Погрузка ракеты-перехватчика в шахту. Позиционный район в Форт-Грили, Аляска.

В последнее время, как и 10–15 лет назад, вопрос о противоракетной обороне (ПРО) находится в ряду первоочередных проблем мировой политики и будущей международной безопасности, обсуждаемых политиками, политологами и СМИ.

Непосредственная причина такого внимания к ПРО – объявленные Вашингтоном 12 мая с.г. ввод в строй в Румынии комплекса американской системы стратегической ПРО и планы строительства (с 13 мая) аналогичного комплекса в Польше. Все это в дополнение к уже имеющимся у США комплексам стратегической ПРО на Алеутских островах и боевых кораблях ВМС

США.

ПРИНИМАЮТ ВСЕХ ЗА ДУРАКОВ

Вашингтонские политики и стратеги, а вслед за ними и некоторые их подручные в европейских столицах продолжают, говоря не совсем парламентским языком, «лепить горбатого», видимо, принимая мировое сообщество за недоумков, будто комплексы американской ПРО, развертываемые в Европе, призваны защитить ее от мифических иранских баллистических ракет. России-де эта американская ПРО никакой угрозы не представляет. Как ни странно, и в самой России среди псевдолибералов находятся апологеты вашингтонских планировщиков стратегической ПРО.

Впрочем, чему удивляться: не стыдясь носить в кармане российский паспорт и находясь под защитой Конституции Российской Федерации, эти люди не стесняются открыто выражать свою жгучую, лютую, патологическую ненависть к России, к ее прошлому, настоящему и будущему, к русскому народу, ко всему российскому бытию.

Впрочем, о них можно попросту забыть, как о чем-то малозначащем. Но этого нельзя сказать о противоракетной обороне, поскольку создание современной стратегической системы ПРО, а именно таковую и строят США, может привести к кардинальному изменению всей картины мира, к разрушению сложившейся, хотя и хрупкой системы международной безопасности. Как следствие – поставит под угрозу само существование жизни на Земле.

ЭКСКУРС В ИСТОРИЮ

Идея создания противоракетной обороны зародилась в США и СССР на рубеже 60-х годов прошлого столетия, сразу после создания и развертывания обеими странами баллистических ракет большой дальности, прежде всего межконтинентальных баллистических ракет (МБР).

Извечное противостояние средств защиты (обороны) и средств нападения (наступления) – например, броня – пуля, снаряд; противовоздушная оборона (ПВО) – самолет, авиация; противотанковая оборона (ПТО) – танки, боевые бронемашины – в ракетно-ядерный век выразилось в разработке систем ПРО как противодействие баллистическим ракетам. Во всех случаях речь шла о максимально возможном, но всегда лишь о частичном снижении результативности применения средств нападения.

В самом начале работ по системам ПРО и в США и в СССР пришли к выводу, что противоракеты, даже самые эффективные, не смогут полностью нейтрализовать средства нападения – баллистические ракеты другой стороны. Средства ПРО были способны лишь ограничить ущерб от ядерного удара другой стороны по ограниченному району. В то время США разрабатывали систему «Сейфгард» для обороны только одного (из шести) позиционных районов (ракетных баз) МБР «Минитмэн», СССР – систему ПРО вокруг Москвы. Обе стороны – и СССР, и США – понимали, что обеспечить полную защиту от ракетного удара – задача невыполнимая: любая, даже самая эффективная система противоракетной обороны может быть преодолена путем дополнительного развертывания средств нападения и/или совершенствования их систем преодоления ПРО.

Осознав это, СССР и США в течение всего 2,5 лет провели интенсивные переговоры (ноябрь 1969-го – май 1972 года), разработали и подписали два документа – Временное соглашение о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений (ограничение по числу имевшихся у сторон стратегических баллистических ракет наземного и морского базирования) и Договор о противоракетной обороне, которым системы ПРО сторон ограничивались имевшимися у сторон позиционными районами (по одному у США и СССР). В последующем дополнительным протоколом от 1974 года этот договор дополнили новыми обязательствами.

Главное в Договоре по ПРО – запрещение разработки и создания противоракетных комплексов и радиолокационных станций, обеспечивающих противоракетную оборону всей территории страны. Иными словами, Договором по ПРО запрещалось создание стратегической системы противоракетной обороны. При этом безопасность обеспечивалась сдерживанием друг друга угрозой гарантированного возмездия по агрессору.

