Сильные небом

К юбилею Юрия Гагарина, например, нами был построен воздушный шар в форме космического корабля "Восток" высотой с 22-этажный дом. 12 апреля мы впервые его на Ходынском поле подняли, а после он с триумфом объездил всю Россию. И до сей поры он существует. Прошёл ремонт, и опять будет летать.

Организация общественная. Есть база кое-какая. Хоть и небольшое, но собственное производство. Ряд организаций разрешают пользоваться их аэродромами, ангарами: можно приезжать, работать, учить команду.

Сейчас мы делаем беспилотники. Беспилотники, которые мы производим, многоаспектны. Так, на недавнем байк-шоу "Ночных волков" в Севастополе мы обеспечивали безопасность мероприятия с воздуха. Там проверили работу беспилотников с точки зрения наземного противодействия. Службой безопасности байк-шоу специально было нанято 50 "охотников", которые должны были эти аппараты сбивать, чтобы посмотреть, как это можно сделать. В итоге продемонстрирована высочайшая эффективность беспилотни ков с точки зрения обеспечения безопасности в горной и городской местности и их полная неуязвимость.

Мы просто "по-партизански" немножко полетали над байк-шоу — с постепенным снижением. И пока не включили огни на беспилотнике, он не был виден. И ещё даже не придумано, как против него бороться: потому что они маленькие, быстрые, невидимые — радар их не берёт — там практически один пластик.

Аппараты нагружены оптикой. Один наш коллега работал с тепловизором, смотрел горы. И в результате были два теракта предотвращены, найден склад оружия. Главная задача была — обеспечить высокую активность и показать представителям частных военных компаний, действующим на стороне укров, что путей отхода у них нет. А наёмники, когда у них нет путей отхода, не воюют. Они же воюют за деньги — героизмом не страдают.

Задача нами была с блеском выполнена, получили мы благодарность от командования. И самим, конечно, приятно быть соучастниками этого действия.

На вооружении Российской армии есть беспилотники. Их закупали в Израиле. Сейчас уже не закупают. Дело в чём? Наша армия достаточно требовательна. И аппараты для армии стоят не на порядок, а на два порядка дороже, чем гражданские. Потому что они должны храниться 25 лет, эксплуатироваться при температуре от -45С до +50С, быть устойчивыми к морской воде, пыли… И так далее. Поэтому сейчас у армии беспилотники Ту-143М. Это огромная цельнометаллическая вещь, которая должна всем этим условиям соответствовать. А современная война выдвигает свои требования. И нужен аппарат, которому не обязательно выдерживать до -50С, потому что на нынешнем театре военных действий не будет -50С. Да и если мы сейчас его вводим в эксплуатацию, он до зимы не доживёт. Или собьют его, или выработает свой ресурс. Они же достаточно интенсивно летают. Понятно, что не будут их складировать и хранить 25 лет, потому что 25 лет он не сохранится: углепластик, из которого сделаны аппараты, покоробится и разрушится.

Беспилотники мы начали применять в конце мая. Идея эта родилась так. Приехал кто-то из зоны боевых действий в Новороссии, сказал, что хорошо бы, чтобы было средство для поражения бронетехники с воздуха. То есть всё началось совсем с других целей. В результате обучения персонала, эксплуатации мы пришли к прямо противоположным целям, с которых начинали.

Подумали: а чем же бронетехнику поразить? Возьмём какой-нибудь вертолёт многовинтовой, засунем в него много гранат и отправим на танк. Но когда начали проектировать идею, то получилось, что для засовывания гранат — вертолёт-то дорогой, а вот для обзора местности, для корректировки миномётного огня и для разведки — в самый раз.

Хотя у нас есть и система подвески боевой нагрузки. Ведь сначала украинцы обстреливали беспилотники с большим удовольствием. И ребята придумали: они вешают гранату в стакане. Укры начинают стрелять, ну её и роняют. То есть, сбивая беспилотник, укры сами себя подрывают. Потому что как только они начинают стрелять по беспилотнику, оператор это видит, обижается, бросает на них гранату, беспилотник улетает за следующей гранатой. А если по беспилотнику не стреляют, то он спокойно выполняет свои разведывательные функции и никому не мешает. Мы же глубоко мирные, вежливые люди. И укры перестали обстреливать, а наоборот, прячутся.

Итак, поначалу мы конструировали аппараты для поражения бронетехники. Поняли, что это пока не под силу, и решили ограничиться целенаведением. Потому что каждый такой беспилотник, с нормальной оптикой, связью — стоит за полмиллиона рублей. Тратить полмиллиона рублей, чтобы подбить один БТР, нерентабельно. Их уничтожают гораздо дешевле. Тем более сейчас ополченцы стараются их не уничтожать, а подбивать, чтобы они были пригодны к ремонту, и потом самим пользоваться.

