Високосный 2016-й год уже с самых первых чисел января подтвердил звание самого сложного периода существования нашего "хрупкого" и несовершенного мира, который всего за несколько лет ХХI века силами западной гегемонии и её многочисленных пособников изменился до полной неузнаваемости.

Наиболее ярко это отразилось на регионе, имеющем 1400-летнюю внутреннюю проблему, где многовековой и кровопролитный религиозный спор между представителями двух ведущих трактовок ислама суннитского и шиитского толкований стал прекрасным идеологическим инструментом для тотального манипулирования и контроля со стороны Западной Европы и США, которые годами "накачивали" государства Ближнего Востока и Передней Азии мощнейшими летальными вооружениями, которые рано или поздно должны было пойти в ход.

Общий фон напряжённости в регионе был организован за счёт появления террористической группировки ДАИШ (ИГ), подпитываемой финансовыми и техническими поступлениями из США, Саудовской Аравии, Турции, Катара и ОАЭ при поддержке карликовых союзников: Бахрейна, Кувейта и Судана. Затем последовало обострение. Свои правила начали диктовать региональные сверхдержавы — Турция и Саудовская Аравия. Первая нанесла подлый "удар в спину" нашим ВКС, которые "перешли дорогу" очень выгодному нефтяному бизнесу семьи Эрдогана с террористами из ИГ; вторая пошла по более хитрому пути. Продолжая разумное военно-техническое сотрудничество с российскими оборонными компаниями, Саудовская Аравия ускоренными темпами сформировала так называемую "аравийскую коалицию" из государств Аравийского полуострова, которая под предлогом борьбы с йеменской народно-освободительной организацией "Ансар Аллах" (представлена дружественными Ирану шиитами-зейдитами) превратилась в мощнейший западноазиатский военно-политический блок, направленный на открытое противостояние с крупнейшим российским союзником в Передней Азии — Исламской Республикой Иран, что мы наблюдаем сегодня.

Но для взрывной эскалации напряжённости между шиитским Ираном и суннитским Аравийским полуостровом потребовалась ещё более сильная «искра», чем агрессия «аравийской коалиции» против шиитской «Ансар Аллах» (т.н. хуситов или хути) в Йемене. И такая «искра» была разожжена аравийским МВД 2 января 2016 года. Представители аравийских силовиков сообщили о казни 47 человек, которые подозревались, с аравийской точки зрения, в подрывной и террористической деятельности на территории королевства. Тем не менее, не было ни одного вразумительного довода в подтверждение данных обвинений, а среди этого солидного списка людей были казнены и такие известные шиитские деятели как Нимр ан-Нимр и Фарис аз-Захрани, что указало на выраженную религиозно-геополитическую подоплёку действий Эр-Рияда.

Вполне адекватная реакция иранского народа и руководства последовала незамедлительно. Посольство Саудовской Аравии в Тегеране было полностью разгромлено иранскими манифестантами-шиитами 3 января, а представители руководства и Корпуса стражей Исламской революции Ирана высказались за полное свержение антиисламского режима саудитов, а также отметили необходимость наказания действующего аравийского режима за расправу над шиитскими представителями. Саудовская Аравия ответила полным разрывом дипломатических отношений, сопровождающимся ударом саудовских ВВС по посольству ИРИ в Йемене. Затем своих послов из Ирана поэтапно отозвали и другие участники и пособники «аравийской коалиции»: Кувейт, Катар, ОАЭ; также дипотношения были разорваны со стороны Бахрейна, Сомали, Судана и Коморских островов, примкнувших к «аравийской коалиции» с целью получения «дивидендов» от поддержки военной операции против хуситов в Йемене.

Предсказуемость такой «стадной реакции» среди карликовых стран-прихвостней Саудовской Аравии в Передней Азии объясняется не только преобладающим суннитским населением, но серьёзнейшей геополитической завязкой с американскими имперскими планами в регионе. К примеру, суннитский Египет воздержался от каких либо выпадов в сторону Ирана в ответ на заявления первых лиц ИРИ, а мы знаем, что Каир является одним из основных стратегических партнёров «аравийской коалиции», в том числе в вопросе противостояния с йеменской «Ансар Аллах». Кроме того, по заявлениям пресс-секретаря МИД Египта Ахмеда Абу Зейда, ближневосточное государство даже не рассматривало возможности разрыва дипотношений с Ираном. Это и неудивительно, ведь после появления у руля государства генерала ас-Сиси, Египет кардинально изменил свой геополитический вектор. Сфера военно-технического сотрудничества вернулось к привычным временам второй половины ХХ века, когда практически все виды современных вооружений для египетских ВС закупались в СССР, а поддержка египетских ВВС со стороны советских разведывательных МиГ-25 практически не имела границ.

