Военная доктрина Беларуси: пора делать выводы Общие положения. Часть первая

3 января 2014 года исполнилось ровно 12 лет с момента утверждения последней редакции Военной доктрины Республики Беларусь. Много это или мало? Если посмотреть с точки зрения истории, то ничтожно мало. А если оценить, сколько за это время произошло важнейших событий, коренным образом изменивших военно-политическую обстановку в мире, то очень много. Поэтому сейчас, как никогда актуален вопрос: насколько действующий документ соответствует требованиям времени? Чтобы получить даже предварительный ответ, необходимо проанализировать складывающуюся международную обстановку, существующие и потенциальные угрозы в военной сфере, состояние Вооруженных Сил и экономики Беларуси, взгляды союзников и "партнеров" на применение военной силы и множество других факторов. Осуществить это в рамках статьи крайне сложно. Однако кратко обозначить основные тенденции, которые актуальны в этой сфере в настоящий момент, и на основе этого сделать соответствующие выводы, вполне возможно.

В настоящее время действует Военная доктрина, утвержденная в 2002 году. Произошедшие и происходящие перемены в мире, принятие новой Концепции национальной безопасности Республики Беларусь в ноябре 2010 года определяют закономерную необходимость принятия новой Военной доктрины. Тем более что новый аналогичный документ России принят в апреле 2010 года и предполагает выработку и согласование мер по поддержанию обороноспособности Союзного государства. Возникает также необходимость разработки и принятия новой Военной доктрины Союзного государства вместо действующей доктрины, утвержденной в декабре 2001 года.

Безусловно, военная доктрина является одним из важнейших документов, определяющих основы национальной безопасности. Эталона данного понятия не существует. Однако бесспорным является и то, что она должна отражать происходящие в мире изменения, соответствовать характеру общественно-политического государственного строя, целям его внутренней и внешней политики.

В различные исторические периоды военно-доктринальные взгляды всегда отражали требования политики государства и выражались в высказываниях правителей и военачальников. С течением времени количество условий и факторов, влияющих на военную безопасность государства неуклонно возрастало, поэтому возникла жизненная необходимость систематизировать их, и на этой основе определять направления ее обеспечения. По сути, Военная доктрина – это декларация о политике государства в области обороны, объявляемая своему народу и всему миру.

Теория военных доктрин: аксиомы, выработанные временем

В настоящее время военные доктрины приняты в ряде стран СНГ и во многих других государствах. В них содержатся основополагающие выводы, характерные для всех стран, и одновременно имеются отличия, отражающие своеобразие национальных факторов. Все это позволяет вести речь о том, что в современных условиях идет процесс формирования теории военных доктрин, отражающей общее и особенное в их содержании.

Понятие «военная доктрина» возникло практически в ХХ веке в самом общем виде, и до настоящего времени продолжается его разработка по многим направлениям. Однако определенные основы закладывались намного ранее. Примером является так любимый в российской Военной академии Генерального штаба и на факультете Генерального штаба Военной академии Беларуси «Трактат о военном искусстве» древнекитайского полководца Сунь-Цзы (VI–V вв. до н.э.). Слушателям в мозг введено, что его идеи о социальной роли войны, значении полководческого таланта для хода и исхода войны, роли экономического и морального факторов в войне и особенно «теория о трех формах войны» играют значительную роль и в наше время.

Принято считать, что в рабовладельческом и феодальном обществе военная доктрина была тождественна самодержавной военной политике и направлена на ведение агрессивных войн захватнического характера. Всю систему военных взглядов обычно определял талант полководца. Новым этапом в развитии военно-доктринальных взглядов стало появление регулярной армии.

В конце XVI – начале XVII века в Нидерландах и некоторых других странах появились первые воинские уставы. В 1571 году в России важнейшие военно-политические взгляды были выражены в «Боярском  приговоре о станичной и сторожевой службе», а в 1607 году они были обобщены в «Уставе ратных, пушечных и других дел, касающихся военной науки». Постепенно образовывалась законодательная база для создания массовых постоянных армий. Увеличивающийся размах военных действий, усложнение руководства войсками привели к созданию органов управления войсками. Возникали документы законодательного порядка, регламентирующие проблемы подготовки к войне, по ее ведению и строительству вооруженных сил. По мере развития средств вооруженной борьбы, появления массовых армий обобщался опыт подготовки и ведения военных действий, постепенно вошедший в систему военных знаний.

В XVIII–XIX веках развитие военной науки достигло такого уровня, что установки на подготовку и ведение войны стали приобретать сознательный и целенаправленный характер.

