Почему уничтожение украинского Ан-30Б трудно переоценить

Есть две подгруппы последствий — военные и психологические. Они немного переплетены друг с другом

Начну с военных

1. Оставшись без корректировки огня, вражеская артиллерия утратила былую точность, и до того не очень высокую.
Необходимо отметить, что даже с применением корректировщика в условиях отсутствия реальных навыков ведения авиаразведки (что хорошо слышно на записях переговоров) и координирования действий наземных сил, действия артиллерии противника напоминали скорее малоупорядоченную работу по неким условным секторам, чем реальный прицельный огонь.

Наличие корректировщика отчасти компенсировало неуверенность артиллеристов — «у нас же есть корректировщик, мы же ведем огонь более или менее точно». Без корректировщика такой уверенности нет (и, видимо, в ближайшее время не будет)

Наземных корректировщиков украинские военные пускать в город боятся, насколько я понимаю.

2. Применение штурмовой авиации без разведданых — полностью бессмысленная затея

В составе ВВС Украины имеется еще один Ан-30Б, информации о его техническом состоянии и готовности экипажа выполнять боевые задачи нет.

В 2010 году австрийская компания Diamond Aircraft Industries и Государственная пограничная служба Украины подписали контракт на поставку авиационного патрульного комплекса из трех самолетов Diamond DA42 MPP NG, наземной станции слежения и аэродромного комплекса, включающего теплые ангары, учебный центр и тренажерный класс.

В 2012 году один из них упал в Карпатах при невыясненных обстоятельствах. Обсуждение этого случая можете почитать здесь.

Вполне возможны попытки задействовать эти ЛА в операциях на Юго-Востоке

Теперь о психологических последствиях:

Как вы, возможно, догадываетесь, на Украине не очень много военных летчиков.
В нашем случае погиб почти весь экипаж, парашютами успешно воспользовались операторы, но не собственно летуны.

Сегодня все украинские летчики находятся под жесточайшим прессингом сразу с двух сторон — со стороны руководства, требующего:
а) летать;
б) летать результативно, а также со стороны своих собственных семей (хотя многие из них от семей изолированы, но такая изоляция не очень эффективна), требующих обратного.

Результативные вылеты в сложившихся условиях просто невозможны, а семьи летчиков уже видели абсолютно все видеоролики из Луганска, прослушали абсолютно все находящиеся в публичном доступе данные радиоперехватов и прочитали все дискуссии по этому поводу в сети. Они пребывают в глубочайшем (без преувеличения) шоке от того, что:

а) их папы сделали вот такое вот;
б) идентификация их пап — совершенно тривиальная задача (причем уже решенная);
в) ни у кого нет иллюзий насчет того, что их защитят от желающих отомстить.

Наличие у ополченцев эффективных средств противодействия авиации очевидно. Более того, среди военного авиасообщества Украины ходят устойчивые слухи о применении ополченцами новейшего российского вооружения (к примеру, ПЗРК «Верба», к/и 9К333), а также о снабжении ополченцев информацией с систем ПВО, находящихся на территории России.

Следует отдельно указать на то, что подобные слухи совершенно безосновательны — как достоверно известно, Ан-30Б был сбит с помощью нехитрого маневра по высоте и умелого использования местного рельефа — пуск был осуществлен Александром Можаевым (он же «Бабай») с крыши 9-ти этажного дома в могучем прыжке с батута, что компенсировало недостающую высоту зоны действия ПЗРК.

Как результат, количество боевых вылетов украинской авиации сократилось до минимума.

Считаю такой результат успехом.

Signor Antonio