Как тает уличный протест в Хабаровске

В минувшие выходные в Хабаровске, где держится необычно жаркая погода, вновь продолжились акции протеста против ареста местного губернатора Сергея Фургала. Насколько хабаровские митинги стихийны, каковы отношения протестующих с полицией и какие навыки демонстрирует власть в общении с митингующими – все это на месте событий выяснял специальный корреспондент газеты ВЗГЛЯД.

– Я занимаюсь функциональными системами, – говорит своему соседу по площади Ленина, очевидно, специалист по функциональным системам. – У системы нашего митинга нет лидера. Основную роль играет фактор эмерджентности...

На календаре суббота, на электронном градуснике около белого Дома правительства Хабаровского края +30. Понятно только одно: умное слово имеет что-то общее либо с английским emergent – «появляющееся внезапно», либо и вовсе с emergency, в тонкостях перевода не нуждающимся: «чрезвычайная ситуация». «Эмерджентность – несводимость свойств системы к сумме свойств ее компонентов», – услужливо подсказывает телефон, не страдающий ни от жары, ни от липкой влажной духоты прошедшего уик-энда. Вторых протестных выходных в Хабаровске. От начала же протестных акций в поддержку Сергея Фургала – день восьмой и девятый.

Насколько хабаровский протест стихиен либо организован? И если второе – то кем именно и в каких пропорциях: краевые элиты, местные оппозиционеры, третьи силы, иное? Все это предстоит выяснить в более спокойной обстановке, то есть сильно постфактум. Для начала, разложив по полочкам наиболее популярные лозунги-«кричалки». Чисто по количеству и качествам: сколько и каких. Понятно, что на первых местах окажутся ситуационные: «Я\МЫ Фургал», «Свободу Фургалу» или «Суд присяжных в Хабаровске» – залог непредвзятости процесса по версии собравшихся. А на каком месте в эти дни были лозунги из серии «Уважайте наш выбор» – близкие к ситуации, но куда более широкие по сути? Или прямое «Москва достала»? Или «Свободу политзаключенным»?

Сначала – анализ. Затем – еще более масштабная работа. По устранению причин для того, чтобы и фактор эмерджентности, и что-либо еще не создавали политических emergencies, подобных хабаровской.

А пока – наблюдения за вторым уик-эндом хабаровского протеста. Вполне возможно, последним.

* * *

– Я, ты, он, она – за Фургалом вся страна! – слышится над колонной, выдвинувшейся с площади на улицу Муравьева-Амурского. Дальше колонна повернет налево, вниз. А потом – сразу же наверх к улице Ленина: Хабаровск весьма холмист, куда там Москве. Пойти, чтобы по большому кругу вернуться на площадь перед правительством.

Субботнее утро, центр города, много людей. Конечно, не 80-85 тысяч, как уверяли первые пристрастные подсчеты. Но 10-15 тысяч по более поздним подсчетам – это тоже много. При том, что и шествия по улицам Хабаровска, и митинговые стояния у краевого правительства на площади Ленина формально согласованы не были. Ни изначально, ни позже. Но никаких последствий это не повлекло. Ни раньше, ни сейчас.

«Событие, скажем так, жесткое, достаточно нетривиальное, поэтому есть какая-то реакция. Сергея Ивановича поддерживало и поддерживает большое количество людей», – заявил неделю назад вице-премьер, полпред президента по Дальневосточному федеральному округу Юрий Трутнев. Более того: люди, добавил полпред Трутнев, имеют право выражать свое мнение по данному поводу.

Наверное, слова Юрия Петровича сами по себе – не охранная грамота. Особенно от действий силовиков – которые уже успели проявить жесткий подход. Уже в дебюте, с неожиданным арестом Сергея Фургала. Но дальнейшее показывает: в случае с полицейскими и несогласованными мероприятиями – схема работает. Приходи, только не пей перед приходом на площадь Ленина. Не наезжай, раз пришел, на людей в форме. Не ори дурнем что угодно – хоть за Фургала, хоть против: ключевое слово «дурнем», никого не слышащим. Не делай ничего подобного – и никто тебя не арестует. Ни на площади Ленина, ни в шествии по городу.

Просто не мешай – ни полиции, ни митингующим. Одним работать, другим – волеизъявляться. Не мешай, и будешь цел. Неписаное правило, которое более недели соблюдается всеми сторонами.

– Здесь огромное скопление народа. Таких протестов с 91-го года, по-моему, не было даже в Москве, – сообщает своим зрителям телекорреспондент, выгодно разместившись на фоне митинга.