Одновременно с этим по мере наращивания стратегического ядерного потенциала Пентагон в 1970–1980 годы разрабатывает, а администрация США принимает различные планы боевого применения стратегических наступательных сил (планы СИОП) с включением в них помимо массированного ракетно-ядерного удара так называемых ограниченных, выборочных, первого разоружающего (по стратегическим средствам противника), ослепляющего (по центрам и объектам высшего государственного и военного руководства) ядерных ударов.

Разработка и заблаговременное включение в план СИОП таких вариантов существенно расширяли возможности многовариантного, в зависимости от складывающейся обстановки, применения стратегических наступательных сил США. Но они не гарантировали Соединенные Штаты от возмездия в случае, если они прибегнут к нанесению первого, например, «разоружающего» ядерного удара по стратегическим ядерным силам СССР. В годы холодной войны и Соединенные Штаты, и Советский Союз располагали такими арсеналами стратегических средств доставки ядерного оружия, что даже в ответном ударе сохранившимися баллистическими ракетами наземного и морского базирования агрессору мог быть нанесен сокрушительный удар, непоправимый ущерб.

В поисках способов превращения стратегического ядерного потенциала из средства исключительно сдерживания в оружие «поля боя», которое могло бы одновременно полностью нейтрализовать соответствующие средства противника и исключить возможность нанесения им ответного ядерного удара возмездия, американские стратеги на рубеже 80-х годов задались целью дополнить стратегические наступательные силы стратегической оборонительной системой (стратегической ПРО), которая обеспечивала бы достижение победы в ядерной войне любого масштаба. В Вашингтоне решили, что в принципе это возможно: нанесение хорошо организованного первого «разоружающего» и «ослепляющего» удара по противнику приводит к резкому ослаблению его ядерного арсенала и существенному нарушению всей системы высшего государственного и военного управления. И, как следствие, если противник и сможет организовать ответный удар своими сохранившимися незначительными стратегическими средствами, то они будут перехвачены заранее развернутой, достаточно эффективной стратегической ПРО.

В такой «связке» со средствами нападения казалось бы сугубо оборонительная система – противоракетная оборона – становится как бы спусковым крючком стратегических наступательных сил и нанесения агрессором первого ядерного удара. Иначе говоря, система ПРО провоцирует ее обладателя на прямое использование по своему усмотрению стратегических ядерных сил в расчете на безвозмездное, безнаказанное обеспечение узкокорыстных «жизненно важных интересов США».

НОВАЯ ИНИЦИАТИВА

Первого марта 1983 года в конце второго года пребывания в Белом доме президент Рональд Рейган объявляет так называемую стратегическую оборонную инициативу (СОИ). «Инициативой» предусматривалось проведение широкой программы исследовательских работ в интересах поиска и разработки технологий создания эффективной системы противоракетной обороны всей территории США. Договором по ПРО 1972 года научно-исследовательские работы не запрещались, однако сам факт объявления программы СОИ говорил о возможности в будущем выхода США из этого договора в случае достижения военно-промышленным комплексом США технологических прорывов в области ПРО и создания других благоприятных (с точки зрения США) условий для подрыва Договора по ПРО. Такой вывод подтверждается также результатами анализа сформировавшейся к тому времени Стратегии национальной безопасности США и практической деятельностью Вашингтона по претворению ее в жизнь.

В кратком изложении основное содержание этой стратегии, важнейшие положения которой сохраняются и в настоящее время, заключается в способах и средствах достижения Соединенными Штатами откровенно агрессивного по своей сути внешнеполитического курса Вашингтона, обеспечения им так называемых важных, жизненных, жизненно важных интересов США, которые Белый дом распространяет на весь земной шар.

Для этого используется весь набор средств воздействия на другие страны – субъекты мирового сообщества: политические, дипломатические, экономические, пропагандистские (в последние годы в форме информационной войны) инструменты. Они дополняются также не афишируемым шантажом (через свою зарубежную агентуру), подрывными (вплоть до диверсионных) акциями, подкупом высокопоставленных должностных лиц, инициированием и даже организацией цветных революций и т.п.

