Из снежной мерцающей мглы возникли очертания мирного советского трактора. Наполовину укутанная снегом, гусеничная машина навечно застряла в глубокой трещине. Следующей находкой стала поржавевшая и вмерзшая в лед гидрологическая лебедка. Расчеты полностью подтвердились – персонал покинул станцию в большой спешке, повсюду были разбросаны пустые бочки, доски и обломки снаряжения. Наползающие торосы едва не поглотили дизельную электростанцию и уничтожили импровизированную ВПП на расчищенном льду. Стало понятно, почему полярники не успели эвакуировать оборудование.

Похрустывая снегом, Леонард Ле’Шак осторожно приблизился к радиовышке. Сомнений быть не могло – им удалось найти СП-8! Легендарная советская научная станция теперь встречала новых обитателей: между построек показался улыбающийся Джеймс Смит. Второй участник секретной экспедиции с не меньшим интересом осматривал покинутую базу.

- Лео, ты в порядке?

- Все О’кей

- Похоже, что нам предстоит большая работа

- Да уж – едва процедил зубами Ле’Шак, поёживаясь на холодном ветру.

В хмуром небе раскачивались огни «Летающей крепости» - сбросив последний тюк со снаряжением, самолет лег на обратный курс к Поинт Барроу. Внизу, на льдине, посреди смертоносного арктического холода остались два живых человека. Координаты 83° северной широты, 130° западной долготы. Операция Coldfeet началась.


Поддев ломом осевшую входную дверь, лейтенант ВМС США Ле’Шак и полярник Джеймс Смит проникли в один из щитовых домиков на территории "Северный полюс-8". Луч фонаря упёрся в висящий на стене отрывной календарь – 19 марта 1962 года. Интерьер советской станции не вызвал особого удивления: шахматная доска, канцелярский набор, стопка книг на покосившейся полке, ничего интересного – художественная литература. Закопченная буржуйка, умывальник, мягкая ковровая дорожка. Уютно. Кое-где на стенах встречались плакаты с изображением Ленина и крепких, подтянутых комсомольцев. Но главное – сборный домик был установлен на полозьях, что позволяло быстро перемещать его по льду, при появлении поблизости опасных трещин.

- Здесь будет наша берлога, Джеймс

- Ага. Ты смотри, русские тут что-то выращивали, – оба полярника подошли к окну. На подоконнике стоял ящик с землей, среди замерзших комьев почвы торчали сухие стебли репчатого лука. Арктика безжалостно убила и высосала жизнь из несчастных растений.

- Грустное зрелище, - заключил Ле’Шак.

Перетащив в домик своё снаряжение, и забаррикадировав на всякий случай дверь, американцы забылись глубоким сном, переживая все события непростого дня. Десантирование на лёд, заброшенная советская станция и бесконечная арктическая пустыня – впечатлений хватит на всю жизнь!


Утром 29 мая 1962 года, наскоро перекусив, полярники приступили к выполнению своих задач. Пока Ле’Шак возился с радиостанцией, Смит обчистил метеорологическую будку. Ему достались богатые трофеи: целый комплект термометров (ртутный, спиртовой, «сухой», «влажный», максимальный и минимальный), гигрометр, термограф и гидрограф с часовым механизмом. Уже покидая метеоплощадку, американец прихватил анемометр (прибор для измерения скорости ветра) и флюгер Вильда.
Запаковав первый кофр с трофейным оборудованием, Смит направился в сторону радиорубки…

- Made in USSR, – восторженно повторял Ле’Шак, – стоило лишь заменить источник питания, как она ожила и заработала на приём.
Из черных наушников неслись звуки музыки – станция была настроена на советские радиостанции в КВ-диапазоне.

- Ладно, теперь давай свяжемся с Барроу. Нужно доложить обстановку.

… Жизнь полярников текла своим чередом. Ле’Шак и Смит методично обследовали станцию, демонтировали и упаковывали в кофры наиболее интересное оборудование, искали любые письменные свидетельства – специализированную литературу, письма, блокноты. В кают-компании была обнаружена стенгазета, на которой последний руководитель станции СП-8 Романов на всякий случай отметил дату и причины эвакуации станции, а также обращение к Арктическому и антарктическому научно-исследовательскому институту в Ленинграде. В другом жилом помещении американцы нашли блокнот с секретными кодами – как потом выяснилось, всего лишь запись заочной шахматной партии между сотрудниками СП-8 и Управления московского речного пароходства.
Немалое удивление доставил один из щитовых домиков – внутри обнаружилась настоящая русская баня с импровизированной «снеготаялкой» и помпой для перекачки воды!

