Егор Бероев: в чем его фатальная ошибка

Главным антигероем вчерашнего дня стал, конечно, Егор Бероев.

Явно рассчитывавший на статус антипрививочного прометея актер обнаружил, что попал под перекрестный огонь с самых неожиданных сторон. Надо полагать — в свете выбранного им символа, — он был готов со всей страстью исполнить роль невинной жертвы оголтелой государственной политики и пропаганды. Но для артиста явно стало неприятным сюрпризом, что на него обрушилась резкая критика также со стороны еврейских организаций и многочисленных коллег по творческому цеху.

Впрочем, было бы несправедливым возлагать вину за произошедшее исключительно на актера. Правильнее, скорее, обратное: Егор Бероев — вполне типичный продукт отечественной творческой и околотворческой интеллигенции, вот уже которое десятилетие почитающей себя лучшими людьми России.

В конце концов, артист не сделал ничего из ряда вон выходящего. Сравнение тягот их жизни в "этой стране" с ужасами Холокоста, Гулага и других трагедий прошлого — обычнейшее дело в тусовке, к которой он принадлежит. Несколько месяцев назад подобные сентенции в очередной раз массово изрекались под веселыми фоточками из автозаков после несанкционированных мероприятий.

И никого там обычно не задевает ни банализация трагедии, ни оскорбление памяти жертв, ни вопиющая пошлость ситуации в целом.

Так что, главная ошибка Егора Бероева, вышедшего с желтой шестиконечной звездой на сцену в антипрививочном протесте, заключается в том, что ему не хватило сообразительности понять, что на этот раз ситуация существенно иная.

Все-таки с коронавирусом и его самыми мрачными сторонами, включая потерю близких, лично столкнулись слишком многие, чтобы людям показалась уместной и приемлемой столь отвратительная спекуляция и эксплуатация темы Холокоста.

К тому же привычные мантры о деспотической сущности российского государства в нынешней ситуации выглядят совсем уж глупо. Полтора года Россия проявляла всю возможную гибкость в борьбе с эпидемией, по минимуму используя директивные меры, прибегая к наименьшим ограничениям для людей и надеясь на ответственность граждан. Мягкость отечественной антиковидной политики очевидна на фоне действий других государств, особенно тех, что почитаются светочами прогресса и демократии. Многомесячные жесткие локдауны, подавление недовольных и добровольно-принудительный характер вакцинации — западные реалии борьбы с COVID-19 широко известны.

Наша страна начала заимствовать некоторые из применяемых методов, только когда Россия оказалась накрыта новой суровейшей волной заболевания с печальными рекордами ежедневной смертности и стало понятно, что рассчитывать на сознательность русского авось просто не приходится.

Более того, можно разглядеть своеобразную иронию в том, что Егор Бероев сравнил новые ограничения для антипрививочников с нацистской политикой против евреев в то время как вводимые меры (например, разрешение на посещение ресторанов только вакцинированным) были позаимствованы российскими властями у Израиля. Именно еврейское государство продемонстрировало впечатляющую эффективность своей антиковидной и прививочной политики, включая введение вакцинных — так называемых зеленых — паспортов. Именно это позволило стать ему одним из мировых лидеров по вакцинации против коронавируса. Буквально неделю назад Израиль праздновал снятие всех ограничений, однако стоило произойти вспышкам заболевания, как вчера власти немедленно отреагировали, восстановив отдельные меры.

Как бы то ни было, Егор Бероев получил обратный планировавшемуся эффект от своего выступления. Оно оказалось настолько аморальным и неуместным, что вызвало отторжение даже в среде, которая готова разглядеть высокое искусство протеста и в прибивании мошонки к брусчатке Красной площади.

Что ж, наверное, в конечном счете актера можно будет даже поблагодарить. Он сумел настолько перехлестнуть уровень эстетической вульгарности и этической распущенности, что заставил задуматься о приемлемости подобных спекуляций как таковых. Хочется верить, что борцы с отечественной тиранией извлекут уроки из произошедшего и политические танцы на костях жертв исторических трагедий станут в России недопустимыми.