Сражение за малийский город демонстрирует тактику исламистов

Абу Зейд – загадочный и внушающий страх эмир одной из самых успешных ячеек Аль-Каиды – на прошлой неделе свободно распоряжался здесь земляным домом одной из местных семей, влившись вместе с несколькими сотнями своих людей в общину рисовых фермеров. Он питался спагетти и сухим молоком, читал Коран и планировал войну.

Его люди – бородатые мужчины в тюрбанах – припарковали машины под манговыми деревьями фермеров, спали в их спальнях и превратили их подворья в командные пункты, а амбары – в склады с оружием. Понадобилось восемь дней, прежде чем французские авиаудары, наконец, изгнали их из Диабали, города размером с булавочную головку, в первом масштабном столкновении за возвращение оккупированного Аль-Каидой севера Мали. 

Тактика, применяемая исламистскими боевиками в Диабали, дает некое представление о том, какого рода повстанческую кампанию они планируют проводить в будущем, и очерчивает вызовы, с которыми столкнется международное сообщество в попытке их вытеснить. Она демонстрирует, как исламистам достаточно долго удается удерживать свои позиции на местах, несмотря на превосходящие силы французов, которые имеют в своем распоряжении современные истребители, боевые вертолеты и сотни солдат.

– Единственное, что помешало французским самолетам уничтожить этих людей – это то, что они прятались в наших домах. Французы сделали все возможное, чтобы избежать жертв среди гражданского населения", – сказал Гауссу Коне, житель района Берлин в Диабали, где Абу Зейд создал свой командный центр. – Вот почему понадобилось столько времени, чтобы освободить Диабали.

Свидетельства семей, заявления французских и местных чиновников и мусор, оставленный боевиками – включая сделанную от руки перепись оружия – дают примерное представление о том, как работают исламисты. Мы получаем портрет решительной и мобильной группы бойцов, которая приспособилась к окружающей среде и инстинктивно понимает, что Франция, которая в одностороннем порядке 12 дней назад начала интервенцию в свою бывшую западноафриканскую колонию, не может позволить себе убивать мирных жителей.

Стратегия слияния с местными общинами, в которых они оседают, и перетягивания их на свою сторону, уже успешно применялась ячейками Аль-Каиды в других местах, в том числе в Афганистане. Она сейчас совершенствуется в Мали новым поколением джихадистов при помощи ветеранов террористической сети.

– В их распоряжении есть закаленные бойцы Аль-Каиды, которые сражались за границей – в Ираке и Афганистане и, в основном, занимаются обучением и подготовкой кадров, – говорит Рудольф Аталла, бывший директор Пентагона по борьбе с терроризмом в Африке, который курировал несколько оборонительных миссий в Мали.

Диабали с населением в 35 тысяч человек имеет все в одном количестве – одну аптеку, одну дорогу, одну среднюю школу.

Коне и его соседи проснулись в 3 часа утра в понедельник, 14 января, от звуков выстрелов. Когда подошло время завтрака, в город вступила колонна боевиков, а правительственные солдаты, которые были здесь расквартированы, пустились в бегство. На боевиках были надеты бронежилеты поверх невиданных ранее туник до колена, напоминающих одеяния пророка Мухаммеда в VII веке.

Они раздали детям конфеты и спустили с флагштока у школы малийский флаг, а затем пошли по домам. 

– Они пришли в мой дом в понедельник около 7:30 утра, раздали детям конфеты и подарки, и сказали, чтобы мы не боялись, – рассказал Хамиду Сиссума, школьный учитель, доставая короткую серую нитку четок, которую они ему вручили. – Потом они заварили себе чай. Взяли мое ведро, чтобы помыться. ... Я боялся, поэтому бросил их одних и ушел к друзьям.

Через несколько часов прилетели французские самолеты и разбомбили пять повстанческих машин, припаркованных на открытой местности, оставив от них только обугленные остовы. Ко вторнику исламисты вовсю искали укрытие для своего парка из 30-40 внедорожников. 

Когда Сиссума вернулся домой, он обнаружил, что они проломили пикапом стену вокруг его участка, пробив достаточно большое отверстие, чтобы заехать во двор двумя внедорожниками 4х4. Они обещали ему возместить ущерб.

Люди в доме Сиссумы подчинялись светлокожему мужчине, который говорил по-арабски. Его бригада также заняла дом соседа, Мохамеда Саного. Оба дома, очевидно, были выбраны благодаря окружающим их манговым деревьям с раскидистой кроной. Мужчины припарковали машины настолько вплотную к дереву во дворе Саного, что сломили нижнюю ветвь, сказал Саного, показывая оцарапанный ствол со свежим надломом. Они набрали земли, смешали ее с водой, и измазали свои машины в грязи, надеясь, таким образом, их замаскировать.

Когда Коне зашел к Саного в среду, то наткнулся на незваных гостей. Он развернулся и хотел было уйти, когда ему помахал невысокий, светлокожий мужчина, который оказался их лидером. Он приказал ему не бояться. “Ты знаешь, кто я такой?” - спросил мужчина. Его белая козлиная борода неряшливо оттопыривалась с подбородка, и он едва говорил по-французски, переходя на арабский со своей охраной.

