|
Меня пригласили сопроводить двух членов одесского Сопротивления в их ознакомительном визите в уже независимый Крым. Первоначально планировалось, что ребят из Сопротивления будет трое. Но Антона Давидченко, лидера одесского Антимайдана, упрятали в киевские застенки, и мы поехали в составе, урезанном СБУ. Мы уже знали, что Верховная Рада Украины приняла закон «Об обеспечении прав и свобод граждан на временно оккупированной территории Украины». Согласно нему, Крым признаётся временно оккупированной территорией, и ясности, сумеем ли мы проникнуть на территорию Крыма, не было. Но поскольку законы на Украине не соблюдаются, да и ранее соблюдались крайне плохо, то всё оказалось не так уж и страшно.
При въезде на полуостров стоят блок-посты по обе стороны теперь уже границы. Огромные очереди и легковушек, и грузовиков, томятся в многочасовых очередях в ожидании досмотра. Контроль более строгий со стороны Крымской самообороны, там ищут оружие и боевиков «Правого сектора». Их украинским коллегам, похоже, на всё наплевать. Они скорее создают видимость строительства каких-то окопов, противотанковых рвов и надолбов в случае танковой атаки со стороны Крыма. И даже, о чудо, мы видели взлетающий украинский вертолёт советского образца. Где для него сумели достали топливо?
Знаменитый Северокрымский оросительной канал, на строительство которого в 1960-х годах были затрачены астрономические инвестиции, сегодня стоит сухой. Нам сказали, что дело даже не в том, что киевский режим якобы прекратил подачу туда воды из Днепра. И в лучшие времена независимой Украины воду в этот канал начинали качать, начиная только с мая, для «экономии».
В Симферополе все спокойно, на улицах почти нет милиции, что представляет собой разительный контраст по сравнению с Одессой. Нам рассказали, что уровень преступности в Крыму после начала событий снизился на треть.
С выводом украинских воинских частей происходят любопытные вещи. Руководитель русской общины Алушты Алексей Мельников рассказывает:
- В среду ( 19 марта – ред.) ко мне приехал женский коллектив военнослужащих воинской части – радиотехнический отряд ПВО на горе Кастель, над Алуштой. «К нам никто не ездил, мы не знаем обстановку, но мы участвовали в референдуме за присоединение к России. Кому принять от нас присягу и как это сделать?». На следующий день мне позвонил сам командир части, я дал ему телефон российского консульства. Он вышел на консульство, к нему приехали представители Черноморского флота и они решили этот вопрос. Я думаю, что эта часть в полном составе перейдёт в состав Российской армии.
Эйфория первых дней независимости породила массу курьёзов. Так, наша машина был остановлен на трассе Симферополь-Алушта ГАИ. Радары показали превышение скорости, наш водитель – лихач. Но штраф с него не взяли: «Мы пока работаем по украинским законам, и не знаем, как с вас его взимать». В свой карман они тоже деньги не взяли, и даже не намекали на это, что вообще удивительно. Но зато составили протокол с обязательством явиться 14.07.2014 года в Симферополь в республиканское ГАИ: «чтобы отчитаться за работу, нам нужна хоть какая-то бумага».
В Симферополе царит атмосфера праздничного ликования. В пятницу ( 21 марта - ред.) я, как и весь Крым, смотрел грандиозный салют по случаю вступления Крыма в Россию. Но не всё так просто. Местные власти, ещё недавно комфортно лежащие под Януковичем, потом начавшие лихо перекрашиваться под «майдаунов», ныне мечтают вступить в «Единую Россию» и продолжать доить Крым.
- Мы начали готовить всё ещё в декабре, - рассказывает о драматичных днях лидер крымских радикалов Юрий Першиков, председатель общественного движения «Крымский фронт» - Симферополь – сложный город-вокзал с аморфным, вялым и вовсе не патриотичным населением, поднять его было крайне сложно. Но у нас был костяк – хорошо развитое казачье движение, связь с Кубанью и Доном. Мы часто работали с ребятами и выезжали в горячие точки на Кавказ. И когда мы сказали там, что они нам нужны здесь, то они приехали. Мы все были готовы умереть за Крым, это были не пустые слова. Мы не собирались сдаваться.
Я предлагал организовать приднестровский сценарий – пикеты возле воинских частей под предлогом защиты от мародёров. С контактом с руководством воинских частей, с учётом того, что армия была деморализована. Но изначально нам помогло расформирование «Беркута».
Было две ключевые момента. Первый – Верховный совет Крыма. Там вообще никого не было, депутаты разбежались. Он являлся лишь символом республики и Конституции Крыма. Второй – база «Беркута».
Кроме того, коммунисты защищали памятник Ленину, который являлся символом, раздражающим татарский менжлис. Татары сказали тогда, что мы в течение 10 дней должны убрать все памятники.
У нас достаточно сложная этническая ситуация, но мы её прорабатывали. И когда мы делали крымскую революцию, нам активно помогали влиятельные татарские и чеченские деятели Российской Федерации. И мы вопрос решили.
Если бы «Беркут» окончательно расформировали, то мы бы не пустили туда никого и взяли бы там оружие. Мы знали, что «Беркут» – наш, и против нас он не выступит. На их базу явились наши крымские политики, прогнувшиеся под евромайданом, но их оттуда выставили. Если бы этого не сделали они сами, то этих деятелей выставили бы мы.
У нас была база в большом заброшенном здании в центре города, куда мы привезли походные кухни, где разместили матрасы и развернули пункт приёма наших казаков с Кубани и Дона. Мы развернули наше подразделение от первоначальных 78 человек до 450.
Первым поднялся Севастополь, который начал держать напряжение не только в Крыму, но и по всей Украине. Мы понимали, что если случится что-то непредвиденное, то мы с нашими семьями будем отходить на Севастополь. Поставили блок-посты.
Вначале 26 февраля было столкновение с татарами и исламскими радикалами возле здания ВС, в результате чего было трое убитых. Там был убит и один наш парень. Стояло оцепление, но наши были в бронежилетах, а он без, и его зарезали.
27 февраля наши вооружённые люди заняли Верховный совет Крыма. Когда это произошло, то все испугались, и только сейчас все стали героями. Но именно с этого всё и началось. В первые дни депутатов было очень трудно собрать.
Крым предложил украинским военным концепцию службы в Крыму и более привлекательные условия, чем в украинской армии. Части добровольно переходили на сторону Крыма ещё и потому, что была демонстрация уверенной силы, вежливости и мощи. Например, в туалет украинской части заходят три наши бойца с новейшим вооружением, они выходят оттуда и вытирают руки антисептиком. Всё это на глазах удивленных украинских военных в старом выцветшем обмундировании, у некоторых из них в берцах вместо шнурков – проволока, а бронежилеты они носят образца 1956 года. У них при этом случался «культурный шок» и они начинали понимать, что такое настоящая армия. Мне приятно, что первыми приняло присягу на верность народу Крыма подразделение, сформированное на основе нашего подразделения, наших казаков. Он сегодня называется отрядом Крымского фронта и занимается охраной военных объектов и имущества, которое нам передали украинские военнослужащие после принятия военной присяги. Именно наше подразделение охраняет и премьер-министра Крыма.
Вернуться назад
|