В конце ХIХ – начале ХХ века подготовка к войне потребовала проведения целой системы сконцентрированных мер и целенаправленных действий, затрагивающих все сферы жизнедеятельности государства, для чего была необходима заблаговременная их разработка на государственном уровне.

Поражение России в русско-японской войне дало толчок к тому, что в военно-политической мысли впервые возникла идея «военной доктрины» и ее составных элементов. Полемика по этому вопросу развернулась в газете «Русский инвалид». Кто автор самой категории – узнать сложно. Известны фамилии военных теоретиков, таких, как В.Борисов, В.Домашевский, С.Дорошев и др., принимавших активное участие в обсуждении проблемы военной доктрины. Большинство авторов согласны были понимать под «военной доктриной» систему взглядов на основные направления деятельности вооруженных сил и их применение. Дискуссию пресек Николай II, который изрек: «Военная доктрина состоит в том, чтобы исполнять все то, что я прикажу».

До начала 20-х гг. ХХ века разработок, посвященных военной доктрине, не было. Большая заслуга в разработке советской военной доктрины принадлежит М.В.Фрунзе. Начало этому положила его статья «Единая военная доктрина в Красной Армии». Были и другие труды. В работах М.В.Фрунзе впервые выделены две стороны военной доктрины: политическая и военно-техническая.

Совершенствование советской военной доктрины отражало изменения идеологических установок государства. Так, например, будущие войны долгое время виделись как классовые, между миром империализма и первой в мире социалистической страной. Считалось, что борьба Красной Армии будет сочетаться с восстаниями и гражданскими войнами в тылу противника. Однако уже война с Финляндией показала некорректность такого подхода.

Вместе с тем, советская военная доктрина верно угадала характер будущей войны – моторизованной, маневренной, нацеленной на глубокие наступательные операции с решительным результатом, с крайне высокой ролью ВВС. Авторы доктрины верно предусмотрели роль и значение тыла в будущей войне, что позволило не тратя времени провести мобилизацию промышленности и экономики в целом, обеспечив требуемый для ведения боевых действий потенциал.

После Второй Мировой войны военная доктрина СССР, равно как и других крупных держав, стала строиться с учетом нового фактора – ядерного оружия. Считалось, что если война начнется, то она непременно примет характер ракетно-ядерной. Целями ядерного удара становились не только воюющие армии, но и промышленные центры и другие жизненно-важные элементы инфраструктуры. Вместе с тем, наметился явный перекос в сторону переоценки ракетно-ядерных вооружений и недооценки обычных.

Фактически, к середине 60-х годов прошлого века неядерная война считалась невозможной, однако последующие события показали, что это не так. Новые редакции доктрины допускали возможность конфликтов без применения ядерного оружия, либо с ограниченным его применением. Однако все эти конфликты предполагались крупномасштабными, а в качестве противника рассматривались регулярные армии стран Запада. Значительная роль отводилась системе коллективной безопасности, представленной организацией Варшавского договора.

В итоге, афганский конфликт, где противником СССР стали иррегулярные вооруженные формирования, оказался в значительной мере неожиданностью: армия не имела ни подходящей для такой войны структуры, ни оптимального вооружения, ни тактики. Всему этому пришлось учиться непосредственно в ходе боевых действий.

Последняя советская военная доктрина, принятая в 1987 году, носила ярко выраженный оборонительный характер. Произошел отказ от термина «вероятный противник», СССР подтвердил ранее объявленные его лидерами обязательства не начинать первым военных действий и не применять первым ядерного оружия.

Вскоре СССР пал. В дальнейшем бывшие республики Советского Союза разрабатывали свои военные доктрины уже самостоятельно. Однако теоретические подходы к формированию военно-доктринальных взглядов, выработанные советской военной школой, используются на постсоветском пространстве по сей день.

В развитии категории «военная доктрина» можно выделить отдельные этапы. Вначале зарождаются доктринальные положения как совокупность традиционных, основанных на предшествующем опыте взглядов на строительство и применение вооруженных сил. Далее эти положения развиваются путем их законодательного оформления установками государства на строительство вооруженных сил и способы их применения в уставах. И, наконец, происходит систематизация доктринальных положений, регулирующих организацию обороны страны, сведение их в систему установок, то есть в военную доктрину государства.

Первое общепринятое определение военной доктрины дает Военно-энциклопедический словарь издания 1984 года: «Система официально принятых взглядов на оборонное строительство, подготовку страны и вооруженных сил к защите Отечества, а также на способы подготовки и ведения вооруженной борьбы».