Но в качестве главного фактора, мощнейшего оружия воздействия на избранную «жертву», на который опираются все перечисленные выше, для обеспечения своих «интересов», где бы и в отношении кого бы то ни было Вашингтон всегда использовал и использует «непревзойденную военную мощь» – независимо от того, какая администрация по партийной принадлежности занимает Белый дом – демократическая или республиканская. «Наше влияние (в мире. – Ф.Л.) будет максимальным, – прямо подчеркивается в «Стратегии национальной безопасности – 2015», – когда мы объединим все наши стратегические преимущества. Наши вооруженные силы останутся готовыми защитить наши национальные интересы, обеспечивая действенные рычаги для дипломатии».

ПОЛИТИКА СИЛЫ

Военно-силовое воздействие Соединенных Штатов на избранное ими независимое государство для обеспечения там «национальных интересов США» осуществляется, как правило, путем эскалации конфликта от относительно «низкой интенсивности», с последующей откровенной демонстрацией силы с ее усилением до прямой угрозы, завершающейся прямым использованием ВС США для совершения агрессии.

Самый «низкий» уровень напряженности поддерживается Соединенными Штатами за счет содержания вооруженных сил, постоянно находящихся в высокой боевой готовности, в составе так называемых главных командований (ГК) ВС США в зоне Тихого, Атлантического и Индийского океанов, в Европейской зоне, зоне Центральной Америки. Сферой их «ответственности» являются будущие театры войны (ТВ) и/или военных действий (ТВД), заранее «нарезанные» на всех континентах и морских акваториях. В частности, театр войны для ГК ВС США в зоне Тихого океана определен от западного побережья США до Урала, а ГК ВС США в Европе от Атлантики до Урала. «Нашим первым внешнеполитическим инструментом является принципиальная и открытая дипломатия в сочетании с передовым базированием вооруженных сил, что обеспечивает защиту и продвижение интересов Америки», – не скрывает Стратегия национальной безопасности США в редакции за 2015 год.

Следующий уровень конфликтности – открытый шантаж военной силой путем усиления передовых группировок войск или переброской воинских контингентов в новые районы вблизи границ избранного потенциального противника (свежий пример – переброска подразделений сухопутных войск и тяжелой боевой техники в страны Балтии в мае с.г.) или проведением военных учений с привлечением разнородных сил и средств – сухопутных войск, боевой авиации и корабельных группировок. Примером таких действий могут служить учения Anaconda ВС США, Польши и стран Балтии в июне с.г. в непосредственной близости от сухопутных и морских границ России с охватом, как удавкой, Калининградской области. Ранее – в годы холодной войны и даже в постсоветский период – проводить подобные угрожающие акции непосредственно против нашей страны США и НАТО избегали.

Дальнейшее нагнетание напряженности, «интенсивности конфликта» – это демонстрация политической решимости и готовности применить военную силу, в том числе союзников по НАТО, сопровождающаяся переброской в район потенциальной агрессии достаточного числа новых боевых частей и соединений ВМС и ВВС, а затем также СВ США с их структурами боевого и тылового обеспечения. Самый последний пример – решение саммита НАТО в Варшаве 8–9 июля с.г. о размещении четырех батальонов стран НАТО в Польше, Литве, Латвии и Эстонии (и это только начало!).

В случае если ни одним из вариантов формально «мирных» способов военно-силового воздействия не удается добиться поставленных целей, Соединенные Штаты прибегают к непосредственному задействованию созданных ими сил и средств для совершения агрессии, как правило, массированным нанесением ракетно-бомбовых ударов авиационными и корабельными группировками с последующей эскалацией боевых действий вплоть до принуждения противника к капитуляции, физической ликвидации, устранения режима или полного разгрома его вооруженных сил и уничтожения военно-промышленного комплекса (пример – агрессия США против Ирака в 2003 году).

Как показывает практика реализации Вашингтоном своей «стратегии национальной безопасности», чем выше уровень конфликтности «мирного» военно-силового воздействия, тем выше вероятность завершения организованных Белым домом «конфликтов низкой интенсивности» развязыванием Соединенными Штатами разрушительных военных действий с решительными целями. Агрессия США против Гренады (1983), Панамы (1989), Югославии (1999), Ирака (2003), Ливии (воздушный удар в 1986 году, а также операция в 2011 году) – далеко не полный перечень ничем не спровоцированных войн и военных действий США только за последние 30 лет. Важно при этом отметить, что в период холодной войны и противостояния с Советским Союзом Соединенные Штаты еще проявляли если не сдержанность в своих агрессивных действиях, то определенную осторожность – во всяком случае в отношении дружественных СССР государств, теперь они эту «стеснительность» отбросили как ненужный атрибут своего поведения в отношении других стран мира, исключая Россию и Китай как крупные ядерные державы.

