Федеральное агентство новостей негативно относится к идеологии и деятельности террористических и экстремистских организаций. Сведения об их истории, деятельности, воззрениях и целях приводятся исключительно в информационных целях и не являются пропагандой.
5 ноября 2020 года США исключили из списка террористических организаций «Исламское движение Восточного Туркестана» (ИДВТ)*, также известное как «Исламская партия Туркестана» (ИПТ)*, целью которого является создание на территории Синьцзян-Уйгурского автономного района Китая независимого государства, живущего в соответствии с законами шариата. Формальным поводом для «амнистии» стало якобы отсутствие в течение более десяти лет «достоверных доказательств того, что ИДВТ продолжает существовать». Хотя еще в 2018 году американцы сами отчитывались о нанесении ударов по лагерям подготовки уйгурских террористов в Афганистане.
Сегодня ИПТ принимает непосредственное участие в войне в Сирии, где несколько тысяч боевиков-уйгуров стали одной из крупнейших и самых боеспособных сил, действующих под сенью «Аль-Каиды»1*.
В Сирии «Исламская партия Туркестана» появилась в 2012 году, а уже в 2013 руководство организации официально объявило, что перебрасывает боевиков на Ближний Восток. С тех пор влияние группировки в Китае, а также отчасти в Афганистане и Пакистане ослабло за счет усиления позиций в САР.
В интервью турецкому изданию Anadolu представитель ИПТ Ибрагим Мансур заявил, что группировка участвует в войне в Сирии с 2012 года с целью получить подготовку и опыт для последующего ведения боевых действий в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая. Он также подтвердил, что уйгурские боевики на Ближнем Востоке сохраняют баят (араб. «клятву верности») ныне покойному лидеру «Талибана»1* Мулле Омару, как и члены материнской организации в пакистанском Вазиристане.
В сирийское отделение ИПТ вошли выходцы из 700 уйгурских семей, прибывших в Идлиб — они стали основой для укрепления группировки. Источником пополнения личного состава филиала были, с одной стороны, переселенцы-уйгуры из Афганистана, Пакистана и китайского Синьцзяна, а с другой — выходцы из уйгурской диаспоры в Турции, которая насчитывает около 60 000 человек.
Но широкую известность и признание среди местных радикальных исламистов боевики-уйгуры получили в 2015 году. Тогда «Исламская партия Туркестана» сыграла важную роль в ключевых битвах — в том числе, захвате города Джиср аш-Шугур и авиабазы Абу ад-Духур — после чего экстремисты окончательно укрепились в провинции Идлиб. С тех пор ИПТ стала одной из самых сильных в военном отношении группировок на северо-западе Сирии.
Сегодня численность группировки оценивается приблизительно в 5000 человек. Источники террористов указывают, что в Сирии проживает около 10 тысяч уйгуров, включая боевиков и членов их семей. Согласно базирующемуся в Дубае арабскому телеканалу Al Aan TV, в Джиср аш-Шугур и его окрестности переехали от 10 000 до 20 000 выходцев из Синьцзяна, что значительно изменило демографию провинции Идлиб. Эта версия выглядит маловероятной, но речь все-таки идет об общей численности уйгурских переселенцев, а не только самих террористах.
Обычно уйгуры пользуются самыми разными маршрутами, чтобы попасть в Сирию. Многие предпочитают добираться через страны Центральной Азии (Кыргызстан, Казахстан, Таджикистан), некоторые прибывают из Афганистана и Пакистана, которые считаются более надежным коридором. Есть и те, кто летит через Юго-Восточную Азию (Индонезия, Малайзия, Сингапур) или даже Австралию. Но основным пунктом назначения неизменно остается Турция, которая стала главными воротами в Сирию для исламских экстремистов со всего мира.
«Восточный Туркестан — это не только дом тюркских народов, но и колыбель тюркской истории, цивилизации и культуры... Сегодня культура народов Восточного Туркестана систематически китаизируется... Мученики Восточного Туркестана — наши мученики», — заявил в 1995 году мэр Стамбула Реджеп Тайип Эрдоган.