Аналогичное наблюдаем и сегодня: вся современная ПВО/ПРО Египта основана на ЗРК С-300ВМ «Антей-2500», а минобороны страны, помимо закупки французских «Rafale», может скоро стать первым иностранным заказчиком серии многоцелевых истребителей поколения «4++» МиГ-35, появление которых резко изменит баланс сил на Ближнем Востоке на десятилетие вперёд. Особое значение в египетско-российском сотрудничестве занимает тесное взаимодействие внешних разведок государств, касающееся антитеррористической деятельности и предоставления военно-тактической информации по ситуации на Ближнем Востоке. Настолько высокий уровень обмена информацией не установлен Россией ни с одним государством региона, кроме Ирака. Этот факт также подтверждает то, что почти все государства «аравийской коалиции» (во главе с Саудовской Аравией и Катаром, при турецкой поддержке) являются прямыми спонсорами терроризма, которому реально противостоит только Россия, Сирия, Египет и Ирак.

Этот виток холодной войны между Ираном и «аравийской коалицией», который в любой момент может перерасти в крупный региональный конфликт, отлично вписывается в американскую антииранскую стратегию в Передней Азии, где Вашингтон продолжает стремиться к военному свержению руководства ИРИ, поскольку в Вашингтоне понимают, что подписание «ядерной сделки» абсолютно не меняет ситуации. Вся научно-техническая инфраструктура и элементная база для ядерной программы Ирана полностью сохранена и временно заморожена, восстановление прежних темпов обогащения урана может быть реализовано в считанные месяцы. Без развития ядерной программы, при помощи даже обычных тактических вооружений и баллистических ракет средней дальности типа «Саджил-2» с мощными ОФ БЧ, Иран способен нанести «обезглавливающий» ракетный удар любому флагману «прозападного клуба» Передней Азии и Ближнего Востока (Саудовская Аравия, Израиль). А усиление ПВО Ирана российскими ЗРК «Фаворит» позволит выдержать МРАУ со стороны ОВВС «аравийской коалиции» в районе стратегически важного Персидского залива.

Вот мы и наблюдаем активное провоцирование Ирана со стороны саудитов на противостояние именно в тот момент, когда на вооружение ВВС ИРИ ещё не поступили 4 модернизированных российских ЗРК С-300ПМУ-2 «Фаворит». Ведь без данных комплексов ПВО Ирана долго не продержится под ракетно-бомбовыми ударами 450 современных западноевропейских и американских тактических истребителей, имеющихся на вооружении ВВС Саудовской Аравии, ОАЭ, Кувейта и др. Выгоден данный конфликт не только с американской, но и с саудовской «колокольни», так как любое военное противостояние в районе нефтеносного Персидского залива автоматически значительно подбрасывает стоимость барреля нефти, что резко увеличит доходы Саудовской Аравии как второй страны на планете по запасам нефти (268 млрд. баррелей).

Ухудшение геополитической ситуации в Передней Азии происходит на фоне результатов заседания Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), которые стали известны утром 10 января. Его участники полностью поддержали Саудовскую Аравию, обвинив ИРИ во «вмешательстве» в дела государств Аравийского полуострова, а Эр-Рияд вообще пригрозил Ирану «дополнительными мерами». Такая смелость «аравийской коалиции» может быть объяснена и географией портовой инфраструктуры Саудовской Аравии и Ирана.

Если взглянуть на карту, то отчётливо видно, что все нефтеналивные порты Ирана и приданные им нефтеперерабатывающие мощности расположены на побережье Персидского залива, где могут быть быстро повреждены или уничтожены даже с помощью тактического ракетного вооружения малой дальности, имеющегося в распоряжении Саудовской Аравии, либо реактивной артиллерии, выдвинувшейся на территорию Кувейта. Крупный нефтеперерабатывающий и нефтеналивной иранский город-порт Абадан расположен всего в 45 км от кувейтского острова Бубиян, входящего в состав вражеского «аравийского лагеря».

У саудитов же в этом плане всё обстоит более выгодно. Помимо нефтеналивной и перерабатывающей портовой инфраструктуры на восточном берегу страны, Саудовская Аравия также имеет и «стратегический актив» в виде портового города Янбу-эль-Бахр. Город расположен на западном побережье Саудовской Аравии в Красном море (в 1250 км от Ирана). К нефтеперерабатывающим предприятиям города проведено множество тысячекилометровых нефтепроводов с месторождений, расположенных близ побережья Персидского залива. В случае крупного военного противостояния с Ираном, порт Янбу-эль-Бахр может быть прикрыт десятками зенитно-ракетных дивизионов «Patriot PAC-3», а также новейших комплексов ПРО верхнего рубежа «THAAD», включая «Иджис-корабли» 6-го флота ВМС США в Красном море. Такая оборона вполне сможет сдержать удар существующих иранских БР.