Тем не менее, в своих отчетах Ле’Шак и Смит отмечали огромный контраст между аскетичным интерьером жилых помещений станции и потрясающим набором высококлассного научного оборудования: атмосферные метеозонды, астрономические приборы, радиосвязь, навигация, океанографические приборы: автоматизированный самописец течений, глубоководные научные комплексы…
Потом, когда эти вещи попадут в США, эксперты военно-морской разведки (Office of Naval Intelligence) сделают неожиданный вывод: советские научные приборы имеют исключительно высокий уровень технологического исполнения, и, более того, являются серийными образцами.

Но главная находка была сделана уже вечером в первый день присутствия на заброшенной базе – американцы обнаружили, что электрогенераторы СП-8 установлены на особых демпфирующих устройствах. Для чего такие меры по обеспечению низкого уровня шумности и вибраций? Объяснение могло быть только одно – где-то поблизости установлен подводный гидроакустический маяк или система слежения за подводными лодками. Официальная история не даёт четкого ответа – Ле’Шак и Смит смогли найти нечто подобное на СП-8 или сверхсекретное оборудование было заблаговременно снято советскими полярниками.

Наступил третий, последний по счету, день, проведенный на заброшенной полярной станции. Наскоро уничтожив следы своего пребывания, и собрав объёмные тюки с трофеями (более 300 фотографий, 83 документа, 21 образец приборов и инструментов!), Леонард Ле’Шак и Джеймс Смит приготовились к эвакуации. Радист с Поинт Барроу подтвердил вылет поисково-спасательной машины. Теперь осталось лишь ждать…

Арктика внесла свои коррективы в планы людей - эвакуировать разведгруппу в тот день не удалось. Два дня подряд американцы вытаскивали свои кофры на лед и ждали «Летающую крепость», иногда даже слышали гул моторов – увы, резкое ухудшение погоды всякий раз срывало операцию. Это начинало раздражать.
Наконец, вечером 2 июля, груз был благополучно доставлен на борт самолета. Наступила очередь Леонарда Ле’Шака…

Перед американцами стояла нетривиальная задача: доставить груз и людей с поверхности льда на борт мчащегося в облаках самолета. Посадка на лёд исключена: «Летающая крепость» разобьется о многометровые нагромождения торосов. Расчистить ВПП силами двух человек, без применения спецтехники – задача совершенно нереальная. Вертолетов, способных дозаправиться в воздухе и преодолеть 1000 км над ледяной пустыней, в те годы еще не существовало. В наличии была лишь «Летающая крепость» и такой же древний морской патрульный самолет Р-2 «Нептун». Что предпринять?

Леонард Ле’Шак с опаской и недоверием посмотрел на предложенное решение. Была - не была! Выбора у него все равно нет. Ле’Шак прицепил крюк к своему поясу и приготовился надувать гелием воздушный шарик.

Сверху послышался нарастающий рев моторов – «Летающая крепость» пробила нижний край облаков и приготовилась к подъёму полярников. Штурман и радист, высунувшись в прозрачный блистер, с интересом наблюдали за двумя чудаками внизу.

- Э, вы там! Пошевеливайтесь! – экипаж «крепости» радостно приветствовал Ле’Шака и Смита.

Ле’Шак тяжело вздохнул и надул воздушный шарик, который тут же вырвался из непослушных от холода рук и исчез в сереющем небе. Вслед шарику ввысь полетела тонкая нейлоновая веревка, другой конец которой был закреплен на поясе Ле’Шака. Наконец, 150-метровый трос дернулся и натянулся, как струна. Резкий порыв ветра выбил опору из-под ног – человек беспомощно заскользил по льду, ударяясь коленями и руками об острые кромки торосов. А потом рвануло так, что у Ле’Шака на мгновение потемнело в глазах…

Над Арктикой, на закате полярного дня летел живой человек. Без помощи парашютов и крыльев, на скорости 130 узлов в час Леонард Ле’Шак кувыркался в холодном арктическом воздухе, противопоставляя гравитации – левитацию.
Ледяной холод покрыл инеем лицо, обжигающий ветер проникал в легкие, грозя заморозить изнутри. Шесть с половиной минут продолжался воздушный аттракцион, пока бессильно висящего на тросе, задыхающегося Ле’Шака поднимали лебедкой на борт самолета.

Подъём Смита прошел проще – увидев, как ветер волочит по льду его товарища, он до последнего момента держался за мирный советский трактор – наконец, самолет «подсёк» трос и втянул его на борт через грузовую рампу.