В должности премьер-министра Турции Эрдоган стал более аккуратно подбирать слова, чтобы не навредить отношениям с Китаем. В 2015 году во время визита в Пекин турецкий лидер заверил Си Цзиньпина, что Анкара считает «Исламское движение Восточного Туркестана» террористической группировкой и не позволит никому использовать территорию страны для нанесения ущерба национальным интересам и безопасности КНР.
Но только в августе 2017 года министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу заявил, что Турция официально причислила ИДВТ к террористам, хотя и многие наблюдатели отмечали, что между «Исламской партией Туркестана» и турецкими властями могут существовать определенные связи. Достоверных данных на этот счет по-прежнему нет за исключением того факта, что Анкара явно закрывает глаза на перемещение уйгурских боевиков через свою границу.
ИПТ вместе с другими лояльными «Аль-Каиде» группировками участвовала в боях в провинциях Хасака, Идлиб, Алеппо, Латакия и Хама. В итоге уйгурские боевики закрепились в городе Джиср аш-Шугур в Латакии, через который проходит стратегическая трасса М4. Важным оплотом также является городок Кбана в горном районе на северо-востоке провинции, так как члены «Исламской партии Туркестана» предпочитают относительно изолированную, пересеченную местность, напоминающую ландшафты Афганистана и Пакистана, где получили подготовку основные силы террористов.
С 2014 года одним из известных командиров «Исламской партии Туркестана» в Сирии был Абу Рида ат-Туркестани, который регулярно появлялся в официальных видеозаписях пропагандистского крыла группировки. Несмотря на медийную популярность, точных данных о нем мало. Согласно одним источникам он происходил из уйгуров, но вырос в Саудовской Аравии. По другим — был коренным сирийцем.
Абу Рида скончался 22 мая 2015 года от ранений, полученных в столкновениях с правительственными войсками возле Национального госпиталя на юго-западной окраине города Джиср аш-Шугур.
В середине 2015 года руководство сирийским отделением ИПТ принял один из самых опытных командиров Абу Омар ат-Туркестани. Уроженец китайского Синьцзяна до 2001 года бежал в Афганистан, где примкнул к «Аль-Каиде». Участвовал в боях против американцев за укрепрайон Тора-Бора, а затем перебрался в Пакистан, где был задержан Межведомственной разведкой и до 2011 года просидел в тюрьме. После освобождения вступил в ряды террористической организации «Союз исламского джихада» (СИД), базирующейся в Вазиристане и аффилированной с «Аль-Каидой» и «Талибаном». В многоэтнической группировке Абу Омар быстро приобрел авторитет, так как свободно говорил на нескольких языках, включая английский, пушту и русский. В конце концов он стал одним из командиров СИД, пока в 2015 году не уехал в Сирию.
С конца 2016 года Абу Омар играл ведущую роль в переговорах между «Джебхат ан-Нусрой»1* и другими радикальными группировками о слиянии в единую структуру. У него были все шансы возглавить новое объединение или, по крайней мере, занять ключевые позиции в руководстве, учитывая статус «одного из самых известных экстремистов» в Сирии. Однако 1 января 2017 года ат-Туркестани был ликвидирован в результате атаки американского беспилотника, а 28 января была создана «Хайят Тахрир аш-Шам»1 (ХТШ)*, лидером которой стал Абу Мухаммад аль-Джуляни.
После смерти Абу Омара главой ИПТ в Сирии считается ранее упомянутый Ибрагим Мансур, о котором фактически ничего не известно. Некоторые наблюдатели отмечают, что в первой половине 2018 года у уйгурских боевиков меняется руководство, что также сказалось на общем отношении к другим террористическим организациям. С этого времени «Исламская партия Туркестана» старается дистанцироваться от внутренних разногласий среди сирийских группировок, поддерживая тесные контакты с ХТШ и сохраняя относительный нейтралитет с остальными.