С изменением военно-политической ситуации в мире, с развалом СССР, созданием новой общественно-политической системы в странах бывшего Союза определение военной доктрины необходимо было дополнить. Это связано с тем, что в ряде стран СНГ защита национальных интересов потребовала применения военной силы не только для отражения агрессии извне, но и внутри страны (даже когда на нее никто не нападал). В первую очередь речь идет о России, а также о Таджикистане, Грузии, Киргизии, Азербайджане, Молдавии, где произошли конфликты на почве сепаратизма.

Военную доктрину современного государства можно определить следующим образом: «Это система принятых на данный период основополагающих взглядов на предотвращение войны и использования военной силы в интересах обеспечения национальной и международной безопасности, на военное строительство, а также способы подготовки и ведения вооруженной борьбы по отражению агрессии».

Основной субъект, вырабатывающий военную доктрину – политическое руководство государства, опирающееся на Конституцию страны, ее законы, нормы международного права. Это касается основной части доктрины, в ней отражается часть необходимых положений и требований.

По мнению ученых Академии военных наук Российской Федерации, основные положения военной доктрины должны быть сведены в четыре группы документов:

военно-политические положения;

правовые проблемы;

вопросы применения вооруженных сил в военное время;

вопросы жизнедеятельности вооруженных сил в мирное время.

Первая группа: основные документы – военно-политические декларации (например, Римская декларация Совета НАТО 1991 г., Декларация об образовании Союза Беларуси и России и др.). Утверждать такиe декларации должно высшее руководство государства или коалиция государств.

Вторая группа документов – это «пакет военных законов». Их предназначение заключается в юридическом закреплении роли и места силовых органов государства в обществе, порядке прохождения военной службы, статусе военнослужащего и др.

Третья группа – руководящие документы по боевому применению вооруженных сил во время войны. Они находят применение в боевых уставах и других служебно-боевых документах.

Четвертая группа – документы, которыми регламентируются жизнь и деятельность войск в мирное время: общевойсковые уставы, наставления, руководства, приказы и т.д. Главная роль в разработке документов 3-й и 4-й групп принадлежит военным министерствам и ведомствам.

При выработке военной доктрины военное руководство государства следует определенным принципам, основными из которых являются:

Принцип силового приоритета, когда на первый план выдвигаются потребности военной стратегии. Деятельность государства направляется на подготовку к войне в ущерб всем остальным сферам жизнедеятельности общества. (Был реализован в фашистской Германии при подготовке к войне; частично – в СССР и в Китае в годы «холодной войны»). Гонка вооружений ведет к истощению экономики, и возникает угроза самому существованию государства.

Принцип оборонной достаточности. Суть его – в поддержании военной силы государства на уровне, гарантирующем отпор возможному агрессору и нанесение ему ущерба, несовместимого с выгодами силового разрешения конфликта. Это наиболее приемлемый в современных условиях принцип, но для его реализации необходимо иметь определенный военный потенциал и высокую мобилизационную готовность.

Принцип балансирования или ограниченного суверенитета. Смысл его заключается в вынужденном ограничении государством своих национальных интересов и деятельности в сфере обороны в целях самосохранения или приоритетного развития других отраслей жизнедеятельности. При этом внешняя политика должна опираться на могущественного союзника. Плата за это – частичная утрата суверенитета. Такого принципа придерживаются практически все нейтральные государства.

Как правило, основными сторонами (элементами, частями) военной доктрины являются: политическая; военно-техническая; военно-экономическая; военно-стратегическая; военно-организационная; военно-прогностическая.

Политическая и военно-техническая стороны как составные элементы в обязательном порядке входят в состав всех военных доктрин.

Рассмотрим, что  представляет собой каждая из вышеперечисленных сторон.

Политическая сторона (наиболее устойчивый компонент военной доктрины) определяет политические цели государства, политические установки, намерения государства по вопросам национальной и международной безопасности. Наиболее важными элементами политического содержания военной доктрины являются: политические цели, т.е. намерения государства по использованию военной силы, каковой оно располагает; политические средства военной доктрины – это различные государственные, дипломатические возможности, позволяющие достичь политических целей, не прибегая к вооруженному насилию; субъекты военно-политического руководства – парламентские комиссии и комитеты, органы безопасности (Министерство обороны), генеральные штабы, военно-исследовательские институты; политические принципы: юридические, международно-правовые и др.

Военно-техническая сторона в настоящее время претерпевает серьезные изменения и учитывает развитие военно-политической обстановки. В ней должны быть изложены точки зрения по следующим вопросам:

Каков стратегический характер войны и к какой войне надо готовиться?

Каковы способы  ведения войны?

Какие вооруженные силы необходимы для обеспечения обороны и ведения войны?

