– «Боксер» и «Молот» это разные работы?

 

– В общем-то, это одна и та же большая работа. Смена шифра ОКР и корректировка ТТЗ были произведены вследствие шпионского скандала. Тогда ряд материалов по создаваемому танку «утек» к англичанам. После этого сменили индекс работ и шифр ОКР. Крайняя работа называлась «Молот». В рамках этих ОКР был создан целый ряд опытных образцов, прототипов, ходовых макетов. Это изделия 490, 477, 477А, 477А1, 477А2, 477Б, 477В. Были машины с двухтактными дизелями и ходовой частью с элементами, заимствованными с Т-64, были машины с ГТД на платформе Т-80, были различные гибриды – ну, например, на одном из экспериментальных образцов в ходовой части сочетались «шестьдесятчетверочные» катки и гусеница от Т-72… Разрабатывались варианты с экипажем из трех и из двух человек, причем во втором случае на танке планировалась установка электротрансмиссии.

Макет корпуса танка «Объект 477» на площадке ВНИИТМ г.Санкт-Петербург. Современное состояние.

 

 – Была еще концепция танка Т-74 (изделие «450») с вынесенным основным вооружением, которую в 1973 году предложил главный конструктор Морозов. И в ней уже присутствовали основные принципы, заложенные в «Армату»: бронированная капсула, стройная компоновка с разделением на отсек экипажа, вооружения, МТО.

 

– Извините, но у «450-го» не было никакой бронированной капсулы. Если посмотреть эскизы Морозова, его аванпроекты, то мы увидим, что экипаж там сидит буквально зажатый среди топлива и боеукладки. Морозов никогда не заботился об экипаже. Эргономика и безопасность членов экипажа у него всегда была на последнем месте. Его вторая беда – полное игнорирование технологических возможностей производства. Вот что толку от идеи или конструкции, которую невозможно воплотить в жизнь? Да, возможно через много лет уровень технологии будет такой, что проблем с воплощением когда-то задуманной идеи не будет. Но как быть в этом случае с приоритетом? У кого он – у того кто первый придумал, но не смог воплотить, или у того кто все же первый сделал, воплотил, внедрил? И, опять же, кем является человек, генерирующий подобные прожекты – конструктором или фантазером? Вот что касается 450-го, проекта Морозова 1972-73 года, то тогда НТК ГАБТУ высказался четко и ясно: «То, что предлагает товарищ Морозов не осуществимо технологически!». Не было тогда аппаратных средств, с помощью которых такой танк мог бы вести стрельбу или управляться. Физически невозможно было в то время сделать прицелы с электронным трактом.

 

Эскизные наброски танка «Объект 450» - Т-74 выполненные А.А.Морозовым. По книге «Танки и люди. Дневник главного конструктора А.А.Морозова», Харьков, 2007 г.

 

Еще один эскиз танка Т-74, выполненный лично А.А.Морозовым и опубликованный в «Дневниках…»

А это схема из пояснительной записки к эскизному проекту танка Т-84, автором которого являлся конструктор П.П.Васильев, работавший в нижнетагильском КБ-520. Проект датируется концом 1940-х годов. Данная пояснительная записка и поныне находится в Нижнем Тагиле, хранится в музее бронетанковой техники «Уралвагонзавода». Сравнив изображения танков по данному проекту с предыдущей схемой выполненной рукой А.А.Морозова, можно убедиться наглядно, в направлении заимствований идей. В то время А.А.Морозов еще руководил КБ в Тагиле и зарубил проект, однако через 20 лет уже в Харькове он вспомнил о «танке Васильева», реанимировал идею, походу присвоив ее себе.

Конструкторская модель танка «Объект 450»-Т-74 по состоянию на 1973 год из музея ХКБМ (фото из Интернет) и реконструкция разреза танка, выполненная Леонидом Карякиным (сайт «Отвага»). Как хорошо видно, экипаж в этом танке выполняет роль прокладки между топливом и боеприпасами. Никакой «капсулы» нет и в помине. Начисто отсутствуют прицелы и механизм заряжания. Так же хорошо видно, что погон имеет крайне маленький диаметр, явно недостаточный для такого мощного вооружения. Так же видно, что крыша корпуса танка имеет вырез под погон и часть тела члена экипажа находится выше погона, что не дает никаких оснований говорить о вынесенной лафетной установке – только о низкопрофильной башне.