По данным турецкоязычного сайтa Doğu Türkistan Bülteni, который распространяет пропаганду ИПТ, 24 февраля 2018 года в Сирию прибыли новые лидеры — Абу Мухаммад ат-Туркестани и Абу Омар ат-Туркестани (не путать с бывшим главой группировки). У каждого из них якобы более 10 лет опыта ведения боевых действий в Афганистане в составе движения «Талибан».
Абу Омар ат-Туркестани якобы был назван главным эмиром «Исламской партии Туркестана» в Сирии. Считается, что ранее он занимал должность военного инструктора в «крупнейшем лагере Исламского Эмирата Афганистан... в том числе обучая уйгурских муджахидов из Восточного Туркестана и муджахидов Талибана». В свою очередь Абу Мухаммад ат-Туркестани был направлен в качестве «главнокомандующего» войсками ИПТ, так как обладал богатым «оперативным опытом» планирования и проведения совместных операций между талибами и уйгурами в Афганистане.
Никаких официальных или косвенных подтверждений данной информации так и не поступало, но взаимоотношения «Исламской партии Туркестана» с прочими радикальными исламистскими группировками в Сирии за последние два года действительно претерпели изменения.
После создания новой базы в Сирии, «Исламская партия Туркестана» впервые в своей истории столкнулась с проблемой разделения на фракции. Фактически до 2018 года у группировки было два относительно автономных отделения — сирийское и афганское, которые дополняли друг друга, сохраняя лояльность «Талибану» и «Аль-Каиде». Постоянные междоусобицы в Большом Идлибе породили разногласия и среди самих уйгуров.
Еще в 2016 году свое недовольство распрями выразил общий лидер ИПТ Абдул Хакк ат-Туркестани, который заявил, что раскол в рядах сирийского отделения группировки на руку Китаю. Ситуацию усугубило создание в 2017 году «Хайят Тахрир аш-Шам», которому предшествовал ребрендинг «Джебхат ан-Нусры» и отмежевание от «Аль-Каиды».
Руководство «Исламской партии Туркестана» поддержало ХТШ в ее спорах с бывшими союзниками, в том числе в вооруженных столкновениях. В ответ недовольные боевики даже обвинили уйгурскую группировку в предательстве «Аль-Каиды» и якобы тайной присяге Абу Мухаммаду аль-Джуляни, хотя никаких подтверждений этому нет.
Некоторые члены ИПТ выступили за сотрудничество с группировкой «Хурас ад-Дин», которая, по их мнению, сохранила приверженность идеям «мирового джихада» «Аль-Каиды», что больше соответствует интересам радикальных уйгуров.
Часть боевиков «Исламской партии Туркестана» поддержала связанную с «Аль-Каидой» и с «Исламским государством»1* «Джунд аль-Акса» (позже «Лива аль-Акса»), и впоследствии перешла в сформированную в марте 2018 года группировку «Ансар ат-Таухид». Именно при посредничестве ИПТ между группировками «Хайят Тахрир аш-Шам» и «Лива аль-Акса» было достигнуто соглашение о выводе боевиков последней из провинций Идлиб и Хама в провинцию Ракка, которая в тот момент находилась под контролем ИГ1*.
«Исламское государство», в рядах которого также воевало значительное число выходцев из Синьцзяна, уделяло большое внимание пропаганде на уйгурском языке. Информационные ресурсы ИГ выпускали мотивационные видео и записи нашидов с целью привлечь на свою сторону не только новобранцев из Китая, но и переманить сирийских боевиков ИПТ.
В 2016 году общий лидер всей уйгурской радикальной организации Абдул Хакк ат-Туркестани издал документ, в котором официально принял сторону «Аль-Каиды» в ее споре с «Исламским государством», осудив боевиков ИГ за жестокость, подверг критике тех, кто присоединился к «незаконному халифату», а также призвал уйгуров, воюющих в его рядах, перейти в «праведные группировки».