Нет на сегодня у ВВС Ирана и тактической авиации, способной вести равный бой с авиацией и ПВО «аравийской коалиции». ВВС Ирана в нынешнем составе значительно проигрывают даже ВВС ОАЭ, которые имеют более 70 многоцелевых истребителей F-16E/F Block 60 и более 60 высокоманевренных машин «Mirage 2000-9D/EAD». Модернизированные «Фальконы» оснащаются многоканальной бортовой РЛС с АФАР AN/APG-80 с дальностью обнаружения истребителя c ЭПР 3м2 порядка 160 км, поэтому даже 1 F-16E Block 60 в ДВБ превосходит все существующие версии иранских истребителей (F-4E, МиГ-29А).




Исправить положение ВВС Ирана перед «аравийской коалицией» может только контракт на закупку большого количества (4—5 ИАП) многоцелевых истребителей Су-30МК или J-10A с дальнейшей модернизацией, информация о чём уже не раз «выходила из-за кулис» иранских СМИ.

ОТМЕНА ЭМБАРГО НА ПОСТАВКИ С-300ПМУ-2 ИРИ И РАЗВЁРТЫВАНИЕ «ЧЕТЫРЁХСОТКИ» У ТУРЕЦКИХ ГРАНИЦ СИЛЬНО ОГРАНИЧИЛИ ЗАПАДНУЮ СТРАТЕГИЮ НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ И В ПЕРЕДНЕЙ АЗИИ. РАКЕТНАЯ ПОГРАММА АНКАРЫ ПОТЕРЯЛА СТРАТЕГИЧЕСКИЙ ВЕС.

Американская концепция завоевания военно-политического господства в Передней Азии и на Ближнем Востоке за счёт смещения с геополитической карты Исламской Республики Иран силами мощнейших армий «аравийской коалиции», Израиля и Турции опирается не только на мощный и технологически совершенный авиапарк ВВС этих государств, но и на наземные ракетные комплексы малой и средней дальности, разработкой которых занимается Турция и которыми владеет армия Саудовской Аравии.

Хорошо известно о существовании королевских саудовских стратегических ракетных сил, на вооружении которых может находится около 50—100 китайских баллистических ракет средней дальности (БРСД) DF-3 («Дунфэн-3»), поставленных королевству в экспортной модификации с мощной ОФ БЧ массой 2,15 тонны. Ракеты были проданы саудитам в конце 80-х гг., и о точном их количестве и состоянии БРЭО сейчас практически ничего неизвестно. Мы знаем лишь то, что подписание контракта и контроль доставки изделий из Поднебесной в Переднюю Азию осуществлялись под тщательным контролем американских спецслужб.

Все арсеналы расположены в глуби территории королевства (в юго-западной и центральной частях Аравийского полуострова). ТПК ракет хранятся в хорошо защищённых подземных хранилищах, неуязвимых для известных неядерных БЧ иранских БР, а поэтому КССРС смогут применить весь действующий ракетный потенциал против промышленной и транспортной инфраструктуры ИРИ. И на сегодня ВВС Ирана не имеют достойного ответа на эту угрозу.

Но после начала эксплуатации модернизированной версии С-300ПМУ-2 «Фаворит» такой ответ несомненно появится. Комплекс способен поражать баллистические цели на скоростях до 10000 км/ч на высотах свыше 30000 метров. Если учитывать возможное использование саудовских «Дунфэнов» против Ирана, то как раз над Персидским заливом ракеты будут переходить на нисходящий участок траектории, а значит попадать в высотные рубежи действия иранских С-300ПМУ-2, и даже пара дивизионов комплекса сможет уничтожать подлетающие DF-3 задолго до выхода к боевому полю.

Ещё более интересная ситуация складывается с амбициозной ракетной программой турецкого НИИ TUBITAK. Институт за короткий промежуток времени успел разработать и построить несколько опытных экземпляров оперативно-тактических баллистических ракет и БРСД, которые должны были удовлетворить амбиции Минобороны Турции в возможностях нанесения оперативного удара по объектам противника в пределах 300 — 1500 км от турецкой границы. ОТБР «Йылдырым 1/2» уже прошли лётные испытания над Турцией, успешно испытали и более совершенную БРСД (дальность 1500 км). Но Турция сама «выкопала яму» своей же ракетной программе. Совершив варварское уничтожение российского Су-24М, Турция заставила ВС России дать асимметричный ответ, который полностью ликвидировал все будущие возможности применения турецких БР.

Дело в том, что основные стратегические направления применения турецкого ракетного вооружения относятся к восточному и юго-восточному воздушным направлениям, где расположены Армения, Сирия, Иран (главные оппоненты Запада в регионе). А на всех участках турецкой границы (также и на армянском направлении) развёрнуты позиционные районы С-400 «Триумф», которые создают непреодолимый воздушно-космический «щит» для турецких баллистических ракет. Даже БРСД с относительно большим радиусом действия не смогут «перепрыгнуть» высотных границ поражения «Триумфа», а поэтому данная программа может считаться бесперспективной ещё очень долгий период времени.

Отныне славное семейство «трёхсотых» стало принимать участие в наиболее опасных и значимых для наших союзников эпизодах «большой игры», где промедление и «дипломатическое решение» всё чаще будут уходить на второй план.