И ещё: из опыта ещё Второй мировой войны известно, что главные враги — это корректировщики огня. За сбитую "раму" (самолёт-корректировщик Фокке-Вульф Fw 189) наш лётчик получал Орден Ленина… Потому что "рама" позволяла уничтожить путём наведения много техники и живой силы. Возьмём обычный миномёт. Чтобы подготовить миномётный расчёт, надо как минимум два курса артиллерийского училища, знание тригонометрии, талант. А мы берём эту трубу со станиной, вытаскиваем из автомобиля, беспилотник поднимается… И даже "тётка в ватнике" путём вращения двух нехитрых прицелов после трёх мин положит всё вражеское расположение.

И мы можем сделать такой маленький аппаратик, за три минуты он поднялся. Ребята отстрелялись, за минуту выпустив по 20 мин с каждого ствола, убрались и уехали.

Беспилотник передаёт полную телеметрию: GPS, курс. Система ГЛОНАСС помогает: приёмник GPS плюс ГЛОНАСС — и работа идёт гораздо быстрее.

Миномётчики и операторы должны быть синхронизированы. У операторов просто экран перед глазами, и они видят, где разрываются их мины. Два щелчка вправо, два щелчка влево… Ни тригонометрических расчётов, ничего тут не надо.

Если противник находится достаточно далеко и визуально не виден, но мы знаем его координаты, беспилотнику даются его координаты по GPS. Он по GPS даёт эти координаты и оттуда передаёт видео. Миномётчик визуально противника не видит, он видит экран. Поэтому беспилотнику GPS нужен. Это миномётчику ничего не нужно, только экран. Перелёт. Недолёт. Ага! Ему даже не нужно никакого высшего артиллерийского образования: человека можно за три дня подготовить.

Когда мы только начали беспилотники строить, встал вопрос: кто их там будет эксплуатировать? И вот приехали девять добровольцев "оттуда", которые уже были обстреляны, с опытом боевых действий. Их месяц учили и эксплуатации, и ремонту. Кто-то выучился на оператора. Кто-то — ремонту. Кто-то ничему не выучился, так бывает. Те, кто здесь не выучился, там доучился.

А закончили обучение, в "Газель" загрузили в разобранном виде аппараты (в готовом они достаточно больших размеров), и поехали ребята своим ходом. Им дали вполне приличную базу в Донецке, они всё собрали, испытали. И вот уже больше месяца работают, передают очень ценные сведения. Буквально недавно они сделали первую достоверную фотографию о "Точке-У" (управляемая на всём протяжении полёта одноступенчатая твёрдотопливная баллистическая ракета). Заснявшие её поняли, что это надо сразу выкладывать в прессу, в Сеть. Отправили нам, мы тоже по своим каналам распространили: посмотрите, прямо в деревне, на улице рядом с домами, стоят три "Точки-У"… И украинским товарищам сказать-то было нечего — вот оно! И фактически было предотвращено применение этого оружия. Это один из главных наших успехов.

Вся обученная нами группа находится под начальником разведки, и поэтому они достаточно быстро перемещаются. Что надо — они разглашают, что не надо — не разглашают.

Ребята, нами подготовленные, уехали месяц назад. За это время мы разработали уже новые аппараты, ещё более совершенные. Сейчас туда наши ребята едут, везут аппараты, чтобы переучить бойцов на новые.

Там — эскадрилья. Эскадрилья — это до одиннадцати аппаратов. Сейчас у них пять.

Новые машины будут пополнять существующую эскадрилью. Обратились и товарищи из Луганской Народной Республики, чтобы создать такую же эскадрилью у них. И мы ведём сборку аппаратов и для них.

Но трубы, винты, моторы — у нас в достатке. Для самолётов — крылья, корпуса. А вот электроника стоит очень большие деньги. Нам люди по своей инициативе помогают, скидываются, кое-что присылают. Но средств всё равно не хватает. И поэтому часть машин стоит одиноко и сиротливо, ждут, когда в них воткнут "мозг", воткнут "глаз" и так далее. Потому что летать они могут, но не знают, куда лететь, да и нечем снимать. Даже элементарные камеры стоят не менее 200 тысяч. Нормальный автопилот — 60 тысяч.

Там чудовищная система гироскопической стабилизации прицелов. Сейчас можно в магазине купить видеокамеру SONY за 25 рублей, на которой стоит система гироскопической стабилизации объектива. Можно подвесить беспилотник и получать стабильную картинку. Но она импортная. А у нас не должно быть импортного, не должно быть хрупкого, не должно быть мягкого, должно быть мороз/жара и должно 25 лет находиться в неотапливаемом помещении.