В целом военно-техническая сторона охватывает вопросы непосредственного военного строительства, технического оснащения вооруженных сил и способов ведения боевых действий.

Военно-экономическая сторона рассматривает: принципы материально-технического и финансового обеспечения военного строительства в мирное и военное время; формирование военного бюджета, военных заказов; основы экономической политики в области накопления стратегических запасов сырья в мирное время; управление экономикой страны в ходе войны и т.д.

Военно-стратегическая сторона военной доктрины является теоретической основой военной стратегии и призвана определить отношение (в военных аспектах) к войне, характер действий вероятного противника и взаимодействия с союзниками, способы ведения войн различных масштабов, силы и средства обеспечения и т.д.

Учет опыта локальных войн (США во Вьетнаме, СССР в Афганистане, события в Персидском заливе в 1991 г. и т.д.) требует пересмотра  взглядов на военное искусство с точки зрения глобальной войны, которая возможна, но маловероятна.

Российская военная наука рассматривает систему стратегических действий в виде трех форм: стратегическое развертывание, в том числе и для локальных войны; применение вооруженных сил в локальных войнах и конфликтах; применение вооруженных сил в большой войне.

Все эти задачи обозначены и определены в военно-организационной стороневоенной доктрины, которая рассматривает вопросы общего военного строительства: выборы форм военной организации и принципов комплектования войск; организационно-штатную структуру; боевую подготовку и мобилизационную работу и т.д.

Военно-прогностическая сторона предусматривает оценку военно-политической обстановки в отдельном регионе и в мире, определение конкретной военной угрозы для государства, характера возможной войны, последствий войны и военных конфликтов, определение количества сил и средств, необходимых для обеспечения национальной безопасности и др.

Таким образом, теория военных доктрин – это целая система взаимосвязанных элементов, взглядов, действий и способов материального обеспечения военной безопасности государства. Военная доктрина конкретной страны не обязательно должна включать все перечисленные разделы, но их учет в соответствии с обстоятельствами ее геополитического положения и складывающейся военно-политической обстановки является обязательным.

Тенденции развития военно-политической обстановки

Как видно из предыдущих выводов, оценка военно-политической обстановки является центральным звеном в процессе формирования национальной военной доктрины. Поэтому чтобы правильно ответить на вопрос, сформулированный в начале статьи, необходимо, прежде всего, осознать, куда и как движется современное человечество, каким образом это будет влиять на военную безопасность Беларуси. Причем сегодня ситуация складывается таким образом, что подобные выводы должны соотноситься, прежде всего, с политикой России.

По мнению многих экспертов, на современном этапе реальными «центрами силами» выступают транснациональные корпорации. Государства же все в большей мере выступают в роли военно-политических инструментов сверхкрупного транснационального капитала. Поэтому все четче обозначается тенденция переноса главных «узлов» международных и межгосударственных противоречий в сферу геостратегических и экономических интересов. Усиливается влияние качественно новых форм информационного, идеологического, технологического и экономического давления на «традиционные» общества.

Отсюда следует, что стратегическая безопасность независимых государств на современном этапе напрямую зависит от того, как они взаимодействуют с основными мировыми «центрами силы»: США, включая возглавляемый ими блок НАТО, и Китаем. Россия, третья на сегодняшний день по совокупной мощи держава мира, и Беларусь, как ее главный стратегический союзник, в этом отношении не представляют исключения.

Несмотря на утверждения политиков и аналитиков либерального толка о преодолении современным миром антагонистических противоречий, ведущих к разного рода военным конфликтам, а также об отсутствии прямых военных угроз для России и Беларуси, события нынешнего десятилетия, в особенности последних двух лет, указывают на то, что эти страны являются объектами «мягкой» агрессии и подвергаются нарастающему давлению со стороны «сильных мира сего». Объективным подтверждением этому служит расширяющийся диапазон военных конфликтов вблизи границ России, а также на территории стран, исконно входивших в сферу ее влияния.

Более того, Российская Федерация сегодня стала прямым объектом внешней вооруженной агрессии еще одного стремительно формирующегося фактора мировой политики – салафитского проекта, который при поддержке монархий Персидского залива активно развивает экстремистские ваххабитские движения не только в «исламских» регионах России, но и по всей ее территории. Не секрет, что салафитский проект во многом реализуется с подачи США и отчасти Евросоюза, которые видят в миллиардном исламском мире необходимый им демографический потенциал для противостояния Китаю, Индии и России. Учитывая открытость белорусско-российской границы, не исключено постепенное переползание этой угрозы и в Беларусь, что уже можно расценивать как угрозу национальной безопасности.