Когда Коне ответил, что нет, командир велел ему пойти посмотреть вечерние новости. Затем, внезапно передумав, он заявил: "Я – Абу Зейд".

Около десятка других жителей подтвердили, что мужчина, который занимал этот дом, назвался Абу Зейдом. Их описание совпадает с несколькими существующими фотографиями человека, который описывается вашингтонским бюро Совета по международным отношениям как "наиболее жестокий и радикальный" из всех лидеров Аль-Каиды в странах исламского Магриба. 

Этот пятидесятилетний джихадист родился в южном Алжире. Он действует в Мали, по крайней мере, с 2003-го года, и стоит за десятками похищений сотрудников европейских гуманитарных организаций и туристов, каждое из которых, по данным частной разведывательной компании Stratfor, принесло ему от 2-х до 3-х млн. долларов США. Известный своей глубокой ненавистью к Западу, он казнил нескольких заложников и подлежит санкциям Организации Объединенных Наций за связь с Аль-Каидой.

Местные жители говорят, что в Диабали он излучал власть, и бойцы подходили к нему с большим почтением, разговаривая тихим голосом, почти шепотом, будто обращаясь к священнику. Светлое время суток он проводил, сидя на циновке в тени и читая Коран. Все это время его окружали, как минимум, пять охранников, и, как минимум, один стоял в дозоре ночью, пока он спал. 

Повстанцы путешествовали с коробками провианта, завезенными из Алжира, где родился Абу Зейд. Он оставил после себя несколько пачек из-под макарон с маркой алжирского производителя на этикетке, а также пакеты из-под алжирского сухого молока на полу комнаты, где он спал. 

Хотя жители Диабали были напуганы боевиками, и многие вышли приветствовать французов, они сказали, что исламисты изо всех сил старались обращаться с ними уважительно.

Когда боевики вошли во двор рядом с домом Сиди Туре, они обратились к Туре через стену, разделяющую два участка. Его соседи сбежали.

– Они объяснили, что хотят воспользоваться домом соседа, и сказали, что готовы платить арендную плату, – рассказал он. – Они даже предложили заплатить за воду из колодца.

Туре сказал им, что не нуждается в их деньгах и пусть лучше они уйдут. Они ответили, что долго не задержатся.

Комната, в которой они хранили оружие, теперь пуста, за исключением нескольких картонных коробок и ящиков из-под боеприпасов. Они забыли записную книжку, в которой начали писать с задней страницы, как это принято в арабском языке. 

Первая страница начинается с переписи оружия: “Один 60-мм миномет, один ДШК, три пулемета, четыре пулемета Дегтярева без магазина, 16 китайских автоматов Калашникова без магазинов, 21 Сардиния-23 (?), 26 выстрелов к РПГ...” Список читается как набор оружия советской эпохи.

Свидетели рассказали, что по мере усиления французских воздушных ударов, боевики все больше смешивались с местным населением. Они теперь не ездили на машинах, а брали мопеды у местных жителей, и время своих передвижений подстраивали под общепринятое у мирного населения.

– Они выходили на улицу тогда, когда на улице были люди, – сказал Коне. – Когда люди сидели по домам, они тоже были дома.

Французы производили свои бомбардировки с удивительной точностью. Они уничтожили пять машин, припаркованных всего в нескольких ярдах от дома Адама Нантумы без ущерба для его семьи и не повредив его дома. 

– Взрывы были такими громкими, что на минуту мне показалось, будто я оглох, – сказал Нантуме. Я задыхался от дыма. И вспышка обожгла мне глаза. От едкого газа у меня на глазах выступили слезы. ... Но я не пострадал.

Когда улицы Диабали стали пустеть, исламисты расставили на дорогах блокпосты, чтобы помешать гражданским жителям уйти из города – рассказывают местные жители, чьи родственники и друзья были вынуждены повернуть назад. Многим все равно удалось прорваться через рисовые поля, которые не патрулировались.

В четверг исламисты ушли так же внезапно, как появились, отступив то ли из-за натиска постоянных воздушных налетов, то ли опасаясь предстоящей наземной атаки. Жители сказали, что отъезжающие автомобили были похожи на передвижные кусты – так много на них нацепили листьев.

Это было за четыре дня до того, как французы объявили этот район безопасным.

По состоянию на понедельник, жизнь в Диабали, казалось, пришла в норму. Женщины купали детей, поливая их из ведра, и мыли кастрюли и сковородки в оросительном канале, который тянется по краю города. Семьи, чьи дома были заняты исламистами, убирали мусор, который те после себя оставили.

По словам местных жителей, одна из немногих украденных исламистами вещей – это ТВ-декодер Canal +. Они хотели получить доступ к французским каналам и узнать, что французы говорят о сражении, в котором им только что довелось поучаствовать.

***

Перевод Надежды Пустовойтовй специально для Альманаха "Искусство Войны"