 

Рисунок из статьи «ИССЛЕДОВАНИЕ ВОЗМОЖНОСТИ СОЗДАНИЯ ТАНКА С ВЫНЕСЕННОЙ ОРУДИЙНОЙ УСТАНОВКОЙ», напечатанной в отраслевом, некогда секретном журнале ««Вестник бронетанковой техники» №2/1979г. С.9-11. На данном рисунке мы видим дальнейшее развитие идей А.А.Морозова. Два из трех членов экипажа находятся в низкопрофильной башне, вращаются вместе с ней и при этом обложены в два ряда боеприпасами. При этом на рисунке хорошо видно, что фугасные снаряды в укладках находятся головной частью, а значит и взрывателем вниз, что создает угрозу их детонации при минных подрывах или любых иных деформациях днища. Под пунктом 6 обозначен автомат заряжания, а под пунктом 3 – люк выдачи выстрелов, однако абсолютно непонятно, каким образом происходит собственно заряжание пушки.

 – А экипаж из трех человек, который должен был размещаться в корпусе? А вынесенное вооружение?

Да, экипаж – три человека. Но вооружение – не вынесенное. Даже у «Молота» в последних версиях, которые дошли до железа, не вынесенное вооружение, а именно башня! Просто она низкопрофильная. Экипаж находился в башенном модуле, но ниже уровня погона. Схемы с вынесенным вооружением в ХКБМ рассматривались не раз, но реализовать их так и не смогли. Кроме того, были проблемы с силовой установкой. И был очень длинный тракт заряжания, и поэтому надежность механизмов заряжания была весьма невысокой, а по иному вести заряжание никак не предполагалось. Это касается 490/477 машины, если же говорить про «450-ю», то там механизм заряжания даже в первом приближении не был проработан. Более того – проблема погона. Судя по доступным эскизам и конструкторской модели, хранящейся ныне в музее ХКБМ, диаметр погона на 450-м был очень мал и вряд ли бы он выдержал мощную 152-мм пушку, запланированную к установке. Все было очень сыро и склизко. Так что говорить о каком либо приоритете Морозова применительно к современным вариантам компоновки перспективного российского танка абсолютно – неправомерно.

 

– Но, так или иначе, к концу 80-х в СССР наметился очередной прорыв в танкостроении?

 

– Да, конечно, и еще какой! В Харькове – тот же «Молот», в Ленинграде – «Совершенствование-2» и танк «Объект 299».

Компоновка танка «Объект 299» разработки ленинградского КБ «Спецмаш». Экипаж из трех человек находится в одном отсеке в защищенной капсуле. Боевое отделение полностью отделено от экипажа и автономно.

Вот на нем, действительно, была капсула, вынесенное вооружение. Переднемоторная компоновка позволяла на базе этого шасси делать самые разные машины. Там сразу закладывались и тяжелая БМП и БТР и ракетный танк с вертикальными (!) пусковыми установками, и инженерная машина. В отличие от Харькова, в Ленинграде опытные работы путем отработки отдельных решений и систем на отдельных стендах и экспериментальных образцах, не тратя много средств на создание комплектных опытных машин. Так на « Изделии 291» отрабатывали СУО, радиопоглощающие покрытия, новый отвал для самоокапывания, включенный в схему защиты. На «Изделии 292» – установку 152-мм пушки. На «Изделии «Комплект» – элементы роботизации. На «Изделии 232» – систему дистанционного управления. На отдельных машинах испытывали элементы ИУС и технического зрения. Отдельно отрабатывались варианты унифицированной платформы.

Ходовой макет шасси для перспективного танка с передним расположением ГТД и трансмиссии.

 

Танк «Объект 292», вооруженный 152мм пушкой в музее БТТ в Кубинке.

Танк «Объект 291» на выставке в Жуковском. 

При этом интересно, что 152-мм пушка для новых танков, изначально разрабатывалась ЦНИИ «Буревестник» в рамках НИР «Трансформация» именно под питерскую машину. В 1973 году Морозов мог только мечтать о такой пушке – ее попросту не существовало. Реально, на что мог рассчитывать тогда «объект 450» – это пушки калибра 125-130 мм повышенного могущества, и это при том, что 130-мм пушка уже реально стояла в опытном тагильском танке типа Т-72. Харьковчане заполучили себе 152-мм пушку только после того, как был изготовлен опытный образец для Ленинграда – можно сказать, что Харьков буквально украл пушку у Ленинграда. Но случился крах Советского Союза, все разваливалось и перспективные разработки в области бронетанковой техники приостановили.