Вечер той самой субботы, когда утром вышло до 15 тысяч. К концу дня, однако, осталось около тысячи, и это самая лестная оценка. Хотя, казалось бы, почему не перенести все активности на вечер: и попрохладнее, и солнце уходит.

Коллеге, который сравнивает с 91-м годом, вроде бы лет 30 и есть. Но в чем-то прав и он. В Хабаровске в эти дни действительно происходило нечто большее, чем обычный митинг. И, если говорить о длительных выступлениях (а девять дней это долго, вне зависимости от заявленного митингующими формата «неделю работаем, в выходные массово идем на площадь»), пожалуй, что и небывалое для российских протестов.

Прежде всего по... вот, похоже, самое подходящее слово – по заботе. О том, как всем вовлеченным сторонам выйти из ситуации с наименьшими потерями.

И о том, как и по дороге, и на выходе из протеста (а он ведь неизбежен, этот выход, никуда не денешься) – сохранить лицо. Опять же, всем сторонам.

* * *

«Мы плывем на льдине, как на бригантине» – несется над площадью Ленина. Не «Чунга-чанга» какая-нибудь – ритмичная, раскачивающая. Наоборот, подчеркнуто спокойная музыка из советских мультфильмов. Полное ощущение какого-нибудь массового гуляния, того же Дня города, например. И кстати, большой вопрос: состоится ли День города в Хабаровске. Край и так не очень хорош в коронавирусной таблице по Дальнему Востоку – устойчивые первые строчки. А что выбросит по ковидной статистике митинговая активность – это еще надо будет отследить.

– Масочку, пожалуйста, – полицейский протягивает бесплатное изделие. Тут ничего нового. Собрание оппозиции на Пушкинской площади в Москве после голосования за поправки в Конституцию РФ, начало июля – раздача полицией средств индивидуальной защиты митингующим. А вот плакаты «Я\Мы полиция Хабаровска» явно принесли не протестующие. И никаких возражений с их стороны эти плакаты не вызывают. Даже наоборот – среди митинговых кричалок время от времени возникает «Полиции спасибо!»

«Я\Мы Сергей Фургал», «Я\Мы полиция Хабаровска» – и еще одно: «Я\Мы просим тишины». Огромный баннер, свисающий с крыши Второй клинической больницы, углом выходящей на площадь Ленина. Подпись: «Врачи и пациенты». Огромный баннер, закрывает три этажа. Не то чтобы митингующие прислушивались к просьбе, но баннер со стороны куда виднее, чем любые «Я\МЫ», которые относятся к Сергею Фургалу и его судьбе.

Не помните, когда на вашей памяти в последний раз так явно перехватывали яркие оппозиционные лозунги? В частности, тот же «Я\Мы...», который уже год работает товарным знаком всего хорошего против всего плохого?

Вот и специальный корреспондент газеты ВЗГЛЯД не помнит. А перехват есть.

* * *

– Заноси...

– Подключай...

– Врубай...

На площади близ Дома правительства появляются мощные дискотечные колонки. Да еще парой. Явное нарушение неписаного, но от этого не менее надежного мира между митингующими, охраняющими и контролирующими пространство площади Ленина в Хабаровске. 

Пространства с той самой Второй клинической больницей, три этажа которой уже несколько дней закрыты баннером с просьбой не шуметь.

С постоянными напоминаниями на большом экране с другого конца площади: «Для проведения публичного мероприятия организатору необходимо направить соответствующее уведомление... Несоблюдение требований законодательства о собраниях, митингах, шествиях, демонстрациях... является основанием для привлечения... административный штраф в размере до 20 000 рублей или обязательные работы до 40 часов... Неоднократные нарушения установленного порядка организации либо проведения... до 1 000 000 рублей либо до пяти лет». Подпись: прокуратура Хабаровского края. Надзорный орган в роли «плохого полицейского».

А на трансляцию из этих динамиков песен про Сергея Фургала уж точно никто и ни с кем договориться не мог. Хотя песен уже подсобрали. Девушка под гитару:

Свободу Фургалу, народному – волю,
Свободу Фургалу, до крика, до боли
Мы верим в тебя и тобою гордимся.
Ради тебя – объединимся.

Есть и мужским голосом:

...Для народа
Ты столько сделал за два года...

– Пожалуйста, послушайте меня, – привлекает внимание Александр Витько, министр здравоохранения Хабаровского края. Люди окружают его, постепенно отходя к дверям администрации – метрах в двадцати от колонок.

– Что вы хотите сказать? Я сам врач, хирург, – доносится голос из толпы.

– Вы каким специалистом работаете? – выясняет министр Витько.