На чём учили ребят — мы всё отдали. Теперь всё, что мы сейчас только что собрали, опять отдадим. И если нам пришлют учеников — нам их не на чем учить. И речь-то порой идёт о пустяках, как компьютер с тренажёром. Компьютер — 10 000 рублей, тренажёр — 8 000 рублей = 18 000 рублей. Мы можем посадить бойца, он восемь часов на тренажёре будет работать, что заменит ему неделю обучения, практики на полях. Можно из любого бойца за неделю подготовить, например, оператора миномётного расчёта. Потому что нужны лишь его внимание и аккуратность, старательность, а всё остальное берёт на себя электроника. Маленькая коробочка, размером с пачку сигарет, содержит в себе акселерометр, автопилоты, систему GPS, систему полёта по маршруту.

Мы выполняем и инженерные работы, и руками мастерим. Приходится всем заниматься, потому что мы преподаём, и чтобы понять, как что устроено, нужно самому это сделать. Да и нас в организации не так много, поневоле мастером на все руки станешь.

Коллеги из Министерства обороны, из ФСБ, из ОМОНа дали возможность отработать на различных практических учениях в условиях, что называется, "приближённых". Это избавило нас от многих тупиковых путей. Например, мы думали, что каждый винтик должен быть смазан силиконом, но не учитывали, что танки поднимают песок, который выводит из строя моторы. На полигоне ВДВ мы "с удивлением" это обнаружили. Это вещи элементарные, но сталкиваться нам с этим не приходилось, а на полигоне мы это поняли. Мы хотя и не в силах моторы защитить от пыли, однако взяли более дорогие, большего диаметра, они более пылеустойчивы. И фактически мы сейчас в плане практического применения беспилотников — наверное, одни из лучших. Но это не только наша заслуга. Удалось вокруг себя объединить лучших авиамоделистов, специалистов по беспилотным устройствам, которые поддержали Новороссию.

Этот мир разбился на две части. Первая часть сказала: знать ничего не знаем, помогать не будем, упаси Господи, потому что это помешает нашему бизнесу. Но такая позиция оказалась насквозь фальшивой, потому что именно эти люди осуществляют поставки беспилотников для Киева.

И вторая часть — обычные наши граждане, которые очень активно оказывают нам помощь.

Например, несколько коммерческих фирм, которые давно делают для любителей эти вещи, по вечерам или по своим выходным — в своё свободное время — помогают нам собирать аппараты.

А кто-то нам помогает самими аппаратами. И получаются порой курьёзы. Деньги-то опасаются давать, чтобы не разворовали, и привозят нам собранные какими-то умельцами недоразумения. Люди, исходя из лучших побуждений, покупают детали, привозят. А у нас на реконструкцию, "доведение до ума" уходит в два-три раза больше времени и сил, чем на создание. Потому что накрутил сумасшедший гений, начитавшись форумов, что-то… А нам самим удаётся покупать всё это в 2-3 раза дешевле, потому что через знакомых идут прямые поставки этого оборудования. А из Франции, например, нам француз прислал собранный беспилотник нашего типа. Причём француз абсолютно не русского происхождения, а просто заинтересовался.

Самое гнилое место в этом плане — Москва. Нам помогают Тула, Калуга, Новосибирск и так далее. А вот москвичи… Индифферентны. Новая модель айфона их намного больше интересует.

Беспилотник — это углепластик. Самые лёгкие — углепластиковые. Это композит.

Электродвигатель. Аккумуляторы. Когда аппарат возвращается, происходит зарядка аккумуляторов.

Лучшие образцы — до часа могут "висеть". Есть потери, конечно. Сейчас из того, что отправили в Новороссию, потеряли около трети. Дальние беспилотники были потеряны в первую очередь. Вопрос в том, что, отправляя первую группу, мы отдали им абсолютно всё, а ребята были не очень опытные. Да и у них чудовищное количество вылетов, большой износ батарей, моторов. Но за месяц треть потерь — это нормально. Часть удаётся восстанавливать в полевых условиях.

Сейчас эскадрилья базируется в Донецке. Постоянно идёт разведка переднего края — осмотр передовой линии. Как действует противник? Сплошная слаженная оборона отсутствует, и вот противник медленно выдвигает щупальца… Если пошло — туда выдвигаются уже следующие. И главное — это вовремя обнаружить. Смотрят: пошла первая мобильная группа. Если сразу обнаруживают, засекают — уничтожают, и прорывы не происходят. Как только выдвинулась эта первая мобильная группа, если их не обнаружили, за ними пошла уже небольшая броневая группа, а за ней уже пошли… И получается — клин вбит. Основная задача — не допустить вбивания клина. Вовремя обнаружить, дать целеуказание. Потом приезжает мобильная защитная группа с миномётами, приезжают наши "Грады", накрывают эту цель и быстренько уезжают.