Со второй половины 2018 года руководство смогло пресечь фрагментацию филиала «Исламской партии Туркестана» в Сирии. Все сильнее стала подчеркивается приверженность идеологии «Аль-Каиды», но вместе с тем сохранились самые тесные связи с ХТШ — ключевым союзником в регионе. ИПТ в значительной мере дистанцировалась от прямого участия в междоусобицах среди сирийских группировок и начала все чаще выступать посредником в конфликтах между различными радикальными исламистами, в том числе путем размещения блокпостов со своими боевиками в спорных районах.
На сегодняшний день нет никаких оснований полагать, что в целом сирийское отделение «Исламской партии Туркестана» отказалось от своей лояльности Абдул Хакку ат-Туркестани, который непосредственно связан c «Талибаном» и «Аль-Каидой». В пропагандистских материалах ИПТ террористическая деятельность в Южной Азии и на Ближнем Востоке по-прежнему рассматривается как равноправные и взаимодополняемые части одного и того же конфликта в рамках идеологии «мирового джихада».
По данным базирующейся в Лондоне Сирийской обсерватории по правам человека, уйгурские боевики и их семьи заняли дома бежавших или убитых христиан и алавитов и живут изолированно от сирийской общины. В основном уйгуры поселились в закрытых городках и поселениях в сельской местности провинций Идлиб и Латакия. На занятой радикальными исламистами территории уйгуры обычно не участвуют в «административных делах», например, взимании налогов или соблюдении законов шариата, что минимизирует трения с местным населением. Они также практически не привлекают внимание местных СМИ.
Вместе с тем, члены ИПТ обвиняются в грабежах, разбоях, убийствах и пытках мирных жителей. В частности уйгурские боевики взорвали градирню теплоэлектростанции «Зейзун», расположенную в девяти километрах юго-восточнее Джиср аш-Шугура в провинции Идлиб, чтобы продать конструкции на металлолом турецким контрабандистам.
В отличие от других иностранных террористов, боевики «Исламской партии Туркестана» не торопятся покидать Сирию, хотя в своих пропагандистских материалах обещают начать «священную войну» против Китая. Отчасти это связано с богатым опытом подпольного выживания, полученным в рядах «Аль-Каиды» и «Талибана» в Афганистане и Пакистане.
Другой весомой причиной является тот факт, что многие уйгуры прибыли в САР со своими семьями и потратили на переезд значительные средства. По данным сотрудников Al Arabiya, некоторые продали свое имущество, включая дома, чтобы собрать деньги на поездку. За годы пребывания в Сирии многим из них удалось адаптироваться к местным условиям, поэтому они намерены остаться на Ближнем Востоке надолго.
Медиацентр ИПТ «Ислам Авази» регулярно выпускает видеорепортажи о том, как дети уйгурских боевиков в Сирии проходят военную подготовку и изучают основы шариата, чтобы «в будущем освободить землю Восточного Туркестана от неверных китайцев посредством джихада». Уйгурских женщин также обучают обращаться с оружием в специальных лагерях.
Использование детей-воинов не является чем-то уникальным среди радикальных исламистских группировок Ближнего Востока, но только «Исламская партия Туркестана» специализируется на обучении мальчиков и девочек из других экстремистских организаций, так как обладает большим опытом в этом деле еще со времен деятельности в Афганистане и Пакистане.
С 2014 года медиакрыло ИПТ «Ислам Авази» выпускает видеоролики в новом стиле и более высокого качества. На них прибывшие в Сирию хорошо обученные и экипированные уйгурские боевики воевали вместе с «Джебхат ан-Нусрой», тогда еще сирийским филиалом «Аль-Каиды». «Исламская партия Туркестана» быстро стала одним из важнейших членов коалиций радикальных исламистов в регионе, привлекая внимание не только переселенцев из китайского Синьцзяна, но также выходцев из других частей света.
В 2015 году ИПТ вступила в альянс с радикальной джихадистской организацией «Фиркат аль-Гураба» (араб. — «Дивизия беглецов»), также связанной с «Аль-Каидой». Небольшая группировка состоит, в основном, из граждан Западной Европы. Некоторые из ее членов погибли, воюя в рядах «Исламской партии Туркестана».
