Анатолий Вассерман: Евроцентр и евроокраина: чем должники заплатят за спасение

Анатолий Вассерман

Журналист, политконсультант, эрудит. Родился в Одессе 1952.12.09.03.30. По образованию инженер-теплофизик. Более двух десятилетий работал программистом (15 лет -- системным программистом). Многократный победитель интеллектуальных игр. Самое узнаваемое лицо Рунета. Автор живого журнала awas1952.livejournal.com

С учётом продолжающегося на периферии Евросоюза «парада кризисов» (в частности, якобы «спасённой» Ирландии агентство Moody's снова понизило кредитный рейтинг) крайне интересен вопрос: в какой форме «европейская метрополия» (в первую очередь Германия и Франция) видит будущее европейской окраины. Будет ли для «метрополии» обобщённая прибалто-греко-португалия просто «ближней колонией» со скупленными на корню ключевыми предприятиями и дикой безработицей? Или, взяв периферию в некие ежовые рукавицы, центр всё же будет стараться развить её до своего уровня?

21 июля в Брюсселе руководители стран зоны евро договорились вытянуть Грецию из долговой ямы. ЕС и МВФ выделят ей 109 миллиардов евро, да ещё полсотни миллиардов дадут частные инвесторы в виде реструктуризации долгов по меньшей ставке (3.5-4%) на больший срок (до 30 лет). Сумма грандиозная, но Греция так долго жила не по средствам, что меньшими мерами уже не обойтись.

Заодно приданы новые права ранее созданному антикризисному фонду ЕС. Теперь он вправе выкупать долговые обязательства стран евро не только на вторичном рынке, но и при первичном размещении. То есть государства смогут занимать деньги прямо в фонде, даже не заморачиваясь рыночной оценкой надёжности своих долгов. Скажем, Ирландия, уже в очередной раз получившая от агентства Moody's понижение кредитного рейтинга, теперь может брать деньги по тем же ставкам, что и Германия с Францией, чей рейтинг безупречен.

Правда, Германия и Франция сейчас не занимают, а ссужают. Какие бухгалтерские ухищрения ни применяй для создания иллюзии равноправия стран ЕС в целом и зоны евро в частности, уже многие годы соотношение сил остаётся неизменным: Германия зарабатывает куда больше, чем тратит; Франция – даже невзирая на усилия президента Саркози по растрате сил и средств на авантюры вроде ливийской – вполне благополучна и даже может себе позволить тратить побольше; Италия хотя и с трудом, но всё же сводит концы с концами, благодаря чему за партию премьера Берлускони голосуют, невзирая ни на какой компромат; прочие страны добывают евро не только в поте лица, но и в долг.

За всё надо либо платить, либо расплачиваться. В частности, за долги расплачиваются несамостоятельностью. Вспомним хотя бы внешнюю политику России до и после погашения государственного долга.

Понятно, тем же Греции с Ирландией придётся теперь протягивать ножки по новой одёжке. Прежнему безудержному заимствованию придёт конец. И фантастические отчёты, по которым средний грек работает чуть ли не вдвое дольше среднего немца, станут соответствовать реальности.

Но хватит ли этого? Не сочтут ли кредиторы – то есть, по сути, хозяева должников – более выгодным для себя продвижение задолжавших стран по пути, уже почти до упора пройденному тремя прибалтийскими республиками? Не превратятся ли греческие заводы и ирландские программистские центры в пустые коробки для складов? Не придётся ли потомкам гордых эллинов и воинственных кельтов подметать улицы Марселя и подтирать зады в больницах Кёльна?

Лично мне такой ход событий представляется пока маловероятным.

Чтобы заработать, надо не только создать, но и продать. Чтобы кто-то продал, нужно, чтобы кто-то купил. А чтобы иметь деньги на покупку, покупатель тоже должен что-то создать и продать.

Основная масса немецких, французских, итальянских товаров по назначению и качеству ориентируется на сравнительно благополучного покупателя. Прежде всего, на североамериканского и западноевропейского.

Крупнейший нынче авторынок – китайский. Да и в Москве «мерседесов» больше, чем в Берлине, а «брабусов» (глубоко модернизированных, особо мощных и роскошных модификаций «мерседеса») больше, чем во всей Германии. Но всё же куда спокойней и надёжней работать с ближайшими потребителями, живущими в сходных с производителями условиях: для них можно готовить то же, что и для себя, просто в большем количестве.

Средний грек ближе к среднему итальянцу и среднему французу, чем средний китаец или даже средний русский. Средний ирландец – невзирая на изобилие ирландцев в Соединённых Государствах Америки – ближе к среднему нидерландцу или к среднему немцу, чем к среднему американцу. Поэтому сохранение платёжеспособности этих стран и народов выгоднее для «старой Европы», чем их же превращение в резервуары гастарбайтеров.

Правда, бывшие социалистические страны пошли по другой дорожке. Польша, Румыния, Чехия, прибалтийские республики много лет расплачивались за красивую жизнь по европейским стандартам распродажей наследия советской эпохи. Те, кто поблагоразумнее, продавали целые заводы для дальнейшего использования по назначению: легендарная чешская «Шкода» нынче стала филиалом «Фольксвагена». Те, кто привык во всех стратегических решениях полагаться на старшего брата, продали оборудование на металлолом: замечательные рижский VEF и елгавский RAF (в советские времена лишь модернизированные, но возникшие ещё до советской власти) стали перевалочными складами. А когда подножный корм исчерпался, эти страны несколько лет ныряли всё глубже в долги.

«Старая Европа» не препятствовала этому прежде всего потому, что в годы экономического бума потребителей её товаров хватало и за пределами ЕС. Если кто хочет жертвовать собственным будущим ради сегодняшней радости – сам себе глупый пингвин и злобный баклан.

Теперь же – в обстановке очередной Великой Депрессии – каждый потребитель на вес золота. Тут уж даже Эстонию – невзирая на очевидную некомпетентность её руководства – втянули в зону евро в надежде на то, что там ещё сохранились люди, достаточно трудолюбивые, чтобы зарабатывать на покупки европейских товаров, а не только жить взаймы. Понятно, уже готовых потребителей – тех же греков с ирландцами – тем паче придётся холить и лелеять.

Конечно, все эти долгосрочные соображения ни в коей мере не отменяют необходимость возвращения долгов – хоть старых, хоть новых. Самостоятельность Греции будет ограничена по меньшей мере на ближайшие три десятилетия – до полного погашения всех кредитов. Но хозяйственная жизнь в ней сохранится. Нынче куриц лучше не резать, даже если яйца у них не золотые.