Мы ведём журнал операций. Вот, например, эпизод с "Точкой У". Ещё была ситуация, о которой в прессе сообщали, — уничтожение группировки в 400 человек. Подняли беспилотники, они дали полные координаты этой группировки. Ополченцы ударили "Градом" и накрыли.

Фактически сейчас мы подготовили вторую группу модернизированных аппаратов. Но интересна уже третья группа, потому что сейчас наши американские коллеги русского происхождения поставили нам один аппарат, который мы хотим испытать. Принципиальное отличие от украинцев. Те пошли по пути медленных долголётов: они медленно и долго летят. Они не способны работать в ветер, но способны висеть. А нам предложили использовать быстролёты — это американские гоночные аппараты. Аппарат за 3 минуты может уйти на 12 км, взять развединформацию и через 3 минуты вернуться. При этом 10-15 м/с ветер для него — не помеха. А для украинцев 10 м/с являются непреодолимым препятствием.

То есть новый аппарат может работать в любое время суток. Плюс мы достаточно хорошо продвинулись в использовании камер ночного видения, тепловизоров. Нам очень хорошо помогают именно "всем миром", иначе мы бы не смогли столько сделать, просто физически бы не хватило наших усилий. Уже предлагают какие-то готовые решения, которые мы испытываем и выбираем самые недорогие, приемлемые.

Беспилотник ходит на высоте 0,5 км; 1км; 2 км. Причём он просто пулей уходит. Даже небольшая моделька уходит на 0,5 км за 100 секунд. Спускается в два раза медленнее.

На боевые позиции выходят так. В Донецке есть ангарчик, аппараты там находятся. Потом выезжает мобильная группа на "Газели", грузит: два аппарата, два оператора, водитель, один дешифровщик аэрофотосъёмки и обычно два стрелка — охранение.

Беспилотники выезжают уже собранными. Их сгружают на землю. Запускают с земли или с рук. Иногда где-то трава высокая, кусты, и приходится принимать на руки эту "летающую мясорубку". А что делать, аэродромов-то нет. Быстро запустили, развединформацию собрали…

На байк-шоу очень хорошо себя показали "Ультралайт". Это совсем маленький аппаратик. То, что могло бы помочь разведчикам, потому что он помещается в рюкзачке, дальность у него небольшая (3 км). Вэдэвэшники очень такими заинтересовались, омоновцы. Потому что выпустил — он быстро посмотрел. Ты получил информацию: что за этим пригорочком, что за лесочком. И уже можно действовать.

Мы показывали аппараты лично Шаманову. Он сказал, что нам такими маленькими нужно оснастить каждый БМД. Чтобы БМД высаживалась и первым делом отправляла "глаз", осмотрелась и начинала действовать. Но пока это слова. К делу ещё не приступали.

Казалось бы, НИИ, учёные, их должно заинтересовать… Но говорят: военные учёные — это уже не совсем военные и ещё не совсем учёные. Да и сколько раз разгоняли наши военные институты, переформатировали и переформировывали… И пока они озабочены чем угодно, но не созданием новой техники. К сожалению.

Новороссия является в каком-то смысле полигоном для испытаний этого оружия. До того беспилотники активно применяли только американцы в арабских конфликтах. И применяли только с одной стороны, потому что противник их не применял. А здесь активно применяются с обеих сторон, потому что у украинцев то же самое. У нас и у украинских товарищей мозги одинаково устроены, и школа одна. И изначально конструкции выпускались практически неотличимые друг от друга.

Но у них преимущество — на 1 наш беспилотник приходится 10 украинских. Они финансируются государством, а у Новороссии пока нет средств, финансирования, нас государство финансировать не может.

А спасает то, что наши украинские коллеги, понимая неизбежность собственного поражения, идут по пути создания огромных летающих монстров с большой накруткой себе в карман. Это снижает их боевые возможности. Они особо не вкладываются в развитие, потому что больше заботятся о собственном благополучии.

И второе — они не вкладываются в обучение. Привозят картинку, а люди расшифровать её не могут. А мы сделали упор именно на обучении бойцов а не технике пилотирования — компьютер пилотирует беспилотник, боец лишь указывает только точки на карте, а именно расшифровке.

Мы на энтузиазме вместе с ребятами всё это создали… Зарплату никто из нас с мая не видел. Новороссия и Крым стали неким рубежом, который пробудил общество от сна, из полупассивного содержания мы перешли к активным действиям. Невозможно оставаться равнодушным, надо чётко определить свою позицию. Достаточно много и друзей, и знакомых на Украине нас, мягко говоря, не поняли. Порвали с нами отношения

А мы с самого начала решили, что не будем скрывать свою позицию. Мы — общественная организация, мы не государство, можем себе позволить. Поэтому, наверное, мы единственные, кто прямо, не скрываясь, собираем на это деньги. Ведём дневники наших, собственно, успехов. Успехи могли бы быть гораздо больше, если бы помощь была побольше.