Главным источником дармовых государственных денег в США является огромный американский военный бюджет.

Поэтому неудивительно, почему ведущие военные компании США имеют наибольший штат лоббистов среди самых видных американских политиков, включая конгрессменов, сенаторов, губернаторов и кандидатов в президенты, а на ведущих должностях в них работают отпрыски известных во всем мире фамилий.

Другой вопрос, что возможности даже американского военного бюджета ограничены, поэтому за его активы идет нешуточная борьба, где используются любые приемы, поэтому неудивительно, почему эти скандалы периодически вылезают на публику.

Пентагон обвинил военный концерн Raytheon в мошенничестве и завышении цен, после чего подал на него иск в суд на сумму в миллиард долларов, причем, о мошенничестве стало известно после показаний одного из инженеров этой компании.

Благодаря этому у Пентагона появились основания доказать, что Raytheon многократно завысил стоимость сенсора погоды, который устанавливается на американские спутники.

Примечательно, что этот инженер – Стэн Матески, работал в Raytheon с 1997 по 2002 год, и только на одном проекте, что нам позволяет сделать вывод, что такие прецеденты стандартны как для военно-промышленного комплекса США, так и для закупок военной техники со стороны Пентагона.

Отметим, что Raytheon является разработчиком и производителем комплекса Patriot – основы ПВО США и стран-членов НАТО.

Заместитель директора Таврического информационно-аналитического центра РИСИ Сергей Ермаков констатирует, что конфликт между Пентагоном и компанией Raytheon является обыденной ситуацией для США.

«Данная ситуация является следствием внутренней борьбы корпораций за средства американского военного бюджета, который является лакомым куском для американских гигантов, поэтому борьба за него идет очень жесткая», - констатирует Ермаков.

Например, Raytheon, по словам Ермакова, наряду c Boeing, Lockheed Martin, Northrop Grumman входит в пятерку основных поставщиков вооружения для министерства обороны США.

«Эти компании между собой конкурируют, и в ход часто идут не самые чистые методы, причем, с этим как раз и связаны все многочисленные скандалы в США, которые выражаются как в завышении стоимости конкретных образцов военной техники до прямой поставки контрафакта для нужд армии», - заключает Ермаков.

По мнению Ермакова, все это имеет место и прекрасно всем в США известно, начиная от простых американцев, заканчивая государственными контрольными органами.

«Эта проблема обсуждается как в СМИ, так и в профильных комитетах Сената США вместе с американской Счетной палатой и другими государственными ведомствами. Кое-что делается в этом направлении, определенные реформы идут, приняты инициативы, которые нацелены на то, чтобы государственные закупки для нужд министерства обороны США носили гораздо более прозрачный характер, но все это хорошо продвигается на бумаге, а в жизни каких-то серьезных сдвигов на сегодняшний момент добиться не удалось», - резюмирует Ермаков.

Ермаков отмечает, что всю эту проблематику прекрасно понимают главные американские think tanks – те же Институт оборонного анализа или Центр американских стратегических оценок, но как-либо существенно исправить ситуацию они могут.

«Главная проблема здесь заключается в нетранспарентности, а значит в отсутствии какого-либо свободного доступа к такой информации. Это вещь секретная, а под этим соусом в США очень часто проходят крайне сомнительные сделки», - констатирует Ермаков.

Так же есть и вторая проблема – крайне традиционная для американцев, которая у них повторяется на протяжении всей американской военной истории, а именно постоянное завышение подрядчиками своих отпускных цен.

«В целом, по статистике цены обычно завышаются на 20-60 процентов от первоначальной тендерной стоимости контракта. Это говорит о том, что в погоне за получением контракта, фирмы на тендере сознательно идут на занижение и подключают лоббистов, где вовсю работает так называемая коррупционная составляющая, но когда компания получает военный контракт, то в процессе его выполнения стоимость работ возрастает на порядок», - резюмирует Ермаков.

В США, как отмечает Ермаков, это сейчас названо основной проблемой военно-промышленного комплекса, для решения которой приняты определенные нормативные акты с вполне конкретной целью – лимитировать такие «повышения» 10 процентами от первоначальной «тендерной» стоимости контракта.

«Поэтому данный случай с Raytheon – это не сюрприз для американских контролирующих органов, и это не первый, и, конечно, не последний такой прецедент. Вопрос здесь только в том, что не все они становятся достоянием гласности. Так что, проблема есть, но решить ее сколь-либо эффективно Пентагон оказался не способен», - заключает Ермаков.

Другой вопрос, что деньги-деньгами, а такой подход существенно сказывается на военной мощи США.

«Понятно, что в такой жесткой борьбе побеждает сильнейший не с технической точки зрения, а тот, у кого есть больше возможностей пролоббировать свой продукт», - констатирует Ермаков.

И это большая проблема для системы военных закупок, поскольку в США принято считать, что проявления либерализации, рыночной экономики и прочего в этом духе – это всегда благо. В результате, чиновники из военного ведомства часто сотрудничают с частным сектором, затем переходят туда, создают свои компании, где эксплуатируют свои связи, а то и напрямую должностные возможности.

«В итоге создается поле лоббистов, где идет вопрос не о качестве продукции, а о частных интересах конкретных компаний, отдельных чиновников или лиц, которые к ним близки», - резюмирует Ермаков.

Все это отражается и на американском военном потенциале, поскольку, несмотря на тот факт, что он еще держится на высочайшем уровне за счет огромных вложений, все-таки эксперты из США уже начали отмечать, что технологическое расстояние между США, Россией и Китаем серьезно сократилось, а местами сошло на нет.