***

В августе 1962 года в печать вышел очередной выпуск журнала военно-морской разведки США ONI Review под заголовком "Operation Coldfeet: An Investigation of the Abandoned Soviet Arctic Drift Station NP 8" (для внутреннего пользования). В статье были подробно отражены все перипетия экспедиции на заброшенную полярную станцию СП-8, стоимость спецоперации и достигнутые результаты. Американцы были удивлены масштабом советских арктических исследований, ВМС США удалось познакомиться с изделиями советского приборостроения; были получены подтверждения об использовании дрейфующих научных станции «Северный полюс» в военных целях, а ЦРУ сделало недвусмысленные выводы о состоянии советской науки и промышленности. Было рекомендовано продолжить работы, связанные с «посещением» советских объектов в Арктике.


Этический момент американцев не волновал – к моменту «посещения», над заброшенной станцией уже был спущен красный флаг СССР. Согласно международному морскому праву, любой «ничейный» объект считается «призом» и переходит в собственность нашедшего.

Что касается странной «эвакуации» полярников Джеймса Смита и Леонарда Ле’Шака с помощью нейлонового троса и воздушного шарика – это всего лишь спасательная система Фултона (Fulton surface-to-air recovery system), принятая на вооружение ЦРУ и ВВС США в далёком 1958 году. Идея проста: человек закрепляет на себе специальную обвязку, цепляет к поясу трос, другой конец которого крепится к воздушному шарику. Шар не играет никакой роли в непосредственном подъеме человека – его задача лишь растягивать трос в вертикальном положении.



Второй элемент системы – тихоходный транспортный самолет (на базе «Летающей крепости», P-2 «Нептун», S-2 «Трэкер» или С-130 «Геркулес») с установленными на носу складывающимися «усами». Самолет заходит на цель на скорости 200-250 км/ч с таким расчетом, чтобы трос точно оказался в растворе «усов»: когда спасательный самолет «подсекает» трос, экипаж выбирает полезный груз с помощью лебедки. Пять минут кошмара – и ты на борту самолета. Остроумно и просто.
Как показали эксперименты, перегрузка в этом случае не столь велика, чтобы серьезно покалечить человека, кроме того, «рывок» частично компенсируется эластичными свойствами нейлоновой веревки.

В настоящее время, с развитием винтокрылых машин, система утратила былую актуальность. Тем не менее, она по-прежнему применяется ВВС США для экстренной эвакуации сбитых пилотов и групп спецназа. По словам американцев, «воздушный крюк» Фултона ничуть не опаснее обычного прыжка с парашютом. Неплохое решение, чтобы вытащить человека из любой неприятности, в том числе – с арктической льдины.

Эпилог

Необитаемая «страна ледяного ужаса» стала в годы Холодной войны ареной для интриг и серьезного противостояния между СССР и США. Несмотря на непригодные для жизни условия, на территории Арктики находилось немало военных объектов и полярных станций «двойного назначения».
Российский полярный исследователь Артур Чилингаров вспоминал, как был немало удивлен во время «дружеского посещения» заброшенной американской станции в 1986 году – несмотря на «научно-исследовательский статус» объекта, на всем оборудовании и технике была нанесена маркировка U.S. Navy (ВМС США).

Бывший начальник станции СП-6 Николай Брязгин рассказывал, как их импровизированная ВПП на расчищенном льду использовалась для отработки посадок стратегических бомбардировщиков Ту-16 в качестве «аэродрома подскока».

На исследованной Леонардом Ле’Шаком и Джеймсом Смитом полярной станции СП-8 действительно находилось спецоборудование ВМС СССР. Здесь же работала группа Киевского института гидроприборов – Военно-морскому флоту требовалась сеть гидроакустических маяков для ориентации атомных субмарин подо льдом.

По рассказам сотрудников «Северный полюс-15» в полынье рядом с их станцией не раз всплывали атомные подлодки – моряки продолжали испытание подводной гидроакустической системы ориентации.
Поначалу военные специалисты мирно уживались на одной станции с учеными, однако, вскоре возникли недоразумения – регулярные океанографические исследования, сопровождаемые бурением льда и погружением глубоководных приборов, создавали помехи для работы специальной военной аппаратуры. Пришлось срочно организовать новую станцию в 40 километрах от основной. Секретный объект получил шифр СП-15Ф (филиал) – здесь проходило испытание аппаратуры для обнаружения вражеских субмарин.

Но главный подарок морякам-подводникам от полярных исследователей - карта дна Северного Ледовитого океана. Долгие годы кропотливой работы, бесчисленные измерения во всех районах Арктики. Двадцать лет назад карта была рассекречена и представлена всему миру как достояние России – убедительный аргумент, красноречиво свидетельствующий о праве России на разработку месторождений на дне Северного Ледовитого океана.

Источник информации о советских станциях «двойного назначения» - журнал «Коммерсантъ-Власть», выпуск от 21 ноября 2000 г.