– Но ведь был и третий центр танкостроения в СССР…

 

– Да. Работы над перспективными машинами велись и в Нижнем Тагиле. Но Тагил в части перспективных разработок всегда считали второстепенным. Сначала Харьков, потом Ленинград, затем Нижний Тагил, а в самом конце – Омск, как чисто технологическое бюро. Это потом уже, в 90-х омичи вышли со своим проектом, известным как «Черный орел» – надо было как-то выживать. Попытались пропиариться. Но настоящей перспективной машины они так и не сделали. Там был макет – демонстратор, не более того.

Тагил же последовательно развивал свою линию – эволюционно, без революции! Это давало увеличение надежности машин. Любая тагильская машина была надежнее харьковских и питерских. А главное – стоимость производства. В начале 90-х мы противостояли всему миру. И танков должно было быть много, потому, что в случае большой войны, танковые завод были бы непременно уничтожены практически в первую очередь. И в этой ситуации по критерию «цена–качество», за тагильцами оставалось первое место.

 

– А было у тагильских конструкторов понимание того, что модернизационный ресурс Т-72Б, не безграничен?

 

– Конечно, такое понимание было. В конце 80-х древо развития тагильских танков, которые до сих пор являются главной ударной силой армии, стало раздваиваться. Первая ветка – модернизация Т-72, которая, в конце концов, вылилась в танк Т-90 «Владимир» (кстати, названного так не по имени Путина, а по имени генерального конструктора Владимира Поткина). Вторая ветка – тема «Совершенствование -88», из которой, в конце, концов, выросла «Армата». Изначально это был вариант более радикальной модернизации, с более мощным вооружением и с новым Х- образным двигателем, вылившийся в последующем в новое перспективное направление. Уже тогда была придуман новый корпус, с новой более совершенной схемой защиты. Усиление бронирования увеличило общую массу, возникли вопросы к ходовой части. Новое вооружение, новая башня, СУО, информационно-управляющая система… Военные требовали машину, которая бы гарантированно уничтожала любой танк противника. И такой танк в Тагиле появился – им стал «Объект 187».

Опытная машина, но с высокой степенью готовности к серийному производству и огромным модернизационным потенциалом.

 

– Я правильно понимаю, что «Абрамскапут», как в шутку называли «Т-95», и «Армата» имели прародителем не Т-72Б, а малоизвестный «Объект 187»?

 

– Да. Именно так. В процессе отработки «187-го» было изготовлено несколько различных по комплектации экземпляров. Еще два очень интересных варианта остались на бумаге. Была идея сделать модульную силовую установку. Сегодня мы хотим дизельное МТО, а завтра захотим ГТД. Значит, просто снимем дизель и поставим на его место турбину. И была сделана машина с самым мощным на тот момент ГТД-1500.

Конструкторская модель в масштабе 1/10 танка «Объект 187», образец №6.

Танк «Объект 187», образец №3 с газотурбинной силовой установкой. Музей БТТ в Кубинке, современное состояние.

Вид на кормовую часть танка «Объект 187», образец №4. Хорошо видны крышки креплений двух вентиляторов системы охлаждения. Музей БТТ в Кубинке, современное состояние.

 

 

Вид на носовую часть корпуса и башню танка «Объект 187», образец №5. Музей БТТ в Кубинке, современное состояние. В последующем, в 1998 году, башня подобной конструкции появится на танках Т-90С, а в 2000 году конструкция носовой части корпуса перекочует с некоторыми изменениями на первый прототип танка «Объект 195».

 

Но стало ясно, что стоимость эксплуатация танка с турбиной превосходит все разумные пределы. На универсальной МТУ поставили крест. Но ее не раз еще пытались реанимировать. И когда прорабатывалась концепция «Арматы» – требовалось именно модульное МТО, чтобы перспективный танк мог быть как с двигателем, так и с турбиной. Конструкционная схема корпуса «объекта 187» в последующем была доработана и перекочевала на объект 195 и в последующем – на «Армату». Прорывной вещью стал ИУС. В Харькове не смотря на двадцать лет усилий в этом направлении, к моменту развала СССР так и не смогли создать работоспособных информационно-управляющих систем.

 

– А по какой причине?

 

– Харьков начинал это направление. А первым всегда трудно. С другой стороны, пресловутый человеческий фактор. Были приняты неверные концептуальные решения, от которых, впоследствии, несмотря на явные ошибки, не стали отказываться – сыграл фактор самолюбия. Главной же ошибкой стала ставка на помощь и опору в этом деле предприятий ракетно-космической отрасли. Для космоса уже были отработаны во многом аналогичные системы и харьковские «танкисты» решили воспользоваться опытом и помощью «космонавтов» – не вышло. Не учли специфику работы приборов на сухопутных транспортных средствах. Ведь условия работы в небе, космосе и на земле совершенно различны.

