В России с советских времён накопилось огромное количество военной техники, большая часть из которой не соответствует современным требованиям. Сейчас на подходе новинки, которые будут продемонстрированы на Параде в честь 70-летия Победы в Великой Отечественной войне. Но что делать со старой техникой? И насколько велика её численность? Естественно, точное количество мы знать не можем, поскольку такие сведения составляют государственную тайну. Но приблизительное число назвать вполне можно.



При написании статьи использовались в основном материалы англоязычной Википедии (она обновляется несколько чаще русскоязычной). Хотя некоторые предоставленные ею данные сомнительны (например, неправдоподобно большое число БТР-90), возьмём их за точку отсчёта, время от времени оглядываясь на русскую версию. Итак, пройдёмся по отдельным разделам, чтобы понять масштаб доставшегося нам наследия.

Танк Т-90. 930 штук. Русская Википедия сообщает про более чем 350 шт. в воинских частях и 200 на хранении. Сразу возникает вопрос, а не проще ли начать утилизировать более ранние, чем Т-90, модели танков, и вернуть более новые машины, чтобы экипажи тренировались именно на них? Тем более, что и Т-90 в обозримой перспективе будут заменяться более перспективными Т-14 «Армата», которые только на начальном этапе планируется поставить в войска более двух тысяч.

Танк Т-80 (все модификации). 4000—4500 штук в строю и в резерве. Все планируется списать в 2015 году. Для своего времени Т-80 был хорошим танком, но сейчас, увы, устарел. Всё правильно и очевидно.

Танк Т-72 (различные модификации). В строю 2255, в резерве 8000. Что любопытно, модернизированные Т-72 будут служить уже после того, как спишут все Т-80. В принципе, логично, ибо 1000 штук Т-90 — это маловато для огромной страны, а «Армату» ещё надо подождать.

По боевым машинам пехоты разговор отдельный. На подходе сверхновые БМП — тяжёлая на базе «Арматы» и средняя «Курганец-25». Условиям современной войны из уже имеющегося в войсках частично соответствует лишь БМП-3, которых в наличии от 500 до 700 шт., по разным источникам. Остальное это БМП-2 (до 9000 шт. в строю и резерве) и БМП-1 (до 11 000 шт.), время которых, как показывают все боевые действия за последние два десятилетия, давно ушло. Современная БМП должна иметь куда более мощную броню и вооружение, что предполагает совершенно другую конструкцию.

БТР-80 модернизируется до БТР-82А. Всего 4000 (по другой версии, 1200) штук. Все в строю. Много это или мало? Сперва кажется, что много, но если учитывать размеры страны и возможные театры военных действий, то становится ясно, что достаточно. Может, и маловато. А вот с четырьмя тысячами БТР-70/60 надо что-то решать, и быстро. Правда, на подходе БРТ «Бумеранг» и не исключено, что нынешнее количество БТР-82А тоже придется сокращать в пользу новых машин.



Бронетранспортёр МТ-ЛБ. Английская Википедия утверждает, что в строю находится 1500 машин и ещё 5000 на хранении. Русская не согласна с ней, и считает, что 5000 как раз находятся в войсках, а на хранении около 2000.

И здесь, пожалуй, остановимся. Мы не дошли до БМД, бронеавтомобилей, САУ и многих других наименований, которые состоят на вооружении воинских частей или тихо ржавеют на консервации. Немыслимое количество танков и БМП является прямым наследием советской эры, когда предполагалось, что стальные колонны вот-вот пойдут на прорыв к Ла-Маншу и будут нести при этом серьёзные потери. Поскольку при глобальном конфликте предполагалось, что заводы по производству бронированных машин будут сразу уничтожены, то количество уже произведённых танков, бронетранспортёров и прочего должно быть достаточным для победы. Но Советский Союз был другой страной, с другими геополитическими целями, экономическими возможностями и военной доктриной. А мы живём в России, у которой несколько иные задачи. Громадные массы вооружений, естественные для войны, которую собирался вести СССР, нам сейчас едва ли нужны. Россия не собирается нападать на Европу, а в случае нападения на неё — применит ТЯО.

Вот здесь и встаёт вопрос о ликвидации величественного, но малополезного реликта прошлого. Есть, конечно, и лица незаинтересованные в таком положении вещей — те, кто находятся на должностях, связанных с консервацией, и обязаны поддерживать эту технику в годном состоянии, но фактически это не делают. Они будут до последнего доказывать, что избавление от устаревшего хлама повредит обороноспособности страны. Это похоже на позицию адмиралов, которые отчаянно цепляются за огромные корабли, понимая, что со списанием могучих вымпелов уйдут в небытие и их высокие должности.

Итого мы имеем десятки тысяч единиц откровенно устаревшей военной техники, которую нужно утилизировать. Вот тут-то и открываются широчайшие возможности. Помимо помощи многочисленным дружественным режимам, можно объявить распродажу по бросовым ценам или в кредит. Возможен и обмен на определенные политические услуги — мы вам столько-то БМП и БТР, а вы за нас проголосуйте в ООН или дадите место под базу. Сейчас Россия может оказать существенную помощь бронетехникой сирийским войскам, ополчению ДНР/ЛНР, армиям среднеазиатских государств, на южных границах которых сгущаются тучи. В конце концов, тысячи машин можно просто утопить в море, создав основу для искусственного острова. Некоторые государства так и поступают.

Конечно, можно возразить, ссылаясь на опыт той же Украины, что от крупных резервов избавляться нельзя. Если на начальном этапе войны «незалежная» пыталась «закидывать техникой», имея в ней численное превосходство, то после года войны отчётливо ощущается нехватка по всем параметрам, кроме артиллерии. Правда, и тут найдутся свои контраргументы. По спискам в резерве у украинской армии имелись солидные запасы. В каком состоянии оказались эти резервы, когда пробил час битвы, мы уже видели. Положа руку на сердце, надо честно признать, что условия консервации в России вряд ли сильно отличаются.