Уровень сотрудничества армий России и Сирии можно назвать образцовым

Уровень сотрудничества армий России и Сирии можно назвать образцовым

Опыт военно-технического сотрудничества России с Сирией столь значителен, что достоин подробного разбора. Всего ста дней оказалось достаточно, чтобы сирийские МиГи профессионально сопровождали российские бомбардировщики. Однако ВТС с армиями других независимых государств, в том числе в полной мере союзных России, пока оставляет желать большего.

Совместный боевой вылет сирийских истребителей МиГ-29 и российских штурмовиков Су-25 далеко не первый случай совместных боевых действий российских войск с армиями других стран за последние 25 лет. Совместными действиями можно назвать и участие российской 201-й дивизии в гражданской войне в Таджикистане, и координацию действий с осетинскими и абхазскими частями в августе 2008 года. Но и то, и другое носило стихийный или ситуативный характер. Сейчас же сирийские летчики заранее посетили авиабазу Хмеймим, чтобы скоординировать свои действия с российскими коллегами, обменяться радиочастотами и позывными.

«Лукашенко можно понять, но если смотреть с взлетно-посадочной полосы авиабазы Хмеймим или с югоосетинского полигона Дзарцем, то выглядит это не по-товарищески»

В более широком смысле российские вооруженные силы сотрудничают со своими союзниками исключительно на учениях. Флот – другое дело, эскортирование гражданских конвоев у берегов Сомали и Йемена несколько раз проводилось с судами других государств, но даже случаев совместных столкновений с пиратами не было. При этом статус военно-технического сотрудничества с зарубежными странами дифференцирован. Присутствие групп российских военных и гражданских специалистов во множестве стран мира, где они помогают справляться с нашей военной техникой, тоже ВТС. В советское время зенитные установки поставлялись даже в Марокко, и по рассказам военных переводчиков, было довольно сложно обучить офицеров королевской гвардии обращаться с ними – вплоть до несчастных случаев на производстве. Но даже и в Минске существует специальная наблюдательная группа наших специалистов, которая мониторит соблюдение технологий тех товаров военного назначения, которые Белоруссия производит в интересах российской армии.

Доля России в мировой торговле оружием (инфографика)

К слову, в полной мере понять, что из себя на деле представляет гигантская по европейским меркам белорусская армия, не представляется возможным. Президент Лукашенко считает одним из своих основных достижений отсутствие совместных с Россией жестких военных обязательств. То есть Россия-то Белоруссию оборонять обязана, ибо «мы – союзники», но «белорусы в горячих точках служить не будут». Президента, конечно, можно понять, но если смотреть с взлетно-посадочной полосы авиабазы Хмеймим или с югоосетинского полигона Дзарцем, то выглядит это, скажем так, не по-товарищески.

 201-я российская военная база в Таджикистане – один из оплотов безопасности республики. Ситуация в стране и вокруг нее очень сложная. Специфическая политическая система, сконструированная после «национального примирения», изначально несет в себе элементы нестабильности, и иногда ее замыкает, как летом прошлого года. Российские военнослужащие во внутренние конфликты не вмешиваются, но их контакты с таджикскими коллегами куда более плотные, чем с белорусами – прифронтовое положение обязывает. Сейчас отношение к афганскому «Талибану» несколько двойственное, но угрозы, исходящей из Афганистана, никто не отменял, и в декабре 201-я база была усилена соединениями специального назначения именно для сдерживания возможных прорывов или диверсий со стороны «Аль-Каиды» и ИГИЛ. А учитывая, мягко говоря, неконтактность с внешним миром соседнего Туркменистана, 201-я база давно уже стала ключевым элементом российского военного присутствия в регионе.

Совсем иной уровень взаимодействия установлен сейчас (и будет совершенствоваться дальше) между Россией с одной стороны и Абхазией и Южной Осетией – с другой. Вернее, между министерствами обороны этих стран. Договоры об усилении интеграции с новыми республиками предусматривали создание совместных военных структур, что вызвало и в Сухуме, и в Цхинвале нешуточную полемику. Предлагалось часть местных вооруженных сил передать под совместное командование с российским офицером во главе, провести перевооружение и переподготовку этих совместных бригад, наладить совместное оперативное управление. В РА посчитали, что такое решение лишит Абхазию доли суверенитета, поскольку президент республики частично потеряет полномочия главнокомандующего. В РЮО же и вовсе обеспокоились мифическим «разоружением» республики. Вероломное поведение Грузии приучило жителей Южной Осетии заботиться о безопасности самостоятельно, а сокращение и так некрупных местных вооруженных сил вызвало фантомные боли последнего года Советского Союза. Тогда группировка внутренних войск МВД СССР, переброшенная в РЮО из Карабаха, по приказу из Москвы пропустила в город грузинскую милицию и активистов националистских группировок. Эта история сильно перепахала сознание жителей РЮО как невероятный акт предательства. И очень сложно объяснить местным, что это не «русские предали», а «советские» – по приказу министра внутренних дел СССР, выполнявшего распоряжение генерального секретаря ЦК КПСС. Эту особенность национального менталитета не учли те бодрые молодые люди, которые сочиняли проект военной интеграции РФ и РЮО, как все другие интеграционные проекты. Скандал до сих пор не погашен, и периодически возникают проблемы, например, вокруг использования полигона Дзарцем (там рядом села, иногда учебные стрельбы проводятся в неприятной близости) или на уровне бытового поведения отдельных офицеров.

Несколько сложнее ситуация в Армении, где лишь совсем недавно начал действовать в полной мере договор о совместной охране воздушного пространства, что значительно усилило позиции российской военной базы, в том числе на турецком направлении. В то же время российские военные базы в Армении живут в закрытом режиме с целью избежать конфликтных ситуаций. Но уровень взаимоотношений с армянскими вооруженными силами прекрасный, как и совместное понимание общих угроз и вызовов.

Военно-техническое сотрудничество с другими странами, например, с Китаем или Казахстаном в рамках ОДКБ, пока носит, к сожалению, эпизодический характер, хотя масштабы совместных учений могут поразить воображение масштабом и красотой. Однако создание совместных батальонов с заявленной целью «миротворчество» пока лишь декларативный шаг, поскольку не оформлен механизм такого миротворчества и не очень понятно, что считать критерием для использования совместных сил быстрого реагирования. Возможно, основанием может послужить обращение правительства некоего государства за помощью, но этот юридически выверенный термин сильно сужает возможности для маневра. Так, правительство может быть свергнуто к тому моменту, когда решит обратиться за помощью, а какие-нибудь повстанцы или силы вторжения уже провозгласят новое правительство, неважно, «демократическое» или джихадистское. И что тогда делать? Пока юридические детали не утрясены окончательно, совместные силы быстрого реагирования будут только тренироваться до изнеможения и участвовать в танковых биатлонах.