СТАВКА НА СИНЕРГИЮ И ПОДКОП ПОД «ДОГОВОР»

Стремясь «спроецировать» действие Стратегии национальной безопасности в полном объеме в первую очередь на СССР, а теперь на Россию и Китай, политические ястребы и стратеги Вашингтона первоначально в теоретическом плане, а в ходе реального стратегического планирования ставку делают на реализацию идеи синергического объединения ударных потенциалов стратегических наступательных сил и оборонительных возможностей систем ПРО в расчете на создание достаточно эффективных, победоносных стратегических средств вооруженной борьбы.

Начатые в рамках проводимых по упомянутой рейгановской программе СОИ исследований уже в конце прошлого века американцы достигли определенных технологических результатов, которые сочли «обнадеживающими» для разработки и создания в перспективе средств стратегической ПРО наземного и корабельного базирования.
Подписание Договора по ПРО 1972 года.
Тогда многим казалось, что мирное будущее планете гарантировано.

Однако создание и даже разработка стратегических систем противоракетной обороны запрещалась советско-американским Договором по ПРО 1972 года. «Подкоп» под него американцы начали еще в самом начале 90-х годов прошлого века. В ходе советско-американских переговоров по выработке Договора об ограничении и сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1) американская сторона противодействовала включению в договор положения о незыблемости сохранения в силе Договора по ПРО в качестве обязательного условия. Одновременно они предлагали разрешить разработку систем ПРО и ее ограниченного развертывания (200–300 противоракет). Уже тогда наши партнеры по переговорам обосновывали это необходимостью защиты от возможных ракетных угроз со стороны «третьих» стран – Ирана, Ирака, Северной Кореи и даже Бразилии.

Советской стороне с трудом удалось добиться включения в Договор СНВ-1 положения о незыблемости Договора по ПРО лишь в виде одностороннего заявления. Была отвергнута также попытка американцев навязать нам договоренность об «ограниченной» ПРО.

Аппетит Соединенных Штатов на создание противоракетной обороны особенно разгорелся после достижения в 1992 году (в последний год нахождения на посту президента США Джорджа Буша-старшего и в первый год президентства Бориса Ельцина в постсоветской России) договоренности о смене Договора СНВ-1 Договором СНВ-2. Этим договором предусматривалась ликвидация сторонами всех МБР с разделяющимися головными частями индивидуального наведения (РГЧ ИН), которые в СССР составляли основу стратегического ядерного потенциала, и последующий полный запрет на создание, производство и развертывание таких ракет. Заключенным вскоре Договором СНВ-2 суммарное количество ядерных боеголовок на всех стратегических носителях обеих сторон уменьшалось по сравнению Договором СНВ-1 втрое – с 6000 до 1700–2200 единиц.

При таких снижениях стратегических ядерных потенциалов сторон Вашингтон усмотрел возможность реализации в будущем концепции реального применения стратегической системы оружия, предусматривающей, как уже отмечалось, симбиоз взаимосвязанных стратегических наступательных вооружений и средств стратегической ПРО, используемых по единому замыслу и плану.

Для устранения последней преграды (советско-американского договора 1972 года) на пути далеко идущих устремлений новый президент США Джордж Буш-младший в феврале 2001 года объявил о предстоящем (через шесть месяцев) выходе из Договора по ПРО. Президент России Владимир Путин сразу же резко осудил эти намерения США, оценив их как чрезвычайно опасный шаг, ведущий к подрыву всей системы безопасности в мире, поскольку Договор по ПРО – это стержень, который скрепляет весь комплекс международных договоров и соглашений в области ограничения и сокращения различных видов вооружений, снижения опасности военной деятельности. Вашингтон не внял этим предупреждениям, в том числе и посчитав выгодным для себя то обстоятельство, что к тому времени арсенал стратегического ядерного оружия России существенно сократился из-за естественной убыли прежде всего МБР с РГЧ ИН и уже действовавшим по Договору СНВ-2 (хотя он, будучи ратифицированным, еще не вступил в силу) запретом на развертывание новых МБР с разделяющимися головными частями.