Весной 2018 года через «Ислам Авази» было распространено видео, на котором иностранные боевики, в том числе один канадец и три франкоговорящих террориста призывают других живущих на Западе мусульман перебираться в Сирию и пополнять ряды преимущественно уйгурской группировки.
Еще одним важным пунктом для «имиджа» ИПТ в Сирии стало умение планировать и проводить в координации с союзниками атаки террористов-смертников. С мая 2014 года уйгуры организовали, как минимум, 13 подобных операций, из которых пять самоподрывов совершено при захвате Джиср аш-Шугура.
Летом 2019 года в пропагандистских материалах группировки впервые были показаны члены элитного спецназа «Исламской партии Туркестана», которые носят отличительные красные повязки. Символ этот распространен среди различных радикальных исламистских организаций, но в данном случае вполне может иметь прямое отношение к спецназу талибов — особенно, если принять во внимание информацию о новых руководителях ИПТ и их опыте подготовки боевиков в лагерях Афганистана.
За время сирийской кампании уйгурские радикалы «Исламской партии Туркестана» заработали репутацию стойких и опытных боевиков, а также лояльных «Аль-Каиде» приверженцев глобальной джихадистской идеологии, которую им удается совмещать с националистической повесткой «освобождения Восточного Туркестана».
Несмотря на отсутствие в последние годы какой-либо деятельности на территории Китая, призывы к джихаду против Пекина и антикитайские лозунги остаются важной частью доктрины «Исламской партии Туркестана». Во всех пропагандистских материалах «Ислам Авази» неизменно касается вопросов Синьцзяна, а лидеры группировки постоянно апеллируют к проблемам, которые традиционно болезненны для уйгуров.
По мнению китайского генерал-майора Цзинь Инаня, уйгурские радикальные исламисты используют гражданскую войну в Сирии, чтобы с одной стороны получить боевой опыт, а с другой — повысить значимость дискуссии вокруг Синьцзян-Уйгурского автономного района среди религиозных экстремистов из других регионов мира.
В своем аудиообращении весной 2019 года Абдул Хакк ат-Туркестани призвал лидеров «Аль-Каиды», «Талибана», а также связанных с ними исламских богословов оказать дополнительную идеологическую поддержку делу уйгуров, распространив через доступные им каналы информацию о Синьцзяне. На просьбу эмира ИПТ откликнулись влиятельные среди радикальных исламистов священнослужители из Иордании, Сирии и Саудовской Аравии, включая Абдуллу аль-Мухейсни, который запустил онлайн-кампанию солидарности с уйгурами «Я поддерживаю Восточный Туркестан».
За восемь лет «Исламская партия Туркестана» значительно эволюционировала и расширилась за пределы своей основной базы в Афганистане и Пакистане, установив новый форпост на Ближнем Востоке. Уйгурские радикалы стяжали определенную славу в террористической среде и заработали авторитет — в том числе, и среди проживающих в Турции выходцев из Синьцзяна. В результате ИПТ впервые оказалась разделенной географически между своими отделениями в Сирии и Вазиристане, а также столкнулась с проблемой возможного организационного раскола.
Как показала практика, выбор руководства «Исламской партии Туркестана» в пользу «Аль-Каиды» оказался оправданным с точки зрения выживания группировки на фоне быстрого заката ИГ. ИПТ по-прежнему действует как независимая организация среди многих международных радикальных исламистских движений.
Уйгурские боевики были вынуждены наладить отношения с местными террористическими структурами, включая «Хайят Тахрир аш-Шам», формально разорвавшую отношения с «Аль-Каидой». Но репутация преданных бойцов, которые остались «над схваткой» во внутренних разборках, охвативших большинство сирийских группировок, а также военная компетентность и идеологическая стойкость позволили «Исламской партии Туркестана» получить непропорционально большое влияние на северо-западе Сирии.
«Исламское движение Восточного Туркестана» (ИДВТ), «Исламская партия Туркестана» (ИПТ), «Аль-Каида», «Талибан», «Джебхат ан-Нусра», «Хайят Тахрир аш-Шам» (ХТШ), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ1) — запрещенные на территории России террористические организации.