Возрастающая конфликтность в современном мире является прямым следствием системного кризиса мировой экономики, в центре которого находятся США. Очевидно, что Вашингтон пытается сохранить свою роль глобального лидера, используя свое военное, технологическое, информационное и финансовое превосходство. Именно США выступали и выступают инициаторами подавляющего большинства локальных войн последнего десятилетия. При этом необходимо отметить, что их участие в таких конфликтах может осуществляться как в форме прямой интервенции (Афганистан, Ирак), так и в скрытых формах «стратегии непрямого действия» (Ливия, Сирия, Египет), для чего используются качественно новые силовые механизмы: диверсионно-разведывательные группы (диверсионные формирования) и частные военные компании, являющиеся по своим характеристикам «теневыми» армиями, которые активно используются против неугодных стран и правительств.

Вероятной целью действий Запада в ближайшее время станет воспрепятствование сближению Москвы и Пекина, максимальное ослабление российского военного потенциала, особенно стратегических ядерных сил. Важную составляющую в данном процессе продолжит занимать проблематика вопросов, связанных с выполнением ДОВСЕ, развертыванием американской системы ПРО в Европе (ЕвроПРО), отсутствием подвижек по выводу американского тактического ядерного оружия с территории европейских стран. В свою очередь, российское ядерное оружие будет оставаться основным сдерживающим фактором агрессивных устремлений США и НАТО не только против России, но и в регионе в целом. Потеря стратегического паритета в данном случае повлечет за собой и лавинообразное возрастание военных угроз для Беларуси.

Особую тревогу для Москвы и Минска по-прежнему будут вызывать наращивание американского военного присутствия вблизи границ Союзного государства, нарастание интенсивности мероприятий боевой и оперативной подготовки Объединенных вооруженных сил НАТО на территории Польши и стран Балтии, а также активизация дальнейшего вовлечения Украины в структуры Североатлантического альянса.

В сложившихся условиях Россия будет стремиться нивелировать потенциальные угрозы, в первую очередь, за счет повышения боевой готовности Западного военного округа и Калининградского особого района, оснащения вооруженных сил перспективными образцами вооружения и военной техники, а также расширения военного присутствия на территории Беларуси. Ожидается, что основными аргументами России в переговорном процессе по ЕвроПРО будет практическая реализация решения о создании авиационной базы на территории Беларуси и, как показывают недавние события, дальнейшая демонстрация планов размещения ОТРК «Искандер» на территории Калининградской области. Вместе с тем, следует полагать, что в рамках российско-американского глобального соперничества интересы самой Беларуси могут игнорироваться. Не спроста сейчас звучат мнения, что российский авиационный полк, который планируется разместить на белорусской территории уже в 2014 году, станет скорее элементом устрашения для западных «партнеров», нежели средством повышения эффективности охраны воздушного пространства Беларуси.

Не менее серьезной угрозой стабильности в регионе становится осложнение внутриполитической обстановки на Украине. Независимо от того, будет ли ориентироваться эта страна на Запад или на Восток, совершенно ясно, что украинское общество глубоко расколото, и этим расколом могут воспользоваться заинтересованные силы для разжигания очередного локального конфликта вблизи границ России. А угроза для Беларуси, в данном случае, будет не опосредованная, а прямая. И ситуация для нее окажется тем более сложным, что белорусская Военная доктрина предусматривает в настоящее время наличие опасности только на западном и северо-западном операционных направлениях.

Геополитическое положение Беларуси между Россией и НАТО не позволит ей оставаться в стороне от этих процессов. Поэтому важность вопросов обеспечения военной безопасности для белорусского государства будет неуклонно возрастать.

Таким образом, в современном мире военная угроза влияет на все сферы жизнедеятельности общества. А непосредственно военные действия, как показывает опыт последних конфликтов, можно считать «контрольным выстрелом», добиванием уже поверженного противника. В этой связи, развитие военно-политической обстановки, изучение и анализ военно-доктринальных взглядов мировых держав, наших союзников и соседей позволяет оценивать и учитывать тенденции в области обеспечения военной безопасности и, возможно, обосновывать необходимость внесения изменений в существующую Военную доктрину Беларуси. При этом надо помнить, что некоторые положения подобных документов подаются в завуалированной форме и могут иметь целью скрытие истинных намерений какого-либо государства.

Так как эти документы достаточно объемны и сложны для понимания, попытаемся разобрать лишь наиболее существенные особенности военно-доктринальных взглядов наиболее развитых в военном отношении государств. Речь об этом пойдет в следующей части нашей статьи.