Умер Марк Захаров. Точка.

Это в его легендарном "Ленкоме" Андрей Тарковский поставил своего "Гамлета" (единственная театральная работа этого кинорежиссера на родине), именно там соберется великая труппа из Олега Янковского, Александра Абдулова, Николя Караченцова, Инны Чуриковой, Александра Збруева и многих других. Янковский вспоминал, что еще молодого Захарова полушутливо называли мэтром. Что ж, таков он — изначально мэтр, главный из больших театральных деятелей поколения.

Но в то же время всесоюзному зрителю он был известен прежде всего, конечно, как режиссер кино. Впрочем, не совсем. Захаровский кинематограф во многом похож на театр. Он так и будет всю жизнь склонять театр к кино, а кино к театру, искать некую форму между тем и этим. И именно телеспектакли — рок-опера "Юнона и Авось" — и телефильмы, которые вполне могли быть воплощены и на сцене, — "Обыкновенное чудо", "Тот самый Мюнхгаузен" — принесут ему славу.

Марк Анатольевич был литературоцентричен: да, Захаров начал в кино с фильма "Стоянка поезда — две минуты" по собственному, оригинальному сценарию, но все дальнейшие картины имеют четкую основу для адаптаций (формальное исключение — "Дом, который построил Свифт", и даже в этом фантазийном байопике есть писатель, живущий в одном доме с героями собственных книг). Таким образом, в его картинах объединяются все виды искусства.

Излюбленный жанр Захарова — литературный театр. Как говорил Петр Фоменко, режиссер из того же поколения шестидесятников, что и Захаров: "Осталось не так уж много людей, которые умеют читать на телевидении книгу так, как это делал <…> Марк Захаров". Именно: прочитать книгу, слово за словом, ничего не изменяя в изначальной задумке, но интерпретировав ее полностью по-своему, — в этом была его могучая сила как постановщика.

Легче всего о режиссерском методе Захарова можно судить по его фильму "Тот самый Мюнхгаузен". Оригинальный сценарий картины с персонажами и историями Распэ написал Григорий Горин. У героя Олега Янковского (великого артиста, фактически выращенного Захаровым), изумительного лгуна, — что ни день, то подвиг. Но он не простой выдумщик, его рассказы, пусть даже самые завиральные, неизменно находят подтверждение в реальности, а якобы действительность оказывается все более и более анекдотичной.

Захаров мастерски создавал у зрителя ощущение подложного мира и называл этот прием "режиссурой зигзагов, монтажом экстремальных ситуаций".

От абсурдистской мизансцены он без предупреждений переходит к лирической, оттуда — к бешеному музыкальному номеру, затем — к проникновенному судебному монологу, и так далее, при этом нисколько не утомляя, не переусердствовав. Как говорится в этом же фильме: "Сначала намечались торжества, потом аресты; потом решили совместить".

Режиссер в этом фильме — сам эдакий барон Мюнхгаузен, выдающийся рассказчик историй, обращающий эти истории в правду. "Зачем ходят зрители в театр? Удивляться. Хотя лучше ответить так: удивляться правде. Новой. Ее у нас много. И она всегда разная", — писал Марк Анатольевич.

О многообразии правды и единственности подлинной истины Захаров снимал немало, последний его полнометражный фильм "Убить дракона", наверное, самый жесткий и радикальный, мрачный, даже депрессивный. Спектакль по той же пьесе Шварца "Дракон" (кстати, запрещенной при Сталине) Марк Анатольевич поставил еще в 1963 году в студенческом театре МГУ, а фильм вышел через 35 лет. Очевидно, эта тема занимала его всю жизнь: миф о победе Ланселота над драконом трансформируется в вечную борьбу человека за собственную свободу.

Захаров был чуть ли не последним универсально любимым советским режиссером. В этом году не стало Данелии и Хуциева, давно ушли актеры — свидетели больших талантов, выросших из театра "шестидесятников": те же Янковский, Абдулов, Караченцов. В наше время Захаров не снимал, хотя на ТВ показывали записи его спектаклей, последняя из них — "Небесные странники" 2014 года, где Марк Анатольевич снова неожиданным образом переосмыслил шедевры литературы, столкнув в одной постановке Аристофана и Чехова.

Герои его нарочито недокументальных фильмов не станут бессмертными, они уже ими стали: "Того самого Мюнхгаузена", "Формулу любви" и "Обыкновенное чудо" (тоже по Шварцу) продолжат непрерывно повторять на телевидении, и не забудется экранный мир Марка Захарова, настолько же обыкновенный, насколько и чудесный.

Как говорил Мюнхгаузен: "Я понял, в чем ваша беда: вы слишком серьезны. Умное лицо — это еще не признак ума, господа. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица. Улыбайтесь, господа. Улыбайтесь!"

P.S. В моей жизни есть два непревзойденных фильма: "Тот самый Мюнхаузен" и "Полет над гнездом кукушки". Марк Захаров своими фильмами воспитал целое поколение, которое до сих пор верит в обыкновенное чудо, и у которого по расписанию сегодня подвиг! Даже если ты цветочник....