Граждан России лишат счастья, "чтобы помочь планете"

Триумф революционной перестройки конца 80-х – начала 90-х годов, готовность отечественного общества с восторгом принимать западные ценности в немалой степени обязаны противопоставлению: советское потребительское убожество — западный потребительский рай.

Потом выяснилось, что вопрос более сложен и, выигрывая в одном, можно потерять в другом, что даже в Западной Европе есть райские потребительские места, а есть и менее райские, но все это было потом. Тогда же, тридцать лет назад душу грело изречение Черчилля "Социализм — равное распределение убожества, капитализм — неравное распределение блаженства", что вроде бы подтверждалось рядом неоспоримых примеров.

Мясо-молочная гастрономия в позднем (да и не только в позднем) СССР сильно хромала. Даже и в относительно сытой догорбачевской Москве (о провинции и речи нет) ассортимент мяса, колбас, сыров был весьма скуден по сравнению с западными супермаркетами. Впервые попадая в которые, советский человек испытывал шок. Пятьдесят сортов колбас и 100 сортов сыра впечатляли любого. А ведь были еще и неведомые яства в виде морских гадов etc.

Автопром тоже оставлял желать лучшего. "Жигули" — от "копейки" до "девятки" (о "Москвичах" и "Запорожцах" и говорить не будем) были недостаточно комфортабельны, часто ломались, имели неустранимые годами конструктивные дефекты. На их фоне изделия западного автопрома казались чудом техники. И как только стало возможным, начали везти из-за границы иномарки. Даже и подержанные. Первый признак успеха в начале 90-х — пересадка на иномарку. "Жизнь состоялась".

Та же картина и с жильем. Даже отдельные квартиры в массе своей выглядели некузяво, да и, как правило, были перенаселены. А ведь были еще и коммуналки, которые даже и сегодня в не самом бедном Петербурге до конца не расселены. Хотелось в бунгало.

И отталкивание от родимого убожества было столь сильным, что призыв отринуть его звучал всепобеждающим. Представители народно-патриотических сил если и пытались перекричать пение сирен, то крайне малоуспешно, и ведущий программы "Намедни" Л. Г. Парфенов победно провозглашал "Все человеческое — нам!".

Но все это было и прошло. Образ западного потребительского рая (даже с черчиллевской оговоркой "неравное распределение блаженства") сильно потускнел. Отчасти это связано с печальной мудростью "Радио есть, а счастья нет". Есть иномарки, есть квартиры с евроремонтом, есть колбасы и ананасы, есть даже устрицы, а жизнь по-прежнему сложна и не сказать, чтобы очень радостна.

Но есть еще одна причина. Образ парадиза убила Грета Тунберг.

Конечно, малолетней злобной дурочке это вряд ли было по силам. Грета Тунберг лишь икона, к тому же в последнее время изрядно позабытая, мощного движения, уже обходящегося и без Греты. Когда в сентябре в Германии — не в какой-нибудь Швеции, а в мощнейшей стране Европы — не исключено пришествие зеленого канцлера, когда Билл Гейтс — кто угодно, но только не дурак, — призывает извести под нож весь крупный рогатый скот в мировом масштабе, тут поневоле призадумаешься.

А еще больше призадумаешься, читая сообщение, что Европейский постоянный комитет по растениям, животным, продовольствию и корму (PAFF Committee) одобрил продажу сушеного желтого мучного червя (Tenebrio molitor) для употребления в пищу. По заявлению Еврокомиссии, "сушеных мучных червей можно будет использовать в пищу как целиком, в виде закусок, так и в качестве пищевого ингредиента в некоторых продуктах, например в виде муки". Теперь, после того как комитет одобрил продажу мучного червя, его смогут реализовывать все 27 стран ЕС.

Если бы мучной червь был всего лишь экзотической пищей, о которой говорил Собакевич: "Мне лягушку хоть сахаром облепи, в рот не возьму", — можно было бы спокойно отнестись к такому изыску. Но в сочетании с проектами вовсе извести крупный рогатый скот, который испускает ветры и губит климат, это уже будет не изыск, а замена привычной нам мясомолочной пищи. В ленинградскую блокаду умирающие от голода и вшей с себя ели, но тогда это не было прогрессивным зеленым начинанием. А ведь еще и тараканов собираются предлагать в пищу.

Может быть, иначе нельзя — "Надо, Федя, надо!". Но от образа гастрономического рая с 50 сортами колбас и 100 сортами сыра придется отказаться.

То же и с иномарками. Они губят климат, а надо ездить на электрических "Теслах" Илона Маска, а еще лучше на самокатах. Символом свободы автомобиль быть перестает.

А в области ЖКХ велением времени объявляется коливинг. Коммуналка, по-нашему говоря.

То есть "Все человеческое — нам!" оказывается каким-то совсем нечеловеческим, привлекательность которого для людей, не являющихся сверхмодными хипстерами, откровенно невелика. Какой-то ашрам в джунглях, куда не всякого влечет. И на фоне устойчивого зеленого мира Россия покажется оазисом потребительской свободы. Запад и Восток меняются местами.

Вряд ли зеленая идиллия, как она видится Биллу Гейтсу и Грете Тунберг, будет реализована в полной мере и в скором времени. Для этого нужно так ломать об колено и хозяйство, и весь уклад жизни, что великий перелом 1929-1933 годов покажется святочным рассказом. Но, впрочем, зеленые — люди упорные. "Если я чего решил, то выпью обязательно". В любом случае отсталый, незеленый мир будет только разводить руками: "Вольно же им, взбесяся, бегать".