сил. Выстраивание взаимодействия с различными участниками конфликта в Сирии заключается в сложной специфике существующих связей между этими сторонами. Так, сближаясь и в дальнейшем с курдскими группировками, противоборствующими с Турцией, США могут оттолкнуть от себя Турцию и впоследствии обременить себя турецко-иранским сближением в регионе. Если же США перестанут поддерживать курдов, то при подобном раскладе у курдов могут найтись и другие покровители в лице Ирана или той же РФ, что категорически недопустимо с точки зрения политики штатов. Однако такое положение дел оказало бы сильный эффект на Турцию и усилило бы союзные отношения Анкары и Вашингтона. Внешнеполитические приоритеты Турции в регионе более понятны: любая сторона, поддерживающая курдские «террористические» партии и их вооружённые формирования, будет воспринята турками в качестве врага.

Таким образом, похолодание турецко-американских отношений на данном этапе вызвано существующими разногласиями между руководством этих стран по поводу курдского вопроса в Сирии, что, с одной стороны, может быть в ближайшие сроки урегулировано взаимными уступками и давлением по линии НАТО, а с другой — и вовсе зайти в ещё более трудный тупик.