Россияне воюют и гибнут в Ираке

Уже семь лет исполнилось с того дня, как президент США Джордж Буш-младший отдал приказ ввести войска в Ирак. Как написал в своей книге “План удара” знаменитый американский репортер Боб Вудворт, всю ночь перед этим Буш усердно молился… В итоге иракская кампания стала позором американской нации.  

Хотя официально Россия вела на ближневосточном фронте исключительно дипломатические действия, без русских Рэмбо не обошлось, причем сотрудничали они с западными военными. С одним из них побеседовал корреспондент “МК”.

Их называли “Russian crazy team” (русской сумасшедшей командой), потому что посылали туда, куда американцы даже на танках соваться не решались. Это была часть английского спецназа в Ираке — сплошной интернационал: французы, украинцы, поляки, югославы и боснийцы, которым еще в 94-м году довелось воевать друг против друга, и русские.  

Мой собеседник Михаил Солдатов был членом этой международной команды. Он из рода потомственных казаков. Впервые Михаил попал на войну в 19 лет, был ранен осколком в Афгане. Второе ранение получил в Сербии, третье — в Чечне. Последний раз пришлось брать оружие в Ираке, но оттуда посчастливилось вернуться на родину невредимым.  

— Как вы попали в Ирак?  

— Помните исторический бросок наших десантников на Приштину? Когда наш десантный батальон вошел в Слатину, занял круговую оборону и приготовился к бою? Так вот, в этот же район шла английская бригада, но из-за наших десантников они не рискнули сунуться. А весь мир тогда смотрел на русских десантников с надеждой, особенно сербы.  

С тех пор англичане сильно зауважали русских. Я в то время служил в миротворческих войсках в Сербии. У меня были друзья среди миротворцев, в том числе англичан. Когда началась заваруха в Ираке и англичане поняли, во что вляпались, вспомнили про нас. Прислали приглашение. Я в то время сидел без работы, восстанавливался после ранения и тренировался по два раза в день, поэтому долго думать не стал. Собрался за один день и улетел в Ирак…  

— Что входило в ваши обязанности?  

— Я был водителем и стрелком. У нас была полная взаимозаменяемость. Мы сопровождали ВИПов по печально известной “дороге смерти” из международного аэропорта в “зеленую зону” Багдада, осуществляли конвой гуманитарных грузов. При этом ставилась задача уходить от столкновений с местным населением.  

У иракцев особая ментальность, особые привычки и нравы, и это нужно четко понимать. Восток — дело тонкое! Например, они ведут себя на дорогах совершенно иначе, чем мы. И самое главное — у них действует правило кровной мести! Поэтому нельзя поддаваться на провокации, как это делали американцы. Только в октябре 2006 года, когда мы работали в Ираке, американцы потеряли 102 человека, а число нападений боевиков достигало 180 в день. За месяц нападений были тысячи. А за шесть месяцев, что я там провел, — десятки тысяч.  

Иракские повстанцы избрали стратегию изматывания американцев, для того чтобы сделать их пребывание в стране невозможным. И, судя по всему, они добьются своей цели. Поэтому в нашу задачу входило постоянно демонстрировать свою готовность применить оружие, но не делать этого! Иначе будет новая эскалация насилия. Лучше пропустить машину с иракским крестьянином, чем ее расстреливать. А стрелять только в самом крайнем случае, когда уже идет откровенное нападение. К сожалению, американцы поняли это слишком поздно. Поэтому у них столько проблем.  

— Как складывались отношения с англичанами?

— С одной стороны, они на нас очень хорошо экономили. Мы же считались выходцами из страны с низкой экономикой, поэтому нам можно платить меньше — в два раза меньше, чем англичанам, американцам или полякам. Но были ребята, которые получали еще меньше, чем мы.  

С другой — британцы относились к нам с большим уважением, чем к американцам. Потому что мы владеем любыми видами оружия, можем завести и отремонтировать, если надо, любую машину, а наша физическая подготовка на порядок выше.  

