Вы и ваши коллеги выслушали доклад разведки. Считаете ли вы, что удар по Сулеймани был неправильным решением, или же вам просто не понравилась сама процедура брифинга?
РЭНД ПОЛ, сенатор США: Думаю, здесь справедливы оба замечания. Я считаю, что согласно конституции, президент должен попросить разрешения на начало войны. А убийство важного генерала другой страны, как мне кажется, — это акт войны. Скорблю ли я по Сулеймани? Нет, я считаю, что он был злым человеком.
Но вопрос не в том, злой ли это человек или нет. Вопрос в том, пойдёт ли уничтожение этого злого человека на пользу Америке как стране. Саддам Хуссейн был злым парнем, но когда мы от него избавились, Ирак погрузился в пучину хаоса, и теперь Багдад — это союзник Ирана. Как это ни парадоксально, мы по-прежнему вбухиваем в Ирак миллиарды долларов, однако ему больше нравится Иран, чем мы. Иран стал представлять большую угрозу именно из-за иракской войны.
Этого никогда не понимали сторонники идеологии Чейни. Они довели нас до той войны и каяться за неё не собираются. При этом большая часть республиканского партактива по-прежнему руководствуется и любит философию Чейни, которая гласит, что война в Ираке — это была отличная идея.
Однако причиной нынешнего бардака стала именно война в Ираке. Президент Трамп на самом деле это понимает — и это одна из черт, которая мне в нём нравится. Однако перетягивание каната в том плане, кто должен решать эту проблему, продолжается.
Видели ли вы какие-то доказательства, какие-то данные разведки? Я знаю, что это секретная информация, и вы не можете её разглашать, но известны ли вам какие-то конкретные данные касательно нависшей над американскими военнослужащими или дипломатами неотвратимой угрозы, которая должна была реализоваться в течение нескольких дней, и именно поэтому они решили убить Сулеймани?
РЭНД ПОЛ: Конкретных данных об этой атаке нам не предоставили. Только общие слова, об этом в газете можно прочитать. Во время слушаний я не узнал ничего такого, чего бы уже не видел в газетах. Там не было никакой ошеломительной информации о том, что должно было произойти.
Я ничего не хочу сказать: возможно, что мир без Сулеймани стал лучше. Однако в конечном счёте важны последствия этого шага, а также то, как мы будем действовать в будущем. По моему мнению, это событие значительно усложнило диалог и любую дипломатию с Ираном. Сомневаюсь, что они в ближайшем времени сядут за стол переговоров.
В этом и состоит вопрос, который я задаю каждый день: «Работают ли санкции? Работает ли стратегия максимального давления? Повышает или уменьшает такой курс вероятность того, что Иран сядет за стол переговоров?» Мне кажется, что выход из ядерной сделки, введение эмбарго и убийство важного генерала усложняют дипломатию и намного понижают шансы на налаживание диалога, вместе с тем серьёзно повышая вероятность атак на американцев. Именно это мы сейчас и наблюдаем.
Материал предоставлен CNN International.
Дата выхода в эфир 09 января 2020 года.