А вот тагильчане работали с проверенным партнером, долгое время снабжавшим танкостроителей специальной прибористикой – с челябинским СКБ «Ротор» и в результате победили. В Тагиле и Питере (который также работал с «Ротором») ИУС был, а вот в Харькове его не было. Причем, ирония судьбы, после Морозова, ХКБТМ руководил Шомин – именно он создавал «объект 477». А Шомин до перевода в Харьков долгое время работал в Нижнем Тагиле. Более того – он был другом и соратником тагильских главных конструкторов Карцева и Венедиктова. Они вместе учились и выпускались из Академии бронетанковых войск. Их так и звали потом – «академики». А вот Шомина на посту главного в Харькове сменил Борисюк, который как раз до того и руководил «Ротором». Прекрасно зная уровень разработок «Ротора» по ИУСу совместно с УКБТМ и «Спецмашем», он воочию убедился в провале данного направления в ХКБМ и «надавал по шеям» кому следует. Не буду называть имен, но сразу по уходу Борисюка с поста руководителя КБ, эти люди вылезли из-под своей болотной кочки и начали строчить в Интернет всякие гадости. Превознося себя, и опуская Борисюка… такие вот страсти подчас кипят в танкостроении.

 

– Вот уж никогда бы не подумал. Воображение рисует светлые залы КБ, сосредоточенные конструкторы за кульманами….

 

– Ну да, такова уж людская природа. Танки ведь, это не столько железо, сколько именно люди. А тут бывает всяко и по всякому… Вот вам примерчик: два главных конструктора, два солидных генерала, в годах и званиях… еще полчаса назад они вместе сидели выпивали, обнимались, а сейчас сцепились в драке как два юных пацана. А вроде бы чего делить?

 

– И кто же эти горячие парни?

 

– Шомин с Венедиктовым…

 

– Два главных конструктора?! Ну, признайтесь, это байка.

 

– Ну почему сразу байка? Реальный случай, зафиксированный очевидцем… Закончилось все вполне мирно. Я это просто к тому, что у нас человек, носящий титул «Главный конструктор» воспринимается как нечто монументально-гранитное. На самом же деле, это были нормальные живые люди. И как все люди они имели свои слабости, свои недостатки. Конечно, это нисколько не должно умалять масштаба их личности. Они поистине были великими. Сейчас таких нет, или быть может, мы еще не в состоянии оценить современников…

 

– Так или иначе, но в начале 90-х, в СССР были готовы сразу несколько новых танков, которые можно было ставить на вооружение?

 

В принципе, да. У Министерства обороны был выбор: тагильский «Объект 187», харьковский недоделанный проект «Молот», либо питерский 299, правда степень его готовности была еще ниже чем у «Молота». Да, он превосходил конкурентов по защищенности, огневой мощи и потенциалу модернизации. Но для того, что бы довести сырой проект, нужны были деньги. А на дворе – 1991 год, средств нет. Министерство обороны выбрало самый дешевый путь и сделало ставку на Т-90 с комплексом вооружения «Иртыш». Но их успели произвести всего 150-200 штук, а потом и это производство свернули. С отделением Украины от России, Харьков отпал естественным путем. Хотя был период, когда Россия и Украина хотели вместе делать машину на базе «Объекта 187» с харьковским двухтактным двигателем 6ТД2. Но затем, два государства разошлись окончательно и проект умер.

Танк Т-90 («Объект 188») - первый танк, принятый на вооружение непосредственно армией Российской Федерации в 1992 году.

В Питере и Омске остановилось производство «восьмидесятки». Заказов на танки не было. КБ выделяли какие-то средства, но их не хватало на перспективные разработки.

А тагильские конструкторы продолжали свои работы над танком будущего. У Тагила был экспорт «семьдесятдвоек». И в начале 90-х на счетах КБ образовались некоторые накопления. Можно было проесть или разворовать эти деньги – тогда сие было повсеместным явлением. Однако главным конструктором В.И.Поткиным было принято иное решение. За счет этих средств, тагильцы провели информатизацию и перешли с кульманов на компьютеры. Они сохранили весь коллектив, почти 1000 человек и продолжали платить зарплаты конструкторам. Продолжали вести «Совершенствование-88» и вот, к 2000 году, вышли на создание нового образца, который стал известен как «Объект 195», или танк Т-95. Таким образом, от танка Т-72Б, через «Объект 187», мы и пришли к «195-ой» машине.

 

Продолжение следует….