Однажды к нам на базу приехали человек семь американских морпехов. Они были из особого подразделения — элита спецназа. Настолько крутые, что им позволяют носить любые прически и одежду. Они решили познакомиться с нами и посмотреть, что мы за такие русские перцы. Предложили “поработать” в полный контакт. Нет вопросов! Против моего друга Олега Тингаева, который впоследствии погиб, вышел здоровенный качок, Кинг-Конг двухметрового роста. И сразу встал в стойку, как боксер. А Олег габаритами, конечно, поменьше был, но очень жесткий и бескомпромиссный парень, и в отличие от американцев умел применять карате. Через минуту он сломал американцу руку.  

— Вы тоже с морпехом сразились?

— Да. Уронил и помял маленько. Американцы тут же вызвали два вертолета, эвакуировали своих и после этого категорически запретили полный контакт с русскими! Англичане были очень рады возможности посмеяться над американцами! Когда все закончилось, они обнимали нас, восприняли нашу победу почти как собственную. В следующий раз морпехи уже не предлагали драться в полный контакт: давайте, говорят, кто штангу больше поднимет? А мы их и со штангой сделали!  

— Как погиб ваш друг Олег Тингаев?  

— При выполнении задания. Он ехал первым на разгоняющей машине и подорвался на иракском фугасе. Взрыв был такой силы, что люди разлетелись, как лепестки. Олег сгорел мгновенно.  

— Британцы выплатили страховку?  

— Да, конечно! Ровно через семь дней его жена получила по чеку все деньги. Страховкой мужа не вернешь, но нужно отметить, что англичане вели себя исключительно порядочно…  

Кстати, за все время, пока мы работали, они ни разу не пытались нас завербовать. Я уж не говорю про сухой закон: он распространялся на всех, кроме нас. Но мы этим никогда и не злоупотребляли. Англичане знали, как бы мы ни пили, какой бы у нас ни был праздник, но в семь утра — подъем! В 7.30 мы уже на тренажерах. Ровно в восемь мы уже позавтракали и готовы к работе — в касках и бронежилетах.  

— В каких условиях вы жили на базе? В палатках или в казармах?  

— Какие могут быть палатки на шестидесятиградусной жаре! У нас были трехместные вагончики с душем, туалетом, кондиционером, телевизором, спутниковой тарелкой и даже кожаной мебелью.  

— Были случаи, чтобы вам хоть раз задержали зарплату?  

— Ни разу! Всегда платили день в день, четко, как часы. Причем условия были такие: три месяца работаешь, затем месяц отпуск, который тоже оплачивался по полной программе.  

— Михаил, а какое у вас образование?

— Окончил институт физкультуры. В 1981-м победил на чемпионате Европы и стал мастером спорта международного класса по классической борьбе. По гражданской специальности я тренер.  

— А по военной?  

— У меня их много. Я специалист по БТРам, пулеметчик, медицинский брат.  

— Вам снится война?  

— Нет. У меня хорошая психологическая подготовка. Никогда не было ни чеченского синдрома, ни афганского…  

— У вас есть семья, дети?  

— Да, двое пацанов. Старший отслужил только что в армии.  

Сейчас Михаил живет с семьей в маленькой деревне в Ставропольском крае. У него есть участок земли, на котором он надеется построить новый просторный дом. Несмотря на свои 46 лет и три ранения, он в превосходной форме. И по-прежнему готов отправиться на войну. На вопрос, боится ли он смерти, мой собеседник ответил:

— Вообще-то я фаталист. Пока у меня были маленькие дети, боялся. А сейчас чем старше становлюсь, тем меньше страха. И даже если буду знать, что мне предстоит командировка и я не вернусь оттуда, все равно поеду.

Автор благодарит за содействие в подготовке материала НОУ “Антитеррор” г. Орел.