Сто лет назад, 1 декабря 1918 года Сербия и Черногория окончательно объединились в Королевство сербов хорватов и словенцев (КСХС), «первую Югославию». Но в Черногории официально объявили эти события «сербской оккупацией». Здесь детально повторяют практику украинских властей по переписыванию истории и «очернению оккупантов».

В черногорских СМИ началась кампания по переписыванию истории и очернению событий 1918 года, которые стали называть «сербской оккупацией».

Мэр столицы страны, Подгорицы Иван Вукович распорядился, чтобы в годовщину объединения с Сербией и создания Югославии были выключены «в знак траура» все огни. На улицах Подгорицы, Будвы, Бара и Котора появились удивительные плакаты, на которых написан лозунг латиницей «Nikada vise 1918!» («никогда больше 1918!»), нарисовано горящее село, старик в традиционной черногорской одежде, бессильно сжимающий кулаки, плачущие дети и все это на фоне марширующих солдат с винтовками. Можно было бы подумать, что это австрийцы или итальянцы – привычные оккупанты первой половины ХХ века. Но на солдатах отчетливо видна шайхача – традиционная сербская военная пилотка, давно ставшая одним из символом не только сербской армии, но и государства и народа вообще, типа российско-советской «будённовки» или польской «конфедератки».

Проправительственные партии попытались протащить через парламент закон, осуждающий Великую скупщину 1918 года и объявляющую задним числом ее решения не имеющими силу, поскольку они были направлены «на уничтожение традиционной и признанной во всем мире черногорской государственности».

На уличном уровне кампанию по переписыванию истории взяла на себя небольшая, но очень крикливая организация «Черногорское движение», выполняющая при режиме Мило Джукановича роль украинского «Правого сектора» перед и в процессе Майдана.

Эта группа хунвейбинов, помимо чисто уличных антисербских и антирусских акций организовывает иски в суды против сербских политиков и историков за «античерногорские высказывания», которых на этом основании просто не пускают в Черногорию. Они же в преддверии столетнего юбилея образования первой Югославии потребовали от Сербии «возмещения за оккупацию».

Мы все это уже проходили на украинском примере. Дополнительное сходство связано с образованием никак и никем не признанной «автокефальной» Черногорской православной церкви, которую поддерживает только правительство Джукановича.

Маргиналы из «Черногорского движения», которых администрация Джукановича выдает за «глас народа», потребовали конфисковать имущество у «Белградского патриархата». Мотивируется это тем, что «Великая скупщина 1918 года не была легитимным представителем черногорского народа», а потому и объединение черногорской и сербской церквей нелегитимно. Но митрополит Черногорский и Приморский Амвфилохий фигура харизматичная даже по балканским меркам, и он успешно держит оборону как против раскольников, так и против правительства Джукановича.

Дирижирует этой кампанией член Конституционного комитета черногорского парламента, правая рука Мило Джукановича Миодраг Вукович – инициатор введения Черногорией санкций против России (за это ему запрещен въезд на территорию РФ) и мотор вступления страны в НАТО. Он даже предложил вводить уголовную ответственность за празднование годовщины образования Югославии и прочие «акты, отрицающие независимость Черногории» по принципу ответственности за отрицание Холокоста.

Еще в начале 90-х эта же компания, бессменно руководящая Черногорией, была инициатором смены государственного флага. Традиционный черногорский флаг отличался от сербского только оттенком синей полосы: в Черногорском она была лазоревой. Современный же флаг сильно смахивает на албанский (орел на кроваво-красном фоне) и исторического подтекста не имеет.

 

Все это было сделано исключительно ради подчеркивания отдаления Черногории от Сербии по очень знакомому нам принципу «Украина – не Россия».

 

Клан Джукановича фактически сорвал все праздничные мероприятия по случаю столетия объединения и не пустил в Черногорию сербские делегации. На это наложились события на заседании Интерпола в Дубае, где Черногория проголосовала за заявку Косово на вступление в эту организацию. В итоге здравый смысл победил, и косоваров в Интерпол не взяли, но позиция Черногории вызвала бурю возмущения в Белграде, где ее восприняли как историческое предательство. На Балканах такие демарши воспринимаются очень эмоционально, тем более что в Черногории значительная часть населения считает себя сербами, пусть и говорящими на слегка фонетически отличающемся диалекте.

Великая скупщина черногорского народа собралась в Подгорице осенью 1918 года после освобождения страны от австро-венгерской оккупации в отсутствие эмигрировавшего во Францию короля Николы I, объявила о низложении династии Петровичей-Негушей и объединении с Сербией под властью династии Караджорджевичей. Наиболее активно объединение поддержала образованная молодежь, против выступала часть старой племенной бюрократии времен Негушей.

Партия объединения получила название «белаши», а сторонники сохранения старой Черногории в границах 1913 года – «зеленаши», поскольку голосование проводилось путем выбора бюллетеней соответствующего цвета – белого или зеленого (некоторые делегаты от горных племен читать не умели). Зеленаши со своим поражением не смирились и организовали в горных районах восстание, которое в итоге было подавлено..

Отдельные отряды зеленашей долго сопротивлялись, и последний гайдук сдался только в 1929 году. В подавлении восстания уже во второй половине 20-х годов активно участвовали русские – бывшие офицеры и казаки-«врангелевцы», массово поступившие служить в королевскую пограничную стражу Югославии и направленные в Черногорию и Косово.

 

Сейчас это дополнительный повод для раздувания еще и антироссийской истерии.

 

Отдельно упоминается так называемый «белый террор», якобы развязанный против сторонников сохранения черногорской независимости сербами и русскими. При этом подавляющее большинство русских солдат, казаков и офицеров до последнего сохраняли верность королю Югославии, они несли стражу королевского дворца в черногорской Будве и были почти поголовно истреблены титовцами, среди которых в 1941 году преобладали как раз черногорцы. Оставшиеся в живых русские перешли на сторону гитлеровцев и руководили борьбой с коммунистическими партизанами в Албании. Такие вот удивительные повороты судьбы.

Современные события в Черногории сопровождаются массой прискорбных инцидентов, очень похожих на тот террор, который киевские власти развязали в 2014 году против сторонников сохранения русского языка и вообще оппозиции.

Сербские активисты в Черногории, местные сторонники единства, противники вступления Черногории в НАТО подвергаются арестам и избиениям и даже вынуждены искать убежища в сербском посольстве в Подгорице и у митрополита Амвфилохия. Понятно, что события в Черногории носят множество очень местных черт, отличающихся даже от общебалканских. И их, конечно, было бы некорректно однозначно переносить на украинскую почву, но общее сравнение все-таки показывает общность характерных примет и деталей.

 

Массированная пропагандистская кампания по «разделению братских народов» ведется практически под копирку и сейчас в Черногории вышла уже на украинский майданный уровень.

 

В маленькой и очень специфически устроенной Черногории переписывание истории процесс более агрессивный и быстрый, чем на Украине, где понадобились годы на создание новой атмосферы, в которой Бандера и Шухевич превратились в героев, а Россия в исторического врага. Но в традиционалистской Черногории, которую в позапрошлом веке называли «славянской Спартой» из-за специфического уклада жизни и отчаянной борьбы против Османской империи, племенная память оказывает серьезное сопротивление такому идеологическому насилию.

Оппозиционные партии в Скупщине начали собственную кампанию по противодействию антисербской и антирусской пропаганде. Другое дело, что они не располагают административным ресурсом, а российская и сербская помощь до сих пор минимальна и неорганизована.

 

Текст: Евгений Крутиков