В июне 2002 года Соединенные Штаты вышли из Договора по ПРО. К сожалению, руководство нашей страны расценило этот крайне опасный шаг Вашингтона с далеко идущими, непредсказуемыми последствиями для всего человечества всего лишь как «серьезную ошибку Соединенных Штатов». А один из высокопоставленных российских государственных деятелей, видимо для успокоения граждан собственной страны, даже высказался в том плане, будто серьезной опасности для России в этом решении Вашингтона не кроется.

ГОТОВЯТСЯ УДАРИТЬ ПЕРВЫМИ

В 2010 году Россия и США заключили Пражский Договор по СНВ (СНВ-3). Этим договором, вступившим в силу в феврале 2011 года со сроком действия 10 лет, суммарное количество ядерных боеприпасов на стратегических носителях каждой из сторон ограничивается уровнем 1550 единиц. Завершая свой второй срок пребывания на посту президента США Барак Обама, восемь лет назад априори «назначенный» лауреатом Нобелевской премии мира, предлагает продлить на пять лет, то есть до 2026 года, срок действия договора СНВ-3. Это еще одно дополнительное, но убедительное подтверждение далеко идущих стратегических планов, связанных с развертыванием системы противоракетной обороны. Цель – заблаговременно ограничить возможности России для нейтрализации создаваемой для нашей страны угрозы с развертыванием американской системы ПРО. Что касается высказанной Обамой возможности отказа Соединенных Штатов от применения первыми ядерного оружия – это официальное признание Белым домом издавна досконально известного Кремлю факта: первыми в мире применив атомное оружие против Японии в августе 1945 года, Соединенные Штаты в течение всех последующих 70 лет никогда не отказывались от планов нанесения первыми против СССР, а теперь против России ядерных ударов, от так называемых ограниченных до массированных.

Вскоре после слома Договора по ПРО Вашингтон с согласия своих союзников по НАТО заявил о планах развертывания Европейской противоракетной обороны, продолжая беззастенчиво, если не сказать нагло, уверять нас, будто все это не представляет какой-либо угрозы для России, а лишь обеспечивает защиту Европы от ракетных ударов Ирана. Было объявлено даже о планах строительства позиционных районов радиоэлектронных средств обнаружения, наведения, управления и пусковых установок противоракет в ряде стран Восточной Европы. С 2016 года США эти планы уже реализуются.

Совокупность европейской ПРО, реальность создания которой не вызывает сомнения, с уже развернутым позиционным районом ПРО на Аляске и размещенными на боевых кораблях корабельными средствами («Иджис») стратегической ПРО, модернизация уже созданных радиоэлектронных и противоракетных ударных средств могут быть восприняты американской правящей элитой в не столь отдаленной перспективе – порядка десяти лет – таким образом, что им удалось создать такой комплекс взаимосвязанных стратегических ядерных сил и стратегической ПРО, который они будут способны и смогут применить против другой ядерной державы в расчете на полную нейтрализацию его стратегического потенциала и лишения его возможности осуществить акт возмездия нанесением ответного ядерного удара.

Несмотря на кажущуюся умозрительность такого варианта применения стратегических систем оружия (ударных ядерных во взаимодействии с оборонительной ПРО), он не только овладел умами американских ястребов-политиков и военных стратегов, но и включается ими в стратегические планы на военное время. Помимо всего прочего, в самом деле для чего создаются дорогостоящие средства ПРО, для чего реализуются дорогостоящие корабельные противоракетные комплексы и создаются позиционные районы не только на американской, но и на европейской территории? Только ли для того, чтобы за счет американских налогоплательщиков удовлетворять постоянно растущие потребности военно-промышленного комплекса США и/или попрочнее привязать к Вашингтону и его гегемонистской политике своих европейских союзников по НАТО? Военно-промышленный комплекс США и без противоракетной обороны не бедствует, что же касается союзников по Североатлантическому альянсу, то они и без этого настолько подвязаны к США, что Вашингтон обращается с европейскими столицами будто это их вассалы.

Нет сомнения, что Россия и, безусловно, Китай и впредь не допустят, чтобы Соединенные Штаты когда-либо обрели реальную возможность полностью нейтрализовать их потенциал сдерживания путем сохранения даже при самых неблагоприятных условиях достаточного потенциала, гарантирующего сдерживание нанесением сокрушительного возмездия агрессору в ответно-встречном и даже в ответном ударах. И для этого, как неоднократно подчеркивал президент РФ Владимир Путин, Россия не будет втягиваться в безрассудную, дорогостоящую гонку вооружений, на что, помимо всего прочего, рассчитывают в Вашингтоне в надежде экономически измотать нашу страну. У России имеется достаточно иных способов и возможностей, чтобы в любой обстановке сдержать недруга, Соединенные Штаты и НАТО, от безрассудного шага.