– Хирургом!

– Каким хирургом? – продолжает спрашивать Александр Витько, по специальности онкохирург. – Я знаю практически всех коллег. Где вы работаете?

– Общим хирургом! Ни одноразовых халатов, ни медкомплекта – ничего не хватает, – уверяет собеседник министра. – Десять раз обрабатываем один и тот же халат.

Итого: доктор из протестующих спорит с доктором Витько на митинге в защиту... Ну да – доктора Фургала: законченное медицинское образование, все девяностые отработал невропатологом на родине в Пояркове, Амурская область – терапия и неврология.

– В конце мая говорили, что новые [коронавирусные] койки развернули, а больных там нет! – продолжает общий хирург.

– А вот это неправда. Он не врач, – указывает доктор Витько. – Смотрите, ребята, он не врач!

– Фургала верните! – кричат Александру Валентиновичу. Как будто Витько, которого губернатор Фургал назначил министром, куда-то своего начальника и забрал.

– Когда дети-инвалиды будут не обделены? Когда сироты получат все квартиры? За два года человек сделал больше, чем вы все за 30! – разные крики, кажется, объединяются в нечто общее. – Позор!

– Где мэр города?

– И вообще, зачем вы вышли к народу сейчас?

– Я вышел к вам только по одной причине, – объясняет министр здравоохранения Хабаровского края. – Вы свою волю абсолютно вправе выражать. Выражаете – и выражайте. Но сегодня на территории региона – особо опасная инфекция!

– Это вы придумали все! – шумят люди.

– Где микрофон? Дайте ему микрофон! Пусть министр всем говорит, через колонки! Пусть отчитывается, чтобы все слышали, – говорят собравшиеся.

Тут и выясняется, что колонок больше нет. Не то, чтобы их похитили – попробовал бы кто что-то увести из-под носа митингующих просто так, а тем более насильственным путем. Однако факты таковы: люди отошли к ступеням правительства вслед за Александром Витько – ненадолго, минут на десять. Под беседу – пусть и скомканную, пусть и на повышенных тонах – прекратились песнопения «до крика, до боли»: и так не слышно друг друга, а тут вообще было бы невозможно. И только после этого с площади исчезли и динамики. В точности по классике: при полном непротивлении сторон.

Нет колонок, нет трансляции песен – стало быть, нет и явных нарушений. Все спокойно, все по-прежнему сохраняют лицо.

* * *

На следующий день колонки не материализовались. Впрочем, и протестное воскресенье выглядело вообще не таким, как ожидалось. С утра на площади – человек сто, к вечеру – около трех сотен.

– А где все?

– А вы кого-то ждали? – отвечает вопросом полицейский лейтенант.

Не то чтобы. Но все-таки представления о финале второго протестного уик-энда в Хабаровске были немного другими. Во всяком случае, они – представления – предполагали нечто большее, чем несколько десятков человек на площади. Да одинокий «фургаломобиль» – ресторан на колесах, переделанный владельцем в агитационную машину. Портреты арестованного губернатора в окнах, надпись «Да пребудет с вами сила!» и репертуар Виктора Цоя – «Перемен», разумеется – вперемешку с лозунгами: «Дальневосточники своих не бросают», «Я родился в Хабаровском крае», «Требуем уважать наш выбор». 

Процессии все же состоятся, но ближе к вечеру. И автомобильная – с флагами города и края, гудящая, подобно кавказским свадьбам. И пешая – «за Фургала вся страна», как водится. Правда, на площадь – из тех нескольких сотен вышедших – возвращаются совсем не все. Менее сотни, если присмотреться. Понятно: завтра понедельник, снова на работу.

И вот тут начинает работать принцип: чем меньше людей, тем очевиднее обнажение приема. Кричалки не вспыхивают и гаснут, словно сами по себе – мы ведь помним умное слово «эмерджентность» – но заходят в цикл минут на пять. Под мегафон, которого ранее не было. И в цикле появляются совершенно не свойственные локальному протесту конструкции вроде «Мы здесь власть». Наконец из толпы выделяется подросток с плакатом «Свободу Фургалу» – и становится как раз напротив журналистов и блогеров. Чтобы немногочисленные собравшиеся выглядели как плотный фон. 

Если это дембельский аккорд протеста, то он вполне логичен. Если нет – то лучше бы вернуться к прежней схеме, не предполагающей столь явной радикализации. Было бы хорошо, если бы все сохранили лицо. Хорошо для всех. Включая нового и. о. главы Хабаровского края Михаила Дегтярева, которому и предстоит подводить итоги выступлений.