Тем не менее иллюзорная надежда вашингтонских политиков и стратегов превратить стратегическое оружие, дополненное системой ПРО, из средств сдерживания в разрушительное «оружие поля боя», в средство достижения победы над ядерной державой (Россия, Китай), подвергает весь мир, человеческую цивилизацию если не реальной опасности уничтожения, то угрозе отбрасывания ее в первобытное состояние.

Не менее, а скорее более опасно и то, что расчеты вашингтонских «ястребов» на мифическую возможность укрыться под противоракетным щитом резко снижают порог развязывания Соединенными Штатами войны различной интенсивности (вплоть до широкомасштабной) с использованием только обычных, неядерных средств поражения, в том числе и против ядерных держав, в расчете добиться от них капитуляции еще до перехода к применению ядерного оружия. Естественным же следствием снижения порога обычной войны является и снижение порога перерастания обычной войны в ядерную, войну «с нулевым результатом» для самой жизни на нашей планете.

В этой связи к официальному Вашингтону, Белому дому (к какой бы партии ни относился находящийся там президент) уместен вопрос: «Вы хоть понимаете, что вы вытворяете?» Нет, видимо, не понимают. Не понимают: уверовав в свою безнаказанность действовать в соответствии с их стратегией национальной безопасности в отношении неядерных государств, Вашингтон вознамерился материализовать возможности ее реализации в полном объеме применительно и к ядерным державам – России и Китаю. Смертельно опасное заблуждение.

Не понимают, какой опасности, угрозе подвергают не только собственное население, но и народы всей «объединенной» Европы правители Румынии и Польши, предоставив территорию своих стран для позиционных районов американской системы противоракетной обороны. В планах Вашингтона европейская противоракетная оборона – это не средство защиты европейских стран НАТО от нагнетаемой из-за океана «российской угрозы», а всего лишь спусковой крючок для стратегических ядерных сил Соединенных Штатов. Официальным Бухаресту и Варшаве следовало бы задуматься, какую роль они отводят своим странам и народам, подставляя их в качестве услуги североамериканским ядерным авантюристам.

Понятно (и это аксиома современного военного дела) – в любом случае, когда бы и какому бы по масштабу ядерному нападению со стороны США Россия ни подвергалась, всегда в перечне первоочередных объектов, подлежащих уничтожению в ответно-встречном ядерном ударе, обязательно будут средства противоракетной обороны агрессора, где бы ни размещались его комплексы ПРО.

Что же касается нашей страны, то какие бы изощренные планы силового воздействия на нас, включая шантаж и военную угрозу (вплоть до ядерной), заокеанские любители единоличного управления миром, насаждения «демократии по-американски» ни разрабатывали, они, эти планы и намерения любого агрессора, обречены на провал. Уроки национального унижения, «преподнесенные» в 90-е годы прошлого столетия русским людям, всему российскому народу американскими советниками и менеджерами, которым нараспашку открыли двери России наши доморощенные псевдолибералы-«девятидесятники» для управления страной из-за океана, сыграли, как ни странно, роль благотворной «сыворотки». Выработанного нашим народом иммунитета для оздоровления российского общества хватит на десятки, если не на сотни лет, чтобы не только противостоять, но и давать, когда потребуется, достаточный отпор любым попыткам угрожать нам силой. Российская история дает немало тому примеров.

Россия всегда была, есть и будет великой! Россия – это и седьмая часть суши, и ее природные богатства, и многовековая история, и российская культура, без которой немыслима культура мировая. И, главное, Россия – это миролюбивый, талантливый, трудолюбивый, уникальный народ. Народ несгибаемый воли, мужества и стойкости, готовый и способный не только умело защищаться, но и громить агрессора вплоть до водружения Знамени Победы над его столицей.

Мы имеем и будем иметь необходимый арсенал самых современных средств вооруженной борьбы, наша армия и флот достаточно хорошо подготовлены, чтобы гарантировать надежную защиту своей страны, ее независимость, целостность и безопасность. Никому не следовало бы это забывать!